Змеиная верность

Ты видел самые темные закоулки моей души, злобу и ненависть, что скрываются в ней. И единственный из всех не отступил, не сбежал, не испугался. Возможно, оттого, что твоя собственная — ещё темнее. Но я предпочитаю верить, что ты не боишься тьмы лишь потому, что способен озарить её своим внутренним светом. Разглядеть в ней верный путь по краю обрыва, путь, на который никто, кроме тебя, не рискнет ступить. Единственный путь, который способен привести к победе. И поэтому я следую за тобой вслепую, опираясь лишь на собственную веру и ласковую улыбку, которую ты подарил мне до того, как тьма поглотила нас. Сколько судеб погубила эта улыбка — не счесть, но я точно знаю, что не стану очередной жертвой твоих проказ. Ты выходишь на битву с демонами. Всеотец выдумал отличный способ избавиться от врага — стравить его со всем злом Мидгарда. И, конечно же, ты принимаешь вызов — всегда принимал, ничего не боялся, считая очередное послание на верную смерть лишь небольшим испытанием собственной сообразительности. Ты зовешь меня, когда снова ступаешь на край — и я прихожу и становлюсь рядом, чтобы следовать, служить, помогать. Ты делаешь меня человеком — слабым, уязвимым, но впервые за многие века не одиноким. И я не изменил бы свой выбор, даже если бы мог. До поры я буду спокойно ждать за твоей спиной, прикрывать тыл, помогать тебе во всём, но если появится необходимость, мир увидит Змея в его истинном облике и содрогнется — от моей мощи и от собственного страха. Никто и ничто не причинит тебе вреда, пока я рядом. Я не умею отличать ложь от правды. Я слишком многое упустил, веками утопая в мидгардских водах. И поэтому мне остаётся лишь верить, когда ты называешь врага другом, а друга — врагом. И я ни на миг не усомнюсь в твоих словах, но знаю, что в любой момент всё может измениться. И я готов броситься в атаку против того, кого ещё вчера приветствовал как родного — если ты прикажешь. А пока всё спокойно, я согласен вечно готовить еду тебе и твоим друзьям. Но клянусь, отец — если хоть кто-то из них замыслит недоброе, он узнает, каков на вкус мой яд.        И днём, и ночью я прошу норн об одном — чтоб ты не стал однажды сам себе врагом.