…Прости, что я не уставала ждать, Что день и ночь шептала твое имя…
Таня открыла входную дверь, затаскивая свой чемодан в прихожую. На весь этот шум из кухни вышла Мэри, вытирая руки полотенцем. — Привет, наконец-то приехала, — сказала младшая девушка, облокотившись на стену. — Отдохнула хоть от учёбы? — Привет, — пробормотала брюнетка, пытаясь стянуть с себя пуховик. — Отдохнёшь тут, когда все нервы на взводе. Мэри усмехнулась на эту фразу, прекрасно понимая, о чём говорит Бурая. Она, небось, там, в своём Воронеже, больше ни о чём думать-то и не могла. Девушка все эти несколько дней доставала свою соседку сообщениями с вопросами о том, как Катя. Мэри отвечала лишь то, что блондинка сильно изменилась и повзрослела. Такие ответы, честно говоря, ставили Таню в тупик. Она уже такого себе понадумывала, как она это умеет. — Ну рассказывай, — нетерпеливо сказала Бурая, снимая, наконец, свои сапоги. — Да что рассказывать? — Мэри пожала плечами, разворачиваясь обратно к кухне. — Я так всё и не объясню. Иди руки мой. — Щас, — Таня схватила свой чемодан, катя его к комнате. — Ну как сможешь, так и объясни. Мэри, услышав подругу, нахмурилась, обдумывая всё и накладывая макароны в тарелку. Тем временем Таня уже переодетая появилась на кухне, держа что-то в руках. Она прошла к чайнику и, потрогав его, включила. — Опять бомжовку свою есть собралась? — Мэри скривилась. Таня пожала плечами, высыпая содержимое в миску и раскрывая пакетики с приправами. Мэри подняла бровь и продолжила есть свои макароны с курицей. — Ну что, как Катя? — Бурая залила всё это водой и села за стол, гипнотизируя подругу. — Нууу… Она изменилась, — протянула Мэри. — Сильно. Так и не объяснишь, это надо самой с ней пообщаться. — Мы же пойдём к ним вечером? — нетерпеливо поинтересовалась девушка, чувствуя волнение. — Ну да, Поля звала нас. Она считает, что чем больше времени мы будем проводить с Катей, тем быстрее она привыкнет к нам и отойдёт от всего, что с ней было. Таня задумалась на время, рисуя в голове образ блондинки и пытаясь представить себе, какой сейчас была девушка. Потом Мэри рассказала о некоторых вещах, которые не стоит делать и говорить в присутствии Хорошенко старшей, дабы избежать неловкости и конфликта. Также она рассказала о том, что блондинка никак не отреагировала на то, что Бурая теперь в их тесном кругу общения. Таня, конечно, немного расстроилась, но делать выводы не спешила, пока сама лично не поговорит с Катей. Она уже приобрела такое умение, которого раньше ей так не хватало. Покушав, девушки пошли заниматься своими делами. Мэри мыла посуду, а Таня пошла разбирать чемодан и выбирать одежду на вечер. Раньше она об этом и не задумывалась, но сейчас у неё появилось острое желание выглядеть хорошо и произвести хоть какое-то впечатление на Катю. Она всё перебирала в голове различные варианты их диалога и его последствий. Таня жутко волновалась, хоть старалась не показывать это. Всё оставшееся время до вечера, девушка подготавливала себя к долгожданной встрече. И не только морально.***
Маша что-то жарила на сковородке, а Гога, ходившая рядом, всё пыталась что-нибудь стащить у неё и съесть, за что постоянно получала по рукам. Уставший от переезда, Олег сидел на диване, пялясь в потолок. Встреча с Катей была для всех тяжёлой. Но ребята, потихоньку, привыкали к изменениям девушки. Олег, правда, только недавно приехал, в первую очередь найдя в квартире подругу и крепко её обнимая. Она тоже была рада видеть друга. Они немного поговорили, и Хорошенко пошла к себе, ей хотелось полежать в тишине, пока есть возможность, а то вечером будет много народу и шума. Она уже была в курсе, что с Олегом в Питер приехала и Таня, и вечером они с Мэри придут в гости, ведь Бурая уже некоторое время является частью их компании. Катя, хоть ни один мускул у неё на лице не дрогнул, тоже разволновалась. Она хотела увидеть девушку и поговорить с ней. Хорошенко тоже продумывала варианты беседы, не желая, чтобы в их