***
"Еще шаг... еще..." Упорно превозмогая боль, опираясь на позорные ходунки, Селина добирается до противоположной стены палаты... "Еще шаг... и еще один ... постепенно ..." Она обещает себе. Вернуть ноги. Прежнюю форму. Стать быстрее, проворнее, сильнее. И не верить. Никогда не верить ни одному мужчине. И тем более не верить своим чувствам хоть к кому-то из них. «Я буду с тобой» «Я не оставлю тебя» Одни лишь обещания. Все, что есть от них. Пустота. Бред. Ложь. Все они нарушают свои обещания. Отец. Альфред. Брюс... Даже он. Черт возьми, даже долбанный Брюс Уэйн, человек-слово, мистер Правильность, парень, которого она сочла "не таким"! И он повел себя как последняя сволочь. Так по-мужски. "Доберусь до стены и тогда смогу отдохнуть от этой невыносимой боли, а пока надо терпеть," - говорит она себе. Она вернет себе все, что отнял у нее Готэм. И отомстит. За себя и за свою боль. За все эти мучения, за все многочисленные операции, за обритую голову, на которую ежедневно прилепляют электроды. Из них электрические разряды, как тонкие иголочки, проникают под кожу, мучительно въедаясь в мозг. Еще одна невыносимая боль, которую надо терпеть, приправленная очередным обещанием доктора, что это для ее выздоровления. Опять обещания. "Почти добралась..." Вот, во что можно верить. В собственные силы и упорство. В то, что ты делаешь сам для себя. И вряд ли какие-то липучки на голове служили причиной тому, что она теперь способна самостоятельно подниматься с кровати. Когда Селина вернется домой, то пристрелит этого фрика с зелеными волосами. Ну, или придумает другой изощрённый способ мести. Если, конечно, его не успел пришить кто-то другой в этой пороховой бочке под названием Готэм. Но даже смерть Джеремайи не так важна. Сейчас ее приоритетная задача - стать собой. Стать прежней Селиной Кайл. Нет, не просто прежней. Улучшенной версией себя. Без каких либо слабостей в виде привлекательного миллиардера, вечно попадающего в передряги из-за своих долбанных принципов. Никакой больше романтики. Никаких чувств и слепой преданности. Нужно предпринять все возможное для того, чтобы так оставалось всегда. А сейчас только сделать шаг. "И еще один..." Вот так. Теперь можно отдохнуть.***
Наши дни "Когда меня не станет, Селина, заботься о Нэрроуз и его жителях. Как только можешь. Обещай мне," - и Кайл обещала. Тогда она с трудом осознавала, что значат эти слова. Смерть Ли казалась нереальной, невозможной. Ведь кто-кто, а такой человек, как Ли заслуживал жизни. Но Док умерла, а ответственность за скоропалительно данное слово навалилась многотонным грузом на хрупкие плечи Селины. Она четко помнила тот момент. Старое кладбище, морозный воздух. Толпы людей, провожающих единственную, кому было до них дело. Людей, за которых теперь Селина была в ответе. Она помнила страх, пронзивший ее. Помнила давление невидимых железных прутьев вокруг воображаемой клетки. Это была тюрьма. Только тогда, глядя на очередь из скорбящих бедняков, прощающихся с их защитницей, она это осознала. Но было поздно. Нельзя нарушить обещание, если обязан человеку. А Селина была обязана Ли жизнью. "Но не предана ей," - шептала изнутри ее темная часть. Та, которая еще верила в возможную свободу. По определению Кайл, преданность и обязательство совершенно разные понятия. Быть обязанным - значит отплатить за что-то в равной мере, и забота о Нэрроуз была лишь платой за ее собственную жизнь, тогда как преданность - лишь надежда на то, что тебе когда-нибудь отплатят за твою добродетель. Поэтому Кайл не собиралась платить больше, чем требовалось. Только вот цена не обговаривалась. Сколько жизней искупят ее жизнь? Тысячи? Возможно, так оно и есть. Однако совершенно другой исход, куда хуже смерти, мог поджидать ее, если бы не Ли. Селина вернулась в Готэм в инвалидной коляске без малейшего понятия, куда идти, где скрыться. Помощи ждать негде и не у кого. Но тяжелая судьба могла ожидать ее везде, куда бы Селина не направилась. А в Готэме она умела выживать. Ли, увидевшая Селину на улице, без раздумий забрала ее под свое крыло. Без условий и обязательств. Просто потому что не могла не спасти. Она исцелила Кайл благодаря своим способностям, которые обрела после диких экспериментов Стрэнджа. Она мягко прикасалась руками к телу, прогревая его теплом, исходившим от них. Целитель. Так бы ее прозвали газетчики, если бы узнали о ней. Но они не знали. А в Нэрроуз Ли навсегда осталась Доком. Она исцеляла всех просящих помощи, будь у них гангрена или заложенность носа. Позже, проведя кучу исследований в своей маленькой грязной лаборатории, Док узнала, что все исцеления убивают ее саму. Однако не остановилась. Глупая женщина. Ли успокоилась со своей благотворительностью лишь тогда, когда подниматься с кровати без посторонней