Белая Роза в алой крови
Автор: Архангельский Фёдор
Шумели и текли народы, Вскипела и прошла война, А ветер Славы и Свободы Вздувал над войском знамена. И в каждой битве знак особый Дела героев освещал И страшным блеском покрывал Земле не преданные гробы… Качались вековые сосны, ели, низенькие пихты и красивые лиственницы. Ветер разносил терпкий запах смолы и хвои. Среди камней катил свои воды серебристый ручеёк, еле слышно журча… А по траве тянулся след. Красно-бурый след из запёкшейся крови. Если бы кто-то захотел по нему пройти, он бы увидел, что след обрывается у небольшой поляны. У поляны, на которой вчера вечером было казнено семь эльфов. Спокойствие и красота леса делали тела висельников ещё более жуткими. Кроме грязных балахонов на них ничего не было — убийцы стащили всё. Если бы кто-то продолжил свой путь, он бы наткнулся на людской лагерь в нескольких шагах от поляны. Лагерь состоял из нескольких палаток и большой телеги с ящиками. Рядом были привязаны две гнедые лошади. Люди на этой стоянке готовились к обеду — над костром в котле что-то булькало и шипело, а в руках у всех были миски и ложки. По одежде и снаряжению этих людей можно было судить о том, что это солдаты. Кольчуги, налокотники и наколенники, шлемы, пики, щиты и мечи… На каждом была накидка жёлтого цвета с чёрным единорогом на груди — герб Каэдвена, одного из самых могущественных Северных королевств. — Як знатно мы их! — причмокнул один воин. — Энто да, хорошо вышло… Надыть им ухи отрезать! — ответил второй, ковыряясь в носу.— Зачем? — Ну дык сотник за каждое ухо монеты отсыпает! А, стал быть, монеты всегда пригодятся… — Ладно, Тихон, отрежем им ухи… Но сначала завтрак. Жрать после бою хоцца — мочи нет! Солдаты дружно рассмеялись и принялись проверять готовность своего варева. Они не услышали тихого хруста ветки, не различили звона тетивы. Длинная стрела бесшумно пронзила горло Тихона. Кольчуга защитила не лучше тряпки, и воин упал головой в котелок, окрасив суп в пурпурный цвет. — Эльфские гады! — завопил сосед Тихона. — Братцы, щиты хватайте! Оружие! Солдаты были слишком нерасторопны — стрелы быстро настигали их, впивались в спины и шеи. До оружия так никто и не добежал. А через минуту в лагере не было ни единой живой души. < Вышли из кустов и спустились с деревьев эльфы народа AenSeidhe – высокие, стройные, ладные. Невообразимо красивые. Каждый был одет легко и удобно, в руках держал крепкий лук, а на поясе имел изогнутую саблю отличной работы. У всех к одежде был пришит лиловый лоскуток с изображённой на нём белой розой. Лучники окружили людской лагерь, окинув расстрелянные тела людей презрительным взглядом. Вдруг Aen Seidhе склонили свои головы, убрали за спины луки. С дерева спустилась высокая худая девушка. Острые уши и неземная красота выдавали в ней эльфийку, в длинные золотые волосы были вплетены веточки терновника и ягоды с иглами тиса. В зелёных глазах воительницы одновременно читались неудержимая ярость и глубокая скорбь. — Caelm, evellienn! — сказала девушка на Старшей Речи. — Dhoine заплатили по счетам… Что с семью нашими братьями? Один эльф склонился и тихо, почти шёпотом, произнёс: — Боюсь, моя госпожа, их всех… — Не продолжай. Похороните их, как подобает! — ответила девушка. — Здесь теперь небезопасно. Забирайте ящики. К вечеру мы должны быть в лагере! Эльфийский отряд взялся за работу. Кто-то отправился хоронить собратьев, кто-то разгружал телеги. Иные же собирали с трупов каэдвенских солдат не сломанные стрелы. Лагерь быстро пустел. Жуткие повешенные тела исчезли, кровавый след на траве был вытоптан. Отвязанные лошади давно убежали. На месте стоянки не осталось ничего, кроме непогребённых каэдвенцев и разломанных повозок. На лес спустились сумерки, а потом и непроглядная ночь.***
