И даже после смерти он не отпустил её руку.
Часть 1
25 мая 2018 г. в 16:32
— Меня зовут Ева, приятно познакомиться, — робко улыбнувшись, представилась девушка, и класс приветственно загудел.
Последний год учёбы уже принёс милую весть — новую одноклассницу. 11 «Б», конечно, не были идеалом, но их класс был довольно дружным. К тому же, перед экзаменами не хотелось ни с кем ссориться — все были сосредоточены на подготовке.
— Можешь сесть со мной, — откинувшись на спинку стула, сказал парень, сидящий за второй партой третьего ряда.
Ева благодарно улыбнулась и облегчённо выдохнула — переезд оказался очень сложным и утомительным процессом, и наконец она может хоть немного расслабиться.
— Меня зовут Кир, — представился Еве сосед по парте и легко улыбнулся.
— Приятно познакомиться, — кивнула девушка, чувствуя в душе лёгкость.
Первый день учёбы прошёл на удивление прекрасно. Учителя положительно реагировали на просьбы Евы помочь ей с теми или иными вопросами, некоторые даже дали список нужной литературы, чтобы девушка могла привыкнуть к новой программе. Одноклассники тоже оказались довольно милыми и дружелюбными, правда очень уж любопытными — весь день новенькая подвергалась допросу.
Последним уроком была МХК, на которой Ева отвлечённо рисовала — учитель разрешила рисунок на свободную тему. Кир иногда посматривал, что рисует соседка, и отводил взгляд, осознавая, что смотрит уж слишком долго. В итоге на листке Евы красовался вид из окна школы: рано пожелтевшие листья деревьев, птицы и капли дождя на стекле.
Выйдя из школы, Ева поняла, что на улице идёт настоящий ливень, так что многие шли с зонтами, а другие дожидались под навесом кого-нибудь из родственников или друзей. Девушка вздохнула — придётся идти так. Она уже успела намочить юбку и кончики волос, как вдруг над ней оказался зонт, а рядом — Кир со своей привычной лёгкой улыбкой на губах.
— Не стоит идти по такой погоде без защиты от дождя, — поучительным тоном заявил он.
— Так что сегодня я провожу тебя до дома, но впредь не забывай смотреть прогноз погоды.
Ева хотела было отказаться, но это было бы до жути глупо и нелогично с её стороны, так что она лишь поблагодарила одноклассника, и они вместе пошли домой.
— Погоди-ка… ты живёшь в одном доме со мной? — недоумённо спросил Кир, когда они дошли до нужного места.
Ева приподняла бровь и пожала плечами.
— Ну… Всё возможно. Ты в каком подъезде?
— В четвёртом, — ответил Кир, ожидая реакции собеседницы.
— О! Я тоже, — хихикнула она, на глазах преобразившись и став ещё милее, чем обычно.
Кир вновь невольно залюбовался ею. Такая открытая, красивая, чуткая и умная — она успела запасть в его душу всего за один день. Все свои семнадцать лет Кир был точно уверен, что влюблённость не приходит сразу — для неё нужно время, однако Ева разрушила его представление. Она действительно нравилась ему. Так просто? Так быстро? Так сильно?
— Кир, ты чего завис? — поинтересовалась Ева, помахав у него перед глазами рукой. — Вернись на Землю.
Парень сфокусировался на Еве и усмехнулся. Он взъерошил девушке волосы и увёл тему в шутку. К счастью, Ева подхватила настрой и была не против.
А через неделю Кир предложил ей встречаться. Ева без раздумий приняла его предложение. И, пожалуй, с этого момента они оба начали осознавать, что такое любовь и счастье. Каждая маленькая деталь, каждая фраза, каждое касание рук — всё это так сильно грело душу по ночам, когда они думали друг о друге.
Каждый день по пути домой они заглядывали в парк, покупали мороженое или играли в снежки, катались на аттракционах или ходили в кино — у них всегда были идеи, куда сходить и что сделать. Были свидания со сладкой ватой, были ночные разговоры по телефону до рассвета, были вечера на диване за совместным просмотром фильмов, были прогулки с собакой, совместные поездки, фотографии. Казалось, у них было всё, но с каждым днём они становились всё счастливее и счастливее.
Один раз они забрались на крышу высокоэтажного дома, где до ночи читали вслух прихваченный сборник стихотворений Есенина. Они по очереди наугад выбирали страницу и читали то, что попадётся.
Заметив на небе первые звёзды, Кир поднялся и подал девушке руку, чтобы та шла за ним.
— Посмотри, как красиво, Ева, — прошептал он, подойдя к перилам.
Действительно, с крыши открывалась удивительная картина вечернего города. Можно было увидеть гуляющих по улице людей, свет в окнах домов, звёзды и луну.
