39,8

      Холодало. Июнь в этом году выдался на удивление прохладным, будто лето так и не желало наступать. Предвечернее небо заволокло тяжёлыми серыми тучами, а ледяной ветер свистел и бешено рвался в закрытые окна небольшого домика на берегу озера, окружённого сосновым лесом. В доме сейчас сидели два подростка – Дин и Сэм Винчестеры, одному было шестнадцать, а второму недавно исполнилось двенадцать лет. И оба сейчас наслаждались своими законными каникулами, а вернее сказать – откровенно скучали.       Что ж, отец действительно им их устроил, снял им чудный домик на природе, а сам уехал опять на охоту. Всё как обычно. Оставил еды, денег на случай, если еда закончится, и даже пару видеоигр и пять журналов с новыми комиксами, чтобы уж наверняка не скучали. Последние две вещи для Джона Винчестера были крайне нехарактерными, но видимо он просто хотел устроить своим мальчикам хоть какой-то праздник или просто нормальные каникулы, хотя бы на несколько дней.       Обычно он запрещал сыновьям выходить из мотелей, в которых они останавливались, а тут на удивление разрешил. Гуляйте, где ходите, сказал он Дину, только вместе. И возвращайтесь не поздно, засветло. И вообще, Дин, не спускай глаз с брата. Последнее правило Дин Винчестер знал назубок с самого детства, ещё с четырёх лет…       И отец уехал, предоставив братьям полную свободу. Природа тут была дивной, и днём они любили гулять вдоль берега озера, нередко доходили до ближайшего городского пляжа и парка, что находился буквально в паре часов ходьбы от их укромного сосновым массивом съёмного домика, и проводили время в парке, катаясь на аттракционах и играя на автоматах. Вечером же они возвращались домой, смотрели телик, играли в видеоигры, и ели пиццу, которую приносили с собой с пляжа.       Их счастье, увы, продлилось недолго: погода быстро портилась, и уже на третий день с тех пор как уехал отец, им пришлось остаться дома, и день этот прошёл скучно. Игры надоели, а комиксы они уже зачитали до дыр. В итоге Дин Винчестер просто лежал на кровати и смотрел в потолок, а Сэм сидел на диване и пялился в телевизор, по которому ничего интересного-то и не показывали. Он листал каналы, пока не дошёл до канала с мультиками, и тут Дин оживился, переводя заинтересованный взор на телевизор:       – Скуби Ду! Оставь!       – Да, конечно! – улыбнулся Сэм и положил пульт. Наконец-то хоть что-то интересное после тридцати пяти прокрученных каналов!       Когда началась реклама, Дин не поленился встать, подойти к холодильнику и вернуться с двумя морожеными, которые он купил вчера себе и Сэмми. С мороженым детям стало ещё веселее. Но не успела закончиться серия, как до их ушей донёсся знакомый и такой родной звук – мотор Импалы.       – Папа вернулся! – воскликнул Сэм, а Дин, выронив недоеденный рожок с мороженым на кровать и даже не обратив на это внимание, кинулся открывать дверь.       Сэм сморщился и поспешил убрать за братом рожок – только покрывало всё равно уже было заляпано шоколадно-сливочной липкой массой. Придётся стирать – здесь, в съёмном домике нет горничной! Но мальчик решил повременить с покрывалом и вначале встретить папу – в этот раз он вернулся раньше, чем они ожидали, ну и слава Богу! Вот только… Сэм тут же приуныл, ведь это означало, что уже завтра утром они снова отправятся в путь. А ему здесь так нравилось! Остаться бы тут хотя бы ещё на недельку или на две!       Сэм не предполагал тогда, что его желание сбудется, правда если б он тогда знал, какой ценой, то поскорее бы захотел уехать, лишь бы всего этого не случилось.       Когда Дин открыл дверь, он опешил – к дому подходил отец, который еле шагал, словно бы из последних сил. Никогда ещё он не возвращался с охоты настолько разбитым и усталым! И ведь Джон Винчестер не был пьян – Дин бы сразу увидел это. Нет, папа… заболел?       – Отец?       – Дин…       Голос Джона прозвучал слабо, отчуждённо и тихо. Дин тут же подбежал к отцу, приобнял его за плечи и помог идти. Джон шёл, пошатываясь, и было похоже, что он вот-вот упадёт в обморок. Сэм открыл рот от удивления, а в его глазах промелькнул ужас, но Дин, сверкнув глазами, твёрдо сказал брату, хотя и сам испугался не меньше:       – Надо уложить его в постель. Неси аптечку.       Сэм кивнул и побежал выполнять поручение. Дин помог отцу добраться до кровати и уложил его в постель, предварительно сняв с него лёгкую куртку и стянув ботинки. Вопросы подождут, решил Дин, отец не в том состоянии, чтобы отвечать на них! Похоже, Джон Винчестер серьёзно заболел.       – Дин…       Джон попытался встать, но Дин уложил его обратно и потрогал лоб.       – Лежи. Господи, да у тебя жар!       – Мне холодно…       – Это… пройдёт, сэр, – неуверенно сказал Дин и укрыл отца одеялом.       Тут прибежал Сэм с аптечкой, а точнее с пакетом из плотной бумаги, в котором лежали самые необходимые медикаменты, бинты, жгуты – обычно то, что пригождалось в охоте при травмах и ранениях, для остановки кровотечения, но тут же находился и футляр с градусником. На памяти Дина Сэм нередко простужался, хотя как и сам он, когда был ребёнком. Но чтобы вот так заболел отец – такого ещё не случалось!       Дин сунул градусник Джону под мышку, отчего тот поморщился и снова пожаловался:       – Зябко…       – Сэм, вскипяти чайник, завари чай и побольше, только разбавь его водой, чтобы тёплым был, а не кипятком, чтобы папа смог его выпить, – распорядился Дин, вспомнив, что обычно во время простуды надо давать организму много жидкости.       Впрочем, познания Дина в медицине на том и заканчивались. Нужно вызывать врача. Похоже, папина простуда оказалась очень серьёзной. Прикусив губу, Дин посмотрел на полузакрытые глаза отца. Он тяжело дышал и ворочался, словно не мог найти себе удобное положение. И всё бормотал, что ему холодно. Как ему могло быть так холодно, если у него такой жар?!       Градусник выпал на матрас, и Дин подобрал его, поднося к своим глазам. И его дыхание перехватило, когда он увидел число. Ртутный столбик дошёл до 39,8 градусов по Цельсию. Сэм прибежал с большой кружкой, помог отцу – приподнял с подушки его голову и аккуратно поднёс к губам кружку. Увидев перед собой живительный чай, Джон тут же принялся жадно пить, но выпил всего половину и снова бухнулся на подушку, закутавшись в одеяло и дрожа.       – Сколько? – спросил Сэм, поправив отцу одеяло.       – 39,8. Господи, Сэм…       – Это грипп.       – Чего?       – Грипп говорю. Вероятно, папа подхватил его на охоте, до или после.       – Ты можешь говорить понятными словами? Что ещё за гриб?       – Не гриб, а грипп, Дин! Нам же рассказывали весной про эпидемию гриппа в школе, в Техасе! А прошлой осенью поставили от неё прививки, помнишь? В другой школе, в Нэшвилле, мы там тогда аж на две недели остались.       – Ах, вот как… – многозначительно кивнул Дин, поражаясь, как всё это Сэм запомнил? Его собственный мозг, мозг Дина, всегда фильтровал ненужную информацию, про всякие грибы уж точно, только если их нельзя было добавить в пирог. А тут ещё какая-то болезнь непонятная нарисовалась, которую чёрт-знает-где подхватил отец, – гриб… ой, то есть грипп.       – Дин, я поражаюсь тебе! К нам в класс на уроке биологии тогда приходил врач и читал про грипп целую лекцию! К вам тоже ведь приходил, и старшим классам эта лекция тоже должна была быть прочитана!       – Вероятно, в тот день я спал на задней парте или пытался привлечь внимание одной цыпочки, сидевшей впереди меня…       Сэм не сдержал улыбки, покачав головой – его старший брат неисправим! Но тут же лицо Сэма помрачнело, стоило ему посмотреть на отца, который, казалось, почти заснул, хоть всё ещё и нервно кутаясь в одеяло.       – Надо вызывать врача или отвести его в больницу, Дин, это очень серьёзно.       – В таком случае прямо сейчас вызываю скорую, – сказал Дин и потянулся в карман за телефоном, но Джон Винчестер вдруг резко выдохнул:       – Нет! Никаких врачей! Я поправлюсь, мне надо только…       И он разразился сухим мучительным кашлем. Сэм и Дин тут же приблизились к нему, не зная, что делать, но приступ кашля оборвался так же внезапно, как и начался. Он открыл глаза, строго посмотрев на сыновей, и повторил:       – Никаких врачей и больниц, я сказал! Оклемаюсь, ясно вам?       И братья поняли, что это приказ, который нельзя нарушить.       – Да, сэр, – в один голос ответили они.       – Хорошо, – кивнул Джон и закрыл глаза. – Дайте мне ещё одно одеяло, пожалуйста. И пить.       Они не понимали, почему папа был так против доктора – возможно, он опасался, что его положат в больницу, а у него охота? Ох, как же не вовремя эта болезнь! Да и с их образом жизни болезни всегда не вовремя. Сэм налил папе ещё одну кружку чая, а Дин принёс одеяло.       – Лучше не кутай, у него и без того перегрев, – произнёс Сэм, напоив отца. – Температуру надо снижать. У нас есть жаропонижающее?       – Чего?       – Дай сюда аптечку, я посмотрю.       Дин с интересом смотрел, как Сэм копается в аптечке в поисках нужных таблеток. Кое-что он выкладывал, а кое-что отбрасывал назад. И наконец-то он нашёл заветные жаропонижающие таблетки, открыл коробочку, достал инструкцию и внимательно принялся её читать. Отец засыпал, но Сэм растормошил его, засунул таблетку в рот и заставил её выпить. Дин переступал с ноги на ногу, в надежде глядя то на отца, то на младшего брата:       – Ну, ему лучше?       – Подожди, Дин, ей Богу – таблетка ещё не подействовала!       Странно, что не подействовала – Дин наивно полагал, что от этого жаропонижающего Джон сразу встанет на ноги! Может, должно пройти несколько минут? Или… часов? Но по раздражённому тону Сэма, Дин понял, что лучше у него не спрашивать, когда эта чудо-таблетка подействует. Зато в голову Дина пришла идея – Импала-то уже была на месте, а это значит, он может сесть за руль и поехать, прямо сейчас, куда угодно и за чем угодно!       – Слушай, Сэмми, может, ты скажешь, что нужно купить, я сгоняю в аптеку на папиной машине?       – Отец не разрешает тебе садиться за руль без него, – укоризненно промолвил Сэм и мельком взглянул на отца – он засыпал.       – Ой, да ладно, дело-то нешуточное! Папа болеет!       – Да, – вздохнул Сэм, встал и направился к столу.       – Куда ты?       – Зайду в Интернет и поищу, как же лечить этот грипп.       – Но я думал, ты и так всё знаешь!       – Дин, я тебя умоляю, – рассмеялся Сэм, открывая ноутбук. – Я же не врач…       – …а просто ботаник и зубрила, – усмехнулся Дин, поддразнив брата.       – Ой, да ладно, Дин, что бы ты делал без меня?       Это было правдой – без брата Дин бы не знал, что сейчас делать с отцом. Пришлось бы, наверное, ослушаться приказа и всё же вызвать врача – это было самое разумное решение. Или пустить всё на самотёк, что, напротив, совсем не разумно. А тут в роли врача выступал его образованный брат-шестиклассник, который по чистой случайности внимательно запомнил ту лекцию, прочитанную на уроке биологии, про какой-то там гриб. Ой, то есть грипп.       Дин пододвинул стул и сел возле кровати, пока Сэм выискивал в Интернете нужную информацию. Как же непривычно было сейчас видеть заболевшего отца, слёгшего с противной инфекцией, их отца, всегда такого сильного, мужественного, стойкого! Джон Винчестер никогда не болел – он и мысли не допускал об этом! Охотникам нельзя болеть, болеть для них непозволительная роскошь. Давать слабину организму, который и без того всегда должен бороться: с кровотечениями, с ссадинами, с огнестрелами, но никак не с какими-то там вирусами.       Отец никогда не болел, так чего же сейчас?..       – Мы тебя вылечим, папа, – пообещал ему Дин.       Джон никак не отреагировал – его веки были сомкнуты, сон, казалось, почти овладел им, да только был беспокойным. Он перевернулся на другой бок, зарываясь глубже в одеяло, и у Дина по коже пробежали мурашки. Не думать о худшем! Отец непременно поправится!       Что же Сэм так долго ищет?!       Дин обернулся и увидел, что брат что-то быстро записывает с ноутбука на лист бумаги. Названия лекарств! Дин вскочил и бросился к нему.       – Ну?       – Сейчас… купишь вот это. Жаропонижающее не надо, у нас есть, а вот всё остальное…       – Не волнуйся, всё будет, – Дин забрал у Сэма список, пробежался по нему глазами и кивнул. – Я быстро.       – Дин! Где аптека-то ты знаешь?       – Найду.       – Будь осторожен…       Никогда ещё прежде Дин не садился за руль один, рядом с ним всегда был папа, и в сердце Сэма закралось беспокойство. Дин однако же ничем не выказывал своего волнения – наоборот он был горд, что наконец-то поедет один. Он со всех ног выбежал из дома, сел в машину, завёл её и уехал – Сэм наблюдал из окна, как скрывается в дали Импала, и молил Бога, чтобы с Дином было всё в порядке.       Устало вздохнув, Сэм подошёл к ноутбуку, выключил его, а затем перевёл взгляд на отца. Джон Винчестер спал. Сэм улыбнулся, он знал, что при любой болезни надо больше спать – организм отдыхает, набирается сил, чтобы бороться с инфекцией! То, что отец заснул – добрый знак. Может, жаропонижающее уже подействовало, температура стала спадать, ему стало лучше и поэтому он смог заснуть? Мальчик решил проверить, взял градусник и осторожно, чтобы не разбудить Джона, засунул ему его под мышку. Но Джон вдруг застонал сквозь сон:       – М… мэри…       Мэри? Сэм опешил. Папе снилась мама?       – Я… не уберёг… тебя и мальчиков.       Похоже, папа начал бредить. Сэм сглотнул. Может, разбудить его? Но с другой стороны ему хотелось услышать, что же отец скажет дальше. Он присел рядом с ним на стул, положил ему на лоб руку. Лицо Джона болезненно передёрнулось, морщинки между глазами стали глубже, мышцы напряглись. Он заворочался, одеяло сбилось, а градусник снова выпал.       – Папа! – воскликнул Сэм, схватив градусник и мельком взглянув на него – 39,5. Не слишком-то температура и сбилась!       – Я… виноват, – продолжал хрипеть Джон, не открывая глаз. – Мэри… прости меня. Я не смог…       Что же делать? А если дело дойдёт до судорог? Сэм обругал себя и Дина за то, что они не вызвали врача! Надо было ослушаться отца – в пекло его приказы! Со здоровьем так не шутят! Что же делать?..       На глаза Сэма стали наворачиваться слёзы и тут к своему удивлению он увидел, что и по папиным щекам они тоже побежали. В первый раз Сэм видел, что отец плачет, пусть и во сне, а точнее в бреду. Но плачет…       – Я не смог защитить тебя, не смог защитить мальчиков. Знаю, ты и не предполагала, но… я должен… должен был быть готов! Должен был раньше вывести тебя из этого дома… до… ещё до пожара. Прости меня, Мэри, прости…       Происходящее казалось Сэму чем-то невероятным, ужасным сном, и ему сейчас хотелось, чтобы этот кошмар отступил. Или хотя бы чтоб Дин поскорее приехал. Что же делать? Сэму больше не хотелось слышать, что говорил отец. Ему хотелось, чтобы папа спокойно заснул или же проснулся, но только бы перестал разговаривать с мамой, которая ему, видимо, снилась, перестал просить у неё прощение, перестал вспоминать тот кошмар!       Надо сбить температуру… таблетки действуют очень медленно, а папа мучается. И тут в голове Сэма вспыхнула страничка из Интернета, про обирание при высокой температуре. Кажется, использовали спиртное, смешанное с тёплой водой. И Сэм со всех ног побежал в ванную, набрал в тазик воды, схватил полотенце, а потом вернулся в комнату и кинулся к мини-холодильнику. Как же хорошо, что здесь есть мини-бар! Недолго думая, Сэм схватил какое-то спиртное – то ли виски, то ли коньяк, дрожащими руками открыл крышку и щедро вылил алкоголь в тазик, а затем, чуть всё не расплескав, вернулся к отцу.       – А мальчики… – продолжал бормотать Джон. – Не заслужили они такого… такой жизни… мне жаль, Мэри, я так виноват…       – Папа, да проснись же! – вскричал Сэм, сбросив одеяло на пол, а затем принявшись стягивать с него одежду, что стоило ему немалых трудов.       Джон открыл глаза, отчуждённо глядя на Сэма, а потом вдруг закашлялся. Когда кашель прекратился, Сэм отжал полотенце и приложил его к горячей коже отца.       – С-с-сэм? Что ты делаешь? Мне холодно! Где одеяло?       – У тебя очень высокая температура, пап, я сбиваю её, – ответил Сэм и стал обирать его руки, ноги, грудь, живот. – Ты заснул, но проснулся, тебя всего трясло.       – Сэм… перестань.       – Всё будет хорошо, пап. Помоги мне… – Сэм перевернул Джона на живот и стал обирать ему сзади ноги, руки и спину.       – Х-холодно…       – Я закончил, – Сэм снова удобно уложил отца, на спину и укрыл его одеялом.       Джон жадно, как утопающий за соломинку, схватился за одеяло. Простыня немного намокла, но Сэм решил, что ничего страшного. Не хотелось поднимать отца, чтобы он перешёл на другую кровать. Нужно снова измерить температуру, зубы Джона застучали от холода, и Сэм снова подложил ему под руку градусник.       – Г-где Д-д-ин, Сэм? – едва выговорил Джон.       – Он… он сейчас вернётся, пап.       – Б-б-брат оставил т-тебя одного?       – Нет. Всё хорошо, пап, постарайся заснуть.       – А п-п-почему так пахнет коньяком, Сэм?       У отца появились силы задавать вопросы, а значит, похоже, температура действительно пошла на спад. Что ж, добрый знак!       – Я обтирал тебя водой с коньяком, чтобы тебе стало лучше.       – Но мне стало только холоднее…       – Зато температура снизилась, – подметил Сэм, забирая градусник. Ртуть в столбике упала до отметки 38,8. Поразительно!       – Сэм… где Дин? – не унимался Джон, запрокидывая голову и тяжело хватая ртом воздух.       – Сейчас вернётся, – Сэм сжал руку отца. – Уверяю тебя. Всё хорошо, пап.       Джон снова закрыл глаза, а Сэм тяжело выдохнул. То, что он услышал несколько минут назад, что можно было назвать лихорадочным бредом, снова вспыхнуло в голове мальчика, отчётливо, каждое слово. Отец просил прощения у мамы за то, что не смог защитить её, а сейчас не мог защитить и их с Дином. Отец корил себя за это. Никогда, никогда в жизни Сэм не слышал от него таких слов, а тут услышал! Никогда отец не заговорил бы с сыновьями о том дне, когда Сэм ещё был полугодовалым младенцем, а мама… сгорела.       