В полночь среди деревьев царила абсолютная тишина. Лишь изредка шумели от ветра кроны деревьев, кустарники и травы, да изредка пробегал какой-нибудь ночной зверь. Свет и жизнь были только в одном месте — на обширной опушке, обнесённой высоким частоколом, вокруг которого несли караул вооружённые эльфы. Кругом росли красно-рыжие сосны и душистые тисы. Проход за изгородь был с двух сторон, внутри раскинулся большой лагерь. Повсюду стояли шалаши из ветвей и листьев, навесы, бочки со стрелами и оружием, ящики и коробки. В нескольких местах слышалась музыка и пение, горели костры, готовилась еда. Обитатели лагеря играли на флейтах и напевали в такт, готовились поужинать и отойти ко сну. Этим огромным поселением командовала Аэлирэнн, которую все называли «Белой Розой» — известная предводительница повстанцев, освободительница множества Aen Seidhе и отважный борец за свободу и честь своего народа, ущемляемого людьми. Именно она вместе со своим отрядом уничтожила каэдвенский лагерь в лесу и распорядилась похоронить повешенных эльфов. За Аэлирэнн шли только самые молодые, по меркам эльфов, воители и воительницы — им ещё не было и пятидесяти. Их пылкие и гордые нравы, высокие устремления идеально подходили к борьбе за идеалы и принципы. Старшие же Aen Seidhe отвергли призывы Белой Розы, в большинстве своём либо ушли, либо покорились жестокой воле людей. Им была дорога жизнь, а не бесплотные понятия. Именно поэтому в лагере Аэлирэнн собралась практически вся эльфийская молодёжь. Белая Роза уже спала в шалаше на краю лагеря. Её жилище ничем не отличалось от сотен других — обычный навес из пушистых лиственничных ветвей на деревянном каркасе. По ночам Аэлирэнн мучали кошмары, о которых она никому и никогда не рассказывала… В какое-то мгновение девушка перестала дёргаться и ворочаться, глаза под веками остановились. В шалаше появился запах эдельвейса. Тот самый, знакомый и чарующий, напоминающий о родных Синих горах. Запах свободы, любви и добра, которых так не хватало эльфам. Он успокаивал. И притягивал. Секунду спустя Белая Роза оказалась в нежных объятиях любимого, почувствовала на себе его тёплые, согревающие поцелуи. — Нальдраин, это ты… Как прекрасно… — Caemm a me, Wen Blath, — прошептал эльф. — Здравствуй, Аэлирэнн… Тебе не спится? — Да, совсем немного. Как можно заснуть, когда тебя рядом нет? — улыбнулась эльфийка, приподнимаясь на локтях. Нальдраин был высоким, широкоплечим эльфом с ясными голубыми глазами. На нём был просторный халат алого цвета, высокие сапоги и шаровары, а также широкий кушак и перевязь на груди, расшитая белыми розами. За спиной у Нальдраина был его знаменитый длинный лук с тонкой резьбой по дереву. — Опять снились кошмары, Аэлирэнн? — спросил эльф. — Нет-нет, пустяки… — Не пустяки. Расскажи мне! — воскликнул юноша. — Каждую ночь ты плохо спишь, с каждым днём всё слабеешь… Что тебя мучает? Белая Роза опустила взгляд, обхватила колени руками и прошептала: — Все эти ужасы… Наши мёртвые братья и реки крови, которые мы проливаем за них… Мне тяжело, мне больно! Воительница немного помолчала, а потом заговорила ещё тише: — Каждую ночь мне снится одно и то же. Я стою на стенах того заброшенного мраморного дворца, Шаэрраведда, а вокруг меня кровь… Целое море крови! Внизу сражаются мои люди и каэдвенцы, им нет числа… Из груди Нальдраина вырвался тяжкий стон. Лицо его выглядело очень озабоченным. — Идём, Wen Blath, нам надо поговорить. Не в лагере. Идём же! Влюблённые оставили шалаш и покинули лагерь, взобрались на близлежащий холм, заросший тисом и пихтами, освещённый бледным свечением луны. На самой вершине