Однажды в небе

Старк расслабляет пряжку ремня безопасности с характерным выдохом облегчения и откидывает спинку сиденья назад. Самолёт набрал нужную высоту, а значит, скоро ему предложат прохладительные напитки — Тони чрезвычайно не любил сухость во рту, которая появлялась всякий раз во время перелётов. Привычный воздушный маршрут из Лондона до Нью-Йорка Тони, кажется, знает уже наизусть. Конечно, говорит он это про себя лишь образно, но количеству сделанных им перелётов хотя бы за этот месяц может позавидовать любая супер-звезда или же самый отъявленный путешественник. Тони прикрывает глаза. Почти восемь часов на борту (или даже меньше — обещает пилот) обычного боинга ему будет нечем заняться, но пустое сиденье справа не может не радовать глаз. Старк купил сразу два билета, чтобы перестраховаться — он не хотел заводить разговор с кем-либо, а потому с радостью разместил свой прямоугольный чёрный кейс на сиденье рядом и даже пристегнул его ремнём, чтоб тот не болтался. – Не желаете сок, воду или шампанское? – спрашивает тонкий голос слева, и Тони нехотя приоткрывает глаза. Молодой человек в форме стюарда стоит совсем близко, чуть наклонившись, и слепит взгляд своей лучезарной улыбкой. Старк отчего-то чувствует разряд по коже. Подобное обычно происходит, когда он стоит на пороге нового механического открытия, а потому сейчас причину этого резкого ощущения, разбрасывающего мурашки по телу, он найти немного затрудняется. Однако, предпочитает особо не заострять внимание на этом чувстве и переводит взгляд на поднос, который стюард держит в руках. Пузырьки шампанского дружно тянутся к поверхности, скапливаясь там, как журналисты вокруг знаменитости; внешняя сторона пластиковых стаканов с водой затуманена холодом, и несколько капель бегло стекают с горлышка вниз, будто участвуя в гонке. – Не желае… – Два стакана воды, пожалуйста, – обрывает Старк прежде, чем стюард повторяет свой вопрос. Он, наверное, решил, что пассажир не услышал его, а Тони попросту вовсе не хотелось никуда торопиться. Восемь часов в воздухе, черт возьми. Они застряли здесь, буквально путешествуя сквозь временные зоны. Зачем же куда-то спешить? – Конечно, – робко отвечает парень, не изменяя своей лёгкой улыбки, и Старк к своему удивлению ловит себя на том, что всё же не может отвести от парнишки взгляда. Каштановые волосы, уложенные вправо, слегка спадают вбок, когда стюард наклоняется, чтобы разложить столик напротив Тони. Старк сидит в самом первом ряду бизнес-класса на месте 01C, что у прохода, и осматривает других пассажиров, пока стюард ловко перемещает два стакана с водой с подноса на раскладной столик. Помимо него самого, в бизнес-классе ещё пять человек. Относительно свободно, подмечает про себя Тони, и дышится вполне себе неплохо для обычного лайнера. Узнав далеко не радостную новость о том, что ему придётся лететь простым самолётом, Тони, чертыхнувшись, успел морально подготовить себя к давке из потных людей, плохому запаху и больной спине (сиденья самолёта — сущий Ад для высоких людей). Однако, всё оказалось не так плохо, а бонус в виде любопытного стюарда так вообще приятно удивил Старка, заставив его вновь воспылать любовью к британским авиалиниям. Он вновь переводит взгляд на парня, уже успевшего выпрямиться и собиравшегося пройти вперед к остальным бортпроводникам. Что же это такое — это симпатичное личико так и норовит ускользнуть от него. – Я бы не отказался ещё от шампанского. Тони окликает его, не обосновывая это ничем в своей голове, что крайне ему несвойственно. У этого стюарда какая-то своя аура, особая, отличная от других, и нутро Старка не хочет выпускать его из виду. «Это потому, что лететь ещё долго, а мне скучно и нужна компания», – мысленно оправдывает он себя, будто это не он совсем выкупил отдельное сиденье рядом с собой для своего кейса, лишь бы не слушать назойливое щебетание на ухо какого-нибудь рандомного попутчика. Парень с каштановыми волосами оборачивается, бросает кроткую улыбку и тянется за стаканом с шампанским, чтобы поставить и его рядом с водой на столик. – Ну уж нет, – вновь прерывает его Старк, будто наслаждаясь выражением юношеского замешательства на миловидном личике стюарда. – Разве