общении была какая-то неловкость. У них общий круг друзей теперь, и очень хотелось, чтобы с Таней они разговаривали свободно, отпустив все прошлые обиды и недосказанность. Повалявшись немного и поразмышляв, Катя подумала, что можно сходить покурить. Выйдя в гостиную, она заметила на диване Олега, который что-то рассказывал её сестре. Но Полина, казалось, не слушала друга, сосредоточенно глядя на девушек, крутящихся у плиты. Немного понаблюдав за своими соседями, Катя в удивлении подняла бровь, поняв, что сестра смотрит только на Машу. Кузьмина, в свою очередь, иногда тоже бросала короткие взгляды на Полю, сразу же отворачиваясь. Старшая Хорошенко усмехнулась, покачав головой. «Кто бы мог подумать. Что ещё тут произошло, пока меня не было? Все как будто с ума посходили. Мэри вон в бабу втрескалась, эти в гляделки играют, скоро ещё Таня придёт, от которой я вообще не знаю, чего ожидать. Или меня окружают одни странные люди, или это со мной что-то не так. Не могу понять», — Катя немного посмеялась со своих мыслей, отчего сидевшие на диване Олег с Полей посмотрели на неё с удивлением. — Поль, пошли покурим, — крикнула Катя, начав обуваться. — Ну… — девушка перевела взгляд на Кузьмину, не желая прекращать наблюдение за тем, как она готовит. — Пошли, я сказала, — Катя снова появилась на пороге, застёгивая куртку от своей зимней формы. — Успеешь пожрать ещё. Полина немного вздрогнула, посмотрев на Олега, который пожал плечами и продолжил внимательно рассматривать Катю. Вздохнув, младшая Хорошенко встала и пошла одеваться. Маша повернулась и провела её взглядом, но потом наткнулась им на вопросительно изогнутую бровь Кати, которая как-то понимающе посмеивалась. Девушка быстро отвернулась обратно, чувствуя, как тепло приливает к лицу. — Ты чего? — тихо спросила Гога, увидев резкие манипуляции подруги. — Ничего, — Маша подошла к сковороде, опустив голову и переворачивая мясо. Гога перевела взгляд на Катю, а после, на Олега, задумавшись. Ещё раз внимательно посмотрев на подругу, она пожала плечами и снова пошла воровать еду. Тем временем, Катя прошла к двери, терпеливо дожидаясь, когда сестра наденет что-нибудь на ноги. Когда девушки всё-таки вышли под подъезд, старшая Хорошенко посмотрела на небо и достала сигареты. Нормальные, адекватные сигареты, а не то, что приходилось курить в Афганистане. Это было тем ещё удовольствием. Полина неловко переступила с ноги на ногу. Хоть практически всё окружение Кати более менее привыкло к ней и её изменениям, находиться с ней наедине всё ещё было слегка неудобно. Девушка часто уходила в себя, иногда тихонько улыбаясь, или наоборот злясь. Тревожить её в такие моменты не хотелось. Но не в этот раз. Сейчас Хорошенко старшая пристально смотрела на сестру, отчего той стало вдвойне неуютно, ведь после возвращения Катя не особо много внимания уделяла своему кругу общения, большую часть времени стараясь проводить наедине с собой. — Ч… То? — Полина аж заикнулась от того, как сестра продолжала её гипнотизировать, как будто специально слишком медленно выкуривая сигарету. — Ты мне скажи, — Катя слегка прищурилась, когда улыбнулась краешками губ. — Ч… Кхм-кхм. Что тебе сказать? — Поля громко вздохнула, с опаской глядя на старшую. — Ну например, что у вас с Машей? — терпеливо продолжала допрос Катя. — С Машей? — Полина заметно занервничала, так как она не знала, как сказать сестре о своих неожиданных чувствах к подруге, да и грузить её не хотелось. — А что с Машей? С Машей всё нормально. Да. Вот. — Ладно, может с Машей всё и нормально, — спокойно проговорила Катя, не переставая легко улыбаться с прищуром, так, как будто она знает какую-то тайну. — А с тобой? — Да норма… Почему ты так разговариваешь? — Полина чувствовала себя как на допросе, или на приёме у психотерапевта. — Как? — Катя подняла бровь. — Так! — резко сказала Поля, перейдя в наступление. Она ещё не привыкла к манере разговора сестры. — Как… Как с маленькой? — Я всегда так разговариваю, — так