холма росли розы. Чистые, невинные, белоснежные розы, которые неизвестным образом прижились в этом холодном хвойном лесу. — Помнишь, как мы посадили их здесь? — вздохнул юноша. — Все говорили, что они завянут к вечеру, а нам было всё равно… И они прижились среди этих колючек! Аэлирэнн поцеловала Нальдраина, прижалась к нему, положила голову на грудь и ответила: — Конечно… Конечно помню! Я думаю об этих розах и вспоминаю про счастливые времена. Времена, когда никакие люди не топтали наши леса и луга, убивая наших братьев. Ах, почему эти времена прошли? Эльф вздохнул ещё тяжелее, надломленным голосом произнёс: — Боюсь, любимая, настали времена ещё хуже. Белые розы больше не продержатся в этом лесу… — Что ты хочешь этим сказать? — Сегодня… Сегодня я был у Шаэрраведда. Рядом разбит каэдвенский лагерь небывалых размеров. В два раза больше, чем наш. Это войско фельдмаршала Нелена. Завтра утром по приказу короля они должны будут уничтожить нас… Я слышал речь фельдмаршала. Аэлирэнн помрачнела, отошла от юноши. Встревоженный Нальдраин следил за каждым её движением. — Сколько их там? — спросила эльфийка. — Не меньше тысячи. И у них есть чародей… Но послушай, Wen Blath… — Выступают на рассвете? — Точно так. Подожди, я хотел сказать… — Нечего нам с тобой ждать. Идём, надо поднять всех! За ночь мы успеем занять выгодные позиции! — собиралась бежать к лагерю Аэлирэнн. Эльф схватил её за руку, повернул к себе лицом. Голос его дрожал, чего обычно никогда не случалось: — Любимая… Об этом я и хотел с тобою поговорить. Понимаешь, силы неравны… На их стороне перевес… Во много раз. — Ничего страшного. Если поторопимся, сможем занять Ежевичный Холм или даже сам дворец под покровом темноты! — торопила воительница. -Быстрее! Нельзя терять времени, Нальдраин! — Нет, стой! — повысил голос юноша. — Не надо! В этот раз ничего не выйдет! Лицо Аэлирэнн побледнело, брови сдвинулись, губы сжались. — Что ты сказал? — Ничего не выйдет. Их там очень много, они превосходно снаряжены и полны сил. Это не шайки грязных охотников за головами, не караваны и даже не городские гарнизоны, на которые мы нападали до сих пор! — Неужели? — грозно произнесла Белая Роза. — Да, я говорю чистую правду! — воскликнул эльф. — Это специально подготовленная для уничтожения эльфов армия. Карательная экспедиция! С ними лучшая кавалерия на всём Севере — Бурая Хоругвь… — Да хоть Золотая! — крикнула девушка. — Меня не остановят ни они, ни твои слова, Нальдраин. Если они хотят нас уничтожить, мы нанесём удар первыми! — Быть может, нам стоит отступить? В этот раз лучше уйти, WenBlath… Мы проиграем сражение, одно-единственное. Но спасём всех наших людей. Ведь они верят в тебя, в Белую Розу Аэлирэнн, спасительницу Aen Seidhe. А ты возьмёшь и погубишь их в одной стычке! Предводительница повстанцев вырвала свою руку, отошла на несколько шагов от возлюбленного. — Именно поэтому я и поведу их в бой! — сказала она. — Иначе не будет никакой веры. Честь, свобода, достоинство, гордость… К чему это всё? Зачем нам это, если мы побежим, поджав хвосты, с наших законных земель? Немного помолчав, Аэлирэнн произнесла холодным голосом: — Твои слова звучат, как слова старейшин, Нальдраин… Теперь я не могу любить тебя. Ты струсил. Для тебя теперь главное — жизнь. Когда стало чуть жарче, чем обычно, ты сдался… Можешь уходить. — Wen Blath, послушай… — Не обращайся ко мне так, пожалуйста. Всего доброго, Нальдраин! Юноша понурил взгляд и отвернулся от возлюбленной. — Я поеду в Бен Глеан, к старейшинам… Быть может, они меня простят и примут обратно. Прощай, Аэлирэнн! — Мне это совершенно безразлично. Прощай! Эльф уже хотел было уйти восвояси, но вдруг вспомнил о чём-то и вернулся к девушке. — Аэлирэнн! Прошу тебя… Дай мне розу с нашего куста. Я хочу оставить хотя бы её! Минуту воительница пристально смотрела на юношу, потом подошла к кусту, сорвала верхний бутон и быстро передала его Нальдраину. Эльф приколол цветок к своей расшитой белыми розами перевязи на груди, развернулся и тихо добавил: — Va faill, Aelirenn… Когда юноша скрылся из виду, воительница согнулась, к горлу её подступил ком. В лунном свете блеснула и упала на траву слеза. — Va faill, Naldrain…***
