Душа

«Тот, кто придумал дополнительные уроки, должен попасть в ад, и гореть в самом горячем котле!» - столь оптимистичная мысль принадлежала рыжеволосому парнишке. Он шел по длинному коридору в сторону директорского кабинета с вполне безобидной целью: пройти половину пути до дома вместе с Реем и директором Ли, и наверное с кем-то из хёнов. «Ребята ушли по домам, сегодня как назло не получится поиграть и завалится всем вместе в гости к директору!» - Шинву зевнул, уроки нагоняли на него тоску и он подумал, что весьма необычно, что Рей оказался в числе отстающих по оценкам вместе с ним. Глупым он ему не казался, разве что излишне молчаливый и не знающий элементарных вещей. Ему оставалось несколько шагов до кабинета, когда через приоткрытую дверь он услышал протяжный стон. Шинву замер, непонимающе уставившись на дверь. Стон повторился, и Хан понял, что не ошибся в своих предположениях. — Мастер…сильнее… «Директор Ли и Рей?!» - Шинву застыл, разрываемый внутренними противоречиями. С одной стороны подглядывать за таким крайне неприлично. А с другой…увидеть нечто подобное ему еще вряд ли посчастливится. Бесшумно скользнув к двери, Шинву заглянул в небольшую щель. Открывшаяся перед ним картина поистине завораживала. Директор Ли, всегда такой сдержанный и строгий. Полностью обнаженный сидел спиной перед Реем упираясь связанными впереди руками в спинку дивана. На бледной шее ярким пятном выделялся черный кожаный ошейник. В руках Рей держал плеть и, сделав сильный взмах, кончик хлыста прошелся по белым лопаткам директора. Шинву был уверен, что тот оставил глубокий алый след на аристократической бледной коже. В том, что его друг занимается сексом, не было ничего странного. В том что он занимается этим с директором Ли, было волнующе запретно. Неправильно, но чертовски возбуждающие. Шинву никогда не думал что в тонких и изящных руках Рея столько силы. Было видно, что хлесткие удары оставляли глубокие багровые следы. На каждый удар рельефное накаченное тело выгибалось, открывая вид на пресс. Невольно Шинву поймал себя на мысли, что хочет быть на месте Рея, оставлять на нежной коже алые следы. Чтобы красивый, как античный бог, директор Ли выгибался навстречу его рукам, выкрикивая его имя, а не Рея. «Что за бред!» — Шинву приложился лбом о дверь, совсем забыв, о конспирации. Весь мир сузился до двух людей, один из которых истязал другого. Дрочить в коридоре школы явно плохая мысль, но в штанах было уже тесно и влажно, и Шинву чувствовал, еще чуть-чуть и он кончит, лишь наблюдая, за Реем и директором. Последние крупицы разума испарились, словно дым, стоило услышать пробирающий до дрожи в коленях голос Рея. — Повернись! Блондин повиновался приказу, и Шинву прикрывает на минуту глаза, чтобы тут же их открыть. Сдерживая стон. Спина директора покрыта исчернёнными вдоль кровоподтеками, из некоторых даже текла кровь, пачкая белоснежную кожу. Хану до зуда в пальцах захотелось прикоснуться к ним. Он упускает из вида, как Рей и директор переместились на ворсистый ковер. И Шинву жадно скользит взглядом по широким плечам, выступающим лопаткам, спине и ягодицам. Вдоль спины, от ошейника спускалась тонкая серебряная цепь, и проследив где она заканчивается Шинву испытал шок. Он заметил необычный предмет прямо между половинками. «Эт что, пробка?» — Шинву с минуту смотрел на это место, думая, что это такое. Директор Ли тем временем освободил Рея от одежды, и теперь Хан залип на одноклассника, который ничуть не уступал в красоте и сексуальности директору. Опустившись перед ним на колени, директор губами ловит