О подарках

— Федя, — он плавно садится напротив с неизменной чашкой чая в руках. — А? — поднимает взгляд и тут же замирает, потому что то, что он видит перед собой, кажется ему полнейшим абсурдом и какой-то даже насмешкой. Он переводит взгляд с неё на Илью и совершенно ничего не понимает, ведь что это на самом деле? Очередная издевка, пусть и со странной, но все же любовью, или действительно нечто большое, некое признание и предложение? Что-то серьезное и по-настоящему важное? — Что это? — у него немного дрожит голос и трясётся рука, которой он тянется вперёд, но одергивает себя, не решаясь прикоснуться. — А ты не видишь? — он ухмыляется и откидывает вновь красные волосы назад, заправляя их за ухо. У Ильи худые запястья и безразмерные футболки и кофты, а чаще он просто таскает вещи Феди, редко возвращая их обратно. Вот и сейчас: растянутая футболка Игнатьева смотрится на нем нелепо, ведь он худее и ниже. А вот власти у него куда больше. — Как я должен реагировать на это? — он в растерянности, замешательстве и совершенно точно не знает, что делать в данной ситуации. Илья не помогает от слова совсем, а лишь издаёт смешок и подталкивает чёртову коробочку вперёд. Федя, конечно, дурак, но он знает, что в ней. А Куммер смотрит прямо, с вызовом и ждёт: решится он или нет принять такой подарок. Но как будто у Феди есть выбор. В их отношениях ведёт далеко не он, поэтому послушаться надо. Он обязан. Когда Федя все же тянет руку к коробочке и обхватывает её дрожащими пальцами, то слышит «хороший мальчик» от Ильи и сглатывает. Коробочка приятная на ощупь, она из черного бархата с металлической застежкой. Простая и аккуратная, ничего примечательного, но то, что внутри, приводит Федю в ужас. — Там...? Глупый вопрос не закончен, а даже если бы и был, ответ ему не нужен: и так ясно. Но Илья все равно кивает, снова ухмыляется в свою такую же чёрную как коробочка чашку и ждёт. Он даёт время свыкнуться, подумать, предоставляет надежду на то, что можно отказаться или сбежать от подарка. Но все это просто иллюзия, и они оба понимают это. А Феде не хватит и вечности, чтобы принять содержимое и смириться с ним, потому что ему страшно до чертиков. Фантомно начинает покалывать уже давно зажившая спина, и от воспоминаний Федя поджимает пальцы на ногах. Он закрывает глаза, делает глубокий вдох и открывает крышку коробочки с щелчком, оглушительно громким и бьющим по ушам в тишине квартиры, нарушаемой только их дыханием. Феде катастрофически мало кислорода, а улыбка Ильи ещё шире. Естественно, там кольцо. Тяжелое, из серебра, с символической перечёркнутой «А». К нему прилагается цепочка, тоже серебряная, но Федя не трогает её, а касается кольца, достаёт его и вертит в руках. Оно блестит под одинокой лампой на их кухне, и а потом Федя замечает гравировку. Ильи Куммера. Его привязали, окольцевали, дали того, кто будет контролировать. Федя, не дыша, хочет надеть кольцо на средний палец, но Илья не даёт это сделать. — Безымянный. На левой. Приказ, тихий и строгий, прямой, который нельзя ослушаться. И Федя выполняет, но у него так дрожат руки, что Илья недовольно хмыкает и вмешивается. Хватает Игнатьева за руку и крепко держит ладонью вверху, а сам кончиками пальцев гладит запястье прямо там, где бьется пульс, а по артериям бежит горячая красная кровь. Он держит его за руку пару минут, даёт шанс восстановить дыхание, ликуя в душе. А затем забирает кольцо из другой руки и надевает его Феде на палец. Он сам подгонял размер, незаметно померив обхват, делал гравировку, зная, что её нельзя будет не заметить, и в мыслях только «а как он не покажет это другим?». Федя во всем глаза смотрит на свою руку, после чего переводит взгляд на Илью. — Что? Федя мало того, что напуган, он смущён и ни черта не понимает, зачем Илье такое понадобилось. — Это предложение? — вопрос глупый, конечно, и Куммер смеётся, а потом манит пальцем на себя, и Феде лучше послушаться. Он наклоняется, и их лица очень близко. На Фединой памяти это второй настолько интимный момент, который случается у них, потому что в их отношениях таким вещам и не место вовсе. Но каким бы словом не называли то, что между ними происходит, никто никого определённо не собирается отпускать. Поэтому Федя покорно отвечает на поцелуи и слушается строгого «на колени», прошептанного в губы. Когда он обхватывает левой рукой чужой член и слышит вздох сверху, кольцо на его пальце действительно притягивает взгляд. На следующее утро он замечает точно такое же на руке Ильи, и спина, кажется, уже даже не так и болит.