В каэдвенском лагере как будто шёл праздник — солдаты кричали и пели пошлые песни, выбивали днища у бочек с пивом и вином, пускались в пляс прямо в тяжёлых доспехах, поднимая страшный грохот. Армия Каэдвена славилась своей недисциплинированностью и разбойничьим настроем, однако даже для истинного каэдвенца было сразу ясно, что вояки что-то отмечают. — Эх, завтра надаём ентовым эльфским выродкам! Ух надаём! — За Нелена, за короля Дагрида, за Каэдвен! Ва-а-а! — Пей — не жалей! Танцуй — не робей! Хэй-хоп! Ать-два! Каэдвенский лагерь со своими пьяными песнями и плясками растянулся от самого Шаэрраведда до опушки леса. Жёлтые шатры и палатки с чёрными единорогами были плохо закреплены — видно, каэдвенцы вот-вот должны были покинуть место стоянки. Шаэрраведд, древнейший эльфийский дворец из мрамора, пустовал, был частично разрушен и полностью разграблен. Каэдвенцы не встретили здесь никакого сопротивления, а потому не очень-то верили в опасность лесных повстанцев, которых им предстояло ликвидировать. Но так считали не все. В командирской ставке шло бурное обсуждение плана действий. Кто-то настаивал на немедленном нападении и рассыпной тактике, кто-то хотел взять эльфов измором, оцепив лес. Другие же предпочитали устроить переговоры. На совещании присутствовал и чародей Хорнвальт, советник фельдмаршала. Дебаты прервал громкий удар стальной перчатки по столу с картами. Бил рыцарь в полном латном доспехе с гравировкой; его грузное телосложение, грубый сиплый голос и маленькие глаза полностью соответствовали внешности урождённого каэдвенца. То был фельдмаршал Нелен по кличке «Буйвол» — главнокомандующий карательной экспедиции по усмирению нелюдей на восточных границах королевства. — Молчать! Всем молчать! Я принял решение! — пробасил Нелен. — И что же вы предпримите, командир? –подобострастно улыбаясь спросил чародей. — Какова будет наша тактика? Рыцарь пригладил бороду, с расстановкой произнёс: — По приказу мы должны избавиться от шайки Белой Розы до вечера и вернуться в Ард Каррайг… Значит, никаких оцеплений. Действуем решительно и быстро! — А что насчёт переговоров?.. — Кто это сказал? — прорычал фельдмаршал. В ставке сразу стало очень тихо, никто так и не решился сознаться. — Вы, видно, забыли о моей нелюбви к эльфским выродкам? — гремел голос командующего. — Ну так я вам напомню! Мы перебьём и вырежем их до последнего, и точка! Они недостойны марать землю Каэдвена своим присутствием! Всем ясно? Отлично. Что вы там спрашивали, милсдарь Хорнмельт? — По поводу тактики… — Да-да, точно, — вспомнил рыцарь, — мы поступим следующим образом: двинемся по главной тропе в лес и наверняка найдём какую-нибудь их стоянку или бивуак, который надо сжечь, как осиное гнездо. С собой надо взять побольше щитов и заслонок от их предательских стрел. Если положение изменится в худшую сторону… У нас есть Бурая Хоругвь. Всем ясно? Каэдвенские офицеры закивали и единогласно одобрили тактику Нелена, за исключением колдуна — Хорнвальт покачал головой. — Господин мой, вы прекрасный полководец и стратег… Но сегодня в ваших планах мало здравого смысла. Эльфам удобно биться в лесу! Почему бы нам не выманить их в чистое поле, а потом