amor poten

Влад курит, склонив голову, о чём-то тихо рассуждая. Ему бы спать давно, а не так жизнь гробить свою, до двух не ложась; ментоловый привкус горечью оседает на языке, морщиться заставляя. За окном — шум проезжающих машин да фонари яркими пятнами вспыхивают на стекле. Он долго рассматривает их, щурится чуть, глаза напрягая ещё больше. Они болят ужасно от круглосуточного залипания в экран своего смартфона. Затягивается глубоко, сероватый дым выдыхая, и зажмуривается до чёрных точек. Перед глазами — спутанные мысли и ощущения, что в единый образ складываются, глухой болью под грудиной отдаваясь. Влад глубоко вздыхает, заходится в глухом кашле, хрипеть не переставая, и задыхается ментолом. Не выдерживая, на пол падает от боли где-то под ребрами. Перед глазами — рыжеватые волосы с карамельными глазами да россыпью веснушек по щекам. С пухлыми розоватыми губами, что в маленьких трещинах все. Их целовать хочется долго, попутно белёсыми ресницами любуясь. Перед глазами — его лучший друг Вячеслав, улыбаясь, приятельски кладёт ему руку на плечо, слегка сжимая. Ещё чуть-чуть, ему кажется, и скоро он сдохнет прямо на этом чёртовом полу собственной комнаты, пытаясь успокоиться, в себя приходя. Яркой вспышкой перед глазами проносится ещё одно воспоминание, быстро сгорая где-то на задворках разума. — И как мне тебя называть? — почти безразлично, словно отвязаться пытаясь. — Я Славик. Тебя как? — мило щурясь до морщинок, быстро проговаривает, в карманы своей излюбленной синей куртки мокрые от волненья ладошки пряча. — Влад. — тихое в ответ проговаривая, веки смыкает от яркого рыжего перед глазами. И почти раздражающее: — А теперь вали отсюда нахер. В себя приходит быстро; после долгой отдышки сигарету об руку тушит, чуть морщась. Горько усмехается, порезы рассматривая, проводит кончиками пальцев, невольно цепляя незаживший. — Это ещё чё такое? — почти шипяще протягивает Слава, выглядывающие бинты из-под толстовки замечая. — А ну-ка, сюда иди. — И резко тянет на себя, да так, что Влад холодным носом в шею утыкается, невольно замирая. Сглатывает вязкую слюну и долго молчит, позволяя тому свои руки разбинтовывать. Только зубы сильнее сводит, когда Слава касается шрамов, поглаживая подушечками пальцев слегка. Влад голову опускает, боясь слово сказать, когда чувствует несильную боль от тонких пальцев на своём запястье, что сжимают его крепко. Слава подаётся вперёд, порывисто обнимая да плечи сжимая до фиолетовых пятен, вдруг серьёзно проговаривает: — Чтоб больше такой хуйни не было. В комнате пахнет никотином и собственными проёбанными мечтами, поэтому он окно открывает, дышалось чтоб лучше. Плюхается на кровать, лицо пряча в угловатых коленках. Смеётся тихонько — за стенкой родители спят — чувствуя как глаза намокают, солёным по губам проходясь. Спустя секунду на стену опирается, беззвучно рыдая. — Владос, вот ты такой ахуенный друг, ты знал? — Влад молчит, чувствуя лёгкое постукивание по спине, и не отводит взгляд от звёзд ярких. Слава пошатывается слегка, на Влада опираясь, когда они на крыше ночью сидят. От выпитого у него щёки пунцовые и кожа горячая. Да и сам он — в стельку пьян, что вместо звёзд Владом любуется. Внезапное: — Я вот никогда не думал, что у меня такой как ты появишься. — еле договаривая последние слова, Влада к себе разворачивает, целуя отчаянно, что тот не шевелится от страха и сознания реальности происходящего. Это длится считанные секунды, за которые Влад почти умирает, когда Слава отстраняется и резко падает на него, шепча под нос себе что-то. Осознание произошедшего приходит только тогда, когда Слава на его плече тихонько посапывает, забавно жмурясь во сне. Влад утыкается в мокрую подушку, стыдливо глаза прикрывая руками. Щёки горят от воспоминаний, следы от слёз украшая. Он рот зажимает рукой, дабы не заорать от несправедливости, Славу проклиная. А на следующее утро Слава заявляет, что ничего не помнит, зовёт Влада гулять, усмехаясь как всегда, и делает вид, что ничего не произошло.