И самое страшное, что слова отца обо всём этом оказались сказанными… в бреду. И что в ясном сознании Джон никогда их не произнесёт…       Сэма передёрнуло, будто он услышал нечто сокровенное, вторгся в чужие владения, подслушав то, что можно было назвать папиной исповедью перед мамой. Мэри Винчестер снилась ему, он видел её, видел маму! А вот Сэм никогда её не видел, совсем не помнил…       Он не расскажет Дину о том, что услышал. Не скажет и отцу – отец и не запомнит, что говорил. Сэм Винчестер сохранит это воспоминание в своём сердце, постарается забыть, а хотя… нет, ни за что! Он не станет забывать. Единственное, что он услышал от отца о маме. Единственное…       Сейчас оставалось только ждать. Постараться взять себя в руки, успокоиться, ведь Сэм, казалось, совсем измучился долгим ожиданием! Хотя вряд ли ему было хуже, чем отцу. Сэм нетерпеливо взглянул на часы – с тех пор, как Дин уехал, прошёл почти целый час.       Он сглотнул. Долго Дина нет! Неужели что-то случилось? Что, если у брата неприятности? Что же делать?! Позвонить… это единственный выход! Сэм схватил свой мобильник и стал искать номер брата в контактах, как вдруг услышал спасительный мотор Импалы. Брат вернулся! Наконец-то, слава Богу! И хорошо, что отец заснул – ни к чему ему знать, что Дин брал его машину.       Дин выглядел довольным, когда Сэмми открыл ему дверь. Дин пришёл с двумя пакетами – по пути он ещё заскочил в супермаркет и купил продуктов. Дин протянул брату пакеты, и Сэм, понизив голос, чтобы не разбудить отца, спросил:       – Всё в порядке?       – Всё просто зашибись! Сэмми, ты не представляешь, это такой кайф, одному за рулём…       – Тише ты, папа спит! Не разбуди его! Ни к чему ему знать, что ты поехал один…       – А куда деваться-то? – недовольно буркнул в ответ Дин, хоть и признавая, что брат прав. Он снял куртку, повесил её на крючок и последовал за Сэмом, но на пол пути остановился, почуяв запах алкоголя. – О-о-о!       На столе стояла бутылка с коньяком, которую забыл убрать Сэм, хоть и уже изрядно опустевшая. Любопытство Дина взяло вверх – папе стало настолько лучше, раз он так потянулся к коньяку? Дин подбежал к столику и схватил бутылку, а Сэмми, замерев с пакетом посреди комнаты, закатил глаза:       – Дин, ну в самом деле…       – Что это значит? Это папа выпил или ты?       – Ты с ума сошёл? Это я папу обтирал, чтобы температура спала!       – Коньяком?! Да ладно!       – Представь себе! – огрызнулся Сэм и тут же округлил глаза, увидев, что брат подносит бутылку к своим губам и принюхивается, прикрыв глаза. – Дин!       – Да я только попробую…       Дин всегда мечтал попробовать коньяк или виски, что-нибудь покрепче обычного пива, которое ему иногда удавалось пригубить. Отец не разрешал ему, да и пиво особо-то не жаловал, вернее не разрешал пить пиво Дину, не говоря уже о напитках покрепче. Вот станешь совершеннолетним, говорил он, и тогда пей, что пожелаешь, а до тех пор только попробуй! Сейчас Дину хотелось только попробовать, но он вдруг вздохнул и закрыл бутылку. Отцу не понравилось бы. Он сейчас тяжело болеет, мучается, и слава Богу, что заснул, а вот пробовать коньяк в такую минуту со стороны Дина будет настоящим свинством перед отцом. Сэмми выдохнул, проследив, как брат убирает бутылку обратно в мини-бар.       – Ладно уж, как-нибудь в другой раз попробую, – улыбнулся Дин и вместе с Сэмом пошёл к кровати отца. – Ну, Авиценна, те лекарства я купил?       – Да, только надо ещё раз прочитать инструкции.       В следующие полчаса Сэм внимательно читал и перечитывал инструкции, и Дину наскучило сидеть рядом с ним, он решил приготовить ужин. Папе будет полезен куриный бульон, поэтому Дин позаботился об этом и купил курицу. А им с Сэмом будут полезны пельмени! И пирог с рыбой, который Дин купил в пекарне, ещё тёплый! И, мечтательно облизнувшись, Дин начал возиться на кухне, а Сэм тем временем приготовил таблетки, которые даст папе, когда тот проснётся.       Долго ждать не пришлось: то ли Джона разбудил аппетитный запах пирога, который ел Дин на диване, пока варились пельмени, то ли пристальный взгляд Сэмми, который терпеливо ждал, когда папа проснётся, но Джон Винчестер резко открыл глаза, приложив руку ко лбу.       – Как ты себя чувствуешь? – оживился Сэм, а Дин, чуть не подавившись пирогом, тут же подскочил к ним.       – Нормально, – слабо отозвался Джон. – Получше… пить.       – Да, конечно! Вот, выпей-ка заодно эту таблетку! И сироп…       Джон послушно принял лекарства и жадно выпил протянутую Сэмом воду. А затем вдруг резко сел в кровати и пошатнулся – у него закружилась голова. Дин напрягся и нервно спросил:       – Ты куда?       – В туалет.       – Я помогу…       – Я и сам в состоянии сходить туда, Дин!       Дин с Сэмом переглянулись, а Джон, покачнувшись, встал и пошёл. Затаив дыхание, мальчики следили за каждым его шагом, опасаясь, что он упадёт, но Джон успешно дошёл и скрылся в туалете. Дин опомнился – пельмени на кухне уже сварились, а Сэм в это время достал градусник, прислушавшись. Из туалета послышался смыв унитаза, а затем Джон включил воду и очень долго умывался, настолько долго, что Дин успел достать пельмени и переместить их к дивану. И только тогда Джон вернулся и снова лёг в постель, строго взглянув на сына:       – Дин, я же против того, чтобы ты ужинал не за столом.       – Да, сэр, – насупился Дин и понёс тарелку обратно, но на пол пути остановился.       – Пап, надо опять смерить температуру, – сказал Сэм отцу, и тот кивнул, принимая градусник себе под мышку.       – Папа, ты голодный? Что тебе принести: пирог или пельмени? Бульон ещё не сварился…       – Хм… давай пирог, Дин, – прикрыв глаза, сказал Джон, и Дин тут же принёс ему тарелку с куском пирога и горячий чай с сахаром и лимоном.       Правда съел Джон совсем немного – едва ли половину, а потом отказался, заявив, что он наелся. Зато чай выпил весь. И тут Сэм опомнился и дал ему ещё одну таблетку, которую надо принимать после еды.       – Откуда у вас вообще столько таблеток? – спросил Джон.       – Из нашей аптечки, пап, – не моргнув глазом солгал Дин, а Сэм вдруг покраснел. Джон долгим и внимательным взглядом смерил каждого из сыновей, а потом видимо махнул на них рукой и откинулся на подушку – разберётся с этим потом. Сэм проверил температуру.       – Снизилась немного… ты хорошо себя чувствуешь?       – Всё тело ломит, но это ничего, мальчики. Всё в порядке.       – Тебе надо поспать, – и Дин укрыл папу одеялом, надеясь, что на этот раз тот будет спать крепко и проспит целую ночь. – Если что-то понадобится, говори.       – Да…       Джон закрыл глаза, и мальчики облегчённо выдохнули. Решили выждать несколько минут, пока отец заснёт, а потом ушли на кухню, есть остывшие пельмени – Джон же не любил, когда его сыновья принимали пищу не за столом. А ещё он не любил беспорядок, и Сэм вдруг вспомнил о заляпанном мороженым покрывале на кровати Дина.       – Дин, надо подежурить, вдруг папе станет хуже, – сказал Сэм, доедая пельмени.       – Не вопрос, я посижу с ним.       – А ещё надо постирать покрывало, которое ты заляпал мороженым.       – Что? Когда это?       – Как только отец вернулся! Давай я посижу с папой, а ты постираешь.       – Но…       – Я читал, что нужно делать, если папе станет хуже, лучше я подежурю сегодня.       – Ему не станет хуже, Сэм, – твёрдо сказал Дин. – А покрывало я постираю, ладно. И посуду помою и доварю куриный бульон, а тебя сменю потом.       – Нет, Дин, ложись-ка ты потом спать, а я разбужу тебя, когда сильно устану, ты меня сменишь.       На том и порешили. Дин быстро справился с домашними хлопотами и лёг спать, а Сэм остался дежурить у кровати отца. Сон Джона Винчестера был беспокойным, Джон то и дело ворочался, одеяло сбивалось – Сэм не уставал поправлять его и трогать папин лоб, который был уже не таким горячим. Видимо, жаропонижающее и обтирания взяли своё, чему Сэм был несказанно рад. Но только не тревожному сну отца.       И хотя сердце Сэма болезненно сжималось при виде беспокойного сна отца, мальчик втайне хотел снова услышать, как отец говорил с мамой. Вновь приоткрыть сокровенную дверь, услышать голос… пускай не мамин, но папин, голос, который обращался к ней. Но за эту ночь Джон не произнёс ни слова. И когда Сэм под утро стал клевать носом и понял, что больше не может не спать, он наконец-то разбудил Дина, который встал сразу и лишь покорил брата, что же тот не разбудил его раньше. Прежде чем доползти до кровати, Сэм успел показать Дину, какие таблетки дать папе, как тот проснётся, какие дать до, а какие после еды. Едва голова Сэма коснулась подушки, он тут же нырнул в глубокий сон.       А Дин дежурил с болью глядя на спящего отца, и в который раз думая, как же всё это неправильно. Нет, не должен, ну не должен Джон Винчестер болеть! Болезнь не для него, только не для такого сильного охотника, как отец! Когда же этот ненастный грипп отступит? А ведь начинался только второй день…       – Папа, прошу тебя, выздоравливай скорее, – взмолился Дин, обратившись к спящему отцу.       Дин всегда втайне от всех мечтал о том, чтобы они с папой вот так остановились на несколько дней в каком-нибудь подобном месте и отдохнули от охоты. Отдохнули от всего, побыли бы нормальной семьёй, выбравшейся за город на каникулы! И сейчас Дин взглянул в окно, за которым белое солнце поднималось над молочными облаками, а небо вокруг поражало своей удивительно нежной ясностью, словно от вчерашней ненастной погоды не осталось ни следа! А под солнцем озёрная гладь была невероятно спокойной и над водой пролетели первые за день чайки.       Тоска ещё больше сковала сердце Дина, погода словно решила над ними посмеяться! Но к чёрту погоду! К чёрту вообще всё, пока отец болеет!       