elimi tut

5 Seconds Of Summer – Youngblood

– Лекси, видел, что ты вчера ушла с уроков вместе с Монтгомери, – протянул Тайлер, подбегая к девушке, стоявшей около своего шкафчика. Закрыв дверцу, Алекс постаралась поскорее скрыться от парня, но он шел рядом, изредка озираясь по сторонам, будто боясь, что его кто-то заметит. – Что? Как это ты видел? – возмущалась Аллексия, разводя руки в стороны. Она никогда не понимала, как Тайлеру удается знать все обо всех, но также оставаться изгоем школы. – Большой зум, – ответил шатен, поправляя кудрявые волосы. Посмотрев на камеру, висевшую на его шее, парень слегка улыбнулся. Он слишком гордился тем, что у него есть камера, гордился тем, что снимает фото для ежегодника, – так вы провели вечер в месте? – С каких пор тебя это волнует, Тайлер? – остановившись, девушка достала из кармана жужжащий телефон, на который пришло сообщение от Скотта – «Придешь на первую игру?». Ответив коротким «да», Алекс вновь обратила свое внимание на шатена, который то и время оборачивался. – Я просто должен тебе кое-что рассказать, – промямлил Тайлер, стараясь как можно скорее набраться смелости и во всем признаться девушке. Но он не мог. Доун был слишком слаб, чтобы рассказать историю, свидетелем которой ему, по не очень счастливому случаю, пришлось стать, – тебе нравится Монтгомери? – Черт, Тайлер, чего ты хочешь? – спросила Аллексия. Девушка хотела добавить тот факт, что она все еще девушка Рида, но после того, что произошло между ней и Монти она не могла считаться ею. Алекс сомневалась в том, нужен ли ей Скотт, а точнее отношения с ним. Она не чувствовала к нему ничего кроме обязательства (ведь была уверенна в том, что инициатором отношения была именно она). – Я просто хочу, чтобы не запуталась в этих парнях. Они оба опасны, я не знаю, кто сильнее, но оба. Это точно. Ты заслуживаешь того, чтобы не быть частью их биографии, а уж тем более забивать свои мысли этими ребятами, – буквально шептал Тайлер, боясь того, что его слова кто-то услышит. Аллексия не понимала, что от нее нужно Доуну. Он никогда раньше не говорил ей подобных слов, не намекал на то, что она дружит не с теми людьми. Тайлер всегда принимал позицию жертвы и спокойно мирился с нею, стараясь на делать ничего, что противоречило бы его статусу. Парень никогда не давал никому отпор, а если и пытался, то получал слишком много боли в ответ. Много ли кто знает, что с начала года Доун сменил уже две камеры? Нет. Он старается не афишировать это факт. Не посещает школьного психолога, да он паршив, но мало ли, может именно ему он сможет помочь. Хотя, зная мистера Портера, он может сделать лишь хуже. – Аллексия, этот чмошник лезет к тебе? – спросил де ла Круз, возникший будто из воздуха. Парень переводил взгляд с Тайлера на Алекс, слегка приподнимая брови. Его слишком забавлял Доун со своим недо-характером. Будучи одним из тех, кто постоянно задирал Тайлера, Монтгомери старался не быть слишком жестким, не переходить границу дозволенного. Из-за последнего отстранения от учебы, которое было связано со случаем на парковке, Монти стало известно о том, что, если он еще раз учудит что-то подобное, то вылетит на неделю из школы и навсегда из команды. А этого он не мог допустить. Монтгомери слишком не нравилось называть девушку по имени. Ему куда больше приглянулся вариант с «малышкой», но это слишком опасно, учитывая, что между ними нет ничего, кроме недо-отношений. – Нет, все хорошо, Монтгомери, – улыбнулась девушка, смотря на де ла Круза, который невзначай коснулся ее руки. Он хотел вновь остаться с ней наедине, не слыша ни шума школьников, не видя надоедливого Скотта, который успел разозлить Монти с самого утра. Перед утренней тренировкой, по случаю открытия сезона, Рид слишком громко обсуждал свои отношения с Алекс, рассказывал о том, как хочет снять с нее ее красивое кружевное белье сегодня после игры. Де ла Круз говорил о том, что свои отношения с девушкой надо хранить в секрете и делиться этим с командой не стоит, если он действительно любит ее. Монтгомери хотел крикнуть Скотту о том, что его лживые отношения с Кристиан закончились и чувства, которые он ей старательно навязывал прошли, так и не зародившись. Но он не мог. Монти хотел, чтобы Рид сам это осознал. Осознал