шампанское пьют из пластиковых стаканчиков? Риторический вопрос сначала сбивает бортпроводника с толку, но спустя пару секунд он понимает, на что же намекает пассажир. – Прошу прощения, – этот звонкий голос определенно ласкает Тони слух, и он ёжится в кресле, стараясь укротить не на шутку разбушевавшиеся интерес с любопытством. – Я схожу посмотрю, есть ли у нас пластиковые бокалы. К сожалению, стеклянные на борту лайнера запрещены. Стюард скрывается за шторкой вместе с подносом, и Старк преподносит к губам мокрый холодный стакан воды, разом осушая его жадными глотками. То ли высота возымела на него обратный эффект, то ли неожиданное знакомство с особенным бортпроводником всему виной, но Тони становится жарко, и он с удовольствием расслабляет чёрный галстук на шее. Стюард не заставляет себя долго ждать и вскоре появляется перед Старком с бокалом игристого вина в руке. На обслуживание пассажиров бизнес-класса поставили двух бортпроводников, и Тони решает про себя, что этого парнишку он бессовестно приватизирует. В конце концов, он Тони Старк и может подобное себе позволить. – Не хотите ли взять что-нибудь еще? – стюард протягивает Тони винную карту и меню. – Я бы взял тебя. О, это смущенное личико просто бесценно! Молодой человек широко распахивает мутно-карие глаза и заливается румянцем, мнется перед Старком уж чересчур мило и то и дело приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же передумывает, явно прокручивая в голове произошедшую ситуацию снова и снова. Тони с нескрываемым удовольствием и по-кошачьи хитрой улыбкой подмечает про себя, что наконец-то нашёл, чем же он будет заниматься весь полёт. Ну, или его большую часть. – Да я шучу, не переживай ты так, – разрывает неловкость Тони, беспокоясь, как бы он не сломал бедного парнишку своим поведением. – А, – только и может протянуть он, выдавливая из себя смешок и приподнимая брови в знак понимания, а уголки губ в улыбке. – Как тебя зовут? – наконец-то задаёт все это время мучавший его вопрос Старк. – Питер. Питер Паркер, но можно просто Питер. Ох, Питер-Питер… Даже представить себе наверняка не может, сколько радости он приносит Тони одним лишь своим видом. – Приятно познакомиться. Я — Тони Старк. – Я знаю, кто вы, – Питер с привычной улыбкой пожимает протянутую ему руку. – Весь самолёт знает. Он кротко смеётся вслух, и Старк подмечает бешеную энергию, томящуюся в сердце этого парня. Чем и как он её чувствует, Тони точно не знает, но вновь ощущает будто электрические разряды на кончиках своих пальцев. Питер Паркер… Это имя надо запомнить. – Моё преимущество и моё же проклятие, – пожимает плечами Тони и тянется за бокалом шампанского. – Это уж точно, – Питер позволяет себе некую фривольность, но тут же одёргивает себя и откашливается. – Ну, я пойду. Зовите меня, если что-то потребуется, и приятного полёта, мистер Старк. И Питер проходит в комнату к остальным бортпроводникам, оставляя Тони перебирать у себя в голове разнообразные причины, по которым ему можно будет нажать на кнопку вызова стюарда. Когда Паркер возвращается в комнату отдыха, Эм Джей протягивает ему стакан крепкого кофе. Она всегда знает, что ему нужно. – Ты не поверишь, что только что произошло, – с интонацией восхищения, смешанного с усталостью, говорит он, заваливаясь на стул. Эм Джей садится напротив него. – Ты ворковал со Старком — почему же я не поверю? – саркастично спрашивает девушка, отпивая маленький глоток горячего напитка. – Наверное, он заметил, как ты строил ему глазки на выходе на посадку. Питер давится кофе и поспешно стучит себя кулаком по груди, откашливаясь. – Ничего я ему не строил! – возмущается он, а предательский румянец вновь располагается у него на щеках, уже как у себя дома. – Ага, разве что таращился на него минут десять, не моргая, – звонко смеясь, припоминает Мишель и, передразнивая голос Питера, продолжает. – «О, мистер Старк, я так вами восхищаюсь!», «О, мистер Старк, обратите же на меня внимание!», «Мистер Старк! Мистер Старк!»