помощи уже не могла. И вроде бы у нее оставались неплохие шансы жить дальше, пусть и не совсем полноценно. Но года полтора назад на Нэрроуз был совершен налет. Десятки полицейских, защищавших гетто города, были ранены. Среди них оказался Гордон. Разве возможно было, чтобы Ли оставила его умирать? Селина помнила, как долго Ли держала дрожащие руки над его искалеченным телом, как умоляла ее остановиться ради себя же самой. Ли и не думала прекращать. Она исцеляла Гордона до тех пор, пока тот не пришел в сознание. А затем... Она рухнула прямо на него. Джим держал ее в своих объятиях, когда она делала свои последние вздохи. "Зачем?" - словно мантру повторял он ей на ухо. Кажется, он плакал. Селина впервые в жизни видела, чтобы мужчина плакал. Медленно, боясь спугнуть их уединение, Кайл приблизилась к ним, и, лишь услышав слабый зов Ли, подошла смелее. Селина как наяву видела картинки воспоминаний, последние минуты жизни Дока. Ее руки, уже беспомощные, ее глаза, абсолютно сухие. Ее слабый голос: "Заботься о Нэрроуз и его жителях. Как только можешь". Обещать было легко. Выполнить обещание - уже сложнее. Как заботиться о тех, кто не способен сам себе помочь? Как верить в то, что ей удастся вытащить из задницы жизни тысячи людей, если они сами уже опустили руки? Как оставаться свободной и связать себя с буквально каждым прохожим? Она продумала варианты: Ли управляла Нэрроуз от и до. Она брала ответственность за все отрасли: за распределение продовольствия, за урегулирование преступлений. Но Селине не нужна лишняя обуза в виде многотысячной армии бедняков. Если они самостоятельно не могут организовать жизнь в этом месте, разве это ее проблемы? Селина готова была согласиться лишь на один вариант: помогать людям так же, как самой себе - воровством. Руководство не ее талант, а вот незаконное хищение чужого имущества... С того дня каждую неделю Селина выбиралась на "охоту" с целью обеспечить загнивший район средствами для выживания. Спонсор Нэрроуз - единственная удовлетворяющая ее должность, а управление этой помойкой мог взять на себя кто угодно другой. Но случай за случаем доказывал, что истинных управленцев в городе нет. Жители зачастую устраивали дебош, свергая с трона одного управляющего за другим. Люди требовали ее вмешательства, полагая, что Кайл единственная способна разрешить ситуацию, и тогда она вставляла свое вынужденное слово, имеющее почему-то высшую степень авторитета, несмотря на крайне очевидное нежелание Селины вмешиваться в жизнь Нэрроуз. И вот, в очередной день свержения, Селину разбудил шум столпившихся внизу людей, разъяренно кричащих под окнами. Такие собрания были не новы для Кайл, жившей прямо напротив гадюшника, который с доброй руки нового заместителя Ли назывался в народе "офисом". На деле же это был никакой не офис. Это был обычный стриптиз-бар, в котором молоденькие девочки, не достигшие совершеннолетия, круглые сутки танцевали топлесс, бармен разливал дешевый алкоголь, а главной вечерней программой были пьяные драки, лица участников которых давно украшали местный уголовный отдел полиции. Но для Селины, старавшейся изо всех сил жить своей жизнью, это не имело никакого значения, как и происходящее внизу столпотворение малохольных граждан Готэма. Гул и крики становились все невыносимее, и Кайл с неохотой вылезла из кровати и поплелась к зеркалу. Селина фыркнула, завидев свое недружелюбное отражение, устало и безразлично смотревшее на нее. Отросшие волосы торчали во все стороны и требовали немедленного вмешательства утюжка для волос, иначе превращение в юную белокожую версию Лайонела Ричи[1] к вечеру было неизбежно. Вчерашний макияж размазался по всему лицу и сделал ее похожей на видавшую виды проститутку. Но разве она была в состоянии вчера думать о своей внешности? Ночью Селина украла двадцать тысяч из богатого дома местного предпринимателя, торговавшего крадеными часами. Дом оказался снабжен сигнализацией, и потому приходилось удирать сломя голову, пока хозяин дома гнался за ней с охотничьим ружьем. Ничего необычного, однако каждая новая вылазка давила грузом вселенской усталости на ее хрупкие плечи. И сейчас ей было необходимо, согласно новому протоколу, отдать часть этих добытых в бою денег жулику-Майору, наслаждавшемуся фееричным шоу, которое устроили горожане, из окна своего "офиса". Ее еще обязательно вовлекут в эти ненужные распри, которые намечаются там внизу. "Может добавить лишние пару тысяч, - подумалось ей, пока она вяло натягивала джинсы, - чтобы всех успокоить?". Селина ударила себя рукой по лбу за такие мысли, как делала всегда, когда убогость жизни поселенцев Нэрроуз слишком часто мелькала в ее голове. Она приносит доход. С нее достаточно. Кто-то разбил окно бара, и тут же послышался звонкий крик Майора: - Убирайтесь, ублюдки! Огонь революции разгорался как на дрожжах, и теперь было ясно: если она сама без лишней суеты не уберет Майора с должности, то люди его вышибут с таким скандалом, что об этом еще долго будут писать в газетах. А это непременно привлечет совершенно ненужное внимание к ее персоне. Да и Майор, не смотря на все свои пороки, был забавным типом, с которым порой было приятно провести время. Так что, как послушная девочка, она надела кожаную байкерскую куртку поверх укороченного топа, закинула сумку с деньгами на плечо и, бросив напоследок быстрый взгляд густо накрашенных глаз в зеркало, вышла из дома. Гомон на улице был таким громким, что хотелось заткнуть уши и бежать, куда глаза глядят. Но вместо этого Селина с завидным спокойствием продиралась к офису, пока каждый, стоящий в толпе, пытался что-то ей крикнуть. «Кэт, сделай что-нибудь!» - слышалось ей со стороны. «Майор совсем обнаглел!» «Мы три дня не можем купить еды!» «Кэт, он забрал наши деньги!» Она закрыла глаза, считая до десяти, чтобы успокоить захлестнувшее ее раздражение, и, открыв их, крикнула что есть мочи: - Да, объясните мне кто-нибудь без ваших чертовых истерик, какого хрена вы здесь столпились?! Толпа тут же заглохла. Тишина так внезапно осела посреди улицы, что для полной картины не хватало скрежещущего пения сверчков. Естественно, когда она потребовала ответа, ни один из присутствующих не смог его дать. Другого она и не ожидала. Скорее всего, половина из присутствующих даже не вникали в смысл этого собрания, им просто хотелось быть причастными к чему-то. Кайл этого категорически не понимала. - Ты! - Селина указала пальцем на первого попавшегося ей на глаза старика. - Ты можешь объяснить? - Мисс Кайл, - почтительнейше начал старик, подойдя к ней. - Вы ведь знаете, что каждый представитель семьи, живущей в Нэрроуз приходит сюда по субботам, чтобы получить материальную помощь на необходимые нужды, - Селина кивнула, вспомнив придуманное собой же правило. - Но никакой помощи мы не получали с позапрошлой недели, а поскольку мы знаем, что от вас деньги в Нэрроуз поступали, то сделали вывод, что Майор их попросту прикарманил. Кайл задумалась: на прошлой неделе денег она украла совсем немного, но и себе почти ничего не оставила. Жителям должно было хватить... если, конечно, Майор не проиграл эти деньги в покер. - Мы видели, как ты возвращалась той ночью, - крикнул кто-то. - Да, вся в черном и со своей сумкой, - подхватил следующий. Вскоре гул толпы набрал прежнюю мощь, и Селина вновь не могла разобрать ни слова. - Ладно, ладно! - заорала она, надрывая связки. - Я разберусь, только успокойтесь, ради всего святого! Толпа послушно утихомирилась, и люди тут же начали рассыпаться по своим убогим домам.***
В баре было мало народу, как и всегда в это время суток. Освещение оставляло желать лучшего, ведь в какое бы время ты сюда ни пришел, в "Грешнице" царил полумрак. Раньше в этом здании находилась ткацкая фабрика, которая перестала существовать больше полувека назад. Спустя годы это заброшенное, поросшее мхом и плесенью помещение выкупил за бесценок один молодой парень, Мэтт Льюис, по кличке "Майор". И надо отдать ему должное, он проделал колоссальную работу, чтобы превратить его в заведение с самой плохой репутацией в Готэме. Селина устремилась к дальнему углу бара, где находилось ВИП-ложе Майора и его собутыльников. Они играли в карты, сидя за круглым столом, гнусовато хохоча и попивая пиво из высоких стаканов. Майор выделялся среди своих компаньонов. Во-первых, он выглядел значительно моложе: насколько знала Селина, ему было чуть больше тридцати. Во-вторых, Мэтт уделял много внимания своему внешнему виду, что для парней из Нэрроуз было большой редкостью. Так и сейчас, он сидел среди грязных байкеров в огромном винтажном пиджаке, скрывающим его длинную худую фигуру, нахлобучив новомодную кепку поверх рыжей шевелюры. Можно было бы сказать, что этот парень просто заблудился, если бы не то, с какой уверенностью он скидывал карты, или то, как дерзко он зажимал белоснежными зубами сигарету, позабыв о пепельнице. Манеры выдавали его с потрохами. Однако, не смотря на свой чудаковатый образ и очевидные для всех недостатки, Майор был необычайно умным, и именно благодаря этому он смог продержаться на своем посту рекордные четыре месяца. - Кээт, - мягко протянул он, увидев стоящую рядом Селину. Его друзья быстро покинули стол, предчувствуя дальнейшее развитие разговора. - Я ждал тебя, малышка. - Хочешь, чтобы я сделала тебе ринопластику? Я тебе не малышка, Майор, - сказала она, непринужденно приземлившись напротив Мэтта и забросив ноги на стол. - В карты? - предложил он, ловко перебрасывая колоду из одной руки в другую. - Может, выпьешь чего? Мари! Сию же минуту к столу подбежала