***
Так продолжалось вот уже несколько недель. Микки ходил туда по вторникам, пятницам и субботам, а Йен забегал к нему в остальные дни недели во время своего обеденного перерыва. И отношения между ними были такими чертовски странными: Йен откровенно флиртовал с ним, а Микки постоянно посылал его нахуй. Каждый раз, как Микки заказывал свой тройной фраппучино, Йен настаивал на том, чтобы написать его имя на стаканчике. За это Микки называл его идиотом, потому что и ежу было понятно, что это его заказ. А в одну из пятниц рыжий добавил к надписи на стакане свой номер телефона. И с того самого момента Микки окончательно понял, что ему наступил полный и бесповоротный пиздец. Он ни разу так и не набрал этот номер, но вопреки всему проклятый стаканчик до сих пор стоит на его прикроватной тумбочке. Микки надеялся на то, что однажды он напьётся в хламину и решится-таки набрать его, оправдывая себя тем, что был пьян. А Йен будто спинным мозгом чувствовал, знал, что Микки не выбросил его номер, пусть даже он так ему и не позвонил. Каждый раз, как Микки приходил в его кофешоп, он продолжал с ним флиртовать, хотя большинство людей давно бы забили хуй, если после такого им так и не позвонили. А ещё Йен будто знал, что у Микки не было секса с того самого первого визита в кофешоп, и что это только его вина. Он будто чувствовал исходящее от Микки напряжение, от которого даже дрочка на этого рыжего мудака не спасала. Нахуй его. Микки ненавидит, всем своим существом презирает этого придурка.***
Несколько дней спустя Микки стоял за стойкой и наслаждался своим сэндвичем с беконом, когда услышал, как звякнул колокольчик над входной дверью. – У вас тоже тишина? – спросил Йен, обводя рукой пустую кофейню. – На улице, блядь, десять градусов. Да никто в здравом уме не вылезет из кровати в такую погоду. К тому же я здесь, а значит в моём кофешопе не так пусто, как сейчас в твоём. – Теперь это твой кофешоп, да, Микки? – парень рассмеялся. Он без приглашения зашёл за стойку и встал рядом с Микки. На этом мудаке всё ещё был надет его рабочий фартук с именной табличкой. – И что это ты делаешь за моей стойкой, а, Йен? – спросил Микки, делая ударение на имени парня, в точности как тот сам любил делать. – Проверяю, как идут дела у конкурентов, – ухмыльнулся Йен, оглядывая Микки с ног до головы, отчего ему показалось, будто в помещении стало до неприличия жарко. Йен сделал ещё один шаг в его сторону и вдруг бросил взгляд на кассовый аппарат, пробормотав что-то о том, что в их кофешопе аппарат куда лучше. Он сделал ещё один шаг вперёд и Микки, кажется, уже забыл, как дышать. Вдруг зазвенел колокольчик, и открывшаяся дверь прервала этот напряжённый момент. Микки выдохнул, заметив про себя, что ещё никогда прежде так не радовался посетителям. Вот только это не был случайный посетитель. Это была его сестра. – Мэнди? – озадаченно спросил он. Девушка всего лишь раз была в их кофешопе. – Ага, – улыбнулась она, подходя к стойке. – Кофейня через дорогу закрыта, так что мне пришлось идти сюда за своей дозой кофеина. – Извиняюсь за это, – хихикнул Йен. – Не думал, что кто-то захочет сегодня к нам прийти. – Погоди-погоди! – Микки в обвиняющем жесте наставил на сестру палец. – Ты ходишь в тот грёбаный кофешоп через дорогу? К моим конкурентам? А как же семейная гордость, Мэндс? – Они делают мой любимый кофе! – попыталась защититься Мэнди. – Но сегодня, наверное, придётся довольствоваться одним из ваших обычных капучино. – Всё равно тебе придётся заплатить, – фыркнул Микки, запуская кофемашину. – Босс убьёт меня, если узнает, что я раздаю халявный кофе. – Босс? – переспросил Йен. – Мне казалось, что это твоё заведение. – Моё. Вроде как. Хозяину лет сто уже, я просто жду подходящего момента. Мэнди забрала свой кофе и задержалась на какое-то время. Она общалась с Йеном так, будто бы они были лучшими друзьями, что немного взбесило Микки, когда он понял, что, в сущности, так оно и было. А ещё Микки не забыл в который раз упомянуть о том, что Мэнди предательница, раз ходит к Йену каждый