… Пока она заливается громким смехом, Питер максимально пытается слиться с сиденьем, так как провалиться сквозь землю — уж точно не вариант на высоте тридцать тысяч футов. И почему же так тяжело избавиться от смущения?.. – Ну ладно-ладно, – успокаиваясь, говорит Эм Джей и по-дружески хлопает Питера по коленке. – О чём вы говорили хоть? Питер смотрит в свой кофе, зачем-то пытаясь разглядеть в нём свое отражение. Иногда он успокаивает себя, смотря в зеркало и разговаривая с самим собой, но на борту зеркал не так много, а потому приходится пользоваться подручными материалами. Однако, его отражение в пластиковом стакане для горячих напитков никак не хочет проявляться, ежесекундно исчезая из-за дрожащей в руках жидкости. Самолёт потихоньку начинает шатать. – Ни о чём таком, – с отчетливо различимым сожалением отвечает Питер. – Всего лишь о напитках и… Он вспоминает шутку мистера Старка, вогнавшую Паркера в краску, и вновь смущается пуще прежнего, прикрывая свободной ладонью лицо, чтобы хоть как-то закрыться от неловкости. – И-и?! – Мишель не терпится узнать, о чём же таком говорил его друг с известным миллиардером, и она настойчиво пытается вернуть его к разговору. – И ещё он в шутку сказал, что возьмёт меня! Эта фраза оказывается сказанной слишком громко, и Питер уже успевает мысленно попрощаться со своей работой прежде, чем вспоминает, что из-за постоянного гудения в самолёте его вряд ли кто-либо услышал, кроме Эм Джей. Сейчас лишь они вдвоём сидят в комнате отдыха для бортпроводников, и Паркер протяжно выдыхает, прикрыв глаза. Мишель хлопает карамельными глазами, обрамлёнными пушком тёмных накладных ресниц. – Так и сказал? – спустя несколько секунд молчания, выдавливает из себя девушка, не сводя взгляда с друга. За час полёта на этом рейсе у него произошло больше драмы, чем у неё за весь сегодняшний рабочий день. – Ага, так и сказал. – А ты… уверен, что он шутил? – Эм Джей приподнимает брови, и её взгляд заботой пронзает до самых пяток. За всю свою недолгую, но успешную карьеру стюарда друга лучше, чем Мишель, у Питера не было, и искать такого особо не хотелось, если честно. Они вечно подшучивали друг над другом, помогали во время стычек с особо капризными пассажирами и всегда выбирались на чашку-другую кофе в их любимой кофейне Парижа — это уже успело стать их маленькой традицией. Словом, Эм Джей знала Питера хорошо, иногда даже слишком хорошо, и вопросы всегда задавала исключительно меткие, любопытством и заботой попадая в самое сердце, скованное юношескими сомнениями. Эм Джей читает его насквозь. – Нет, не уверен, – покорно подтверждает сомнения Мишель Питер, всё же не решаясь добавить: «Я надеюсь, что он не шутил». Паркеру это кажется чем-то пошлым и в какой-то мере детским — признаться самому себе в том, что «Я бы взял тебя», сказанное мистером Старком, его возбуждает абсолютно во всех смыслах этого слова. Он корит себя за это, неустанно щипает за тонкую бледную кожу, но ничего не может поделать с реакцией его тела: неестественной, но чересчур пленительной, как и электрическое прикосновение пальцев Старка к его ладони, когда тот аккуратно ставил на стол напитки. Питер подсознательно хочет, чтобы мистер Старк не шутил, чтобы воспринимал его всерьёз и действительно подразумевал каждую произнесённую им фразу. Питер хочет, чтобы он его заметил, чтобы видел в нём не ребёнка, а мужчину. Питер так этого хочет. – Я бы не советовала связываться с ним, – вновь разрывает тишину Мишель, выкидывая их опустевшие стаканы из-под кофе. Паркер удивлённо поднимает на неё взгляд мечтательных глаз. – Это ещё почему? – спрашивает он чуть обиженно, но знать мнение Эм Джей ему по-настоящему важно. – Потому что, зная тебя, ты в него точно влюбишься. Её слова звучат, как приговор, вынесенный беспристрастной судьёй, и Питер вновь густо краснеет который раз уже за день. Он желает возразить, возмутиться, но буквы, как назло, никак не формируются во что-либо цельное. Он так и сидит, то открывая, то закрывая обратно рот, словно рыба, и его указательный палец остаётся висеть в воздухе без какого-либо аргумента. Эм Джей снова права, признаёт про себя Питер. Ну и зазнайка. Мишель, осознавая, что туз сейчас в её рукаве, и Паркеру нечем крыть, продолжает объяснять свою точку зрения. – Я уже вижу, что, несмотря на твою внешнюю робость при разговоре с ним, ты уже до безобразия поглощён его харизмой, – говорит она тихо, слегка улыбаясь. Она