00:00

23:50 Этот диван дико жесткий и неудобный. Здесь неудобно все. Все. От угла до угла. От стены до стены. Этот потолок противного белого цвета, эти стены кремового оттенка. Они давят. Они тебя сжимают. Скручивают в до ужаса крепкий узел. Эти дрожащие пальцы. Мои трясущиеся пальцы, судорожно достающие сигарету из черной упаковки с золотой надписью "Richmond". Эти подрагивающие в страхе губы. Мои губы, пересыхающие от тяжелого дыхания. Этот пронзающий холод. Мой холод, разрастающийся внутри меня. Не могу лежать, верчусь с боку на бок. Тело ноет, вызывая волну боли и необъясняемого волнения. Моего волнения, режущего разум. 23:51 Ты ненавидишь меня. Ты меня ненавидишь. Все, что связано со мной. Твои руки не дрожат, как у наркомана со стажем. Моим стажем. Ты устала от меня и от того, что я вытворяю. Где ты сейчас, я не знаю совершенно. У меня даже нет предположений. Ты можешь стоять и под моей дверью, и за километры от меня на сером обшарпанном тротуаре. Ты можешь мерзнуть сейчас. Ты можешь сидеть дома в уютном тепле и о чем-то болтать со своими подругами, которые, сколько я знаю тебя и их, говорили мне, что я тебе не пара, что тебе не нужен наркоман, что ты последняя дура. А ты стояла на своем. И я считал тебя дурой, потому что ты любила меня и терпела зависимость. Мою зависимость. 23:52 Наверное, твое терпение испарилось, когда я довел себя до полнейшей кондиции, придя тогда к тебе ночью обдолбанный и пьяный. Когда я начал нагло срывать с тебя одежду своими крепкими руками с синющими венами. Когда я, не слыша твой плач, толкал тебя на кровать, а ты пыталась вырваться из ладоней. Моих ладоней, которые до синяков сжимали твои запястья. Твой страх питал меня, и я пошло смотрел на тебя своими расширенными от очередной дозы зрачками. Та ночь отложилась у меня тошнотворным воспоминанием, и… 23:53 …проснулся без тебя. Не было ни тебя, ни твоих вещей. Только оставленный мне тобой пакетик с кокаином и наполненный прозрачной жидкостью шприц. Спасибо, даже тогда ты позаботилась обо мне. И это был последний раз твоей заботы и дозы. Моей дозы, ставшей последней в моей жизни. 23:54 Руки не двигаются. Ощущение, что суставы проклеили качественным клеем. Ломит все кости, но сил хватает, чтобы притянуть к сухим губам тонкую сигарету. Жадно вдыхаю ноздрями пропахший куревом воздух. Открыть окно? Не хватит этих самых сил. Моих сил, которые сыплются сквозь щели в душе. Моей душе, пропитанной дымом и наркотой, пропитанной болью и нечеловеческой ломкой. Моя душа как губка, насквозь вымоченная в твоих слезах и попытках вытащить меня из этого омута. Сейчас я выжал эту губку, с меня полился поток черноты, похожей на вязкий, густой гуталин. Сейчас внутри пустота. Моя пустота, охватившая и затуманившая меня. 23:55 Нет смысла во всем, что происходит. Возможно, был смысл в чем-то, происходящем раньше. А сейчас лишь отсутствие тебя, отсутствие надежд, отсутствие улыбки на твоем лице. Отсутствие времени, когда я ждал тебя. Моего времени, которое я прожег синим пламенем безграничной тупости и слабости. Мои ладони больше не сжимают твои, я не чувствую твою бархатную кожу, я не могу увидеть радостный блеск твоих глаз и счастливого отражения в зеркале. Моего отражения, которое сейчас превратилось в простую серую, такую же тошнотворную массу, коей была та ночь. Нет твоего дыхания, нет твоего серьезного, прекрасного голоса, которым ты умоляла меня остановиться. Нет твоих объятий и рук, нежно обхватывающих мое тело, нет твоего имени. Этого имени - Анастасия, которое залегло в моем сознании навсегда, которое щебечущим, жизнерадостным звоном отдается в ничего не соображающих мозгах. Моих мозгах, которые я засыпал тонной сажи страданий. 