О берсерках многое говорят
2 декабря 2018 г. в 11:43
Говорят, берсерки не чувствуют боли.
Каждая клетка его тела молит о пощаде. Лёгкие разрывает от немого крика. Кожа трескается и кровоточит. Каждая пора, наверное, кровоточит. Тело пылает в незримом огне. Так охотно покидающая его кровь испаряется, дымкой зависая вокруг. Кажется, глаза вот-вот лопнут и вытекут из глазниц, а мозг пронизывают раскалённые иглы.
Говорят, берсерки неимоверно выносливы. Их тела словно отлиты из бронзы, и даже самые страшные раны кажутся им царапинами.
Его тело — хрупкость хрусталя. Кости трещат на грани своей прочности. В момент, когда они ломаются, он слышит отчётливый хруст. И ни свист пуль, ни отдалённый грохот автоматных очередей, ни даже гул взрывной волны не могут заглушить этого тихого звука. Лопаются сосуды, рвутся мышцы, что-то постоянно ломается, крошится, рвётся глубоко внутри.
Говорят, берсеркам неведома жалость.
Он хотел бы ослепнуть, чтобы никогда больше не видеть срывающихся с пальцев, стремительно разрастающихся и пожирающих само пространство проявлений его пугающей силы. Той безразлично друг или враг, вооружённый противник или ребёнок, сточенный ветром камень или живое, дышащее, разумное.
Говорят, берсерки упиваются битвой.
Он хотел бы оглохнуть, чтобы не слышать своего безумного смеха. Это не радость, не упоение. Вой отчаяния, рвущийся из глотки, каким-то неведомым образом преломлённый и искажённый. Мольба о помощи, на которую не ответят.
Говорят, берсеркам неведом страх.
Даже когда он уже только и может, что желать забвения, гулкой, наполненной тишиной темноты, сердце всё ещё болезненно пульсирует и разгоняет по венам морозящий, липкий, влажный страх. Тот пропитывает нутро, шепчется голосами в голове, маревом рисует перед глазами, стискивает изнутри, закручивает в тугой узел омерзения и травит нестерпимой жаждой. Жаждой жить. Выжить, любой ценой.
Говорят, берсерки безумны.
Безумие знает его по имени. Оно зовёт всякий раз ласковым шёпотом, нежно стискивает в объятиях, пронзая тело болью. Лакомится и упивается его агонией. С чистым восторгом разрушает всё вокруг и его самого. У безумия голос Дазая: с него всё начинается и им же заканчивается. Безумие — вся его жизнь от забытья до забытья.
Говорят, берсерками не становятся, ими рождаются.
Это проклятие было с ним с самого первого вдоха. Оно останется и до последнего. Оно станет им — этим самым последним глотком воздуха. Ведь могила каждого одержимого воина — поле боя.