прекрасно видит, что Питер пропал. Видит даже, что со стороны Старка это взаимно, но Паркеру об этом никогда не скажет — невероятно мощное женское шестое чувство она предпочитает оставлять в секрете ото всех. – Так я уже давно поглощён ею, ещё с того момента, как впервые увидел его по телевизору, – признаёт очевидное Питер. – Он же самый известный бизнесмен страны, да что там, мира! И своё состояние он построил сам от начала и до конца с помощью лишь своих смекалки и интеллекта. Я им восхищаюсь, правда восхищаюсь! А как же иначе? Питера явно всё сильнее и сильнее уносит в пучину возвышенных эмоций: глаза его блестят, грудь то и дело вздымается от сбитого дыхания, а жестикуляция настолько бесконтрольна, что Паркер аж пару раз теряет равновесие, забыв, похоже, что находится на борту самолёта. Эм Джей, увидев, на какую эмоциональную речь она подтолкнула воодушевлённого стюарда, поудобней откидывается в кресле, понимая, что шоу затянется ещё на какой-то промежуток времени. – Ты когда-нибудь разговаривала с ним вживую? Я стоял так близко к нему и в полной мере осознавал его важность — это столь глупо, я знаю, но столь для меня необычно, что я зачастую ловил себя на мысли, что я счастлив, по-настоящему счастлив общаться с ним. Он столь умён и столь непредсказуем… Мне не терпится рассказать ему о науке, о том, что именно меня привлекает и в ней, и в нём. Мне не терпится узнать его настоящего — не Тони Старка с экранов телевизоров или обложек глянцевых журналов, а Тони Старка, который, быть может, засыпает исключительно под джаз или же ест на завтрак исключительно хлопья Lucky Charms. Мне не терпится рассказать ему про настоящего себя… Питер вдруг замолкает, осознав, что уж больно он размечтался. Мишель по-прежнему смотрит на него, саркастично вскинув брови вверх, но всё же улыбается по-доброму, и Питер выдыхает то ли от облегчения, то ли от усталости. Он плюхается обратно на сиденье, подмечая вслух, что скоро им придётся делать обход с едой. Он всё поглядывает на экран и попеременно вздыхает, видя, что загораются все лампочки, кроме той самой заветной у сиденья 01C. Наверное, мистер Старк занят просмотром какого-нибудь фильма или подготавливает документы к очередной важной встрече. Чем бы он ни занимался, ему явно не до Питера — думает, вернее, обманывает себя Паркер, упорно стараясь направить свои мысли в какое-нибудь другое русло, но неустанно возвращаясь к одному и тому же человеку. Мишель хмыкает себе под нос, наблюдая за тяготами друга, и качает головой с улыбкой, особо не вчитываясь в страницы учебника по химии. Из их сегодняшней беседы она убеждается лишь в одном: В таких, как Тони Старк, невозможно не влюбиться. Таких, как Питер Паркер, невозможно забыть.

***

За последующие два часа Тони не особо часто удаётся видеть Питера; парень приносит ему заказанного лосося в сливочном соусе на обед, они обмениваются парочкой фраз, и Тони несколько раз кряду выкидывает двусмысленные ремарки, знатно смущающие стюарда и невероятно согревающие сердце бизнесмена. Но вскоре Тони замечает, что успел соскучиться по невесомой компании Питера, и решает привести в действие свой план. С чистой совестью он нажимает на кнопку вызова бортпроводника, нутром всё же чувствуя, что на другом конце самолёта один довольный юноша радостно шепчет себе под нос: «Наконец-то!». За прошедшие два с лишним часа Старк отлучается со своего места несколько раз, чтобы договориться о приватизации Питера с его начальством. Старк сказал — Старк сделал. Тони до сих пор не понимает, делал ли он это со скуки или отчего-то ещё, но Питера хотелось держать рядом, мягко поместить его под своё крыло, обязательно закрыв от внешнего мира, и остаток полёта (а может и дольше) сидеть вместе с ним, общаясь непременно об умных и важных вещах. По Паркеру было видно, что он человек вовсе не простого склада ума, и эта не по годам сформировавшаяся в нём взрослость пленяла Тони, заставляя идти на самые, быть может, безрассудные поступки. В какой-то момент Старк даже решает, что заберёт Питера с собой домой. Украдёт, если надо будет. И неважно, насколько сильно этим будет недоволен Хэппи. А он будет, непременно. Тони не может вспомнить, когда в последний раз