алую головку, с которой обильно стекает смазка. Хан до боли закусил губу, когда длинные пальцы Рея зарылись в золотистые локоны мужчины, грубо натягивая их. Шинву навалился всем телом на дверь, стараясь взять собственное тело под контроль. «Нужно уйти! Нужно уйти! Нельзя!» — закрыв глаза Хан, все равно слышит звуки. Слух как будто нарочно обострился, гортанные стоны издаваемые директором, заставили Шинву сползти по двери вниз. Стоит только посмотреть, он видит как, стекает с острого подбородка директора слюна и как интенсивно тот двигает головой. — Какой же ты испорченный, — шипит Рей. Вместо обычного мягкого голоса, сейчас он холоден и казалось бы, совсем не возбужден. Вот только взгляд багровых глаз пылает желанием и, не отрываясь, тот любуется сидящим у его ног мужчиной. Рука грубо дергает голову директора назад, и Рей обильно кончает тому прямо на лицо. — Мастер... «Господи!» Шинву за дверью сходит с ума, а Рей с Франкенштейном этого не замечают. Ноблесс развернул своего слугу спиной и, прижимая его голову к полу, звонкий шлепком по заднице заставил Франкенштейна выпятить её. Подцепив пальцами колечко, вампир стал медленно вытаскивать игрушку, состоявшую из пяти разных по размеру шариков, поражаясь извращенности и выдумке людей. Рейзел наслаждался сладкой дрожью тела любовника, которое сотрясалось каждый раз, когда резиновый шарик с пошлым хлюпаньем покидал анус ученого. Франкенштейн был, как и много веков назад отзывчив и полностью доверял ему. Откинув игрушку в сторону, Рейзел вставил в него сразу три пальца, безошибочно нажимая на простату. И одновременно с этим, вновь взяв плеть, ударил по уже заживающим ранам. — Мастер! Мастер, пожалуйста, я больше не могу... — Ложь. Рейзел натянул слипшиеся от пота волосы Франкенштейна, глубже проникая пальцами в горячий анус. Ученый протяжно застонал, царапая ногтями ковер, он плавился как воск в руках своего господина. Одновременно хотелось, чтобы этот жар исчез, и в то же время он не желал прекращать эту сладкую пытку. Франкенштейн упускает из виду момент, когда пальцы заменил твердый и горячий член, который вошел в него сразу и до конца. Испытывая яркий восторг, состоящий из боли и наслаждения Франкенштейн сам начинает двигать бедрами навстречу Мастеру, получая от него сильные шлепки по округлым ягодицам. Рейзел притягивает его к себе за плечи, заставляя упереться коленями в пол, удерживает поперек груди, не останавливаясь ни на секунду. Напористо целует в губы, слизывая капли крови. Соединяющая их души связь натягивается и вибрирует, вызывая мурашки по всему телу. Теперь они ощущают друг друга острее, словно само темное копьё пронзило обоих. Продолжительный рваный поцелуй, быстрые движения навстречу друг другу и общий яркий оргазм закружил их обоих в вихре чувств. И именно этот момент выбрала, чертова дверь, чтобы открыться под весом Шинву. Рэйзел и Франкенштейн едва пришедшие в себя после слияния, не сразу поняли, что за ними все это время наблюдали. Хан вспыхнул от стыда, под двумя испытывающими взглядами, в панике думая лишь об одном: «Бежать! Бежать! Бежать!» Резко вскочив, он ринулся к двери, но был пойман Реем, который слишком уж быстро смог среагировать. Он крепко прижал его к своей груди, разворачивая лицом к директору. — Тебе понравилось, Хан Шинву? — вопрос явно был риторическим. Истинный вампир знал, что Шинву за дверью, слышал его дыхание и намеренно скрыл его присутствие от Франкенштейна. Его пальцы коснулись паха, и сжали член Шинву вместе с тканью брюк и трусов. Тот у него был твердый, и немного толще, чем у них