официантка в крошечной униформе с милым передником: Селина надеялась, что ей исполнилось хотя бы шестнадцать. - Американо без сахара, - сказала Селина, и Мари тут же умчалась к бару. - Я думал, ты предпочтешь что-нибудь покрепче, - Мэтт хитро подмигнул Селине, отчего та закатила глаза. Кажется, теперь весь район знал о ее пристрастии к виски. - Не в это время суток, Майор, - холодно ответила она, на мгновение задумавшись. - Майор... Хм... Почему тебя все так зовут? Ты ведь даже не служил? - О, это в память о дедушке, - с загадочной улыбкой начал Мэтт. - Он мог бы сделать прелестную карьеру, если бы кто-то не пристрелил его в расцвете лет, - он сделал паузу, многозначительно глядя перед собой. - Впрочем, я никогда не знал его, но почему-то всегда представлял его добрым и веселым малым. - Как мило, - протянула Селина. - Думаешь, он тоже грабил простых горожан? Майор смущенно улыбнулся собеседнице, теряясь под ее обжигающим взглядом, но затем ответил с несвойственной ему скромной усмешкой: - Ты наверняка неправильно поняла ситуацию... Я... Я объясню... - Объяснишь? Объяснишь что? - с ухмылкой спросила Кайл, не сводя с Майора презрительного взгляда. - Что проиграл все деньги, которые я дала тебе, заставив людей голодать? - Что ж, ты очень догадлива. Обещаю, в следующий раз такого не будет. - Конечно не будет. Ты уволен, - сообщила Кайл, кожей чувствуя появившееся в гремящей тишине напряжение. Впрочем, ей было все равно. В эту минуту подоспела официантка с простой белой чашкой на подносе, и Кайл, поблагодарив девушку, медленно начала пить низкопробный кофе, предоставив возможность Майору переварить новость. - Но ты не можешь меня уволить. Если я захочу, то все равно буду управлять городом! - Что ж, твое право, - спокойно ответила Кайл, поставив чашку на стол, - но делать тебе это придется бесплатно. Льюис запыхтел, не в силах сдерживать эмоции, вся его веселость тут же исчезла. - Я один только раз дал маху! Один! - взревел он, отчего эхо его голоса прокатилось вдоль всего бара. - До этого момента все было просто великолепно, никто не жаловался! - Я тебе лишь одно условие поставила! - прокричала Селина в ответ, ударив ладонью по крышке стола, и чашка с кофе, стоявшая практически на краю, упала на пол и разбилась. - Не меньше половины украденных мною денег идет на жителей! - Но оставляешь себе практически всю вторую половину! - неумело оправдывался Мэтт. - Ты думаешь, я не умею считать? - настаивала Кайл, прожигая оппонента взглядом. - Тебе все равно остается больше, чем остальным! Или ты хочешь увеличить доход горожан, уменьшив мою часть? Почему-то я сомневаюсь в твоем благородстве! Селина резко отвернулась от Льюиса. Тот сделал то же самое. Два взрослых человека, как пара маленьких обиженных детей, сидели отвернувшись друг от друга, но почти соприкасаясь спинами. Тишину нарушил сдавленный, тихий, но искренний смешок Льюиса. - Подумаешь, трагедия, - сказал он, уже нацепив улыбку на острое лицо. - Уволен так уволен, что же поделаешь. Займусь баром. А то клиентов с каждым днем все меньше. И девочки разленились. Вон, гляди, - он резко развернулся к Кайл, указывая ей на проходящую мимо танцовщицу без верха. Селина из любопытства проследила за ней. - Вся целлюлитом обросла, а ей всего двадцать. Все еще дуясь, Селина невольно улыбнулась этому замечанию. Майор ее во многом раздражал, но ей нравилась его отходчивость. - Ты хоть понимаешь, что из-за тебя придется снова грабить? - проговорила она, лениво поднимаясь с места. - Этих недоделанных революционеров нужно как-то успокоить. А значит, надо возместить деньги за ту неделю, - она горько усмехнулась. - Даже не представляю, куда идти, чтоб не попасться. Все богачи уже знают про меня! Я уже молчу про новые системы безопасности. Для меня это почти смерть, - Селина опустила глаза, грустно покачав головой. - Придурок ты! Но Майор все так же улыбался. - Ну-ну. Я в тебя верю, милая. Ты легко найдешь решение этой маленькой проблемы, - его взгляд прошелся по обнаженному животу девушки, неприкрытому коротким топом, и его тонкая рука начала нагло поглаживать свежую татуировку, перекрывающую шрам от пулевого ранения. - Хочешь, я найду нового главу Нэрроуз? Селина, уже привыкшая к столь беспардонному поведению мужчин в Нэрроуз, спокойно отбросила навязчивую руку в сторону. Хорошо, что на большее Майор не решался: убийство наглого ублюдка не входило в список планируемых преступлений Кайл. - Руки оторву, еще раз так сделаешь, - грозно предупредила она, но затем тут же смягчилась. - И да, тебе стоит найти нового управляющего вместо себя. - Что означает твоя татуировка? - не унимался Мэтт, все еще похотливо улыбаясь Селине. Он снова протянул к ней руку и очертил большим пальцем контур тату. В ответ Кайл неожиданно близко и соблазнительно наклонилась к нему: - О, она значит... - и тут она резко заломила запястье бедного Майора так, что тот совсем не по-мужски взвизгнул от внезапной боли, - ...еще раз дотронешься до меня, придурок, и твои яйца покатятся по прямой дорожке к океану. Это понятно? Мэтт торопливо кивнул ей, и только тогда она ослабила хватку. Майор тут же притянул руку к себе, потирая изгиб запястья. - Я приду в полночь, и ты познакомишь меня с новым шефом Нэрроуз, - крикнула напоследок Кайл, удаляясь из бара.***