же насмешливо продолжила Катя. — И ты знаешь, почему. Да мне и нежелательно повышать голос. Я же рассказывала, что это из-за повреждения голосовой связки. Привыкай. Поля виновато смотрела на то, как Катя, отвернув меховой ворот куртки, показывает пальцем на свой шрам, и ухмыляется. — Извини, — тихо сказала девушка, осознавая, сколько пожизненной памяти о войне привезла сестра на своём теле. — Не надо, — сказала Катя, обратно подняв воротник и доставая ещё одну сигарету. — Ты переводишь тему. Мы не об этом говорили. — А, да? — Поля захлопала «невинными» глазками. — Спрошу прямо: что это сейчас там было? — вздохнув спросила Катя. — А что было? — Полина пожала плечами, отвернувшись от зоркого взгляда. — Ничего не было. — А мне так не показалось, — Катя продолжала «сверлить» затылок сестры. — Вы с Машей поругались, или что? Почему между вами такая неловкость? — Нет, мы не поругались, — после паузы Поля поражённо вздохнула. — Мы поцеловались. — Так..? — Хорошенко старшая подняла бровь, побуждая сестру продолжить. В итоге Поля, не выдержав, пересказала всё, что произошло между ней и Кузьминой. Раньше она бы, не задумываясь, сразу бы пошла к сестре за советом, но сейчас всё немного изменилось, и Полина не знала, чего ожидать от Кати, также она не хотела добавлять девушке ещё больше почвы для размышлений, чем у неё уже есть. Хотя, может, наоборот пусть думает о таких вещах, чем о своей войне. Девушка смущённо смотрела на сестру, ожидая реакции. Катя же была крайне задумчивой и смотрела сквозь Полину, анализируя поведение Кузьминой в последние дни. — Ты, главное, не пугайся, — наконец сказала она, усмехнувшись. — В этом нет ничего плохого. Всякое бывает. — Ну да, абсолютно ничего плохого, — скептически подняв бровь, сказала Поля, пиная сапогом снег. — Что мне делать? — Будь собой, — сказала Катя, выбросив сигарету. — Всегда и везде. При любых обстоятельствах. Ты ни в чём не виновата. Если бы мы умели заставить себя ничего не чувствовать, тогда, может, мы сошли бы за виноватых. — А если она заметит? — с волнением спросила девушка. — Я хотела сказать ей, но передумала. Не хочу неловкости. — Между вами сейчас и так одна неловкость, — Катя вздохнула, глядя на небо. — Я не могу сказать тебе, что делать. Ты сама должна решить. Просто будь честной, даже если она у тебя что-нибудь спросит. Не отрицай ничего, и не обманывай ни её, ни себя. Ты же не в первый раз влюбилась, уже должна бы знать, как поступить. — Мг, вот только в этот раз я влюбилась в, подчёркиваю, девушку, — Поля эмоционально жестикулировала руками. — Девушку! Я с таким ещё не сталкивалась. — Полина, парень, девушка – большой разницы нет. Мы все люди, и у нас одна природа, — Катя усмехнулась. — Помнишь? Любовь есть любовь. А если Маша и заметит, не теряйся. Она умная девочка, всё поймёт. Поля тяжело вздохнула, засовывая руки в карманы. Это действительно не так страшно. Да, неудобно немного, но ничего. Они уже давно не подростки, чтобы избегать друг друга и скрывать свои чувства. Она пока не будет говорить ничего Маше, ещё не время. Но любой человек с глазами в состоянии заметить явную симпатию Хорошенко младшей, раз уж Катя, которая большую часть времени находится в каких-то своих мирах, заметила. Да Маша, может, и сама уже заметила, но поговорить им так и не удалось. Все мысли были заняты возвращением Хорошенко старшей, тем, как вытащить её из этого, как порадовать. Поэтому остальные вопросы эмоционального плана были отодвинуты на второй план. И хоть сейчас стало куда проще, когда в квартире снова много людей и практически каждый вечер приходят гости, держать Катю на достаточно жизнерадостном уровне было всё равно затруднительно. Поля считала, что сестре необходимо общение, и чем больше, тем лучше. И пусть медленно, с еле заметными результатами, но это работало. Катя больше разговаривала, больше деталей замечала вокруг себя, больше улыбалась. Потихоньку. Не стоит спешить жить. Всё идёт своим чередом, и обязательно