I Love You All the Time. Я всё время люблю тебя.

Слизеринец залетел в свою комнату. Шумно захлопнув дверь, он ударил кулаком в стену. Тяжело дыша, парень уткнулся лбом в треклятую стену подземелий. Почему так сложно быть нормальным? Почему нельзя не влюбляться в тех, кому на тебя насрать? Чёртовы предрассудки, идиотская чистота крови… И нужно же было ей прийти с ним, держась за руки. Нахрена? Показать всей школе, как вы счастливы? Он снова врезал по стене, и внезапно дверь открылась. Блондин удивлённо посмотрел на друга. Что-то спросил, но парень не ответил и тупо выбежал из комнаты. Есть ли в этой школе хоть одно место, где можно уединиться? Почему он не сказал раньше? Война закончилась, и, казалось бы, всё. Можно нахрен забыть обо всех принципах и радоваться жизни. Подойти и сказать всё, что хотел очень давно… Но нет же! Появился этот долбаный Уизли. Пришёл такой, и «а давай ты будешь моей», блять! Почему не он? Почему этот гнусный предатель крови… Он поднялся на Астрономическую башню, и поток ветра ударил ему в лицо. Может быть, хоть здесь ему не будут мешать… И плевать, что на улице осень, а он в рубашке. И плевать, что начинается ливень. Голова забита совсем не тем, чем нужно… Вместо того, чтобы думать об учёбе или об отце, который гниет в Азкабане… Он думает о глупой заучке с Гриффиндора. Он уже тысячу раз проклял её. И себя. За то, что влюбился, за то, что ей на него плевать… Почему нельзя просто пойти и выебать какую-то девчонку и успокоиться? Как это делают его друзья… Почему столько вопросов? Он облокотился на поручни, и рукава рубашки тут же намокли. Но его это не волновало. Недавно идеально уложенная чёлка облепила его лоб, и несколько прядей падали на глаза. Его это бесило. Его в принципе бесило всё, что происходило вокруг. Особенно капли дождя, которые били по крыше… Одна. Две. Три. Он сбился со счёта… Будь его воля, он бы к чертям снёс все двери в замке. Второй раз за день его побеспокоили. Кто-то ворвался на башню и, закрыв дверь, осел на пол. Он обернулся. По небольшому силуэту можно было понять, что это девушка. Или младшекурсник какой-то… Но он решил остановиться на первом варианте. А вот девушка, которая прижалась к стене и закрыла лицо руками, даже не увидела его. Её рыдания перебивали звуки дождя. Он сузил глаза, пытаясь вглядеться сквозь дождевую стену и рассмотреть эту особу… В небе блеснула молния, а за ней последовал раскат грома, отвлекая слизеринца. Но девушке, похоже, было всё нипочем. Плюнув на свои страдания, он оторвался от поручней и подошёл к девушке. Он присел перед ней на корточки и аккуратно взял её руки в свои, медленно убирая их от лица… Капли воды стекали с его волос вниз по лицу, и ему приходилось периодически выплёвывать воду. Глаза постоянно жмурились, и, чтобы чётко видеть, нужно было часто моргать, стряхивая капли с ресниц. Одежда насквозь промокла как у него, так и у неё. Девушка не сопротивлялась, когда к ней кто-то подошёл, когда её схватили за запястья, когда руки отвели от лица. Ей было так плевать, что он даже подумал, может, умер кто… А из-за чего ещё человек может так не реагировать на что-либо? Увидев, кто перед ним, парень ахнул. Не может ему так повезти… Тут же спохватившись, брюнет поднял её на ноги и завёл внутрь. Девушка безжизненно облокотилась спиной о стену, в её глазах была пустота. — Гермиона… — он схватил её за плечи и слегка встряхнул. — Что случилось? — дождь за дверью только усиливался, и ему приходилось повышать голос. Девушка никак не реагировала на