Кир обернулся, чтобы посмотреть, где Ева, но она с опаской смотрела на край крыши, который, пусть и был огорожен, доверия внушал мало.
— Боишься? — спросил парень, отрываясь от разглядывания соседнего дома.
— Высота — это моя слабость, — вздохнула Ева. — Не боюсь, пока не посмотрю вниз.
— А я и не предлагаю смотреть вниз, — усмехнулся Кир и взял девушку за руку, не спеша подводя к перилам. — Я хочу, чтобы ты посмотрела вперёд, — шепнул он прямо над её ухом, и Ева, преодолевая страх, последовала его словам и впервые увидела город с такой высоты.
— Красиво, — признала Ева, крепко сжимая руку парня.
— Видишь? Я же говорил, что понравится, — улыбнулся Кир и обнял её со спины — бережно, нежно, словно защищая и оберегая. — Я не дам тебя в обиду.
— Только не отпускай, — попросила Ева, положив свои руки поверх его.
— Никогда, — коротко, но уверенно ответил Кир и поцеловал её в макушку.
А Еве больше ничего для счастья и не нужно было. Ощущать тепло и поддержку, не чувствовать себя одинокой, любить и быть любимой — кажется, это была сказка, а не реальность.
И их любовь спокойно преодолела первый месяц, и второй, и третий. Они вместе отметили новый год, провели вдвоём 14 февраля. Их по-доброму называли неразлучниками, а многие завистливо вздыхали, глядя на бесконечно улыбающихся и по истине любящих друг друга Кира и Еву.
Май подкрался незаметно. Экзамены дали о себе знать, все стали серьёзнее и молчаливее. Даже у Евы почти не находилось времени для встреч с Киром, но они постоянно переписывались и общались в школе.
Кир хотел сказать девушке, что у неё мягкие волосы, всегда пахнущие гранатом. Что её глаза словно светились янтарём изнутри. Что её улыбка дарила ему силы идти дальше и не сдаваться, даже когда он сам переставал в себя верить. А ещё Кир хотел сказать самое важное — что любит её. Он так много хотел сказать ей, но всё никак не находил удобного случая.
Двадцатое мая. Солнечный весенний день, даже летний. Кто бы мог подумать, что решение заниматься физкультурой в зале так обернётся для них?
Ева подала мяч. Вот он стукнулся о её руки и подлетел высоко вверх. И вместе с этим дверь в спортзал слетела с петель и упала с грохотом на пол. По дереву застучала подошва.
— Не двигаться! — громогласно прозвучал приказ, отразившийся от стен и разлетевшийся по залу словно муха, бьющаяся в попытках выбраться из банки.
И вслед за этим в тишине раздался ужасающе громкий звук. Мяч, поданный Евой, несколько раз ударился о пол и, докатившись до стены, умолк. Ученики в страхе смотрели на террористов, застыв на месте от ужаса.
— Школа захвачена! — торжественно крикнул мужчина, завёрнутый во всё чёрное, скрытый от детей и учителя маской.
Но Ева видела его глаза. Глаза, блестящие под холодным светом потолочных ламп. Глаза, наполненные безумством и бесстрашием, готовностью убивать и умирать, если придётся. Тёмно-карие. Это всё, что видела в нём Ева.
— Раз мы в спортзале, — весело начал мужчина, проверяя наличие патронов в пистолете, — давайте поиграем, пока нас не прервали, — предложил он и передёрнул затвор. — Ничего сложного. Один из вас делает несколько шагов вперёд, я задаю вопрос. Отвечаете правильно — и я вас отпускаю. Легко, правда? — Улыбка была уловима даже в голосе.
Были слышны лишь вздохи, биение сердец, стук зубов, судорожные всхлипы и ветер, который волновал сетку, футболки учеников и маску преступника.
— Но выбирайте быстрее, кто пойдёт, а то я очень не люблю ждать, — всё ещё весело предупредил террорист, однако в глазах явно читалась угроза.
Ева понимала, что времени у них на выбор мало. Ничтожно мало. Психи долго не ждут. Им нужно то, что они хотят, сразу же. Ева даже не думала оборачиваться на одноклассников: знала, чувствовала — каждый боится. И она тоже, но…
Девушка сделала шаг вперёд, потом ещё один, и ещё.
— Ева!.. — с дрожью в голосе крикнул Кир, желая остановить её, но террорист тут же шикнул и направил дуло пистолета на него.