наладится. — Иногда мы сами делаем проблему больше, чем она есть на самом деле, — после молчания, добавила Катя. — Посмотришь, со временем всё решится. Пошли внутрь. Ты уже синяя. — Чё вы там делали так долго? — спросил Олег, когда девушки зашли в квартиру. — Курили, — Полина пожала плечами, бросив взгляд на Машу. Катя улыбнулась и зашла в свою комнату, так как ей позвонила Саира. Гога внимательно наблюдала за своими друзьями, поражаясь тому, что вокруг неё такие страсти творятся. Девушке казалось, что все вокруг неё посходили с ума. Не, ну ладно Катя, это понятное дело, чёрт с ним, ладно и Таня, но эти две, постоянно играющие в гляделки, личности – это уже что-то новенькое. Софи догадывалась, в чём тут дело, ведь она давно всё заметила, просто не показывала вида, но задавать вопросы не спешила, несмотря на свою натуру. Из всех людей, кстати, она лучше всех общалась с Катей, потому что она делала это также, как раньше. Грузинка не осторожничала, не стеснялась, и, если замечала, что Хорошенко не особо её слушает, не уходила, продолжая нарушать личное пространство девушки и перетягивать всё её внимание на себя. В первый день, когда вернулась, она, конечно, была в шоке от всех изменений, произошедших с подругой, но на следующий день всё в её голове встало на свои места. Именно поэтому в большинстве случаев Катю старались оставлять с Гогой, будь то дома, или поход в магазин, потому что своей болтовнёй грузинка не давала девушке уйти в свой мир. Она даже выудила у неё несколько историй с войны и кое-какую информацию о новых знакомых. И сейчас Софи понимала, что Кате позвонил кто-то из двух, оставшихся в живых, подруг. — Иногда я думаю, что между ними что-то есть, — задумчиво пробормотала она, присев за стол. — Между кем? — Маша, которая до этого витала в своих мыслях, повернулась к подруге, подняв бровь. — Ну у Кати с этой… Как её? Сэрой? — Гога никак не могла запомнить имя, и постоянно произносила его неправильно. — Саирой, тупица, — рассмеялась Поля. — Да нет между ними ничего. Катя бы сказала мне. — Уверена? — Софи подняла бровь, глядя на блондинку. Полина на мгновение запнулась, думая, на какое именно утверждение подруга задала вопрос. На то, что между её сестрой и этой подругой ничего нет? Или на то, что Катя бы сказала ей всё? Покачав головой девушка нахмурила брови и кивнула. — Уверена. — Ладно, — Гога не стала продолжать, видя, что немного задела блондинку, хотя вовсе и не собиралась. — Когда эти две дуры придут? Вы какие-то скучные сегодня. — Ой, знаешь что, весёлая наша, я вообще-то занята, — возмутилась Кузьмина. — А жрать мы что вечером будем? Твоё веселье? Ты же ленишься готовить. — Сегодня не моя очередь, — невозмутимо сказала Гога. — Да и что значит ленюсь? Я вообще-то тебе помогаю. — Ты только жрёшь тут, — сказала Маха, отворачиваясь и подходя к гарнитуру. — Всё, разговоры окончены. Иди лучше картошки начисти. — А чё сразу я? — возмутилась грузинка. — Ой, щас обписаюсь, — Полину как ветром сдуло с дивана, и через секунду она уже была в туалете, из которого раздавались смешки. Маша тоже посмеялась с этой картины, особенно с выражения лица подруги, которая открыла рот и хлопала глазками в непонятках. Потом Гога перевела взгляд на Олега, на что он невозмутимо пожал плечами, смеясь. — Я только с дороги. Устал очень, — парень показал взглядом на стоявший недалеко чемодан. — Вопросы есть? — Маша сделала суровое выражение лица и выжидающе посмотрела на подругу. Гога цокнула языком, закатив при этом глаза, но, всё же, подошла к девушке, беря нож и кривляясь, за что получила шлепок по пятой точке.***
Любить… но кого же?.. на время — не стоит труда, А вечно любить невозможно. В себя ли заглянешь? — там прошлого нет и следа: И радость, и муки, и всё там ничтожно…