обоих. Шинву простонал, а Рейзел не сдержался и пробрался под слой ткани пальцами, касаясь возбуждённой плоти. “Мастер?” — Франкенштейн не ожидал увидеть ученика, но Рейзел не казался удивленным. Неотрывно наблюдая, как его рука скользит по напряженному члену мальчишки. Кажется, нужно было лучше запирать дверь. «Стоп! А почему я не почувствовал его?» “Вы знали, что Шинву за дверью?” “Он твоя награда Франкенштейн. Я дозволяю тебе только в этот раз!” Их души связаны навечно, пока существует Ноблесс — существует Франкенштейн. И конечно ему очень трудно скрыть свои желания и мысли от своего господина. Шинву был ярким, живым, полным энергии юношей. Не приметить такого парня было сложно. Конечно, в таком смысле о нем Франкенштейн не думал, но...«А почему бы, и нет!» Пока они вели мысленный диалог, Шинву изо всех сил старался сдержаться, что у него получалось плохо. Он не успел отстранить руку одноклассника, и со стоном кончил ему на ладонь, пачкая её и брюки. — Рей, прости... прости... — Тсш, — Франкенштейн оказался рядом с учеником. Прикасаясь губами к его щеке, по которым текли слезы. «Надо же какая чувствительность». Рейзел поднес испачканную руку к лицу Франкенштейна и тот без малейших колебаний стал слизывать семя с пальцев Мастера. — Это... сумасшествие...- Шинву потерял дар речи, завороженно наблюдая за языком директора. В темно-синем взгляде томился огонь желания, и обоим это зрелище очень понравилось. Франкенштейн освободил Шинву от брюк и белья, опустился перед ним на колени, скользнул, по влажному стволу языком он приблизился головке. «Довольно не плохо, и как его еще к рукам не прибрали...» — Втягивая гладкую головку в рот, Франкенштейн начинает быстро скользить по ней языком. Она большая, горячая и невероятно твердая. Шинву задрожал и протяжно простонал. Рейзел целует шею одноклассника, снимая с него пиджак и рубашку. Скользит пальцами по гладкой рельефной груди, смыкая, их на сосках парня и тянет вверх. — Рей! - Шинву вскрикнул от неожиданности и толкнулся в горячий рот директора, упираясь головкой в нёбо. — Директор Ли... простите... В ответ на извинения Шинву, Франкенштейн просто вобрал его член глубже в себя, вытворяя своим языком такое, что Хану вновь захотелось кончить. Что бы ни собирался сказать Шинву, Рейзел не позволил ему это произнести. Пробуя на вкус искусанные губы, он заглушал бесстыдные стоны. Хан более не мог себя сдержать от желания коснуться их обоих. Хотя самоконтроль давно покинул его, уступив место горячему желанию. Он увел руку назад, сжимая ладонью крепкий член Рея. Скользкий, горячий, влажный, пальцы Шинву без труда двигались по подвижной коже. Франкенштейн получал поистине эстетическое удовольствие, наблюдая за Мастером и Шинву. Оба стонали в губы друг друга, переплетаясь языками, ласкаясь руками. Черное и красное эти цвета всегда будоражили душу ученого. Франкенштейн усмехнулся про себя, увидев действия Шинву. Ему и самому хотелось получить внимание такого отзывчивого ребенка. Не отвлекаясь от Шинву, он поставил его стопу на свой член и просящее потерся об неё. Хан перевел взгляд на директора Ли, и подчинился безмолвной просьбе, ощупывая твердый член мужчины пальчиками ноги. В светлых голубых глазах было столько страсти и животной похоти, что Шинву едва не потерял себя. Желание, возбуждение спиралью закручивалось в нем, сжимаясь внизу живота. Он никогда бы не подумал, что находиться между двумя мужчинами, будет так волнующе приятно. Источающие запах пота, страсти — все это сводило с ума. — Черт! Простите, господин директор... Франкенштейн не