него. Неужели Поттер или Уизли… Ушли вслед за Волан-де-Мортом? Он ума приложить не мог, что же случилось… Неожиданно даже для самого себя, он прижал её к своей груди. Его рука скользнула по мокрым волосам. Внезапно она крепко обняла его, ещё сильнее заливая слезами и так мокрую рубашку. — Да что же, черт тебя возьми, случилось? — нервы уже были на пределе. От недосказанности его мозг закипал. Наконец-то она соизволила хоть что-то сделать. Гермиона подняла на него свой взгляд и отстранилась. Он бы мог этого ожидать… Глупец. — Ты? — встревоженно спросила девушка. — А ты кого ожидала увидеть? Святого Моисея? — он усмехнулся. — Это Рон… — прохрипела девушка. — Что он сделал? — она снова всхлипнула, вспоминая о недавнем происшествии… А он снова прижал её к себе. На этот раз Гермиона не противилась. Он начал шептать какие-то утешительные слова, пытаясь добиться правды. — Тео, пожалуйста… — он заткнулся, понимая, что она не хочет об этом говорить. По крайней мере с ним. — Что ты делал на крыше? — Тоже что и ты: рыдал, мокнул под дождём… — он пожал плечами, а Гермиона слегка улыбнулась. — Я думала, слизеринцы не плачут… — и она вздрогнула. Нотт поспешил достать палочку и наложил на неё согревающие чары. — Ты плохо нас знаешь. — они сели на пол и просто смотрели на противоположную стену. Ему не хотелось нарушать тишину. Он думал о своём, пытаясь разобраться в себе. Она переваривала случившееся, всё ещё не понимая, почему не сбежала… — Он поднял на меня руку… — еле слышно сказала шатенка. Тео охренел от услышанного и широко распахнул глаза. Что? Хотелось ему крикнуть. Какого хуя? Вместо этого он изумлённо посмотрел на неё. — Я сказала, что хочу расстаться, а он начал кричать, схватил за руку, — в подтверждение своих слов она подняла рукав и показала синяки от пальцев, — потом дал пощечину… Я убежала. — её глаза снова начали наполняться слезами, но она быстро смахнула их. Он опустил свою ладонь на её. Пускай с виду парень и выглядел спокойным, но внутри… Всё бурлило и кипело. Как он, сука, мог такое сделать? Хотелось его в лепешку… Прямо с этой башни скинуть. — Гермиона, всё будет в порядке. — мягко сказал он, а в то же время его вторая рука сжалась в кулак. — Спасибо, мне нужно было с кем-то поделиться… — А как же твой друг — очкарик? — Он не знает, не хочу говорить. Я пойду, нужно принять душ и выспаться. — Может, мне пойти с тобой? Вдруг опять наткнешься на этого урода… — Нет, я сразу в ванную старост, всё в порядке, Тео. — она поднялась и пошла к лестнице. С минуту Нотт смотрел за тем, как она уходит. Да блять, будь же ты смелее, идиот! Брюнет резко подскочил и побежал за ней. Гермиона была уже у дверей, которые вели на основную лестницу. Он схватил её за руку, когда она собиралась открыть дверь. Гриффиндорка вздрогнула, а Тео резко развернул её к себе лицом и жадно впился в её губы. Гермиона опешила и замерла, её глаза широко открылись. Ещё секунда, и она его ударит… Секунда. Две. Пять. Она обвивает его шею руками и прижимается к нему. Он не ожидал, но был очень рад. Неужели всё было намного проще, чем он думал? Почему он не сделал этого раньше? Много лет назад…

***

Гермиона вышла из своей комнаты в гостиную башни старост. Со счастливой улыбкой она села на диван и обняла своего парня за шею. — А у меня «П» по эссе. — похвасталась она. — Я даже не сомневался. — он приобнял её за талию и поцеловал в висок. — Завтра матч, придёшь? — Конечно. — Надеюсь, ты будешь за нас болеть? — Ммм, не за вас, а за тебя, Тео. — и её губы накрыли его…