Катя с Олегом сидели на диване и обсуждали варианты съёма квартиры для парня. Ему нужно было срочно искать жильё, так как в этой квартире уже не было места. Пока он обитал всё на этом же диване. Олег давно занялся этим вопросом, понимая, что Катя вот-вот должна вернуться с войны. Он уже даже нашёл несколько вариантов, и как раз сейчас рассказывал о них подруге, советуясь. Гога с Полей пошли курить, а Маша валялась в своей комнате, копаясь в телефоне. Катя не уловила тот момент, когда их беседа вдруг перетекла в другое русло. Почему-то, Олег стал осторожно говорить о Тане, рассказывая, что произошло в жизни брюнетки за это время, следя за реакцией девушки. Катя же молча слушала, иногда кивая и немного удивляясь всем изменениям в жизни Бурой. Парень рассказал то, как они помирились и многое другое. Также он упомянул то, что брюнетка очень хочет с ней встретиться, хотя об этом ей уже сказали все, кому не лень. Она, кстати, не ожидала такого рвения от Тани, несмотря на письмо, которое та ей прислала. Катя думала, что это ненадолго, и что Бурая уже забыла о ней, так как предполагала, что это мимолётное желание от того, что бывшая девушка узнала, что она на войне. А нет, оказывается вон оно как. Это удивило, да даже приятно удивило, Хорошенко старшую, так как она считала, что Бурая быстро откажется от своей идеи под влиянием чьих-нибудь мнений. Надо отдать Тане должное, молодец, отстояла. После этого, разговор также плавно и незаметно перешёл на тему новых знакомых Кати, и уже Олег внимательно слушал, кто такая эта Саира, о которой говорила Гога, а также о нескольких других упомянутых именах. Через несколько минут послышался звук открывающейся двери, а вслед за ним и голоса. Ребята сразу поняли, что девушки пришли не одни, так как пропустить мимо ушей голос и манеру разговора Мэри невозможно. Из комнаты выползла Маша, присев на пол, перед диваном, и смачно зевнула. Сразу же за ней, по цепочке, зевнул Олег, а потом и Катя. Посмотрев друг на друга, ребята рассмеялись. –… И вообще, чё так долго? — возмущалась Гога, входя в гостиную. — Я, блин, задубла вся ждать вас. И жрать уже хочу. — Да тебе лишь бы пожрать, — вслед за ней в гостиной появилась Мэри, которая уже чувствовала себя более свободно с Катей. — Привет. — Ой, вот кто бы говорил, — усмехнулась Софи, прыгая на диван и опираясь на Хорошенко. — Ах ты… — Мэри сделала максимально возмущённый вид и заехала грузинке рукой по плечу. — Я, между прочим, сейчас на диете. Мг. — Да чё вы так разорались? — устало протянула Маша. — Прервали, блин, нашу секту сонных. — Да я не хотела спать, — сказала Катя. — Это кислородное голодание просто. Откройте окно, проветрить надо. — Ты чё? На улице такой дубарь, — начала Гога. — Я и так чуть в сосульку там не превратилась, пока ждала этих копуш. — Я здесь вообще не при чём, — Мэри заметила явный намёк в свою сторону. — Это всё Таня. Она долго собиралась и красилась. — У неё что, свиданка сегодня? — подстебнула Софи. — Да вроде того, — Мэри постаралась незаметно посмотреть на Катю, которая снова зевала и никого не слушала. — Всё, бля, не могу, — Хорошенко подскочила с дивана, потрепав волосы. — Пойду на улице постою, покурю заодно, а то отрублюсь сейчас. И вообще, Маша, это ты нас заразила. Мы нормальные были, пока ты не пришла и не стала зевать тут. — Во-во, — согласился Олег, пытаясь скинуть с себя навалившуюся на него Мэри. — Ой, нашли крайнюю, — возмущённо пробормотала Кузьмина. — Где, вообще, Полина? Катя чуть не засмеялась вслух, глядя на подругу, которая всё время озиралась на коридор. Усмехнувшись и покачав головой, Хорошенко пошла в сторону прихожей, переставая слушать, о чём там эти ненормальные снова начали болтать. Девушка накинула свою военную куртку и подняла бровь, подойдя к входной двери, около которой стояла сосредоточенная Таня, а перед ней на корточках сидела Полина, что-то недовольно бубня. — У вас всё нормально? — поинтересовалась Катя, обувая свои ботинки. Таня, которая не заметила её прихода, аж вздрогнула от неожиданности, мгновенно переведя взгляд на обувающуюся девушку. Она замерла на месте, рассматривая Катю и не веря, что это действительно правда. Сердце, отчего-то, ускорило