Проснулся Джон поздно, чувствовал он себя вялым и разбитым. Дин тут же принялся пихать в него таблеточки, которые велел принять брат, Джон их выпил и сходил в туалет, а потом вернулся и снова упал в кровать. Дин смерил ему температуру, 39,5, и дал жаропонижающее, а потом предложил куриный бульон с пирогом.       – Нет… не хочу, – капризно простонал Джон, отказываясь от любой еды. – Сэм?       – Спит. Отец, надо поесть.       – Нет!       Уговорить отца поесть оказалось непросто, и всё же Дин не сдался и заставил папу попить бульона и откусить пирога. Джон поморщился, но поел, лишь бы только старший сын от него отвязался. И Дин опять дал ему лекарство.       Сэмми проснулся к полудню, а Джон как раз задремал. Дин ещё не хотел спать, и братья решили немного посмотреть телевизор, только тихо, чтобы не разбудить отца. Правда отец всё равно проснулся, и с удовольствием посмотрел телевизор с ними. Температура опять немного снизилась. Джон просил пить, и Дин с Сэмом по очереди таскали ему воду, чай, сок – всё, что придётся. Сэм ликовал, ведь папин организм таким образом усиленно боролся с интоксикацией.       От обеда Джон Винчестер не отказался, с удовольствием выпил куриного бульона и съел пельменей, а затем, приняв лекарства, заснул. Но к вечеру папе стало хуже, температура опять поднялась до сорока, а жаропонижающие не помогали. Сэму пришлось вновь обтирать его, и Дин узнал о том, что коньяк, оказывается, можно использовать для снятия жара. Хорошо, что Дин вчера не попробовал коньяк, ведь сегодня он опять так пригодился!       Вечером от еды Джон отказался, а ночь опять была тревожная – Сэм с Дином по очереди дежурили возле его кровати. И оба мечтали, чтобы этот кошмар скорее закончился, чтобы отец скорее пошёл на поправку. Джон Винчестер не должен был заболеть, нет! Ни в коем случае!       На следующий день Дину пришлось вновь сделать вылазку на папиной Импале: у них закончились продукты, а идти пешком слишком долго, да и Дин, откровенно говоря, не хотел, а посылать Сэмми за едой одного не решился. Подождав, пока отец уснёт, Дин тихонько уехал, а Сэм лишь улыбнулся – теперь он уже беспокоился не так сильно.       Правда вернулся Дин шокированный, и Сэм перепугался не на шутку, принимая у брата пакеты:       – Дин, что случилось?       – Фара. Я разбил фару, когда парковался у магазина… мне хана.       Сэм выбежал посмотреть на Импалу. Действительно, левая фара оказалась расколота и больше не включалась. Дело-то житейское, её можно поменять в любом автосалоне, да вот только теперь отец узнает, что Дин брал без спросу его машину и катался на ней без водительских прав. Понятно, почему Дин так испугался – они ведь хотели скрыть этот факт! Однако и без машины было никак – папу же надо лечить, надо ездить за лекарствами. Сэм глубоко выдохнул, взглянув на брата:       – Дин, не переживай, папа поймёт.       – Ну да, – Дин натянуто улыбнулся. – Я и не переживаю.       Четвёртый день, с тех пор, как Джон Винчестер вернулся с охоты, прошёл примерно так же как третий, только Дин сидел притихший и боялся заговорить с отцом, когда тот просыпался. Точнее Дин боялся одного единственного вопроса, который маловероятно задал бы в таком состоянии Джон, – как там машина? Сэм ухаживал за отцом, одновременно пытаясь развеселить брата. Когда папа уснул, они отлично поиграли в карты – Сэм поддавался Дину, и Дин выиграл, отчего его настроение немного поднялось. Правда потом, вспомнив о разбитой фаре, Дин снова приуныл.       На пятый день лечения Джону стало лучше – он стал чаще вставать и хотел даже выйти на улицу, подышать свежим воздухом, но Дин с Сэмом убедили его это не делать, мол он ещё болеет, слишком слаб и тому подобное. На деле мальчики хотели оттянуть тот момент, когда папа увидит, что случилось с Импалой.       На шестой день жаропонижающие уже не понадобились, Джон пошёл на поправку. Грипп отступал, и сомнений не оставалось, что скоро Джон Винчестер окончательно встанет на ноги. Он ещё немного кашлял и был слаб, но в целом его состояние заметно улучшалось.       – Знаете что, мальчики, – сказал Джон и встал с кровати на седьмой день. – Вы как хотите, а я чувствую, что почти выздоровел. Можно и прогуляться.       У Дина перехватило горло, он вскочил с дивана и встал перед отцом:       – Но, пап…       – Дин, сколько можно меня лечить? Я хочу подышать свежим воздухом, мне это будет полезнее, чем лежать здесь ещё целый день! Ясно тебе?       – Да, сэр, – похолодев, кивнул Дин, и Джон нахмурился.       – Что с тобой, Дин? Ты сам не свой. Сэм, не знаешь, что с твоим братом?       