понял, за что извиняется Шинву, пока его не дёрнули вверх за ошейник, впиваясь в его губы поцелуем. Кажется, парень потерял голову. «Неудивительно, какой напор!» — - Франкенштейн поймал взгляд Мастера, и нажал на подбородок парня, отвлекая его. — Не торопись, малыш... Ученый прикусил нижнюю губу Шинву, прижимая его к груди Мастера, который и сам наслаждался действиями одноклассника. Он наслаждался видом целующихся Франкенштейна и Шинву, не испытывая никакой ревности, как это было с другими. А потом они оба очень удивились смелости Хана, когда он скользнул вниз, между их тел, опускаясь на колени, и беря их члены в обе руки. Опыта у него не было, в этом были уверены оба, но Шинву так уверенно орудовал языком. Облизывая головку, двигаясь по стволу вниз к основанию. Вбирая поочередно в рот яички и повторяя по новой свои действия. Брать в рот Шинву не решился, ибо не понимал, как это делать, но и этого, судя по стонам директора и Рея было достаточно. Шинву соединил их члены, вместе двигая руками одновременно по возбужденной плоти, невероятный жар охватил все его тело. Трение вызвало дрожь по их телам. Франкенштейн целуя Рейзела, другой рукой зарылся в короткие алые волосы Шинву, поглаживая её и когда зубы парнишки случайно задели уздечку, ученый прорычал в губы Мастера и рывком поднял Хана с колен. Толкая его к Рейзелу, который тут же втянул его в затяжной поцелуй, хозяйничая языком у него во рту. Невероятно, что Шинву, так самоотверженно отвечая, распалил их обоих, заставляя постанывать от удовольствия. Вампир себя едва сдержал, что бы ни кончить прямо в горячий рот Хана. Директор Ли решил, что стоит продолжить более в удобной обстановке. Он отошел, закрыл дверь, и подойдя к столу, достал бутылочку со смазкой. Обернувшись, ученый замер, поражаясь тому, как гармонично смотрится Шинву рядом с Мастером. Разложив диван, ученый взял Хана за руку, отвлекая того от Рейзела, теперь была его очередь наблюдать за Шинву и Франкенштейном. — Не бойся, — Ли, приобнял Хана прошептав ему слова на ухо. Член Шинву не нуждался в смазке, тот был крепкий и тяжелый, несмотря на юный возраст своего хозяина. Да и он сам был порядком растянут, но он хотел разделить свою награду с Мастером. — Я, — Хан сглотнул от приятного соприкосновения их тел. — Не боюсь. Франкенштейн улыбнулся такой смелости своего ученика, прекрасного зная, что тот никогда не испытывал ничего подобного. Шинву судорожно втянул в себя воздух, почувствовав как в него вошли прохладные пальцы директора Ли. Это доставляло болезненные ощущения, но Шинву и не думал жаловаться. К его спине прижался Рей, скользя горячими губами по плечам и выступающим лопаткам. Высший наблюдал, как тонкие пальцы его слуги входят в узкое колечко мышц и решил, что стоит присоединиться. Прикусив кожу на затылке Шинву Рейзел тоже протолкнул один палец внутрь, с упоением слушая как слетают с губ Шинву их имена вместе со стонами. — Шинву, позволь мне... — Рейзел произнес это мысленно, но как ни странно Хан, сглотнув положительно кивнул. Что бы ни хотел сделать Рей, он ему сейчас позволит все что угодно. Он был полностью сосредоточен на директоре Ли и Рее, так что не обратил никого внимания на странности. Они уложили Шинву поперек дивана, Рейзел вновь вошел в Шинву пальцами, растягивая его. Добираясь до раздраженной простаты, массируя её. Франкенштейн устроил голову у себя на коленях, и протяжно простонал когда Шинву вновь взялся дрочить его член. — Открой шире рот, и возьми его, — прошептал Франкенштейн и Шинву постарался исполнить просьбу директора, неумело посасывая