в тот самый момент, когда уже ничего не сможет исправить. Осознал, что волшебные таблетки, принесенные Заком больше ему не помогут. – Подумай над моими словами, – продолжал Тайлер, игнорируя слова Монтгомери. – Мне пора в класс, – приподнимая руки вверх, протянула девушка, а после, слегка улыбнувшись Тайлеру, и совсем иначе Монти (во всяком случае так ему показалось), она ушла. – Ты оставишь ее в покое, фрик, – одергивая Доуна за плечо, протянул Монтгомери. Ему не нравилось то, что Тайлер надоедает Алекс своими нелепыми словами. Де ла Круз не знал (из-за того, что Доун молчал), о том, что именно удалось снять парню в ночь, когда Аллексия и Рид начали встречаться. Тайлер, если был немного смелее, давно бы все рассказал. Но кому – Алекс, которая могла уйти в себя узнав, что Скотт, ее парень, изнасиловал ее под действием таблеток, покончить жизнь самоубийством, как поступила Ханна или уйти во все тяжкие; психологу, который мог попросту не принять слова Тайлера за правду. Кому Доун может поведать о том, что видел? – Уяснил? – спросил Монти, подталкивая Тайлера к стене с шкафчиками. Схватив парня за ворот его пиджака, Монтгомери, слегка запрокинув голову назад, продолжил, – отвали от нее, – де ла Круз перевел взгляд на камеру парня, улыбаясь. – Камера стоит штуку баксов, – прижимая небольшую сумочку к себе, произнес Тайлер. – Прекрасно, разобью ее, если еще раз увижу тебя около Аллексии, – ударив парня, Монти осмотрелся по сторонам. К его большому счастью, ни учителей, ни других взрослых в этот момент в коридоре не было. Он не хотел влипать в неприятности раньше времени, во всяком случае до тех пор, пока не узнает, что произошло на вечеринке у Брайса между Скоттом и Алекс. После четвертого урока, Монтгомери спустился на первый этаж. Он направлялся в каморку, в которой, как он полагал, уже ждала его Аллексия. Вернувшись домой под утро, Монти не мог дождаться момента, когда он вновь увидит девушку, вдохнет незабываемый аромат ванили, коснется ее и поцелует. Парень ловил себя на мысли, что он ощущал ревность, когда Скотт находился рядом с Кристиан, когда целовал ее или обнимал. Даже когда просто был рядом, Монти сносило голову. Он не мог понять, что с ним происходило, ведь раньше никогда похожего он не испытывал. Любовь? Вряд ли. Определенно нет. Удостоверившись, что за ним никто не следил, парень открыл дверь каморки и войдя в помещение закрыл ее на ключ, торчащий со внутренней стороны комнаты. В темноте он видел едва заметный силуэт девушки, сидевшей на старом письменном столе. Монти был уверен в том, что она вовсе не заметила его, так как слушала музыку, тихо напевая быструю мелодию. Бросив рюкзак в коробку, парень подошел к Аллексии. Благодаря небольшому окну, освящающему комнату всего на несколько процентов, он видел, что Алекс отложила наушники и телефон в сторону. Устроившись между ее ног, которые слишком быстро обвили его бедра, Монтгомери, поставив руки по обе стороны от Лексы, поцеловал ее. Ему нравилось доминировать в их недо-отношениях, но еще больше нравилось, когда она перенимала руководство и беспардонно изучала его тело под футболкой, аккуратно проводила пальцами по каждой частичке, стараясь ничего не упустить. Ему было сложнее. Монти желал сорвать с нее, а после выбросить, нежно-розовую блузку, но он не хотел, чтобы Скотт догадывался о чем-то раньше времени. Аллексия пообещала прекратить отношения с Ридом сразу же после первой игры, так как она была слишком важна для Скотти. – Ты бросил меня утром, – пробормотала девушка, стараясь привести дыхание в норму как можно быстрее. – Прости малышка, не хочу создавать тебе проблемы, – оставляя легкий поцелуй на ее шее, отвечал Монтгомери. Вернувшись с пляжа около двух часов ночи, он остался у Алекс. Он уснул вместе с ней, не переступая через границу, которую она выстроила, сама того не подозревая. «Я не хочу начинать, пока не вспомню все, что было на вечеринке у Брайса» – вторила Аллексия и Монти соглашался, прекрасно понимая, что она испытывала. Де ла Круз покинул ее дом около пяти утра. Он вылез в окно и спустился по цветочной беседке, стараясь ничего не сломать. – Ты одна большая проблема, Монтгомери, – она улыбнулась, быстро целуя парня, – я все решу со Скоттом завтра, хочу