Пути магии и науки

Дружить с полубогом опасно. Безумно опасно, потому что за любым из детей богов идёт охота — буквально каждый монстр их мифологии жаждет испепелить/утопить/отравить/задушить ненавистного полукровку. По этой же причине у полубогов редко бывают друзья среди людей — чтобы уберечь последних от такого же преследования и преждевременной насильственной смерти. Но Кэстрел Крейн давно перестала бояться. Хотя по-прежнему не верила, что её знакомая — дочь скандинавской богини. На то она и Крейн: всё, что нельзя доказать научно, находилось за гранью понимания. Кэстрел привыкла к доказательствам различных теорем, заучиванию аксиом, попыткам вывести новые формулы «Фобоса». Но, увы, не к такому повороту событий: оказывается, пока люди живут и здравствуют, древние боги самых разных пантеонов также живут припеваючи и даже имеют от смертных детей. Доказательство недоказуемого вот уже две недели крышует у них. По просьбе Элис, Крейны на время приютили некую особу, хорошую знакомую Нигмы, у которой оказались… некоторые проблемы. Однако Элис явно забыла упомянуть про разъярённую орду василисков, сметающих огненно-зловонным дыханием всё живое и неживое на своём пути. От них и спасалась, решив переждать «трудные времена», Эшли Константин. Кэстрел всегда будет помнить их первую встречу. Элис предупредила ожидать гостью. Но никто не ожидал, что гостья вихрем ворвётся и захлопнет дверь прямо перед носом чёрного змея ростом со взрослого человека. Захлопнет не просто, пнув дверь со всей дури: моментально сотворив магию. Настоящую магию, чёрт бы её побрал! Древние руны, что сияли переливчатыми изумрудами на ладонях девушки, а после — и на двери. Протяжно выдохнув, наконец, гостья обернулась. Безумная ухмылка, какая бывает у Рэндольфа после удавшейся шалости. Синие глаза на бледном точёном лице, горящие такой яростью вперемешку с азартом, словно она подумывала, кого ещё можно моментально прикончить. Стрижка под мальчика, больше похожая на ворох чёрно-синих волос. Чёрная кожанка, под которой нелепо красовалась, будто была на размер больше, тёмно-зелёная футболка со странным знаком в виде трёх переплетённых между собой треугольников. Тёмно-синие потёртые джинсы с коричневым ремнём, испещрённым от и до алыми руническими знаками. И чёрные кеды с кислотными шнурками. Отчего-то этот образ врезался в память юной Крейн; при одном виде новой знакомой Кэстрел поняла одно: она определённо не хотела бы с ней встретиться при дурных обстоятельствах, и уж, тем более, становиться её врагом. Уже тогда в Константин чувствовалась затаённая опасность. И дремлющие глубоко в тёмной душе демоны. В любом случае, Кэстрел поняла одно, лишь встретившись взглядом с новой знакомой — ей лучше дорогу не переходить. И не факт, что токсин страха поможет в противном случае. Девушка-панк ухмыльнулась, скрестив руки под грудью и кивнув, мол, всё нормально, я уладила проблемы. Жесты, взгляд, поза (вечно сутулая осанка с выпирающими лопатками характерна только ей) — всё кричало о том, что Кэстрел Крейн повстречала достаточно интересного человека. Впрочем, небольшую информацию она успела узнать от Элис. И сделать некоторые собственные выводы. — Прошу прощения за вторжение, — произнесла гостья, в упор смотря на шокированных Крейнов. По взгляду стало ясно: она их абсолютно не боится. Но также этот взор говорил за себя — по меньшей мере, не враждуйте со мной, и мы отлично поладим. Девушка протянула Джонатану руку (чёрные кожаные митенки — определённо панк), по-прежнему улыбаясь и слегка наклонив голову вбок. Как бывший психолог, Крейн знал этот жест; собеседница заинтересована и готова к сотрудничеству. — Эшли Константин, к вашим услугам. Эшли Константин. Грёбанная Эшли Константин. Крейн вежливо пожал руку в ответ, хотя по-прежнему вёл себя насторожённо с юной особой. Дочь скандинавской богини смерти и экзорциста Джона Константина. На последнего практически непохожа, разве что цвет глаз унаследовала от отца да и черты лица, когда она ухмыляется, — именно ухмыляется, а не улыбается! — Константиновы. — Джонатан Крейн, приятно познакомиться, — прохладно ответил он, после чего коротко кивнул в сторону застывшей позади него дочери. — А это Кэстрел, моя дочь. — Знаю, — кивнула Константин, уже с интересом рассматривая Кэстрел, отчего той стало не по себе. Крайне не по себе, словно Эшли прожигала одним взглядом душу насквозь, пробираясь в самые тёмные её глубины и узнавая самые сокровенные тайны. — Наш общий друг свёл нас вместе. Норны явно на моей стороне… — полубогиня задумчиво помрачнела. — По крайней мере, пока что. Эти дамочки Судьбы любят козни строить. Кэстрел не верила в существование параллельных миров и богов. Что уж тут сказать, она считала себя атеистом, живущим наукой. И не верящим в магию, которую только что продемонстрировала Эшли. Причём так, будто это было в порядке вещей, так просто, как закрыть за собой ради приличия дверь. Всему есть научное объяснение. И этому тоже должно быть. Но, увы, Кэстрел не сумела его подобрать. Эшли Константин — исключение из всех правил. Плюющая на этикет. Посылающая каждого третьего к Сурту. Обвешанная магическими амулетами и знаками, которые вышиты даже на её одежде. Вся из себя магическая. Вся из себя загробная.