— Парень, давай без этого. Я же сказал: один человек. Не огорчай меня, — снова предупредительным тоном сказал преступник и перевёл взгляд на Еву. — Милая девушка. И храбрая, да? Даже не думай, я вижу, как ты боишься, — усмехнулся мужчина, — но. Но. Ты хорошо держишься, молодец. Давай соблюдём приличия, да? Я не могу сказать тебе своё имя, но давай я побуду Риком. Как тебя зовут, храбрая девочка?
Ева старалась не дрожать. Её так пугала эта игра в гляделки. Рик вселял страх своим взглядом — бездушным, словно бы неживым. Ни блеск азарта, ни суровость не могли скрыть безжизненность. И это пугало девушку больше всего.
— Ева, — тихо сказала она, не сводя взгляда с мужчины.
— Приятно познакомиться, Ева. Итак, вопрос. Как ты думаешь, кого я больше любил: маму или папу? Подумай немножко, это лёгкий вопрос.
Ева впала в ступор. Откуда ей знать, кого он больше любит?! Этот Рик был действительно психом, чокнутым, ненормальным!..
— Время, Ева! — снова с торжеством в голосе оповестил мужчина. — Итак, твой ответ?
— М… мама! — выпалила девушка, со смесью страха и хрупкой надежды смотря на Рика.
— Хм… — промычал он в задумчивости, опустив пистолет. Рик постепенно подходил к Еве. — Ты умница, Ева. Такая храбрая девочка, всех защитила и вышла вперёд, сыграла в игру, — нахваливал её мужчина, уже подойдя вплотную. — Я тобой восхищаюсь, Ева. Правда. Нечасто встретишь таких девушек, как ты.
Ева смотрела на него и, пусть и чувствовала в голосе задор и улыбку, она всё ещё смотрела Рику в глаза и видела всё ту же бездушность, ту же пустоту. Просто тёмно-карие глаза.
— Умница… Вот только на вопрос ответила неправильно: у меня не было родителей, — сухим тоном сказал он и, прижав дуло пистолета к груди Евы, без предупреждения выстрелил.
Это был невероятно громкий звук. Кровь, разлетевшаяся по полу, была слишком яркой. Слишком живой. По сравнению с тёмно-карими глазами Рика. Он не попал в сердце, но рана оказалась смертельной.
Ева, расширенными глазами глядя на Рика, слабела с каждой секундой, не понимая, что умирает. Мужчина обнял её и стал гладить по волосам, успокаивая, шепча:
— Всё хорошо, малышка, ты не виновата, все могут проиграть, это ничего…
Кир, стоявший неподвижно всё это время, словно очнулся и ринулся к любимой. Рик, заметив это, покачал головой и направил пистолет на парня.
— Глупый влюблённый мальчик мчится спасать свою принцессу. Как мило. Но это не сказка, и правило я не отменял, — сказал он и выстрелил, попав Киру в живот. — Зря ты сдвинулся с места, парень, всё бы было хорошо, — с наигранным сочувствием сказал Рик и покачал головой, глядя на оседающего на пол Кира. — Но я же не злодей какой-нибудь, правда? Я понимаю эти чувства, первая влюблённость, ах, как давно это было… Я дам вам попрощаться. Правда, прости, она уже начала хладеть, но, думаю, тебе неважно.
Рик бережно положил Еву рядом с Киром, который по инерции держался рукой за ранение. Его губы двигались, но он ничего не мог сказать — лишь смотреть на бездыханное тело своей девушки. Своей любви. Своей Евы.
Рик присел на корточки рядом с ними и посмотрел на эту картину, театрально умиляясь:
— Знаешь, парень, если рай существует, вы там будете вместе. Я, правда, не верующий, но надо надеяться на лучшее…
Он говорил что-то ещё, но истекающий кровью Кир, едва остающийся в сознании, не слушал Рика, не отводя взгляда от Евы. Превозмогая боль, слабость и напряжение в мышцах, он с трудом взял её за руку, ощущая прохладную кожу под пальцами. Кир не заметил слёзы, скатывающиеся по лицу, он даже забыл про боль — смотрел лишь на Еву и вспоминал всё, что между ними было. Каждый взгляд… каждый миг, проведённый вместе… делал их счастливыми.
Кир хотел сказать девушке, что у неё мягкие волосы, всегда пахнущие гранатом. Что её глаза словно светились янтарём изнутри. Что её улыбка дарила ему силы идти дальше и не сдаваться, даже когда он сам переставал в себя верить. А ещё Кир хотел сказать самое важное — что любит её. Он так много хотел сказать ей, но всё никак не находил удобного случая. Так и не нашёл.
— Я никогда тебя не отпущу, я же обещал… — всё, что он успел выдавить из себя еле слышным шёпотом, прежде чем взгляд Кира стал таким же, как у Евы и Рика — безжизненным, стеклянным, словно нарисованным.