Надежда никогда не умирает окончательно

      Н’Джадаки медленно помешивал закипающее молоко, но не осознавал, что делает. Солнечный свет проникал через тонкие тюлевые шторы, вода в трубах струилась с противным шипением, а из раковины пахло болотом.       Н’Джадаки тошнило и от молока, и от света, и от воды, и от мерзкого запаха. Возможно это было не лучшее место, чтобы спрятаться от мира, но в Ваканде он остаться не мог. Чудесная страна из детства со сказочными закатами рассыпалась пылью вместе с её защитником. Н’Джадаки горько усмехнулся. Король умер, да здравствует королева. Шури справится, обязана. Но без него. Срал он на эту сказочную Ваканду с высокой колокольни.       Из гостинной раздаётся тихий плач. Н’Джадаки бросает грёбанное молоко, забыв выключить плиту, и бросается на этот звук.       Т’Чалла ужасный брат. Он спас, не смотря на просьбу убить, вернул к жизни, а потом рассыпался прахом по щелчку пальцев безумного титана. Т’Чалла ублюдок. Он снова разбил жизнь Н’Джадаки на осколки, которые уже никогда не собрать вместе. Но кое-что осталось. Что-то важное.       — Ну и что мы плачем? — мягко спрашивает Н’Джадаки у младенца. Тот раззевает маленький беззубый рот и тянется к нему. У малыша янтарные глаза, маленькие когти на кончиках пальцев и спит он свернувшись в клубок, как котёнок. Маленькая чёрная пантера. Н’Джадаки лучше бы сдох, чем позволил племяннику остаться у тёти. Потому что сын короля Т’Чаллы — наследник трона, будущий правитель. Он должен быть идеален, должен быть выращен в соответствии с древними законами и по совершеннолетию принять на себя весь груз дерьма его предков. Н’Джадаки уже видел во что человека превращает такое воспитание. Т’Чалла, самый милый и добрый человек на свете, не мог вдохнуть под прессом ответственности и просил прощения, что недостаточно идеален. В жопу всё это. Азари жадная сказочная страна не захватит, не заставит убивать близким или рассыпаться в прах в свою славу. У него будет нормальное, сука, детство с паравозиками, Рождеством и чем-то там ещё нормальным. Уж об этом Н’Джадаки позаботится. Словно спасая племянника, он вновь и вновь пытается спасти брата, кузена… Не важно кого.       У Азари режутся маленькие клыки, а на груди появляются причудливые серебристые завитки, от которых бьёт током.       Н’Джадаки спит в кресле рядом с колыбелью и просыпается от каждого шороха. Когда в замке скребётся отмычка, он открывает глаза и садится. Азари спит, свернувшись в клубочек под одеялом так, что совсем не видно. Н’Джадаки накрывает его плотной тканью, из которой пограничный клан шьет свои плащи, и активирует ожерелье на шее. Он встаёт между дверью и ребёнком. Хотят забрать? Ну пусть попытаются.       Дверь открывается почти беззвуно, но его чуткий слух всё равно это различает. Как и лёгкие шаги.       — Не нужно атаковать. — тягучий женский голос звучит негромко, но Азари всё равно возится и сверкает янтарными глазёнками.       Н’Джадаки шипит в ответ, заслоняя собой колыбель.       Женщина входит в комнату, держа руки поднятыми. Её обесцвеченные волосы серебрятся в лунном свете и едва уловимо пахнут химикатами. Н’Джадаки узнаёт Чёрную Вдову, но оружие не деактивирует.       — Убирайся.       — Тони Старк вернулся. — произносит она не мигая.       — Мне похуй на вашего богатого белого уб…       — Он знает как вернуть всех.       Короткая фраза выбивает воздух из лёгких и пульсирует в голове. Т’Чаллу можно вернуть. Вернуть тёплую улыбку, оленьи глаза, мягкие прикосновения. Вернуть нежность, от которой болезненно заходится сердце. Вернуть ослепляющую яростью любовь, сжимающую внутренности при каждом взгляде на благородного кузена.       — Зачем?.. — голос с срывается, — Зачем ты мне это говоришь?       И почему он вообще верит белой стерве, известной на весь мир двуличностью, пусть её сердце и бьётся ровно и размеренно.       Чёрная Вдова слегка улыбается и в её глазах понимание. Она видит Н’Джадаки насквозь, но не пользуется этим. Просто помогает.       — Потому что я задолжала Его Величеству одну важную жизнь. Теперь я его могу вернуть. — в её улыбке больше горечи, чем нежности. Н’Джадаки вспоминает как она смотрела на Белого Клыка и верит. Сразу во всё верит.       — Ваканде лучше приготовится к возвращению её короля. — произносит Чёрная Вдова и разворачивается, опасно подставляясь. Н’Джадаки не бросается на неё. Он не двигается с места, пока слышит лёгкие шаги. Надежда стискивает горло сильнее удачки.       Т’Чаллу всё ещё можно спасти. От осознания этого факта кружится голова и дышать получается через раз. Н’Джадаки смотрит, как племянник обнажает молочные клычки в подобии улыбки, и впервые счастливо смеется.       — Давай собираться, мелкий. Нас ждёт очень долгий путь.