Как ты говорила, любовь?

— Иди ко мне…иди… , — слышался тихий металлический голос. Она шла в пустоте. Кругом была тьма, и лишь небольшое пространство вокруг её хрупкого тела оставалось светлым. Её ноги дрожали, а руки тряслись от пронизывающего холода. Выдох. Небольшое облако тёплого воздуха вырвалось изо рта девушки. Она уже не могла идти, ноги с каждым шагом коченели и в итоге их свело судорогой. Девушка вскрикнула от внезапной боли и упала. Свернувшись клубочком, она схватила пульсирующие от мучительной боли ноги и стала тихо постанывать. В уголках глаз выступили слёзы. Она не знала сколько прошло времени, казалось, целая вечность. Вдруг послышался нарастающий смех, такой же металлический и холодный, как и голос, который она уже слышала. Из темноты стали выползать длинные, чёрные как смоль, руки. Они тянулись из пустоты, им не было начала. Как притаившийся зверь бросается на свою добычу, так эти руки бросились на беззащитную, измученную девушку. Они схватили её и не давали пошевелиться, она хотела закричать, но очередная рука помешала этому отчаянному действию. С глаз скатились слёзы. Смех был все громче, её голова разрывалась от этого звука. Крик. Мэйбл проснулась в комнате на чердаке. Она посмотрела на свои худощавые руки. На них остались следы от рук, что держали её во сне. Она поморщилась и, нервно выдохнув, поднялась с постели. Пайнс была слишком вымотана кошмаром, чтобы пытаться понять, как следы от рук из сна остались на её реальном теле. Она направлялась к зеркалу, желая увидеть последствия жуткого сна. Спутавшиеся каштановые волосы, синяки и мешки под глазами, усталый вид. Все это полностью описывало её состояние последние несколько дней. Совсем недавно закончилась школа, и бедной Мэйбл, приехавшей со своим братом в Гравити Фолз, ещё потребуется некоторое время, чтобы снова сиять. Подросткам было уже 16. Это заметно отразилось на них. Диппер немного окреп, вытянулся (теперь он был выше сестры), на его подбородке виднелась короткая кудрявая борода. Его стиль в одежде почти не изменился, ботанику особо некогда следить за этим. Синяя клетчатая рубашка с завернутыми рукавами всегда была помятой, чёрные джинсы уже потеряли вид, и подошва у кед давно не была белой. Взъерошенные короткие (но не слишком) волосы небольшими прядями спадали на глаза парню. Старая кепка трехлетней давности все ещё красовалась на его голове, хоть и была уже мала. Слишком дороги воспоминания, чтобы её выбрасывать. Мэйбл, все та же жизнерадостная оптимистка (вряд ли она когда-нибудь перестанет ей быть), все же немного изменилась. Она сделала себе стрижку-лесенку, и теперь её выпрямленные волосы до плеч смотрелись очень элегантно. Исчез безвкусный ободок, она отказалась от балеток. Теперь её стиль немного отличался от того, каким он был несколько лет назад (это же очевидно). Верх представлял собой светлую футболку или кофту, низ — джинсы или джинсовые шорты. На ногах пристроились чёрные Вансы. Девушка взглянула на часы. 11:00. — Надо бы позавтракать и наконец разобрать до конца вещи, — вслух подумала Мэйбл. Немного приведя себя в форму: умывшись, причесавшись и одевшись, она спустилась на первый этаж, где располагалась столовая. Там уже сидел, недовольный своим завтраком, Стэн.