он позволял себе мечтать о ком-то столь фривольно. Он моментально улыбается, как только улыбка Паркера всплывает в его воображении, и даже не сразу замечает, что самолёт знатно трясёт из стороны в сторону. Турбулентность. Чёрт, этого нет в его идеальном плане по заполучению Питера. Знак, оповещающий о том, что нужно пристегнуть ремни безопасности, загорается сверху всех сидений, и бортпроводники бегут проверять, на своих ли местах все пассажиры. Турбулентность застаёт Питера на пути к мистеру Старку, но приличный стаж не даёт стюарду потерять равновесие даже на секунду — он ловко хватается за спинку близстоящего сиденья. На соседнем ряду он замечает Эм Джей. Девушка в одно мгновение оказывается в эконом-классе и уже во всю уговаривает какую-то женщину усадить её на вид четырёхлетнего плачущего ребёнка обратно в кресло. Встретившись взглядом с Питером, Мишель подмигивает ему и поспешно возвращается к своим обязанностям. Осознание того, что его поддерживают, очень сильно согревает Паркера, и он продолжает осторожно идти вперёд, то и дело пропуская спешащих на свои места пассажиров. Наконец добравшись до кабины бизнес-класса и проверив, все ли пристёгнуты на его ряду, Питер подходит к сиденью Тони. Старк не скупится на свой фирменный томный взгляд, и сохранить рабочий профессионализм Паркеру стоит вселенских усилий и слегка подкошенных ног. – Что-то ты долго, – саркастично замечает Тони, игнорируя турбулентность. Питер хмыкает себе под нос и бросает взгляд на ремень Старка — пристёгнут, и то радует. Но вот чемодан справа от него трясётся, изредка даже подпрыгивает, и Паркер понимает, что вынужден принять соответствующие меры. – Мистер Старк, к сожалению, я должен попросить вас убрать ваш чемодан в верхний отсек для ручной клади, – говорит он ровным голосом, столь привычным всем стюардам, но даже сейчас в нём таится что-то особенное, что Тони просто не терпится разглядеть поближе. Обращение «мистер Старк» из уст Паркера звучит столь нежно и вдохновенно, что бизнесмен теряется на долю секунды. Питер стоит над ним, выжидая, и Старк понимает, что сейчас его очередь подчиняться просьбам юноши. – Хорошо, его и правда надо убрать, – соглашается он. – Ты мне поможешь? Не хочу вставать во время турбулентности. Вопрос, звучащий, как утверждение, и Питер просто-напросто не в силах возразить. Даже на борту желание клиента — закон, а Тони просто хочется посмотреть на то, насколько силён этот светящийся изнутри стюард. О, да. Старк определенно испытывает Паркера и границы его возможностей. Питер тянется к чемодану через Тони, слегка краснея, и это забавляет мужчину еще больше. Всё же достав злополучный кейс, Паркер выпрямляется и одной рукой открывает верхний отсек для вещей. С лишним грузом держать равновесие на борту трясущегося самолёта становится все сложнее, и Питер спешит перестать балансировать и занять своё место как можно скорее. Обхватывает чемодан обеими руками и поднимает без особых усилий — про себя Старк отпускает протяжное «вау». Рубашка Питера, некогда заправленная в брюки согласно дресс-коду, а теперь же чуть помятая из-за перелезаний через Старка, приподнимается вверх и чуть загибается, оголяя плоский бледный живот. Паркер особо не замечает этого, стараясь впихнуть чемодан Старка между вещей других пассажиров, и чувствует лишь лёгкий холодок, бегающий по мягкой коже ниже пупка. Тони это зрелище начинает нравиться всё больше и больше. Несмотря на милую детскость, ярко выраженную на гладком лице Питера, Старк далеко не считает его ребёнком. Дети не настолько умны и сексуальны, думает он про себя, но отчего-то Питер неустанно возвращает Тони в его юношеские годы. Тогда научные открытия из него так и сыпались, успех казался чем-то необъятно далёким, но непременно досягаемым, и Старк работал днями и ночами, чтобы осуществить все задумки и поставить прежних богатеньких выскочек на место, доказав свою значимость. В последнее время Тони часто кажется, что он растратил свою юность, не вкусив привычных радостей, которыми обычно живут другие двадцатилетние парни. Но сегодня, в полной мере ощущая на себе жажду открытий, томящуюся в сердце Питера и столь знакомую самому Старку, Тони чувствует себя полным