- Стэйс, я так устала от этого дерьма, - Селина лежала на кровати своей подруги и, как это часто случалось в последние дни, жаловалась на жизнь. - Так достало красть каждую чертову неделю... Иногда думаешь, да твою мать, лучше б в инвалидном кресле осталась. - Ты прекрасно понимаешь, что отдуваешься не за исцеление, - нежный голос Стэйси как масло растекался по комнате. - Ли застрелила тех парней, что пытались тебя изнасиловать и спасла от голодной смерти. Селина с глубокой неприязнью вспомнила свой первый день после возвращения. Холод пробирал до костей, желудок сводило от двухдневного голодания, голую кожу головы непривычно и противно покалывал январский мороз. Сердце ныло от обиды, что ее давнишний друг, к которому у нее возникли чувства, без объяснения причины перестал платить за ее лечение, и она осталась в этом мире совсем беспомощной и одинокой. И, по всем правилам космической удачи, первыми людьми, которые встретились ей в Готэме, оказались два изголодавшихся по женской ласке бомжа. Три короткие случайные фразы, и они, осознав, что искать лысую девчонку-инвалида никто не собирается, начали распускать свои грязные руки, проникая ими ей под одежду, не чувствуя сопротивления. Ровно до тех пор, пока пули, выпущенные из пистолета Ли, не протаранили им головы. - Черт бы тебя побрал, мисс Очевидность, - недовольно процедила Кайл. Стэйси на это улыбнулась, не отрывая взгляд от экрана компьютера. Она могла часами сидеть у монитора, выполняя важную для Кайл работу - организовывать ее ограбления. Стэйси была главным помощником Селины в ее нелегком деле, за что ей каждую неделю перепадали лишние пятьсот долларов. Когда Ли познакомила ее со Стейси, Кайл решила, что общение вряд ли выйдет за рамки вежливых приветствий при случайной встрече, ведь та была старше Кайл на целых пять лет, хоть и выглядела как шестнадцатилетний завсегдатай шахматного кружка: стройная, миниатюрная, в огромных очках на веснушчатом носу, делающих ее и без того большие глаза гигантскими, со строгим конским хвостом. Но после пары шотов текилы оказалось, что они схожи в главном - любви к веселым посиделкам, хорошему алкоголю, сарказму и незаконной деятельности. И вот, совсем скоро эта молодая мексиканка, воплотившая в себе весь собирательный образ хорошей девочки-ботаника, стала ее лучшей подругой и главной опорой, и после Кайл не раз мысленно благодарила Ли за то, что познакомила их. - Нашла! - воскликнула Стэйси, как обычно, радуясь хорошему делу. - Оу, - Кэт лениво поднялась с кровати и подплыла к подруге. - Ну и кто счастливчик? - Уэйн организует благотворительный ужин для местной элиты в своем особняке, - затараторила Стейси, придвинувшись ближе к экрану. - Ты легко пройдешь мимо охраны, они будут заняты гостями. Ужин пройдет сегодня, так что тебе стоит поторопиться. Селина уставилась в монитор. Фото повзрослевшего Уэйна на весь экран компьютера будто специально дразнило ее, раздирая только-только успевшие затянуться раны. Чертов Уэйн грозил снова появился в ее жизни, и она должна была это предотвратить. - Нет, - холодно ответила Кайл. - Почему? Это же идеальный вариант! - возмутилась Стэйси, но, увидев окаменевшее лицо подруги, смягчилась. - Ладно, не идеальный, но для тебя - единственный безопасный. - Я говорила: кто угодно, только не Уэйн. Стэйси встала напротив своей подруги и строго спросила: - Почему? Селина молчала, тупо уставившись в пол. - Ты знаешь, - процедила она. - Послушай, Селина, - рассудительно начала Стэйси, - прошло уже два с половиной года с момента его предательства, и я не верю, что ты сентиментальна настолько, чтобы упустить шикарную возможность обчистить миллиардера. Для тебя Уэйн должен быть в первую очередь кошельком, в котором завалялись лишние деньги, а не человеком, которого ты когда-то знала. Лично я, основываясь на том, что он натворил, грабила бы только его. В знак мести. Кайл все еще в ступоре изучала ни чем не примечательный паркет в комнате, и тогда Стэйси решительно подошла к подруге, возвышающейся над ней на целых пол головы, взяла ее руки в свои и сурово взглянула на нее. - Кэт! Ну же, возьми себя в руки и сделай то, что должна! Не взирая ни на какое прошлое, ни на какие обиды. Ты уже не та, что была раньше, и никогда прежней не будешь. Ее новое-старое прозвище, прозвучавшее из уст Стэйси, прорезало тишину и заставило Кайл наконец поднять взгляд. Кэт.