ритм. Девушка хотела поздороваться, сказать что-нибудь, но она не могла выдавить из себя и слова, продолжая молча смотреть на блондинку. — Да у неё тут узел завязался такой, — сквозь зубы сказала Поля, продолжая дёргать шнурки. — Не можем развязать. Катя, завязав свои шнурки, поднялась, снова зевая и переводя взгляд на Полю и Танин ботинок. — Да что это такое, блина, — Катя покачала головой и часто поморгала, снимая с себя сонливость, а потом уже посмотрела на Таню. — Привет. Бурая, от того, как внимательно, ещё и щурясь, смотрит на неё девушка, растерялась, не зная, что ей делать. Брюнетка думала, то ли обнять Катю, то ли убежать отсюда. Ей было так неловко, как не было уже давно. По выражению блондинки было совершенно непонятно, злится она или радуется. Таня заставила себя лишь немного кивнуть головой, продолжая рассматривать Хорошенко старшую. Катя же смотрела на девушку в полной задумчивости. Как-то всё не так, как она себе представляла. Сейчас, наконец посмотрев на неё, девушка поняла, что в душе всё ещё живёт горькая обида, ведь в голове стали воспроизводиться все неприятные фразы, сказанные ей. Нет, она уже давно не злилась на Таню, просто в душе вдруг поднялось такое разочарование, что стало как-то даже неприятно. От себя. Тошно. Бывает такое. Закрыв глаза и помотав головой из стороны в сторону, Катя, наконец, вспомнила про, до сих пор находившуюся между ними, Полину. — Ну-ка, дай гляну, — сказала она, дотронувшись до плеча сестры. Поля вздохнула и поднялась, уступая место сестре. Она посмотрела на Таню, которая стояла, как статуя, и мимикой попыталась спросить, в порядке ли она. Но брюнетка больше не обращала на неё никакого внимания, продолжая смотреть на Катю сверху вниз. — Да бля! Они, наверное, замёрзли сильно, — сказала девушка, поднимаясь. — За это время могли уже и растаять, — как-то тихо и неуверенно сказала Бурая, вновь обретя способность говорить. — Могу разрезать, — Катя пожала плечами, усмехнувшись. Поддавшись порыву, Таня крепко обняла девушку, шмыгая носом. Ей хотелось плакать, но слёз, почему-то, не было. Хорошенко не ожидала такого, поэтому немного напряглась. Но через мгновение Таня почувствовала, как девушка нервно обняла её в ответ. — Да, сто лет не виделись, — задумчиво сказала она, похлопав брюнетку по спине. — Не вздумай только плакать. Девушки быстро отстранилась друг от друга, окутанные неловкой атмосферой. Полина, вспомнив, что ещё не разделась, стала снимать куртку, наблюдая за развернувшейся перед ней сценой. Таня не знала, что ей сейчас делать. Во-первых, она вдруг забыла всё, что хотела сказать, да и, посмотрев сейчас на блондинку, поняла, что её речь, возможно, нуждается в некоторых корректировках, во-вторых, здесь была Поля и внимательно за ними наблюдала, отчего Бурая чувствовала ещё большую неловкость, ну, а в-третьих, она просто растерялась и стояла там, как истукан, не имея в голове ни одной адекватной мысли. Зато в голове Кати сейчас велись какие-то траблы. Девушка не могла понять, что же она чувствует. Безусловно, радость от встречи присутствовала, но это была какая-то горькая радость, после всего, что всплыло в её воспоминаниях. Почему-то именно сейчас, Хорошенко помнила лишь плохое, что сильно обидело. Она даже растерялась от таких открытий, ведь раньше с этим не было проблем. В прихожей стояла мёртвая тишина и напряжённая атмосфера. Даже в гостиной все притихли, по-видимому заметив, что некоторые люди долго отсутствуют. Полина решила прервать всё это безумие и кашлянула, привлекая внимание к себе. — А ты куда собралась-то? — поинтересовалась она у сестры. — А? — Катя посмотрела на неё, несколько раз моргнув. — А, я покурю пойду. — Я с тобой, — резко выпалила Бурая, сама же удивившись, но отступать от своих слов не стала. — Ты же только пришла, — Катя нахмурилась. — Ну и что? — брюнетка пожала плечами, разворачиваясь к двери. — Я не курила ещё. — Шнурки хоть спрячь в ботинок, а то упадёшь. Боже, — Хорошенко покачала