* * *

— Какого Сурта тут делает Хугин?! Возмущение Константин громоподобным эхом разнеслось по дому Крейнов. Вообще-то хозяева привыкли, что их гостья не особо общительна. И явно без удовольствия идёт на близкий контакт с новыми людьми — им долго пришлось привыкать к её скверному характеру и ещё дольше Джонатан и Кэстрел пытались показать, что они для дочери Хель не враги. Однако Эшли оказалась полна скептицизма и крайней степени недоверия. Но почему-то именно севший на балке под самым потолком ворон произвёл на полукровку серьёзное впечатление. Крейн заводил воронов в качестве домашних любимцев, что Константин, казалось, нисколько не удивило. Девушка преспокойно ходила по дому, тихо подворовывая еду из ближайшего супермаркета (от привычек бродяжной жизни нелегко избавиться) или сидя в укромном уголке богатой библиотеки Пугала и с упоением читая очередную книгу, зачастую, мифологию разных народов. И ни разу эти птицы не потревожили покой гостьи, хотя некоторые чересчур назойливо маячили перед глазами или же каркали во всю глотку. Эшли никак не объясняла своё флегматичное отношение к столь странному выбору Крейна среди домашних питомцев. До этого случая. Широко зевая, из соседней комнаты пришла сонная — явно недавно проснулась — Кэстрел. Видок у неё был такой, будто она опять допоздна не ложилась спать, а делает она так частенько, невзирая на отцовы укоры по поводу соблюдения режима сна и отдыха: взлохмаченные волосы цвета соломы, ещё более ярко выраженные синяки под глазами и выражение лица истинного мученика. Даже кружка горячего ароматного кофе с утра не могла взбодрить мисс Крейн, и сколько бы она ни клялась себе «сегодня лечь спать пораньше», клятва всегда оказывалась пустым звуком — то конспекты по химии всю ночь делала, то пыталась вывести формулы для усовершенствования токсина страха, то банально пересматривала любимые серии «Доктора Кто». — Хугин? — недоуменно переспросила Кэс, снова не сдержав зевок. Всё-таки нужно было слушаться отца и вовремя ложиться спать. За всё это время, что Эшли провела у них дома, она ни разу не выглядела такой напряжённой: гневно сведённые к переносице брови, искрящиеся искренним негодованием голубые глаза и до побеления сжатые губы. Константин стала цветом ровно, как и её излюбленная кожанка, полукровка замерла, как статуя, пытаясь испепелить взглядом каркающего во всю глотку ворона наверху. Дочь Хель ни слова не сказала на вопрос знакомой, что Кэстрел не особо понравилось — Эш выглядела сейчас, как натянутая струна; того и гляди, стоит несчастному ворону хотя бы чуть-чуть спуститься, она либо сделает из него курицу-гриль, либо чучело. — У нас нет воронов по имени Хугин, — медленно протянула Кэстрел, насторожённо смотря на воинственно настроенную Константин. Эшли усмехнулась уголком рта, хотя её синие глаза не выражали ни капли веселья — только злость. Да и вообще, как уже поняла Кэстрел, Эшли Константин — это настоящий источник концентрированной ненависти. — Ясное дело, что у вас их нет, — чересчур недовольно буркнула полукровка, угрожающе сощурив взгляд, которым она по-прежнему сверлила ненавистную птицу. Девушка скрестила руки под грудью. — Это один из воронов Одина. И снова мифологические термины, от которых у Кэстрел уже болела голова. За эти две недели она более-менее свыклась с мыслью, что Эшли не совсем человек, хотя по-прежнему не верила в существование богов. Но иногда по-другому вещи, что стали твориться периодически в доме Крейнов с появлением занозы Константин, было попросту не объяснить: то резко похолодает, стоит Эшли яростно рявкнуть; то пол идёт трещинами под её ногами, когда она не в настроении, и из этих трещин валит ядовито-зелёный пар — ещё чуть-чуть, и оттуда поползут полчища скелетов… в общем, Эшли казалась немного странной для тех, кто живёт наукой. Потому что она живёт магией. — Интересное предположение. А с