перебить? Мне кажется, что… Ярый слуга короля и ненавистник эльфов грубо, резко прервал чародея: — Сейчас мне плевать, что вам кажется. Все слышали моё слово! По палаткам, трубить отбой. Завтра нам придётся рано встать и хорошенько потрудиться… В мгновение ока ставка опустела, офицеры разошлись по своим шатрам. Первым вышел рассерженный чародей. «Наплевать… Ему, видите ли, «наплевать», что мне кажется! — возмущённо думал маг. – Болван… Этот детина завтра опомниться не успеет, как потеряет в лесу треть войска! Эх, каэдвенцы… Жадные, глупые, упрямые. В чём-то я даже сочувствую этим AenSeidhe…» После сигнала к отбою над лагерем наконец-то повисла тишина. Отблески заката оставляли на белых стенах Шаэрраведда свои последние алые лучи. Кто тогда знал, что вместо лучей этих польётся по стенам дворца такая же алая кровь?..***
— Мы готовы умереть за наш народ, Аэлирэнн! — До последней стрелы и капли крови! — За Шаэрраведд и Белую Розу! За свободу Aen Seidhe! В этот момент юные эльфы и эльфийки были ещё прекраснее, чем обычно. Они верили, они рвались в бой. Ведь над ними сияла настоящая путеводная звезда сопротивления, гордости, чести — юная Аэлирэнн, победившая в стольких сражениях, освободившая множество эльфов, истребившая бесчисленное множество людей… Её сердце ликовало при виде стройных рядов молодых воителей, однако Белая Роза понимала — многие не вернутся сегодня обратно. Никто даже и не подумает о бегстве или предательстве. Не таков был Народ Гор. По крайней мере, в её лагере. — Вы готовы идти в бой? — закричала предводительница. — Готовы пролить свою кровь и поплатиться жизнью за нашу свободу, за наше достоинство? — Мы готовы! Мы согласны! — Да, да! Веди нас, Белая Роза! — Ess’tuath esse! — кивнула Аэлирэнн. — Мы идём бить каэдвенцев, грязных d'hoine, которые топчут наши земли и унижают нас. У Шаэрраведда ждёт большое войско, они хотят перебить нас! Так покажем же им, как умирают настоящие Aen Seidhe! Со свободой в душе и с кличем на устах! Раздался дружный рёв толпы. Лучники и лучницы потрясали своим оружием, громко топали, свистели и подбадривали друг друга. — Спасибо вам, спасибо, что идёте за мной! — поклонилась Белая Роза. — А теперь мы должны как можно тише добраться до Ежевичного Холма и занять удобные позиции. Вперёд! Быстрее! Ликующее войско двинулось вслед за своей предводительницей. Юноши и девушки бесшумно мелькали среди деревьев, точно дикие лани. В движении каждого чувствовалась сила, лёгкость, воля. Отряд Аэлирэнн быстро заполнил весь Ежевичный Холм — рассевшись в кустах и на деревьях, повстанцы ждали наступления каэдвенцев. Наконец поднялся золотой диск солнца, листья затрепетали от лёгкого ветра, и на тропе появилось войско фельдмаршала Нелена — огромное, могучее, казалось, непобедимое. Во главе строя на белом иноходце ехал сам главнокомандующий в шлеме с прорезью, с головы до пят закованный в сталь и вооружённый тяжёлым копьём и палицей. Рядом осторожно двигался чародей, облачённый в синюю мантию и малиновый берет. — Бронёй грохочут так, что их у Великого моря можно услышать! — проворчал какой-то эльф. — Госпожа, прикажете атаковать? Аэлирэнн только кивнула и выхватила лук из-за спины. Эльфы не заставили себя ждать — на людей посыпались смертоносные стрелы со всех сторон. В воздухе стало темно от снарядов, которые попадали под доспехи, в забрала шлемов, прошивали ткани, кольчуги и кожу насквозь… Белая Роза целилась прямо в фельдмаршала. Через мгновение войско бы лишилось командира, но Хорнвальт успел наложить заклинание перед самым наконечником роковой стрелы. Раздался грохот, посыпались искры, и стрела разлетелась в щепки, попав в защитный купол. — A d’yeabl aep arse! — выругалась