Babysitting Yuzu

Он знал, что упадет, прежде чем даже прыгнул; этот Аксель был обречен. Как только его задница коснулась твёрдого льда, дверь катка открылась. Брайан тащил нечто, что казалось полулежало и полувисело на нем. С маленькой улыбкой Хави заметил, что этим нечто был Юзуру; Брайан с трудом пытался заставить его идти в том направлении, в котором он хотел, так как японский мальчик был очень непреклонным, стараясь пробраться к катку вместо кресел. Хави быстро подъехал к краю льда и надел защиту, вытирая пот со лба изношенным полотенцем. Брайан пытался о чем-то говорить с Юзуру, но японский мальчик краем глаза заметил Хави и ярко улыбнулся испанцу. Хавьер любил, как глаза младшего почти закрывались, когда он действительно улыбался; как он ярко светился, что казалось, мог осветить целый город. Он знал, что ему придется присматривать за этим мальчиком в течение следующих нескольких часов, пока действие анестезии не пройдёт, ​​и, вероятно, все выходные до тех пор, пока Юзуру не перестанет следовать указаниям врача. Это будет похоже на то, что у него будет сын на несколько дней, а не парень. Этот день начался довольно плохо. Юзуру уже ушел, когда Хавьер проснулся; он вспомнил слабый поцелуй на губах, и голос его парня, мягко сказавший ему, что он уже уходит. У младшего был назначен приём у стоматолога: его зубы мудрости должны удалить, наконец, после нескольких месяцев жалоб Хавьеру, насколько сильно его рот болит. Юзуру очень боялся операции и в конечном итоге решил, что он не хочет, чтобы там был Хави, потому что он точно заплачет. Вместо этого его сопровождал Брайан, ведь Юзуру знал, что Орсер не позволит ему сбежать с операции, как это сделает Хави, если Юзу нажмёт на все его кнопки. Когда Хавьер проснулся, кровать была уже холодная и худое тело не прижималось к нему, как обычно умоляя поспать ещё. Чай, который Юзуру оставил для него, тоже уже был холодным, и он больше не был на вкус таким же, как когда рядом был парень, рассказывающий ему последние новости о видеоиграх. Затем он пришёл на тренировку после небольшой пробежки до катка. И боже, это была ужасная тренировка. Он не мог приземлить даже одинарный прыжок, и поэтому даже не пытался делать двойные. Это был не его день. Его вращения шатались, а работа его ног была неаккуратной. Он собирался просто отправиться домой и ждать там Юзуру. Но потом приехали Брайан и его парень. И этот день стал в десять раз лучше, когда он просто увидел своего мальчика. Его, в данный момент немного глуповатого, милого парня. — Эй, как все прошло? — спросил Хавьер, когда приблизился к парочке. Брайан убийственно посмотрел на него и вздохнул. — Почему я вообще согласился на это? Боже… Видел бы ты сам. Ну, операция прошла хорошо, он в порядке и все такое. Они дали мне обезболивающее и инструкции. Я оставил все в машине, потому что он вис на мне, как обезьянка. Юзуру выбрал этот момент, чтобы спрыгнуть с сиденья и обнять Хавьера за шею, начиная ныть и стонать его имя, словно ребёнок: — Ха-а-ви, Ха-а-в-и-и… — Эй, Юзу, как ты себя чувствуешь? — Юзуру бормотал что-то, но вата, которая лежала за его щеками, чтобы впитывать кровь, мешала Хавьеру понимать речь младшего. Хавьер просто усмехнулся и сел в кресло, усадив Юзу на колени и выглядя при этом так, словно он не собирается отпустить его в ближайшее время. — Он говорил всю дорогу в машине, я клянусь. Они сказали мне, что он вероятно не будет говорить много из-за боли и тому подобного, но он болтал все время, и я не мог его заткнуть, потому что был за рулём. Я не понял и половины из того, что он говорил. Он делал какие-то комментарии о тебе, наверно, сотню раз, а затем что-то про вампиров и зубы, но это точно было что-то бессмысленное. Учитывая, каким сонным он становится от медикаментов, я надеялся, что он уснёт… — жаловался Брайан, пытаясь оттереть пятно слюны со своего плеча. Хавьер посмотрел на него с сочувствием, похлопав старшего мужчину по колену. — Я не был так же плох, когда они удалили мои зубы мудрости… — Ты не видел его под антибиотиками. Он становится глупым, это смешно. — Я согласен, это становится забавным, когда он не виснет на мне, — кивнул Брайан, усмехнувшись и посмотрев на Юзуру, который все ещё безостановочно тянул имя испанца. — Эй, эй, Юзу, как ты себя чувствуешь? — Я хорошо-о-о-о. Я чу-у-увствую хорошо-о-о-о. Ты нет? Ты болеешь? О-о-ох, Ха-а-а-ви-и, не катайся, если болеешь. — Юзуру нацепил глупую улыбку на своё лицо. Его глаза наполовину закрылись, и для Хавьера это выглядело, словно младший что-то курил, что было достаточно забавной мыслью в отношении японца. Тем временем Юзуру попытался «проверить» температуру Хавьера, его рука пыталась найти лоб старшего, но приземлялась на глаза. Фернандес откинул руку японца, перед этим оставив на