чего вы это взяли, мисс Константин? Всегда спокойный Джонатан Крейн вышел навстречу девушкам. Кэстрел слабо улыбнулась в знак приветствия, но Эшли не проявила и капли уважения — так и продолжала нагло пялиться на сидящего наверху чёрного ворона. Тем не менее, девушка неприязненно поморщилась, опустив голову так, что теперь её взгляд стал ещё более устрашающим и вымораживающим — тот самый фирменный взгляд исподлобья. — С того, что вороны Одина много нецензурно выражаются, — недовольно пробормотала полукровка, на что птица особо протестующе каркнула, а Эшли обречённо закатила глаза, протяжно фыркнув. — Не повезло детям Одина, потому что они идеальные переводчики с вороньего, и не думаю, что им доставляет удовольствие переводить маты Хугина и Мунина. Пугало скептически покосился на объект переполоха — ворон, казалось, заинтересованно слушал Константин, слегка склонив голову и изучая девушку тёмными глазами-бусинками. И как только Эшли может отличить знаменитых воронов Одина от простых ворон? — Как ты считаешь, что ему могло здесь потребоваться? — также спокойно и даже несколько равнодушно поинтересовался профессор Крейн. Константин перевела взгляд на него, пожав плечами. — Да Сурт его знает. Может, опять хочет настучать на меня Всеобщему Отцу, а может, просто решил потусить с вашими воронами, — дочь Хель повысила тон, обращаясь непосредственно к Хугину. — Давай, признавайся: где своего другана потерял? Неужто опять не поделили Брисингамен? Константин наслышана о любви воронов к блестящим побрякушкам, но вороны Одина перешли на новый уровень — вместо того, чтобы устраивать налёты на ювелирные магазины, эти двое нередко тырили проклятое ожерелье богини любви Фрейи, Брисингамен. Доподлинно никто не знает, на кой-чёрт оно им понадобилось, но они его постоянно воровали и возвращали законной хозяйке только после укоров Одина. Хотя потом снова крали ожерелье Фрейи без зазрения совести и абсолютно наплевав на недавнее негодование верховного бога и, по совместительству, их хозяина. На удивление, ворон что-то каркнул в ответ, будто понимал человеческую речь, в частности, вопросы Константин. Как дочь Хель, Эшли понятия не имела, что хочет ей сказать Хугин, но искренне надеялась, что он не обложил её отборными ругательствами. В любом случае, об этом никто не узнает. Девушка-панк нахмурилась, сдув упавшую на лоб синюю прядь в сторону. — Мне плевать, за каким Суртом ты сюда прилетел. Вали к Одину, пока я из тебя не сделала чучело. Хугин уже как-то неуверенно гаркнул, искоса поглядывая на свирепую полубогиню. Эшли гневно скрипнула зубами, прошипев одно, чертовски грозно прозвучавшее слово: — Живо. Ворон, решив не рисковать, сдался и улетел в открытое окно, оставив Крейнов в некотором замешательстве и удивлении. А Константин довольно хмыкнула, достав из кармана куртки пачку дорогих сигарет и, нервно потеребив её в руках, снова убрала. Будто решила закурить чуть позже. — Вау, — вскинув брови, восхищённо выдохнула Кэстрел. Казалось, столь забавная ситуация с вороном самого бога Одина слегка взбодрили заспанную девушку — она уже не выглядела призванным из уютной могилки зомби. — То есть… серьёзно? Это был один из воронов Одина? Того Одина? — Ага, — кивнула Константин. — Сама слышала, как сильно он хохлился и каркал на меня. Вороны от меня не в особом восторге. Джонатан нахмурился. Насколько он помнил, практически в каждой мифологии вороны были символами смерти. Следовательно, по идее, они должны были прислуживать Хель, а тут… что-то не складывается. — Это ещё почему? — тихо полюбопытствовала Кэстрел, на что Эшли снова пожала плечами, лишний раз продемонстрировав всем острые плечи и кривую осанку. — Вороны священные животные Одина, а он немного не в ладах с Хелью. «Немного» — это ещё слабо сказано. Стоит вспомнить тот факт, что Один испугался одного тупого пророчества норн и отправил совсем