день в этот их дурацкий разукрашенный кофешоп. Микки тут же перестал вставлять свои язвительные комментарии, когда случайно зацепился взглядом за Йена. Было так интересно наблюдать за тем, как парень себя вёл. Он активно размахивал руками, когда увлечённо о чём-то рассказывал. А его смех был самым потрясающим звуком, который Микки когда-либо слышал. Одно дело, когда ты просто влюбляешься в кого-то. И совершенно другое, когда ты влюбляешься в своего соперника. Тем более, если этот соперник постоянно улыбается так по-дурацки, носит свою эту клетчатую рубашку, работает во вражеском кофешопе по другую сторону улицы и вот уже на протяжении месяца флиртует с тобой напропалую. В конце концов, Мэнди ушла, и они снова остались наедине. Йен смотрел на него, не отрываясь, и тут до Микки дошло, что всё это время он не сводил с парня взгляда. И всё равно глаз он по-прежнему не отводил. Он знал, что обречён и уже успел свыкнуться с этой мыслью. Микки улыбнулся. Так широко и искренне, и Йен наверняка никогда прежде не видел подобной улыбки на его лице. И судя по обалдевшему выражению его лица, предположение подтвердилось. – Иди ты нахуй. Проваливай отсюда. И вообще, ты – мой враг, – рассмеялся Микки. – Не знал, что в наши дни у кого-то всё ещё бывают враги, – Йен тоже рассмеялся в ответ. – Ну, а у меня бывают. И позволь мне заметить, Йен, что мой кофешоп всегда будет лучше твоего. И это только из-за сэндвичей. Я уж молчу про кофе. Йен выразительно выгнул бровь и взял из руки Микки его недоеденный сэндвич. Он поднёс его ко рту и сделал укус в том самом месте, где кусал и Микки. Парень просто-таки безбожно медленно облизнул губы, и всё это время он смотрел Микки прямо в глаза. Он пожал плечами. – Это ты ещё не пробовал мой фирменный сэндвич с авокадо, Микки. Микки зыркнул на него, но улыбка всё не сходила с его губ. – Закажу в следующий раз. Йен вернул ему сэндвич, подмигнул и, развернувшись, направился к выходу, продолжая на ходу облизывать свои чёртовы губы.***
Микки был верен себе и своим словам и уже через неделю он пошёл туда и заказал «то дерьмо с авокадо, про которое ты говорил». Йен флиртовал больше прежнего, и было заметно, что он находился в прекрасном настроении. Скорее всего от того, подумалось Микки, что он больше не смотрел на парня волком и вопреки установившемуся между ними обычаю, не послал его нахуй. Микки улыбался. А ещё он решил, что тоже может пофлиртовать с парнем. – Хотелось бы посмотреть, как ты напишешь свой номер на этом, – фыркнул Микки, потому что Йен теперь писал свой номер каждый раз, на каждом его напитке, несмотря на то, что Микки так ещё ни разу ему не позвонил и не написал. – Ох, Микки, какой же ты наивный, – пропел Йен. Он достал из кармана свой смываемый маркер и написал номер телефона прямо на тарелке, на что Микки только закатил глаза. Микки самодовольно усмехнулся, откусывая кусочек и уже готовясь сообщить Йену, какое же это дерьмо по сравнению с теми сэндвичами, которые подают у них. И как же его взбесило то, что это оказалось настоящей вкуснятиной. – Ну… как тебе? – хотя ответ Йен и так уже знал. Он был уверен, что сэндвич вкусный, особенно когда Микки издал тот потрясающе сексуальный стон, откусывая третий кусок. – Иди нахуй. Вообще-то это ужас какой-то, – нахмурился Микки, тем не менее, продолжая жевать. Расправившись с едой, он протянул Йену тарелку, но тот закачал головой. – Оставь себе. – Я не собираюсь забирать блядскую тарелку, – Микки поставил её на стойку и сделал шаг назад, словно это керамическое изделие могло напасть на него. – За счёт заведения! – выкрикнул Йен, в то время как Микки, широко улыбаясь, продолжал медленно отступать. – Покончим же с враждой, Микки! – вскинул он руку в драматичном жесте. – Две равно уважаемых семьи в Вероне, где встречают нас событья, ведут междоусобные бои и не хотят унять кровопролитья! Закончим это сей же час! – Ты, блядь, что, «Ромео и Джульетту» цитируешь? – спросил Микки, припоминая школьную программу по литературе. – Прости, Ромео, но этому не бывать! – Прощай, моя Джульетта! – обратился к спине уже выходящего парня Йен.***