губами пульсирующую головку. Рейзел дернул голову слуги к себе, целуя его и кусая мягкие губы. Он терся об анус Шинву своей головкой, от чего тот поскуливал, нетерпеливо двигая бедрами. Когда Мастер притянул к себе Шинву, и поцеловав развернул к себе спиной, Франкенштейн сразу понял что от него требуется. Разведя ноги как можно шире, Ли взял член ученика и направил в себя. Шинву не ожидал такого исхода, но не сопротивлялся и толкнулся вперед, сходя с ума от того как приятно обхватывают его член горячие стеночки. Рейзел целовал шею Хана, направляя его бедра, и возбуждаясь сильнее от того как толстый член Шинву входит в Франкенштейна. Ли не ожидал того что плоть мальчишки заполнит его целиком. Он будто увеличился в нем, пульсировал и входил до самого конца. Шинву уверенно двигался в директоре, ведомый темпом Рея. Вампир тем временем, стал медленно входить в Шинву от чего тот замер практически ложась на директора Ли. «Он... такой узкий, Франкенштейн, и кажется полностью невинный...» «Мастер, не торопитесь!» Ученый и сам пытался сдерживать себя, но как это было не просто. Ласковые и страстные поцелуи, стоны Шинву обоих сводили с ума и сбивали с толку. Хан заскулил и выгнулся, от чего вошел в Ли резко, чувствуя в себе горячий член Рея. Это было слишком потрясно. Слишком хорошо. Они двигались в одном ритме, и Хан к своему стыду слишком рано кончил. Шинву не успел выйти из директора, но тому кажется было все равно. Он притянул его к себе сминая губы в страстном поцелуе. Вставая на колени, Франкенштейн наблюдал как Мастер трахает Шинву который крепко держался за него в порыве прикусывая кожу на плече. То, что они сделали дальше Шинву ни забудет до конца своей жизни. Рейзел притянул его к себе, положив на себя, и разведя его ноги как можно шире, подхватил под коленями. Продолжая толкаться внутри Шинву короткими толчками. Франкенштейн взял смазку и вылив её на свой член, прижал плоть Шинву к его животу медленно входя в ученика. Рейзелу пришлось замереть и поймать крик Шинву своими губами. Хану казалось, что его разрывают на части. Он долго не мог заставить себя расслабиться, и все же умелые руки директора и Рея сделали свое дело. Они отвлекали его ласками и поцелуями. А потом плавно начали двигаться в нем одновременно, ускоряясь с каждым толчком. Он шептал их имена в горячем бреду. Чувствуя себя последним мазохистом от того что ему до дрожи в пальцах приятно чувствовать в себе два члена. И совсем не волнует, что его имеют двое мужчин. Наслаждение замкнулось меж ними, соединяя тела, души и сердца. Кадис Этрама Ди Рейзел никогда не чувствовал ничего подобного. Еще никогда человек не отдавался ему так доверчиво, с такой страстью. В мыслях Шинву был полный сумбур, но явное наслаждение и любовь к ним обоим томилась в его сердце. Они держали его уверенно, двигаясь в нем резко и до конца. Хан, едва может дышать, он отчаянно цепляется за широкие плечи директора, до крови кусая его в плечо, чтобы заглушить крики боли и наслаждения. Шинву и сам не понимал, какое удовольствие он доставляет Франкенштейну и Рею, двигаясь бедрами им навстречу, сжимая их внутри себя каждый раз, когда они выходили из него. Продолжать долго никто не смог и три голоса слились в один общий рык, когда они достигли разрядки, кончая одновременно. От яркого оргазма, Шинву даже отключился на пару минут. Ему было до неприличия хорошо. Франкенштейн и Рейзел осторожно вышли из Хана, устроив его между собой на диване. Думать и решать что делать дальше сейчас не было никакого желания. Так они и уснули, обнимая Шинву с двух сторон.