предводительница. — Не щадите стрел, Aen Seidhe! Пусть каэдвенцы запомнят этот день! Люди опомнились не скоро — много времени им потребовалось на то, чтобы поднять заслонки и щиты, перестроиться, отойти. Эльфийские стрелы собрали обильную жатву — десятки мёртвых и умирающих людей лежали на усыпанной снарядами тропе. Повстанцы ликовали. Никто не заметил, как это случилось. Колдун Хорнвальт сотворил мощное заклинание, и в деревья на Ежевичном Холме полетел огромный огненный шар. Несколько сосен затрещало, вспыхнуло ярким пламенем и рухнуло, задавив множество эльфов. Огонь перекинулся на другие деревья и кусты, своим смертоносным языком лизнул весь холм… Сухая хвоя и трава вспыхнули, словно порох. Через несколько секунд эльфийское войско было в кольце, в центре огненной воронки, которая быстро заполнялась едким дымом. — Белая Роза, что нам делать? — Мы окружены! Сгорим заживо! — Тушить нечем! — Caelm, Aen Seidhe, caelm! — успокаивала своих воинов Аэлирэнн. — Мы найдём выход, обещаю! Девушка оглядывалась по сторонам в поисках пути к спасению, то и дело протирая глаза, которые щипал дым. Вдруг предводительница увидела небольшой просвет в огненной стене, между двух деревьев. — Бежим! Скорее! За мной, друзья! Юноши и девушки кинулись к лазейке и принялись выбираться из западни. В проход за один раз успевало выскочить не более пяти эльфов. Оказалось, каэдвенцы были намного хитрее и вероломнее — они расставили своих арбалетчиков в ряд прямо напротив выхода из кольца. Стрелки убивали эльфов своими болтами, которые били без промаха и почти всегда оказывались смертельными — от тяжёлого снаряда повстанца не могла защитить его куртка или рубашка. Много эльфов погибло в пламени, задохнувшись или сгорев, ещё больше полегло при попытке выбраться… Те, кто выжил, быстро спустились с Ежевичного Холма и собрались вокруг Аэлирэнн. — Что нам делать дальше, госпожа? — Мы потеряли очень много бойцов, а путь к лесу отрезан… Мы как на ладони! Белая Роза была сильно встревожена. Она продолжала озираться кругом, точно затравленный зверь. Бросив свой взгляд на запад, эльфийка крикнула: — Мы пойдём к Шаэрраведду! Займём его стены и будем оборонять! До последнего бойца, до последней стрелы… Вы со мной, братья и сёстры? Ответа не последовало. Аэлирэнн и без слов поняла, что Aen Seidhе просто не смогут покинуть её и останутся до конца. Повстанцы побежали к заброшенному эльфийскому дворцу, построившись в колонну, во главе которой шла Белая Роза. Все с тревогой озирались на пылающий холм, однако в погоню каэдвенцы не пускались… Неожиданно раздался странный, нарастающий звук, от которого дрожала земля под ногами. Послышалось громкое ржание и свист. «Это Бурая Хоругвь, про которую рассказывал Нальдраин…— промелькнула мысль у предводительницы. — Лучшие всадники короля Дагрида!» И эльфийка была абсолютно права — её войско настигала та самая кавалерия, которую лично вёл фельдмаршал Нелен. Командир подгонял своего коня, взяв копьё на перевес, а за ним следовало два десятка лёгких всадников, облачённых в жёлтые ливреи с чёрными единорогами и бобровые шапки. Вооружены воины Бурой Хоругви были увесистыми дротиками и палашами. Кавалерия настигла своих врагов на второй трети пути. Фельдмаршал, яростно рыча и проклиная всё кругом, разил эльфов в спину своим копьём; когда оно сломалось, Нелен принялся крушить черепа стальной палицей. Колонну эльфов накрыл дождь из дротиков, а когда у всадников закончились эти метательные копья, они схватились за палаши и принялись терзать колонну повстанцев с обоих флангов и тыла. Бурая Хоругвь вихрем прошлась по войску Белой Розы — лошади втаптывали бегущих в землю, всадники разили направо и