Ее вновь начали так называть. После знакомства с Уэйном она совсем забыла свое прежнее имя. И вот оно бумерангом вернулось к ней. Она снова Кэт. Кэт умеет выживать. Кэт умеет грабить. Кэт решительная и независимая. Кэт не знала Уэйна и не влюблялась в него. Она - Кэт, и это уже никто не изменит. - Окей, я в деле, - дерзко ответила Кайл, и Стэйси увидела прежнюю решимость и излишнюю уверенность в неприлично зеленых, немного раскосых глазах. - Отлично! - как ни в чем не бывало ответила она, вернувшись за стол. - Запускают гостей в десять тридцать. Тебе лучше прийти к одиннадцати, тогда точно никто из охраны не обратит на тебя внимание. В курсе как обходить сигнализацию? - Если там ничего не изменилось, то да. - Там ничего не изменилось. Похоже, твоего Уэйна совсем не заботит собственная безопасность, - усмехнулась Стэйси. - Он не мой, - серьезно ответила Кайл. - Ладно, не твой. В общем, на все около часа. И чтобы уйти незаметно минут двадцать. Успеешь? - Твою мать, - тихо выругалась Селина. - Что такое? - Стэйс обеспокоенно взглянула на подругу, которая начала мерить шагами комнату. Селина недовольно выдохнула: - Майор должен познакомить меня с новым управляющим сегодня в полночь. И я, как обычно, не успеваю. - Я могу встретить их в "Грешнице", не переживай. Если новый претендент хочет эту должность, он будет ждать тебя хоть до утра. Ты же знаешь, твой авторитет тут непоколебим. Хотя причин этого я до сих пор не понимаю, - весело съязвила Стэйси. В ответ Селина презрительно сощурила глаза.***
Пол одиннадцатого вечера Селина, одетая в свой "рабочий" черный наряд, сидела перед монитором Стэйси и разглядывала фотографию Брюса Уэйна на сайте его компании. Широкая улыбка ярко выделяла его острые углы челюсти, в темных глазах едва улавливался синеватый оттенок, а волосы как всегда идеально уложены, несомненно, без грамма геля для укладки. Он стал по-мужски красивым... Как же это бесило. Но еще больше бесило то, что он выглядел счастливым. Казалось, Уэйн совершенно забыл о прошлом и живет полной, насыщенной событиями и развлечениями жизнью богача. Она же, к своему полнейшему сожалению, вспоминала о нем каждый день, хоть и всеми силами старалась забыть. Кайл не могла не отметить, что Брюс резко повзрослел, слишком быстро для тех двух с половиной лет, что они не виделись. Возможно, так сказались события, произошедшие в Готэме после эвакуации. Что случилось за время ее отсутствия в городе, Кайл не знала и не хотела знать, но, если судить по последствиям и причиненному городу ущербу, то непременно что-то жуткое. Она разузнала только то, что было необходимо для ее выживания: Барбару застрелил один из подсобников Пингвина, Табита убежала вместе с Бутчем, когда тот вновь каким-то невероятным образом воскрес, клуб вернулся Освальду, самого Уэйна снова взяли в плен, что совершенно ее не удивило. Впрочем, Кайл была лишь одной из многих, кто ничего не хотел слышать о произошедшем. Один вид полуразрушенных зданий, наполнявших теперь половину оторванного от остального мира Готэма, навевал тоску. А время между тем неумолимо бежало вперед, и теперь на этом поле битвы люди строили новый мир, новую жизнь, и Селина была в их числе. Она всеми силами старалась забыть прошлое и тех, кто не продолжил вместе с ней пусть в будущее. Но мир тесен, и появление все новых призраков прошлого было неизбежно. Она уже встречала Гордона и Буллока, вырвавших Нэрроуз из блокады, устроенной полтора года назад Софией Фальконе, совсем не кстати очнувшейся после комы. Теперь же на горизонте маячила тень ее бывшего друга и напарника Брюса Уэйна, и из-за этого ее впервые за всю жизнь одолела паника. Когда-то Уэйн унизил ее, бросив умирать одну в больнице, заставил ее чувствовать себя недостойной и отвергнутой, и если ее сегодня поймают в его доме, то она, несомненно, сгорит со стыда. Кайл случайно бросила взгляд в небольшое зеркальце, стоящее на столике рядом с компьютером, и невольно задержала взгляд на себе. Короткие выпрямленные волосы теперь намного темнее, чем были раньше, кожа стала практически фарфоровой из-за редкого контакта с солнцем. Еще в больнице она сильно похудела из-за сильных лекарств и скудного питания, и до сих пор не могла набрать вес, из-за чего ее щеки ввалились, обнажив точеные скулы. Внешность Селины потеряла былое очарование и мягкость, став немного грубее, но оттого и ярче. И тут Кайл на ум пришла одна идея. - Стэйси, - позвала Селина подругу. - Помнишь, я тебе давала на прошлый Хэллоуин свою старую маску? Она все еще у тебя? Стэйси, мгновенно вылетевшая из ванной, в секунду пересекла комнату и, открыв шкаф, достала оттуда немного потертую черную маску. - Знаешь, правильно говорят, что гении мыслят одинаково. В ответ Кайл хитро улыбнулась.***