энергии, как никогда прежде, будто его юность, его детская беззаботность прыгают по ватным облакам за окном, сопровождая его в пути. И Тони, не особо долго раздумывая, тыкает своим холодным пальцем Питера прямо в открытый пупок. – Боже, мистер Старк! – доносится сверху, и Тони больше не в состоянии сдерживать смех, щекочущий его горло. Благо к моменту неожиданного “нападения” Паркер успевает наконец-то устроить чемодан на полке и на носочках тянется к двери от отсека, чтобы плотно закрыть её. Холодное и резкое прикосновение бизнесмена заставляет его вздрогнуть и инстинктивно приподняться чуть выше на носочках — он бы даже подпрыгнул от неожиданности, но вовремя спохватился, задумавшись о собственной карьере и профессионализме, которому его так долго и упорно учили вышестоящие люди. Когда Питер закрывает дверь отсека ручной клади и ставит руки в боки, возмущенно-выжидающе смотря на Старка, Тони фотографирует у себя в памяти это до безобразия смешное и милое выражение лица его стюарда: тонкие редкие брови сгущены на переносице, нижняя губа чуть выставлена вперёд, выражая наигранную обиду, а свежий розовый румянец на бледных от природы щеках лишь пуще прежнего подчёркивает его тонкие аккуратные скулы. Питер смущается от прикосновения мистера Старка к оголённому участку его тела, пусть и понимает, что это не более, чем очередная игривая шутка. Для Тони же этот спонтанный порыв является вовсе не шуткой, а, скорее, проявлением той беззаботности и отчуждённости от статусов внешнего мира, которые вселяет в него Питер. Рядом с ним он чувствует себя вновь молодым, ему хочется быть… настоящим. – Прости-прости, – Тони вскидывает ладони вверх, будто сдаваясь. – Не смог удержаться. Питер сразу смягчается — он вовсе не был в обиде, но слышать подобное от самого Тони Старка определённо приятно. – Все хорошо. Это было даже мило, – не скрывает Паркер. – Но мне пора занять своё место в комнате бортпроводников, турбулентность — это всё же не шутки. Но прежде, чем он отходит от сиденья Старка, тот останавливает его: – Как хорошо, что идти далеко тебе не надо; твоё место вот здесь, – и он показывает большим пальцем направо, на сиденье 01D рядом с ним, ставя Питера в полнейшее замешательство. – Но… Мистер Старк, как бы мне ни хотелось провести полёт рядом с вами, я не могу занимать свободное место в кабине бизнес-класса, – говорит Паркер слегка расстроенно, вцепляясь ногтями в спинку сиденья Тони, так как самолёт качает всё сильнее. Тони достаёт из кармана пиджака сложенный лист бумаги, разворачивает его и без лишних слов протягивает Питеру. Стюард читает бегло, и глаза его распахиваются шире с каждой поглощённой строчкой. Паркер узнаёт о том, что его успели приватизировать на этом рейсе, возвращает бумагу Тони и покорно (и даже с тщательно скрываемой радостью) проходит на его новое место без лишних вопросов. Пристегивает ремень и смотрит на Старка ещё с минуту, учащённо хлопая глазами, будто пытаясь переварить информацию. – Вау… Деньги правда могут всё в этом мире? – Деньги и сила убеждения, – лучезарно улыбается Тони. Питер не может поверить, что оставшиеся несколько часов полёта он проведёт в компании мистера Старка, обслуживая лишь его одного. Ещё бы завесить их сиденья шторкой — и вообще получится прям сюжет одного из его сновидений, о котором Питер, естественно, умалчивает. Старк заводит вводный разговор о том, как всё в этом мире можно купить за деньги и как всё это на самом деле паршиво и пошло. Мораль вывернута наизнанку, и ценности сейчас совсем другие, нежели раньше — жалуется он, и Питер понимающе кивает, действительно вникая в разговор, но особо в нём не участвуя, ибо опыта обращения с большими финансами у него довольно мало, вернее, нет совсем. В пристальном взгляде карих глаз Тони есть какой-то особый магнетизм, и Питер хочет покориться ему, полностью отдаваясь мудрости и опыту бизнесмена. Тони вовсе не хочет, чтобы ему покорялись. – Ну, впрочем, хватит о плохом, – заминает тему он, отпивая глоток очередного бокала шампанского. – Расскажи мне немного о себе. Питер откашливается и выпрямляет спину, будто перед важным выступлением. Однако, вместо сотен глаз, как это обычно бывает, на него сейчас смотрят