налево… Жалкая горстка бывшего цвета Aen Seidhе добралась до Шаэрраведда, взобралась на его безопасные мраморные стены. Каэдвенцы, громко гикая и хохоча, развернули лошадей и поскакали обратно к пылающему холму. Жалкое зрелище собою являли выжившие эльфы. У кого-то была разбита голова или сломана конечность, а кто-то доживал свои последние минуты. Здоровых, способных сражаться дальше бойцов практически не осталось. Сердце Аэлирэнн сжималось — на что же она повела свой народ? Неужели старейшины и Нальдраин были правы? Все погибнут здесь. Бежать и отступать некуда. Белая Роза винила себя в том, что столько юношей и девушек погибли, следуя за ней. Она не спасла, а обрекла на вымирание свой народ… Отдохнувшая, полная сил, жаждущая славы и крови каэдвенская армия двигалась прямо к Шаэрраведду. «Они не собираются брать пленных… — поняла эльфийка. — Ну и пусть. Они бы всё равно их не получили!» Молодые эльфы собрали последние силы и построились в линию на крыше мраморного дворца. В последний раз зазвенела тетива на их луках, в последний раз зажужжали в воздухе острые стрелы… Люди падали и умирали, а на их место приходили новые, их становилось всё больше и больше. Долго обстрел не смог сдерживать рать фельдмаршала Нелена, и каэдвенцы хлынули во дворец, яростно крича, громыхая доспехами и оружием. Эльфы взялись за сабли и вступили в рукопашный бой. В свою последнюю схватку. Они рубили и кололи, как будто танцевали во время сражения. Каждый повстанец стоил дюжины каэдвенцев. Но людей было слишком много, они теснили юношей и девушек. Эльфы падали под ударами солдат, а на их губах вместе с кровью застывало имя Белой Розы… Пол стал скользким и липким от алых потоков. Измазанная кровью Аэлирэнн вместе с двадцатью выжившими защищала последний угол Шаэрраведда. Вдруг краем глаза девушка заметила, что уже знакомый ей колдун готовится сотворить ещё одно чудовищное заклинание. — Не в этот раз, bloede d'hoine! — прошипела Белая Роза. — Не в этот раз… Рука эльфийки метнулась к колчану, нащупала там последнюю стрелу, молниеносным движением вложила её в лук и, не целясь, отправила прямо в чародея. Снаряд пробил грудь колдуна насквозь, наконечник вышел из спины. «Вот тебе и тактика… Вот тебе и выманили эльфов… — думал Хорнвальт, разглядывая чернеющую от крови стрелу. — Холера, пропади оно всё пропадом! Эгх…» Падая замертво, колдун всплеснул руками и в последний раз в своей жизни воспользовался магией. Мощная ударная волна сокрушила колонны Шаэрраведда, по этажам пошли трещины, и мраморный дворец рухнул, подняв столб белой пыли и похоронив под своими обломками всех тех, кто там находился…***
Аэлирэнн пришла в себя, но ей казалось, что она очнулась от страшного сна. Голова раскалывалась, в горле пересохло и сильно жгло от мраморной крошки. Ощупав голову, эльфийка задрожала — руки испачкались в собственной крови, а уши были отрезаны. «Меня приняли за мёртвую и отсекли уши, чтобы получить награду… Нет… Нет… — поняла Белая Роза. – Как же так? Эти dhoineдолжны были добить меня… Такой позор хуже смерти!..» Собрав силы, которые ещё теплились в её израненном теле, предводительница повстанцев встала, закашлялась и побрела вперёд. Когда чародей разрушил Шаэрраведд, она скатилась с крыши, упала в яму и потому выжила. Осматриваясь по сторонам, Аэлирэнн находила взглядом лишь трупы, обломки, запёкшуюся кровь, оружие и стрелы. Вперемешку лежали каэдвенцы и эльфы, на тела которых уже слетелись вороны. Девушка взобралась на самую вершину разрушенного Шаэрраведда и оглядела поле битвы. Фельдмаршал Нелен далеко увёл своих уцелевших воинов. В этом бою люди стяжали победу, но какой ценой? Отряд юных Aen Seidhe перебил большую часть отборного