Избегая свои чувства

Приезд в Гонконг был спонтанным. Просто в какой-то момент Тэён понял: он должен поговорить с Лукасом. Чувство вины давило на плечи тяжёлым камнем, хотелось избавиться от сжирающего изнутри ощущения скребущих на душе кошек. Отпуск длился уже месяц, и за это время он успел отлично отдохнуть, выделив достаточное время на самоанализ своих поступков. За последние дни юноша пришёл к выводу, что люди испытывают злость не потому, что хотят контролировать другого человека и все человеческие механизмы, дабы сделать каждого угодным своей до плинтуса заниженной самооценке, а в силу того, что испытывают огромный страх в проявлении своих настоящих эмоций. И никто не хочет себе в этом признаваться: а потому и не видит, не понимает, не осознаёт, продолжая закрывать глаза на банальную до смешного истину и испытывать внутренний дискомфорт. Наедине они не общались друг с другом уже около полугода. Ссора произошла по банальной причине: нелепое слово, сказанное в адрес одного, попытка оправдать свои действия другого. Оба не желали друг другу уступать, ведь не хотелось выглядеть униженным в своих же собственных глазах. Всегда проще обвинить во всех грехах другого человека, нежели признаться в своей неуверенности и неумении доверять своему партнёру. Это, своего рода, повышает самооценку, таким образом самоутверждаясь за счёт чужого поражения. Только вот сейчас Тэён бы отдал всё, лишь бы вернуть тот злополучный момент с обоюдными обвинениями друг друга, дабы дать себе сильную затрещину и извиниться перед своим парнем, с которым, в действительности, он бы ни за что не расстался по собственной инициативе. Инициатором разрыва был Лукас. Почему? Да потому, что: «Шлюха, значит, да?, — сказано было ехидно, с какой-то горечью в голосе и фальшивой улыбкой на лице. Выдернув руку из чужого захвата, Лукас собрался покинуть комнату, но слишком не вовремя услышал: — В общем-то, да. — Обоснуй. — голос стал твёрже. — Это я должен тебе объяснять? Это ты мне объясни: имеют ли твои слова хоть какой-то смысл, когда я только что вытащил тебя из лап какого-то обнаглевшего, напыщенного урода? Лапать тебя на моих же глазах — верх хамства. Ты так не считаешь? Лукас повернулся лицом к оппоненту. Холодно окинул взглядом содержимое. — Тэён. — Юкхэй. — Ты — долбоёб, каких только поискать. — Это ещё почему? — казалось, кореец действительно удивился. — Оскорбляешь, и даже признавать этого не хочешь. И кто ты после этого? — Извиняться не буду. — Тогда я прямо сейчас заказываю такси и уезжаю из этого места. — Держать не собираюсь. — Я и не прошу. Но настоятельно советую тебе успокоиться и переосмыслить то, что ты мне только что наговорил. — Скажи спасибо, что рожу не набил. Желания слушать последующие, сказанные в порыве злости, слова не было. Останавливать юношу действительно никто не собирался.