с ним поговорить без громких ссор и нервов, – обнимая де ла Круза за плечи, добавила Алекс. – То есть наши отношения станут легальными? – спросил шатен, а после прикусил свой язык. Он впервые произнес слово «отношения» и ему было крайне не по себе. Спать с кем попало, проводить время в компании друзей и случайных девчонок – слишком привычное занятие. А вот быть с кем-то в отношениях – это точно не о Монтгомери. – Отношения? – широко улыбнувшись, Аллексия прикусила нижнюю губу, слегка покусывая ее, – мне нравится ход твоих мыслей. Они провели в коморке всю перемену и пятнадцать минут урока, на который никто из них не спешил. Они не хотели завершать слишком прекрасный момент не в самом крутом месте. Монтгомери рассказал о том, что получил за контрольную сорок четыре балла из пятидесяти возможных (он, черт возьми, сам от себя такого не ожидал). Алекс попросила его не вляпываться в неприятности до конца учебного года, аргументируя это тем, что стипендия слишком важна для него. Она долго не могла решиться сказать ему о том, что безумно боится его потерять. Аллексия, что ее немного настораживало, но, в тоже время, вовсе не удивляло, чувствовала себя защищенной лишь рядом с Монти. Даже будучи со Скоттом, она была уверенна в том, что что-то не так и ей определенно не нужно здесь находиться. С де ла Крузом такого не было. – Если, когда ты увидишь меня на трибунах и я буду смотреть не на тебя, знай, что думаю я лишь о тебе, – отвечала Алекс, когда Монтгомери спрашивал ее о предстоящей игре и о том, как ему необходимо ее присутствие там. Монти хотел, чтобы она была там. За все его годы никто, кроме друзей, не посещал его игры и не радовался победе вместе с ним. Ему этого не хватало. Монтгомери не любил вспоминать день, когда его отец напился и пришел на игру (кажется, это было в восьмом классе). Парню было безумно стыдно, когда школьный охранник выводил неуравновешенного мужчину с поля. Кристиан, обнимая Монтгомери, старалась не думать о том, что скажет Скотту. Девушка не могла представить, как он отреагирует на ее слова, ведь, это она начала встречаться с ним (она до сих пор была уверенна в этом). Алекс решила, что после игры она прогуляется с ним, а после расскажет все, не упоминая Монти. Перед игрой ей удалось на пару секунд остаться с Монти наедине и поцеловать его. Единственный, кто увидел это, был Зак, пообещавший все сохранить в тайне. Благо, тайны Демпси хранить умел. Пожелав Скотту удачи, девушка села около Нины. Паллачи слишком внимательно следила за игрой, стараясь не пропускать ни одного момента с Заком. Аллексия старалась уследить сразу за двумя парнями, но это у нее получалось не очень круто – она слишком часто смотрела на Монтгомери, вовсе не замечая Скотта. – Тут не занято? – обернувшись, девушка увидела Брайса, присаживающегося рядом. Повредив колено в конце первого периода, Уокер решил сменить форму на джинсы и бомбер и последить за игрой с трибун. Брайс догадывался о том, что Аллексию и Монти что-то связывает, так как, несмотря на то, что занятия закончились, они продолжали активно общаться друг с другом. Уокер замечал, что они пропадают в одно и то же время, но никто этого больше на замечал. Лишь Брайс. «Ты уверен, что она ничего не вспомнила?» – как-то спросил он Скотта, но тот лишь улыбнулся, говоря о том, что Алекс слишком верит ему. – С каких пор капитан прогуливает первую игру сезона? – спросила девушка, не сводя глаз с поля. – С тех самых пор, как Аллексия Кристиан начала встречаться сразу с двумя парнями, – приблизившись к Алекс, прошептал Уокер, – ты слишком сосредоточена на Монти, но ведь он не твой парень. Или я пропустил последний выпуск газеты? – она старалась не обращать внимания на его слова, – выпей, – протянув ей бутылку, произнес Брайс, – сними напряжение. В ее голове что-то резко стукнуло, а после виски начали безумно ныть от боли. Она была уверена в том, что уже слышала эту фразу, именно от Уокера. Ей понадобилась секунда, чтобы вспомнить ярко-красные обои в комнате, в которой она оставила Софи, стакан с колой, который Брайс слишком любезно протягивал ей и то, как как в ее глазах темнело, а голова кружилась. После она лишь помнила противные руки, касающиеся ее тела, ужасный шепот на ухо и утихающую музыку.