каэдвенского войска…и погиб сам. Аэлирэнн не видела ни одного живого эльфа. Никто из её войска не выжил. Воительница упала на колени, слёзы покатились по её щекам, а из груди вырвался отчаянный крик: — За что? За что так страдает мой народ? Почему я не разделила их участь? Люди… Что они с нами сделали? Во что они нас превратили? Больше эльфийка не могла кричать. Она сотрясалась от рыданий и сжимала кулаки в бессильной злобе. Казалось, она навсегда потеряла интерес к жизни. Белая Роза на ночь осталась на обломках Шаэрраведда и лишь поутру покинула место страшного побоища. Она брела в сторону леса, шёпотом напевая печальные песни и время от времени вздрагивала. Взгляд её блуждал, в глазах была пустота. «Отправлюсь… Отправлюсь в Бен Глеан. К старейшинам, к Нальдраину… Мне ничего больше не остаётся. Я должна покаяться перед ними за смерть AenSeidhe. Покаяться за свою глупость…» Аэлирэнн добралась до леса, прошла по тайным тропинкам, вышла к своему лагерю. Абсолютно пустой. Мёртвый и тихий. «А ведь только день назад тут звучали песни. Готовилась еда. Слышался смех и речь…» Предводительница миновала место стоянки, откуда она со своими братьями и сёстрами совершила столько успешных налётов, устроила столько засад… Стараясь не оглядываться, девушка вышла на тракт — он вёл на юг, к эльфийскому городу Бен Глеану. Городу, в котором предпочли укрыться старшие эльфы, уступив людскому гнёту. Постояв ещё с минуту, Аэлирэнн медленно зашагала вперёд, одаривая каждое дерево своим тоскующим взглядом. «Ведь всё это было когда-то нашим… Деревья, горы, луга и поляны… — размышляла Белая Роза, сдерживая слёзы. — Как здесь прекрасно. Но они… Они отняли всё! И продолжают отнимать! Им мало, dhoine не могут насытиться…» Вдруг эльфийка услышала стук вороньего клюва по чему-то мягкому и хруст натянутой верёвки. Что-то заставило её сойти с дороги и углубиться в чащу, найти источник этих зловещих звуков. Пару минут спустя Аэлирэнн обнаружила огромный дуб, широко раскинувший свои тёмные ветви; на одной из них качался висельник, которого облюбовал большой чёрно-сизый ворон. Птица сразу улетела, громко крича, когда увидела девушку. Громко вскрикнув, Белая Роза упала на колени — висельником был Нальдраин. Единственный эльф, которого она когда-либо так сильно любила. И которого отвергла… Избитый, замученный и обобранный до нитки юноша что-то сжимал в своей посиневшей окоченелой руке. Аэлирэнн собралась с духом и разжала пальцы возлюбленного. С ладони Нальдраина слетела та самая белая роза, которую он попросил подарить ему перед уходом. Капли крови стекали по нежным её лепесткам, падали на стебель и шипы… «Белая роза… Белая роза в алой крови… Он не доехал до Бен Глеана. Прости, прости меня… Я никогда тебя не забуду. Прости…Vafaill, Naldrain!»***
Качались вековые сосны, ели, низенькие пихты и красивые лиственницы. Ветер разносил терпкий запах смолы и хвои. Среди камней катил свои воды серебристый ручеёк, еле слышно журча… Если бы кто-то захотел пройти вниз по его течению, он бы наткнулся на древние мраморные руины, поросшие крапивой, полынью и плющом. Это были развалины Шаэрраведда, древнего эльфийского дворца, под которым полегла вся молодёжь народа Aen Seidhe и целое войско каэдвенского короля Дагрида. Привлекала внимание большая мраморная плита, с которой глядело лицо девушки с волнистыми волосами и острыми ушами. Вечно молодое, вечно прекрасное. И полное тоски. Рядом с плитой буйно разрослись колючие кусты, на которых в великом множестве цвели лиловые и белые розы. Символ памяти, свободы и надежды. Надпись на мраморной плите гласила: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях… Аэлирэнн, Белая Роза Шаэрраведда».