головой, тяжело вздохнув, и отправилась следом. Поля, проводив девушек взглядом и гадая, можно ли их оставить вдвоём, повесила куртку, которую всё это время держала в руках, и пошла, всё-таки, в гостиную, докладывать остальным о том, что только что тут происходило. В это время две девушки, находясь в смятении, уже вышли на улицу. Катя достала сигареты и протянула одну Тане. Бурая не знала, как начать разговор, она подкурила и продолжила разглядывать Хорошенко, обдумывая свои последующие слова. — Нуууу, как дела? — спросила блондинка, попытавшись избавиться от неловкости. — Да нормально, — Таня задумчиво посмотрела вперёд. — Учусь вот. Ну ты, наверное, знаешь. — Ну да, — более неловких диалогов у неё не было даже с Саирой. — Как ты? — тихо спросила брюнетка. — В порядке, — Хорошенко вздохнула. — Слушай, спасибо, что написала и поддержала меня. И спасибо, что прислушалась. Ты бы отвлекала меня. На поле боя нужно идти с чистым рассудком, а там и так мысли много чем были заняты. — Да, я так и подумала, — пробормотала девушка. — Я… Я надеюсь, что ты не злишься на меня? — За что? — Катя не совсем поняла вопроса. — За всё, — брюнетка неловко переступила с ноги на ногу. — За всё, что наговорила тебе, за всё, что сделала. У Хорошенко помутилось в глазах, когда она снова вспомнила обидные слова, сказанные брюнеткой. Даже этот её роман с Антоном не так сильно ударил, как некоторые фразы. Катя всё уже давно простила, но она никогда этого не забудет. — Мне сказали, что ты часто здесь тусуешься, — спокойно проговорила она после паузы. — А Юля в курсе твоего нового круга общения? Знает, что ты сейчас со мной? Ты спросила у неё разрешения? Таня растерялась, не зная, что сказать. Обидно было слышать такие вещи, и, происходило бы это ещё год назад, девушка обязательно нахамила бы в ответ, и они бы снова поругались. Но сейчас брюнетка поняла, что тоже в чём-то выросла за это время. Вместо привычной злости она вдруг испытала стыд, пусть и вперемешку с обидой. Сейчас она научилась смотреть на вещи с разных сторон, и поняла, что будь на месте Кати, возможно, вела бы себя ещё менее сдержанно. — Я… Извини, я не хотела тебя обидеть, — блондинка покачала головой, подумав, что это было немного лишним. — Во мне, наверное, сейчас говорит обида. Я просто… Я отпускаю это. Катя заметила, что как только она сказала это, чувства немного поменялись. Стало легче смотреть на брюнетку, когда в голове играли её слова. — Я думала, ты меня ненавидишь, — усмехнулась Катя. — Ты говорила, что очень рада, что такие люди, как я, ушли из твоей жизни. Почему тогда ты всё это делаешь? Я просто не понимаю тебя. Тогда ты не захотела серьёзных разговоров, обвинив меня и не желая встретиться. А потом ты пишешь мне письмо в Афганистан. Теперь ты здесь. Что я должна думать? — Нет, это не так, — Таня яростно покачала головой. — Ты же сама знаешь, что это всё было на эмоциях. Я просто сильно приревновала Олега, а потом ещё эта ситуация с Юлей. Я думала не в правильном направлении… — Да, я в курсе. Я помню, — Катя перебила девушку. — Ты придумала себе, что я хочу забрать всех твоих друзей. Надеюсь, сейчас ты понимаешь, почему я рассказывала тебе о моём общении с Олегом. Мы же встречались, как бы, и я, наверное, тоже перебарщивала, но это было не для того, чтобы задеть тебя. Это было, чтобы показать тебе, что твои друзья – это и мои друзья, а мои друзья – твои друзья. Я думала, что это так работает, когда люди друг друга любят. — Я знаю, я… — Ты тогда много всего сказала, не дав мне и малейшей возможности, — Катя снова перебила собеседницу. — Теперь слушай меня. Я старалась изо всех сил сделать всё правильно. Я даже с Юлей старалась, хоть она мне и не нравилась. Я понимала, что она твоя близкая подруга. И ни в коем случае я не хотела ставить тебя перед выбором. Так не делают, между друзьями и любовью не выбирают. Я же не знала, что она сама тебя косвенно подтолкнёт к этому. Такие проблемы, как произошла у нас, решаются