Наблюдая за отцом и братом из-под страниц комикса, который Сэм поднёс к своим глазам, он понял, что так больше не может. Рано или поздно отец всё равно узнает о фаре. Дину не стоило откладывать этот разговор, лучше бы он признался сразу! А Сэм так больше не мог…       – Да, сэр, я знаю.       – Сэмми…       – Просто Дин… самый ответственный человек, которого я знаю. Самый заботливый старший брат и сын. И он пойдёт на что угодно, лишь бы его близкие не страдали и не болели. Даже сядет за руль, поедет за лекарствами и продуктами, просидит возле кровати больного родственника хоть всю ночь, лишь бы он скорее поправился…       – Папа, я разбил фару на твоей машине, – оборвал брата Дин, зажмурившись.       Он нарушил приказ не водить машину без отца, а ведь Дин никогда прежде не ослушивался Джона Винчестера, но теперь посмел ослушаться. Сейчас отец разочаруется в нём, Дин прочтёт в его глазах глубокое огорчение. Противный комок подступил к горлу Дина при мысли об этом, он открыл глаза, но Джон уже выбежал на крыльцо и воззрился на Импалу. Действительно, фара оказалась разбита.       Сейчас отец придёт в ярость, подумал Дин. Начнёт орать… нужно было идти в аптеку пешком, не рисковать так, не разбивать фару! Нужно было быть внимательнее, паркуя машину! А теперь…       – Что ж, Дин, – отец обернулся, пристально глядя на своего старшего сына. Дин же от стыда боялся поднять на него глаза и уставился в пол, а Сэмми вдруг вышел вперёд:       – Если бы Дин не съездил за лекарствами…       – Сэм, довольно! Не перебивай меня.       Сэм притих, хотя многое хотел сказать в защиту брата. Да у Дина же не было выбора, и как Сэм не понял это тогда, когда пытался отговорить Дина от этой поездки! Разве мог он не поехать, разве мог Дин Винчестер просто так смотреть, как мучается в страшной лихорадке его отец, словно в агонии? Да если сейчас Джон Винчестер начнёт ругать своего сына, он вообще будет не прав!       – Я, конечно, недоволен, что ты сел за руль без меня, – Джон нахмурил брови. – И ладно это только фара! А если бы ты пострадал, Дин, ты об этом подумал? Кто бы остался у Сэма?       Живо представив, что Дин мог попасть в аварию и разбиться, Сэм почувствовал, что по всему телу пробежал колючий холодок, а сердце в груди подскочило. Действительно, кто бы остался у него? Отец, Бобби, пара папиных друзей? Ни один из этих взрослых не был настолько близок Сэму, как старший брат. И теперь Сэм вдруг понял, почему отец всегда был так против одиночной езды брата, потому что боялся не за машину. Он боялся за Дина.       Дин молчал, но Джон и не требовал ответа, он видел, как раскаивался его сын, и продолжал:       – Но ты не побоялся. Ты рискнул. И, слава Богу, риск оправдался! Благодаря вам обоим, мальчики, я встал на ноги, вы вылечили меня получше любого доктора.       – Это всё Сэм, – воскликнул Дин, с благодарностью взглянув на брата. – Он тебя вылечил, он говорил, что тебе давать, как снижать температуру.       – Нет, это Дин, – возразил Сэм, но, тем не менее, добрые слова Дина были ему приятны. – Он покупал лекарства и готовил еду, без него…       – Вы оба молодцы, – хмыкнул Джон, и его лицо вдруг озарилось тёплой улыбкой. Мальчики увидели, что отец был благодарен им.       – И всё же Сэмми про грипп вспомнил. И такими словами матерился, ему в медицинский надо поступать.       – Скажешь тоже! – прыснул со смеху Сэм.       – Никто из вас в медицинский поступать не будет, мальчики. Кто мы?       – Охотники, – с благоговением ответил Дин.       – И что мы должны делать?       – Сражаться со сверхъестественным, – также гордо вторил Дин, а Сэм промолчал.       – Правильно. И через пару дней мы отправимся дальше. Дин, в следующем городе, где мы остановимся, ты обязан сдать на права.       – Да, сэр! – просиял Дин.       – Вот и славно, мне так будет спокойнее.       – Папа, куда мы дальше? – спросил Сэм.       По правде говоря, это место уже ему порядком надоело, но и ехать при этом никуда не хотелось. Сэму хотелось ещё каникул, хотя он понимал, что вряд ли этим летом представится ещё такая возможность – насладиться каникулами.       – Заедем к Бобби, починим фару, – сказал Джон. – А потом охотиться на полтергейста.       – Вот это да! Полтергейст! – воодушевился Дин.       А Сэм же опять промолчал. Зато была у него одна радость – они едут к Бобби! А Сэм соскучился по нему, очень сильно. Может, удастся у него задержаться побольше и каникулам Сэма всё же быть?       Хотя радость эта была не одна – отец же наконец-то выздоравливал. Грипп отступил и пусть больше никогда не возвращается! Только не к Винчестерам, Винчестерам нельзя болеть, ведь они же… охотники. И всегда ими будут.