В субботу Микки взял себе официальный отгул. Его буквально пополам сгибало от возбуждения, но он всё равно отказывался дрочить, потому что каждый раз после этого он чувствовал себя разбито и раздражённо. К тому же он мог поклясться, что Йен с одного взгляда мог в точности определить, чем именно он занимался. Он схватил с тумбочки тот злосчастный стаканчик с номером. Да пошло оно всё. Спустя два гудка на том конце сняли трубку. – Алло? – спросил Йен. Микки не совсем уверен в том, что нужно говорить. Ему бы не хотелось раскрыть свои намерения прямо сейчас. И вообще, Микки Милкович – это синоним слова «таинственность». – Эй, у вас есть ебучая доставка на дом? На том конце он услышал тихий смешок. – Смотря, что именно ты хочешь заказать, – ответил Йен. – Мне нужен грёбаный тройной кремовый фраппучино с шоколадной крошкой, кленовым сиропом и завитком из белого шоколада. Пожалуйста, Йен, – последнее он скорее не проговорил, а простонал. Йен гулко сглотнул и выдавил «напиши адрес», прежде чем отключиться. Микки написал свой адрес, отложил телефон и ринулся собираться. Гель с волос он уже вымыл, поэтому он просто намочил пальцы и провёл ими по волосам, придавая им более-менее приличный вид. А ещё он нанёс на себя немного одеколона. Потом Микки опустил глаза, разглядывая свой наряд. Одни спортивные штаны. Он несколько секунд раздумывал над тем, не стоит ли ему приодеться. В конце концов, он же Йена не на ужин при свечах пригласил. Долгих девятнадцать минут спустя – и нет, Микки не считал – в дверь постучали. Микки подскочил с дивана и бросился к двери. Он усмехнулся, заметив, каким взглядом Йен обвёл его обнажённый торс, чуть не уронив при этом стаканчик с кофе. – Тебе не обязательно было приносить кофе, знаешь ли, – ухмыльнулся Микки, забрав из рук Йена стаканчик. Йен закрыл за собой дверь и, уставившись на Микки, закачал головой. – Мы не можем это сделать. Улыбка моментально сошла с лица Микки, а сам он вопросительно уставился на парня перед собой. – Что? Почему? – Капулетти и Монтекки – этому не суждено случиться! – взвыл Йен. Микки закатил глаза и тут же поблагодарил ещё молодого себя, который в кои-то веки решил не забивать на школьную программу и до сих пор помнил эти дурацкие цитаты. – Отринь отца да имя измени. – Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет, – тут же ответил Йен. На этом знания Микки об этой пьесе закончились и он вздохнул: – Ты так и будешь продолжать цитировать мне «Ромео и Джульетту» или мы наконец-то потрахаемся? – он развернулся и двинулся в сторону своей спальни. Йен следовал за ним по пятам. Как только они оказались в непосредственной близости от кровати, Микки начал нервничать. Да, он мечтал о возможности прикоснуться к Йену, поцеловать его, заняться с ним сексом. Вот только теперь всё это было не мечтой, а явью. Йен почувствовал, как с Микки спала его привычная спесь, и он осторожно опустил ладонь ему на щёку. – Ты уверен, что спустя столько времени готов дать зелёный свет нашему взаимному сексуальному влечению? – усмехнулся Йен. – Уверен, – кивнул Микки. – Поцелуй меня. И Йен поцеловал. Он склонился над Микки, а тот в свою очередь привстал на носочки. Их губы, словно идеально подходящие друг другу части одной мозаики, слились в поцелуе. Это был неспешный поцелуй, лишь касание губ, такое осторожное, нежное, но когда они отстранились друг от друга, воздуха не хватало обоим. – Мой друг, где целоваться вы учились? – выдохнул Йен, припомнив очередную строчку пьесы. – Хватит, блядь, цитировать мне эту чёртову книгу, – пробормотал Микки, втягивая Йена в новый поцелуй, уже более страстный и несдержанный. Спустя секунду Йен перехватил контроль и прижал Микки к стене, удерживая руки парня у того над головой и вплотную прижался к нему. Отпустив его, Йен обхватил одной рукой Микки за шею, а вторую опустил ему на грудь. Микки, не желая терять ни секунды, тут же нашёл применение своим освободившимся конечностям и потянулся к ширинке Йена, запуская руки