разговорами. С той же Юлей. Я не поняла тогда этой модели поведения, не понимаю и сейчас. Разве что у тебя действительно была цель – бросить меня. Тогда это всё объяснимо. Тогда я соглашусь с тобой. — Нет, это всё не так! — Таня была в отчаянии, и слегка повысила голос. — Ты же знаешь, какая я импульсивная. Это всё мои чёртовы эмоции, которые я не могу иногда контролировать. Не думай, что я не любила тебя, потому что я действительно любила. Я, чёрт возьми, и сейчас люблю! — На уровне «Я люблю жизнь»? — Катя иронично улыбнулась, но увидев выражение лица Бурой, опустила голову. — Извини, не самая моя лучшая шутка. Я просто хочу немного разрядить обстановку. — Тогда спешу тебе сообщить, что ты только усугубляешь сейчас, — брюнетка сжала зубы. — Шутки – это не твоё, забыла? — Эй! Иногда у меня получается, — сказала Хорошенко, слегка улыбнувшись. — Извини, правда. Я не должна смеяться над тобой. Не подумай, я этого и не делаю. Просто, что значит «Я тебя люблю»? — То самое, — Таня была очень серьёзной и напряжённой. — Значит именно то, что я сказала. — Танюш, ты, наверное, не очень хорошо понимаешь, что сейчас происходит, — Катя вздохнула, подняв брови. — Я недавно вернулась с войны. Ты долго меня не видела и хотела поговорить, может, ты просто скучала, и не совсем верно интерпретировала эти чувства? — О, поверь мне, я всё верно интепри… интерпер… Я разобралась в себе, короче, — на самом деле девушка вовсе не планировала говорить этого, так как считала, что ещё рано, но она просто не выдержала. Она вообще по-другому представляла себе этот диалог. — Я прекрасно знаю, что я чувствую. — Ты как-то изменилась, — Катя внимательно её рассматривала, проигнорировав предыдущие слова брюнетки. — Где Таня-стерва? — Кать, я всё та же, — Бурая смотрела на Хорошенко, отчётливо видя все изменения, которые с ней произошли. — Это ты другая. — Так, может, всё дело в этом? Ты любила другую Катю. И тебя любила другая Катя, — последнюю фразу девушка сказала ещё тише, чем привыкла разговаривать, но Таня услышала. Бурая закрыла рот, который только открыла для того, чтобы сказать что-то ещё. Она была в смятении. Это, получается, Катя сейчас косвенно сказала, что больше не любит её? Вот теперь девушка окончательно постерялась, почувствовав, что её главная надежда рухнула. И хоть она всем доказывала, что хочет хотя бы просто дружить с Катей, конечно, внутри она надеялась на большее. Таня закрыла глаза, сжав руки в кулаки и стараясь привести себя в чувства. — Тань, я всё понимаю, — Катя тяжело вздохнула. — И большое тебе спасибо, что выслушала меня. Я знаю, что многое было тебе неприятно. Но меня, наконец, это всё отпустило окончательно. Надеюсь, ты на меня не злишься. Таня молча покачала головой, продолжая смотреть себе под ноги. Вот это и называется сука-жизнь. — Хорошо. Знай, что я тоже не злюсь на тебя, — продолжила Хорошенко. — Мы же с тобой в одной компании теперь, и хорошо, что разобрались с этим, отложенным на годы, дерьмом. Я иногда не очень правильно оцениваю ситуации, ещё не адаптировалась. Попробуй понять меня. Я даже к Поле ещё не совсем привыкла, не говоря уже об остальных. — Я понимаю, — тихо сказала Бурая. — Тебе нужно время, чтобы вернуться в прежнее русло. — Пойдём, холодно. Я уже замёрзла, — Катя чуть приобняла девушку одной рукой, ведя её к домофонной двери. — Ты, наверное, тоже. Девушки молча зашли в подъезд, а потом и в квартиру. Катя молча присела, снова пытаясь развязать злосчастный шнурок девушки. На этот раз у неё получилось это сделать, и, довольная собой, она стала снимать свои ботинки. Таня же смотрела на Хорошенко, думая о том, что нужно подождать какое-то время, а затем снова попытаться. А если и не получится, то ничего, она это переживёт. Как-нибудь.За все мои мечты, за веру в чудо… И за прикосновение руки… Прости… Не бойся больше так не буду. Прости, что сразу не смогла уйти. Прости за то, что сердце не забудет, За все, что было я прошу Прости, А я прощу за то… чего не будет…