Укрываясь в густо растущих листьях многовекового дуба, Кайл сидела на толстой ветке и через бинокль пыталась оценить происходящее во дворе дома Уэйна. Время уже перевалило за одиннадцать, а гости прибывали так редко, что охрана могла занять себя осмотром периметра территории, и это заставляло Селину терять терпение с каждой минутой. Приезжающие гости с семьями, пытаясь отличиться брендовыми вечерними платьями и дорогими смокингами, в конечном итоге, сливались с остальными в один сверкающий поток. Кайл вдруг пришло на ум, что если все эти платья и костюмы выразить в денежном эквиваленте, то общая сумма превысила пару миллионов. Брюса не было видно. Встречал гостей Альфред, немного постаревший, как показалось Селине, но все с той же военной выправкой. Он пожимал руку какому-то мужчине с гладко прилизанными висками, рядом с которым находилась девушка, слишком молодая, чтобы быть его женой. Селина обратила внимание на ее колье, массивное и тяжелое, но инкрустированные в него камни не играли на свету, как им было положено. - Фальшивка, - презрительно проговорила Кайл. Сразу можно было понять, что девушка из эскорта. Через какое-то время к воротам особняка подъехал глянцево-черный лимузин, и из открытых услужливым водителем дверей вышли мэр города с женой. Тут же к главной персоне вечера подоспели вездесущие папарацци, и тогда охранники, без дела гулявшие по заднему двору, ринулись ко входу. Кайл решила, что пришло время действовать. Словно тень, она быстро и бесшумно прокралась к особняку через сад, одарившего своего хозяина плодами фруктовых деревьев, что было совсем непривычно для Готэма. В этом году было необычно все: теплое лето, заставлявшее Кайл в который раз надеть шорты вместо любимых черных брюк, спокойная обстановка в городе. Было похоже на знакомое затишье перед бурей, но Селина об этом старалась не думать. Ее невольно радовало то, что пропали фрики, так досаждавшие городу, что простые жители могут спокойно спать по ночам, а для богатых единственной угрозой является она сама. Селина запрыгнула на балкон и скользнула в знакомый, теплый, освещенный тусклым светом ламп кабинет Уэйна. Здесь ничего не поменялось с тех пор, как она последний раз побывала тут. Та же уютная атмосфера, та же мебель и картины. И здесь же в нее и выстрелил Валеска. Его посадили в Аркхэм после тех неизвестных для нее событий, и с того момента о нем ничего не было слышно. Она не спеша обошла знакомую комнату, все больше погружаясь в себя. Селина приблизилась к окну, возле которого впервые поцеловала Брюса, обогнула письменный стол, проведя кончиками пальцев по дубовой поверхности. В ее голове тут же всплыла картина восседающего за этим столом серьезного деловитого мальчугана, которым Уэйн, конечно же, уже не был. Кайл обернулась, и ее взгляд Кайл упал на то самое место, где годами ранее она чуть не распрощалась с жизнью. Кайл задышала чаще, когда воспоминания против воли пронеслись в ее голове. Она ведь действительно почти умерла в тот день. Потеряла много крови, но каким-то до безумия странным способом осталась в живых. Кайл зажмурилась изо всех сил, прогоняя дурные мысли и злясь на саму себя. Как она могла допустить, чтобы прошлое вновь завладело ее разумом? Больше никакого страха. Сейчас она Кэт, а не Селина. Бросив взгляд на свои дрожащие руки, она с силой сжала их в кулаки и быстрым решительным шагом направилась к картине, за которой, как она знала, находился сейф. Сняв изображение Томаса Уэйна, она ввела код, который помнила. - Черт, не подходит, - шепотом выругалась она. Она приложилась к сейфу ухом и начала медленно вращать ручку на циферблате замка. Один щелчок, второй, резкий и четкий... Есть, 3. Она повернула ручку в другую сторону, потом опять в обратную. После введенной комбинации дверца со скрипом отворилась. Проснувшийся в Кайл воровской азарт был настолько силен, что она совершенно забыла, в чьем доме находится. Радость от этого момента затмила все. - Надо же, какая щедрость, - Кайл улыбалась, глядя на пару слитков золота и стопки сто долларовых купюр. Не мешкая, она начала сгребать все содержимое в свою дорожную сумку. Она уже заканчивала, когда услышала скрип открывающейся двери. Повинуясь давно отработанному рефлексу, Селина закинула сумку на плечо и мгновенно вытащила пистолет из кобуры, готовая угрожать любому, кто бы не посмел войти в этот кабинет. В комнату ввалилась страстная нетрезвая парочка, настолько занятая друг другом, что ни один из них не заметил присутствия в комнате постороннего. Они целовались как сумасшедшие, пока медленно продвигались к стоящему в центре комнаты дивану, намереваясь, по-видимому, заняться сексом прямо на глазах