ему в боксёры. Йен охнул и Микки тут же почувствовал, как у него самого сдавило в горле, потому что господи, блядь, боже, ему даже не нужно смотреть туда, чтобы понимать, насколько Йен огромный. Он несколько раз двинул рукой и нехотя вытащил её. Йен тут же начал раздеваться и Микки незамедлительно последовал его примеру. Микки залез на кровать и Йен последовал за ним, опускаясь прямо на него. Йен вновь поцеловал его, принимаясь ласкать парня руками везде, где только мог достать. Они, будто перевозбуждённые подростки, тёрлись друг о друга, содрогаясь каждый раз, как их члены соприкасались. Они разорвали поцелуй, чтобы перевести дыхание и Микки кивнул головой на тумбочку, где стояла смазка. Йен усмехнулся и потянулся за тюбиком. Он выбрал наиболее удачную позу, при которой у него не будет болеть запястье и он всё ещё сможет видеть лицо Микки. – Итак, – начал Йен, растирая смазку между пальцами. – Начнём с одного? – он протолкнул один палец и Микки застонал от того, как восхитительно чувствовались внутри эти длинные пальцы. – Или с двух? – Йен тут же добавил второй. – Блядь, – застонал Микки, насаживаясь на пальцы и сжимаясь вокруг них, когда Йен попытался их вытащить. – Три! Давай, блядь, три! Йен усмехнулся, глядя на терзаемого желанием парня под собой, и добавил ещё один палец. Он медленно задвигал рукой, растягивая Микки, подготавливая его. Он наслаждался каждым его стоном, каждым рваным вздохом и всхлипом. – Чёрт! – Микки вздрогнул и Йен понял, что нашёл ту самую точку. – Давай же. Хочу тебя. – При одном условии, – начал поддразнивать его Йен, смазывая лубрикантом свой член. – Ёбаный пиздец, Йен, ну что? – Ты признаешь, что мой кофешоп лучше твоего, – Йен обхватил скользкими пальцами член Микки и начал медленно двигать рукой. Микки уже весь извёлся от желания. В таком состоянии он был готов сказать Йену что угодно. – Ладно! Твой кофешоп лучше. Доволен, блядь? – Ещё бы, – улыбнулся Йен и склонился над парнем. Он чмокнул его в кончик носа, умиляясь его попыткам выглядеть рассерженным. – Да, Йен, да, – застонал Микки, когда Йен наконец вошёл в него. Он протолкнулся только наполовину и тут же вышел из него, а затем несколько раз повторил движение, пока, наконец, не оказался внутри полностью. – Мик, чёрт, – застонал Йен. – Какой же ты… блядь, господи, – он нёс какую-то околесицу, но слова сейчас вообще не имели особого значения. Он двигался не слишком быстро, но и не медленно, не уверенный в том, как именно Микки предпочёл бы этим заниматься. – Сильнее, – рыкнул Микки, разом отвечая на все вопросы Йена. Йен тут же обхватил бёдра Микки руками, ускоряя темп. С каждым его движением с припухших и таких соблазнительных губ Микки срывались стоны и вздохи. – Йен, бля, Йен, – охнул Микки, когда тот обхватил пальцами его член. Йен застонал, а Микки кусал губы, стараясь хоть как-то заглушить свои крики. Впрочем, напрасно. Йен тут же решил, что ему жизненно необходимо снова поцеловать Микки, поэтому он склонился над ним, тем самым меняя угол проникновения. Микки полузадушено вскрикнул и кончил, заливая спермой свой живот. Через секунду за ним последовал и Йен. Он аккуратно вышел и лёг к Микки под бок, пытаясь восстановить дыхание. Через минуту он взял салфетки с тумбочки, вытер их обоих и снова плюхнулся на кровать. Микки всё ещё слегка потряхивало. Йен поцеловал его в плечо и обхватил рукой за плечи, прижимая парня ближе к себе. Микки повернул голову и поцеловал обнимающую его руку. – Ого, – прервал тишину Йен. – Ага, – согласился Микки. Он довольно и счастливо вздохнул и, приподнявшись, поцеловал Йена. Тот как-то подозрительно хрюкнул и Микки покосился на него с немым предупреждением, потому что он точно знал, что парень собирался сделать. – Если процитируешь грёбаных «Ромео и Джульетту», я тебя ножом пырну, – рыкнул он и тут же рассмеялся. Йен, усмехнувшись пустым угрозам, продекламировал: – Любил ли я хоть раз до этих пор? О нет, то были ложные богини. Я истинной красы не знал доныне. – Иди нахуй, Ромео, – улыбнулся Микки и снова его поцеловал.