маленькую Хэлу в земли смерти. Ну да, подумаешь, у ребёнка психика сломалась, и теперь она определённо в Рагнарок будет против богов Асгарда, зато Всеотец хотя бы попытался оттянуть конец света. Хотя Эшли уже давно усвоила на личном горьком опыте: чем больше пытаешься избежать пророчества, тем больше ты его притворяешь в жизнь. Кэстрел задумчиво прикусила нижнюю губу, припомнив один случай, что произошёл буквально пару дней назад. — Но ведь вороны к тебе прилетали. Приносили какие-то бумажки. — Послания, — небрежно бросила Эшли, словно речь шла о пришедшей ей на телефон СМС-ке. Полукровка убрала руки в карманы рваных джинс, оттопырив большие пальцы на обеих руках и внимательно смотря на собеседницу. — Вороны у скандинавских полубогов идеальное средство связи, как у людей когда-то были почтовые голуби. Правда, разница в том, что вороны более разумные животные и они доставят сообщение в любую точку девяти миров. «Предварительно исклевав руки в кровь, а уже потом отдав послание» — пронеслось в голове у дочери Хель. Да, она встречала пару раз настолько агрессивно настроенных пташек Всеобщего Отца, но по большей части всё же в адекватности им не откажешь. Хотя шансы 50/50. Внезапно у полубогини зазвонил телефон. Коротко посмотрев на экран, а после снова убрав его в карман, Константин мило улыбнулась (насколько это вообще возможно, потому что природа обделила Эш мимикой: либо вечно недовольная морда а-ля «Не подходите ближе 3 метров — убью», либо презрительная ухмылка а-ля «Да что ты говоришь, жалкий смертный?»). — Прошу меня простить — мне срочно нужен мой ноутбук. Сигнал SOS из Вальгаллы, — и с этими словами полубогиня спешно умчалась в свою комнату. Ноутбук, что подарил ей отец на день рождения, Эшли немного преобразовала не без помощи своих полубожественных друзей, и теперь с него можно связываться по особой соц.сети «ВВальгалле» с эйнхериями*, среди которых у девушки было немало знакомых. Она везде его таскала с собой. Что касательно сообщения SOS — казалось бы, чрезвычайной важности — Эш произнесла это таким будничным тоном, словно ничего апокалиптичного, в принципе, произойти не могло. Впрочем, скорее всего, так оно и есть: возможно, берсерк Хафборн опять прикалывается над ней, и если сегодня не первое апреля, кому-то влетит. Джонатан молча обменялся с дочерью взглядами после ухода полубогини, на что потребовалось несколько секунд от силы. После чего Пугало, кивнув, утвердительно произнёс: — Она немного странная. — Она просто другая, — поправила Кэстрел отца, доставая из кармана круглые очки и надевая их. — Не всё можно объяснить наукой. — Ты веришь в существование разных пантеонов? — неверяще переспросил Крейн. — Кэстрел, я, конечно, знаком с Константином и знаю о его увлечении оккультизмом. Но это уже переходит все границы. Девушка поставила пустую чашку кофе на небольшой столик, с вызовом посмотрев в лицо отцу и мимолётно обеспокоившись — по ходу, не у неё одной была сегодня бессонная ночка. Поправив очки на носу и рвано выдохнув, Кэстрел твёрдо сказала: — Границы имеют свойство стираться, — мисс Крейн широким шагом шагала в сторону лестницы, попутно бросив, — Если понадоблюсь, я в лаборатории. Джонатан обречённо закатил глаза — Кэстрел под влиянием Эшли меняется. Он знал, прекрасно знал, что Константины — люди не от мира сего. Люди магии, оставляющие после себя трупы близких и знакомых. Кэстрел просто не понимает, что с Эшли лучше не связываться — их миры слишком разные. Эшли нет дела, в отличие от Бэтмена, до готэмских злодеев; зато она придёт по душу любого преступника, что посмел хотя бы раз нарушить законы бытия, законы жизни и смерти: как Ра’с аль Гул живёт тысячи лет благодаря Яме Лазаря, как Хьюго Стрейндж воскрешал мертвецов. Эшли Константин опасна. Пути магии и науки никогда не пересекутся. Также и Кэстрел не дано до конца понять настоящую суть Эшли Константин.