лишь два, но Паркеру и этого вполне достаточно, чтобы нервничать. Он кусает нижнюю губу, беспокоясь о том, что его история покажется мистеру Старку чем-то банальным и неинтересным, и он не оправдает его надежд. – Я… не знаю, с чего начать, – честно признаётся Питер, виновато улыбаясь и заводя руку за голову. – Я могу помочь наводящими вопросами, – вызывается Тони, и в его голосе уже отчетливо различается заинтересованность Питером. Парня это знатно смущает. – Ты всегда хотел работать стюардом? Я вот отчего-то не верю. Из тебя так и струятся флюиды амбиций, – а еще сексуальности, но Тони об этом тактично умалчивает. Питер кротко улыбается. – Это временная работа, – он подтверждает сомнения Старка. – Я хочу заработать денег для более значимых проектов. – А подработку полегче и чуть более наземную ты найти себе не мог? – спрашивает Тони с насмешкой, в душе все же восхищаясь образом мышления этого необычного юноши. – Мог, но какой смысл мне делать то, что не принесет никакой духовной пользы и не поможет мне развить кругозор? Тони действительно сражён наповал этим парнем, а Питер решает быть абсолютно искренним и откровенным со своим кумиром. Простота души и доброта — два его сильнейших оружия. – И чем бы ты тогда хотел заниматься? – Старку безумно хочется узнать о Паркере как можно больше. Будь у него интернет, он бы давно уже пробил парня по всем информационным базам, но на железной птице, разрывающей облака тысячи футов над землёй, сделать это было довольно проблематично. Да и в разговоре один на один всё же есть нечто особо… интимное, что ли. – Я хочу стать инженером! – особо не раздумывая, тараторит Питер. – Правда я всё ещё мечусь между механической и био-химической инженерией… – добавляет он чуть более задумчиво, будто прямо сейчас взвешивает в голове все «за» и «против» каждого из вариантов. – Иди в механику, там всегда больше денег, – пожимает плечами Тони, делая очередной глоток уже полюбившегося алкогольного напитка. – Так я ведь не ради денег хочу заниматься этим, – искренне улыбается Питер столь действенно, что у Старка сжимается сердце. – Я хочу помогать людям. Быть своего рода супер-героем, что ли… – юноша не может сдержать кроткого смеха, когда делится своей маленькой мечтой. Тони легко улыбается уголком губ — его что-то тянет к этому парню и тянет с бешеной силой, грозясь даже пошатнуть сам самолёт. Старку поначалу кажется, что всё это происходит потому, что он видит в Питере себя. Но вскоре понимает — Питер лучше. В разы. И это радует Тони ещё больше. – Ну ты даёшь, герой, – кажется, Старк только что придумал ему прозвище, и Паркер не может перестать улыбаться глупо, но столь счастливо. Мало того, что сам мистер Старк говорит с ним на «ты» и что он заинтересован Питером, так он ещё и придумывает ему никнеймы! Парень незаметно щипает себя за бок, чтобы удостовериться, что это точно не сон. – Признаться честно, я слегка удивился, когда увидел мужчину стюарда на борту самолёта, – продолжает Тони. – Это, кажется, встречается столь же редко, как и женщины пилоты. Однако, слыша женский голос из динамика, пассажиры обычно восхищаются этим фактом, а, завидев мужчину бортпроводника, наоборот, непременно мысленно копаются в его прошлом, размышляя, что же привело его к выбору столь нестандартной профессии. Питер поспешно кивает, с восторгом следя за ходом мыслей мистера Старка — его впервые кто-то понимает абсолютно от и до; такое не удавалось даже Эм Джей или тёте Мэй. – Мне же твой выбор работы кажется невероятно классным, – Тони улыбается ему, и это обнимает сердце Питера так нежно, словно прикосновение мягких варежек к коже холодной-холодной зимой. Все оставшиеся часы полёта вплоть до посадки они проводят вместе, жадно поглощая разговоры обо всём на свете. Питер больше рассказывает о своём прошлом, про смерть родителей и любимую тётю, и Старк ловит себя на мысли, что поглощён этим парнем, и нескольких часов в воздухе в его компании ему явно недостаточно. Он же в свою очередь тоже не скупится на искренность, что поначалу даётся ему крайне сложно, с непривычки, но тонкая рука Питера на его плече приободряет до мурашек, и Тони ломает барьеры собственной гордости, впуская в свою жизнь нового