у пока что не видимой ими воровки. Кайл остолбенела, против воли наблюдая за тем, как грозного вида высоченный парень нашептывает, судя по всему, непристойности еле держащейся на ногах брюнетке, томно хохотавшей над каждой сказанной спутником фразой. Селина не сразу поняла, что это Брюс. Ее разум отрицал этот факт, стараясь изо всех сил сохранять самообладание. Кайл не хотела верить в то, что видела. Ведь это значило бы, что ее опасения оправдались, и Брюс ее забыл. Предпочел забыть. Что теперь делать, она не имела понятия. Единственный вариант, провалиться сквозь землю, был не осуществим. Но ведь на ней все еще была маска. Она неприятно натирала, однако давала носительнице дополнительный шанс уйти неузнанной, и вновь прибывшая уверенность заставила Кайл действовать. Селина плавно двинулась к окну, периодически наблюдая за целующейся парочкой, все еще лелея надежду остаться незамеченной. Краем глаза она уловила, как брюнетка дотянулась до шеи Брюса, жадно целуя ее, и это заставило Селину остановить на нем свой взгляд. Непрошенная мысль, что она могла бы быть на месте этой девушки, поразила ее, и тогда она, ощущая что-то необыкновенное, позволила себе последний раз увидеть его лицо... Но вдруг ее взгляд встретился с томным взглядом синих глаз. Сердце замерло, по позвоночнику пробежал мороз. Кайл приросла к месту, не в силах двинуться дальше. Брюс замер вместе с ней. - Это ты, - еле проговорил он. Брюнетка удивленно уставилась на парня. Обернувшись и увидев Селину с пистолетом в руке, она мгновенно выбежала из комнаты, истошно вопя. Однако Брюс этого будто не заметил. Он стоял, не в силах пошевелиться, ошеломленно глядя на Кайл. - Ты... ты жива? - вдруг шепотом спросил он. Селина раскрыла от удивления рот. "Жива? Неужели он решил..." Все еще находясь в недоумении, она ответила затаившему дыхание парню: - Конечно... жива. На это Уэйн радостно улыбнулся, и Селина отметила, что хорошо знает эту улыбку. Они так и стояли, сверля друг друга взглядами, пытаясь поверить в происходящее. Кайл думала о том, что не имеет ни малейшего понятия, что ему сказать. В момент, когда она почти ему улыбнулась, а он почти сделал шаг к ней, раздался голос старого дворецкого: - Мастер Брюс! Не двигайтесь, полиция уже едет. Через пару мгновений Альфред появился в дверях комнаты собственной персоной с ружьем в руках. Селина тут же ринулась в окно. - Нет! - донесся до нее голос Брюса. - Селина, стой! Он бросился за ней, и Кайл рефлекторно побежала быстрее. - Мастер Брюс, это не она! - слышался голос Альфреда, пытавшегося удержать своего подопечного. Однако тот не прислушался: обернувшись, Кайл увидела преследующего ее Уэйна. - Остановись же! - кричал он ей вслед. Но она не останавливалась. Ее сердце колотилось как бешеное, на глазах выступили слезы, когда вопреки усталости и душащим эмоциям она бежала изо всех сил в свой родной серый мир, в котором уже давно научилась жить без него. Подгоняемая адреналином, Селина легко перелезла через резной забор, и скрылась в роще деревьев, дав, наконец, своему рвущемуся на части сердцу передышку. Успокоившись от пережитого кошмара, она оседлала свой мотоцикл и рванула по ревущей автостраде прямиком домой.***
Селина вошла в темный бар, где, вопреки ожиданиям из посетителей были только Мэтт и Стейси. Они сидели за столом, освещенным одной единственной лампой, и играли в покер. - Так-то! - бросив карты на стол, весело выдала Стэйси, обыгрывая соперника. Селина приземлилась рядом с ней и по привычке закинула ноги на стол. Ее голова, тяжелая от усталости и нервов, склонилась на хрупкое плечо подруги. - Ты опоздала на час, - заявил Майор, собирая карты обратно в колоду. - Твои оправдания? Вместо ответа Селина молча поставила сумку украденных денег на стол. - О-хо-хо! Ну ты даешь, Кэт! - обрадовался Майор, практически нырнув с головой в сумку. Будто ему может достаться хоть часть украденных денег. - Ты в порядке? - обеспокоенно спросила Стэйси, когда от Кайл не последовало привычного саркастичного комментария в ответ на восторженные возгласы бывшего управляющего Нэрроуз. Селина только покачала головой, чувствуя, что от пережитого может вот-вот расплакаться. Но вместо этого она взяла себя в руки, выпрямилась и деловито спросила: - Ну и что? Твой кандидат уже ушел? Майор попытался что-то ответить, но вдруг знакомый мелодичный голос послышался из поглощенной мраком глубины бара: - Ну уж нет, котик. Эту возможность не упущу. Из темноты на свет стала приближаться высокая фигура изумрудно-зеленого цвета, и Селина мгновенно узнала пришедшего на замену Майору человека: - Нигма? - Кайл с удивлением покосилась на Мэтта, но тот только пожал плечами. - Ну, если быть точным, то... Загадочник, - и широкая улыбка озарила освещенное светом лампы лицо.