23:56 Этот звон имени прерывается твоим плачем, криками, истеричной мольбой отпустить тебя. Теперь это отдается утробным рыком, раздирающим все внутри, на поверхности, в каждой клеточке тела. Рык кровожадного зверя. Моего зверя, которого я взрастил в себе с помощью твоей боли. Мне не плохо, нет. Это нельзя назвать плохим состоянием. Это предсмертное, окутывающее тебя с головы до ног никчемное состояние ненужности. В тебе нет необходимости. В тебе никто не нуждается. Есть только тьма. Моя тьма, выношенная в утробе грязной, жалкой жизни. 23:57 Я знаю, что ты могла бы прийти. Я надеюсь, что ты придешь. Надежда на что-то. Я лелею любовь к тебе. Это единственное, что цветет в моей душе прекрасным алым цветком, поросшим колкими шипами моего отношения к тебе, растущим за счет твоих слез. Так пошло. Так грязно. Любовь к тебе растет по мере твоих страданий. Так алчно. Это вязкое болото. Мое болото, в котором я тону очень быстро, и остаются считанные минуты, а, может, вовсе секунды до смерти. Моей смерти. 23:58 Звук проворачивающегося ключа в замочной скважине. Ты пришел. Что-то рано сегодня. А когда звонил, сказал, что приедешь не позже двух ночи. Легкий и тихий топот ног. Такой же тихий кашель, будто старающийся не разбудить. Что это? Это кашель, ласкающий мой слух. Я узнаю этот кашель из миллиардов. Разлепляю веки, вижу иссиня-черный силуэт, подходящий к моей кровати. Эта мешковатая футболка, эти джинсы, это тельце, которое я терзал своими по-мужицки отвратительными руками. Это лицо, освещаемое тусклым светом фонаря за окном. Эти губы, которые я мерзко целовал, держа твое вырывающееся тело. Опускаешься на мою кровать, беря мою трясущуюся широкую ладонь. Мою ладонь, которая сейчас чувствует твое тепло. - Я тебе твою дозу принесла... - шепчешь ты так испуганно, будто я снова сейчас наброшусь на тебя и повалю на кровать, прижимая тебя к ней. Секунд пять молчу, рассматриваю тебя. Твои еле освещаемые светом истерзанные губы, еле видные синие пятна на шее, так и не прошедшие с той ночи. - Мне не надо... Опустив голову и подняв мою ладонь, ты начала ее рассматривать, будто это что-то неведомое. - Почему? - Мне хватает одной тебя. Взгляд больших глаз, наполняющихся слезами. - Давай уйдем. Твои искусанные губы касаются моей бледной кожи запястья. - Прошу тебя. 23:59 Я, пересилив всю свою слабость, поднимаюсь с кровати и сажусь, утыкаясь лицом в твои волосы. - ...куда? - Не знаю. Куда хочешь. Куда ты хочешь, туда мы и пойдем. Я опускаю руку к твоей груди, слежу ниже, глажу ладонью твой живот и еле уловимо чувствую, как внутренняя сторона моей ладони ощущает такую же еле уловимую выпуклость. - Рихард, куда ты хочешь? Я молчу. Я не знаю, что ответить. Я хочу туда, куда хочешь ты. Это мой ответ. - Я хочу в нормальную жизнь. Давай уйдем от всего. Ты, я и наш ребенок. Твое резкое движение головой, взгляд на меня, вновь испуганный и теряющийся. - Ты... ты знаешь, я не поэтому пришла, нет. - начала быстро оправдываться ты. - Я не из-за этого, понимаешь? Нет, я... - Просто давай уйдем. Пошли. Хватаю тебя за руку и резко подымаю с кровати, ты не успеваешь ничего понять, но бежишь за мной. - Рихард... Не даю тебе договорить и прижимаю к стене, целую, но не мерзко, как делал это раньше, а нежно, насыщаясь этой нежностью, которая была между нами только в самом начале. Медленно отрываюсь от твоих по-детски сладких и пошло терзаемых когда-то мною губ. - Пошли. Вытаскиваю тебя из квартиры и захлопываю дверь. - Но... куда мы... - Куда мы хотим, туда и пойдем. 00:00 Я, в избытке чувств, крепко сжимаю твою руку и совсем не касаюсь запястья. Твоего запястья, которое я больше никогда не сожму до синевы.