и впервые столь яркого человека. Когда шасси самолёта касаются земли, и родной Нью-Йоркский ветер можно ощутить на коже даже сквозь закрытые иллюминаторы, Питер всё же вынужден уйти к остальным бортпроводникам. Перед этим Старк всё же успевает выкинуть саркастичную ремарку про аплодисменты при посадке — старую привычку, до сих пор живущую в некоторых людях, которые по-прежнему считают чудом то, что они пересекли океан по воздуху и остались живы. Паркер грустно улыбается ему напоследок — не хочет верить, что это конец. Ну… Всё ведь было так здорово, правда? Ни один из них не хочет прощаться, но оба понимают, что сделать это необходимо. – До скорой встречи, Питер, – мягко произносит Тони, трепля полюбившегося стюарда по голове, и выходит на трап, ведущий к аэропорту. И... Это всё. Старк не оглядывается назад, и в памяти Питера навсегда, кажется, отпечатывается его статный силуэт с небольшим чемоданом в руках. Понурив голову, Паркер возвращается в реальный мир к своим рабочим обязанностям, прибирая лайнер вместе с коллегами. – Ну же, герой-любовник, не грусти ты так, – Эм Джей приободряющее хлопает друга по спине. – Может, увидитесь ещё! – Да где уж там, – грустно выдыхает Питер, даже не придираясь к тому, как его назвала Мишель. – Он здесь пересаживается на свой самолёт и сразу вылетает на важную встречу в Лос-Анджелес. А я… А у нас с тобой через два часа следующий рейс обратно в Лондон. Эм Джей порывается что-то ответить, но одёргивает себя, решая, что Питеру сейчас нужно побыть наедине с собственными мыслями. Она легонько улыбается ему и возвращается к работе. Питер признателен ей, но даже он сейчас без понятия, что же ему на самом деле нужно. «А мистер Старк наверняка знал бы», – проносится у него в голове, но продолжить мечтать о Тони ему не позволяет окликнувший его пилот. Он выглядит странно, подмечает про себя Паркер, как-то чересчур взволнованно или даже удивлённо. Питер незамедлительно подходит к нему. – Что-то не так, сэр? – Паркер... – слегка шокированным голосом протягивает пилот, и Питеру становится как-то не по себе. Что же он успел натворить? – Мне тут только что позвонили и сообщили, что тебя перевели на другой самолёт. Частный самолёт. Тебя у нас… выкупили, – пилот проговаривает каждое слово так, будто сам убеждает себя в произнесённом. – Что за…? – Питер морщит лоб и приподнимает от удивления брови. – Кто только мог меня выку… И тут всё встаёт на свои места. Паркер обрывает себя на полу слове, и его глаза распахиваются шире прежнего. Он срывается с места и со всех ног бежит к зданию аэропорта, по пути бросая громкое «Спасибо!» пилоту. Он не прощается ни с Эм Джей, ни с остальными коллегами, не замечает скорости, на которой буквально летит, сам не зная, куда. Дорогу ему диктует сердце, и, может, это вновь по-детски и чересчур опрометчиво, но, когда он выбегает на стоянку самолётов и видит вдалеке лайнер мистера Старка, все сомнения разом развеиваются, словно лепестки воздушных одуванчиков. Тони, завидев вдалеке знакомую макушку, не может сдержать улыбки. Да уж, Хэппи определённо выскажет ему пару ласковых за подобную импульсивность, но попрощаться с Паркером Старк попросту не смог — перевести его на собственный самолёт показалось ему самым логичным решением. Ему очень понравился сервис Питера (и сам парень, чего таить), да и на частном лайнере Тони они наконец-то будут избавлены от посторонних глаз, а значит… – Мистер Старк! – радостно выкрикивает Питер, взбираясь вверх по ступеням лестницы к распахнутой двери в основную кабину, около которой и стоит бизнесмен. Он счастлив. Правда счастлив. Парень распахивает руки в стороны для объятий, но Старк мастерски уклоняется от них, с громким смехом наблюдая за тем, как из-за этого Паркер не успевает вовремя затормозить и плюхается прямо в объятия кресла в приятной кожаной обивке. Питер смущается по своему обыкновению и обиженно надувает губы. Тони смотрит на него собственническим, но нежным взглядом, и закрывает дверь самолёта, наконец-то оставаясь с талантливым стюардом наедине, как он того и желал. Как желали они оба. Тони не шутил, когда говорил, что взял бы этого парня — всё-таки Питер действительно оказывается лучшим выбором из меню.