***

— Юкхэй, будь умничкой, ответь. — закусив свою тонкую, нижнюю губу и прижимая телефон к уху, Тэён в который раз силился смириться с тем, что ему не отвечают, но пока что сдаваться он не собирался. Трубку взяли где-то после третьего звонка. Все намерения корейца улетучились за каких-то пару несчастных мгновений. Тэён избито кинул взгляд на дисплей. Шёл текущий вызов. — У меня на экране высвечивается твоё имя. Твой номер я не удалял, и ты действительно думал, что способен пролететь от Сеула до Гонконга незамеченным? Я знал, что ты собираешься в Гонконг ещё вчера, когда узнал об этом от Чону. И видел твои фотки в аэропорту. Они быстро распространяются. Короткое молчание. — Тэён? — Я догадывался. — Если догадывался, значит, были соображения и о том, что я специально улетел домой, чтобы не видеть тебя и твои косые взгляды, адресованные в мою сторону. А ещё я люблю своих родителей. — И я чувствую себя виноватым, окей? — Дело не в твоём чувстве вины, а твоём слепом недоверии моим решениям и мне, в частности. — Так всё дело в том, что я тебе не доверяю? — А ты этого ещё не понял? — на этом моменте голос Лукаса заметно прибавил децибелы, потеряв преждевременное спокойствие. — Окей, я был не прав. Теперь мы можем обсудить детали не по телефону, а при живом общении? Я сейчас возьму такси и через час буду в твоих трущобах. — Хм-м, не думаю, что это хорошая идея. — А какая будет достаточно хорошей для того, чтобы я мог с тобой поговорить, не боясь отказа или пилочки для ногтей в лицо? — кажется, шутник из Тэёна так себе, потому, что на другом конце провода не послышалось даже намёка на смех или хотя бы что-то похожее на усмешку. — Хм-м, — Лукас нарочито сделал вид, что задумался, — прямо сейчас пилочки для ногтей у меня с собой нет, но ты можешь обернуться. — Ты... Договорить Тэён не успел, так как звонок прервали, оставив оппонента наедине с собственными мыслями. Долго думать ему не потребовалось. Посмотрев на горящий экран, который уведомил владельца телефона о том, что вызов завершён, он, решив не терять время на очередные самотерзания и самоистезания, постарался придать своему лицу беспристрастный вид и как-то чересчур неловко и зажато повернулся. — Быстро сообразил, однако. — теперь в голосе Лукаса не было привычного гонора, который присутствовал в его речи при общении с ним в обычных условиях. Но больше всего Тэёна в Юкхее раздражала его высокомерная, умышленно ласковая снисходительность. Терпимость к чужим ошибкам в духе «Ты не мог иначе», «Лучше у тебя бы уже не вышло», которая снижала требовательность по отношению к его поступкам. А, может, оно и было так, и он действительно поступать не мог иначе? — Быстро. — вторя светловолосому парню напротив, кореец попытался улыбнуться, и у него отчасти это получилось. — Я смотрю, ты вернул обратно красный цвет своим волосам. — Лукас отважился расслабить накалившуюся между ними на эмоциональном уровне обстановку и перевёл предыдущую тему в иное русло. — Типа что-то вроде того. — Всегда нравились рыжие, — юноша приветливо улыбнулся и сделал шаг вперёд, — Ничего не хочешь мне сказать? — Да, хочу. — парень несколько смутился, потому, что с каждый словом светловолосый юноша приближался всё ближе, в то время как первый не мог сдвинуться с места. Наверное, потому, что чувствовал некое замешательство и упадок уверенности в правильности своих последующих действий. — И что же? — Я сожалею о тех словах, которые сказал тебе в тот вечер в клубе, когда я застукал тебя с тем хером. — Это говорит твой внутренний собственник или ты действительно понял, где облажался? — Да. Чону мне рассказал. — Но ты предпочёл верить своим оставленным образам в голове. — Скорее всего, ты прав. — Это он приставал ко мне, мужик выпил и, как выяснилось позже, искал мальчика на ночь, а первым попавшимся в его цепкие лапы оказался я. Ты увидел именно тот эпизод, в котором я пытаюсь его оттолкнуть. Но принял сопротивление за дешёвый флирт и моё желание поиграть с огнём, вообразив себя горячей штучкой. Тэён слегка усмехнулся. — Я и вправду выгляжу таким неудачником? — Да какая теперь разница, пройти сюда практически незаметным мне удалось с превеликим трудом, поэтому советую поторопиться в машину. Мы обязательно обсудим все оставшиеся недоговорённости дома. — Подожди. Тэён сделал последний, оставшийся между ними шаг, и позволил себе, наконец-то, успокоиться в чужих объятиях. Рядом с Лукасом он ощущал себя в безопасности и испытывал полную удовлетворённость своей наполненной личными трудностями жизнью, как если бы Лукас являлся его родным домом. День обещал быть прекрасным.