ладони маленький поцелуй, а после снял его со своих колен. Это сопровождалось некоторыми стонами и сильной борьбой, но наконец Юзуру был усажен на собственное место. — Доктор сказал, что это странное состояние продержится несколько часов, ну или пока он не уснёт. Тем не менее, обезболивающие очень мощные, поэтому не больше двух таблеток в день, и он будет таким же сумасшедшим и сонным, когда примет их. Надеюсь, не настолько, как сейчас. Видя его состояние, даже не пытайся взять его на каток, пока он полностью не восстановится. — Восстановится…? — пробормотал Юзу. — Да, милый. Они удалили твои зубы мудрости, ты не помнишь? Рука Юзуру немедленно потянулась к его рту, но Брайан перехватил её до того, как она преодолела это расстояние. — Мои зубы мудрости… Значит теперь… я тупой? — Вопрос Юзуру был таким искренним, что они не могли ничего поделать и рассмеялись. Брайан покачал головой. — Нет, Юзу, они удалили твои ‘зубы’ мудрости, не мудрость. Ты всё ещё такой же умный, как и всегда. Не волнуйся. А теперь, Хави… — Бра-а-айа-а-ан, — плач Юзуру прервал тренера. — Ты словно… Лучший тренер навечно. Я так люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю лёд. О-о-о-о-о я люблю кататься. Я очень люблю кататься. Ты катаешься? Кататься лучшая вещь. Я выигрывал медали в катании. Да! Золотые медали. О-о-о-о, Брайан, ещё я люблю моего парня. Ты знаешь его? Его имя Ха-а-а-ави, он из Испании и говорит на испанском. Я также люблю Испанию. Я люблю Испанию. И я люблю-у-у Хави. Ты знаешь Хави-и-и-и? — Да, Юзу, я знаю Хави. — Сказал Брайан, снисходительно улыбнувшись. Ошеломлённое лицо Юзу, последовавшее за этим, застало Брайана и Хавьера врасплох, и они оба засмеялись. Младший выглядел искренне удивленным. — Пра-а-авда? Ты знаешь Хави? Вау-у-у, — затем Юзуру заметил ещё одного присутствующего рядом и повернулся к Хавьеру. Он моргнул пару раз, а затем счастливо улыбнулся. — Хэ-э-э-й, ты такой красивый. Очень краси-и-вый. Ты оди-и-ин? Хавьер не мог поверить в это. Юзуру, его парень под кайфом, пытался приударить за ним, видимо даже не помня, кто он такой. Он рассмеялся, но это не остановило японца, и он продолжил спрашивать о статусе его отношений, развлекая Брайана и Хавьера. — Нет. Я не одинок. У меня есть парень. — Ответил Хавьер с усмешкой, когда Юзуру спросил в сотый раз. Но реакция последовала абсолютно неожиданная: глаза Юзу немедленно наполнились слезами, которые вскоре драматически стали течь по лицу, сопровождаемые рыданиями. Японский мальчик отчаянно плакал, слезы и сопли текли по его лицу. Брайан оставил Хавьера одного, чтобы тот успокоил своего парня, который сейчас плакал из-за того факта, что ‘его парень’ не одинок. Брови Хавьера поднялись в удивлении. Своим плачем Юзуру привлекал всех и между каждым всхлипыванием он бормотал что-то на японском, и Хавьер был уверен, что слышал пару раз своём имя во всем этом. — Эй, сейчас, Юзу, хэй, почему ты плачешь? Брось, эй. Прекрати, почему ты плачешь? — Хавьер пытался схватить руки младшего, потому что мальчик яростно тёр глаза и пальцы были в опасной близости от его рта, который все ещё был наполнен ватой и кровью. — П-потому что ты очень красивый… И я хочу жениться на тебе! Но ты любишь другого! — объяснил Юзуру между всхлипываниями и икотой, все его тело дрожало рядом с Хави, прижавшим его к себе крепким объятием, в основном в попытке держать его руки подальше от его лица. Вата была опасно близка к тому, чтобы выпасть изо рта Юзуру, и Хавьер маловероятно мог сделать с этим что-то, не рискуя тем, что Юзуру тронет её сам. Трейси, которая наблюдала за этим шоу, стоя на расстоянии нескольких метров, решила помочь Хавьеру. Она взяла руки Юзуру и сделала пару успокаивающих звуков, как если бы Юзу был диким животным, пока Хави, аккуратно и стараясь не навредить, вернул вату обратно в рот младшего. Юзуру ничего и не заметил, слишком поглощённый своей грустью. — Брось это, Хави и так твой парень, Юзуру! — сказала Трейси, вырисовывая успокаивающие круги на ладони младшего. И тогда всхлипы прекратились так же быстро как и начались. Юзуру открыл рот, вата делала его щеки пухлыми, как у хомяка, и Хавьер подумал, что, несмотря на мокрое, пятнистое лицо и красные из-за плача глаза, он все ещё выглядел несправедливо милым. — Правда? — Да. Ты не помнишь, как рассказывал Брайану все о твоём испанском парне, так вот это он! Юзуру посмотрел на Хавьера, словно он не верил в это. Хави усмехнулся и кивнул: — Да, Юзу, я твой парень. А потом плач начался снова. Хавьер слышал, как Брайан начал посмеиваться в паре метров от них, и чувствовал чужие взгляды. К счастью Cricket Club не был заполнен и только Хавьер Рая, Джунхван и некоторые другие были там, чтобы стать свидетелями немного наркоманского Юзу. — Эй, сейчас почему ты плачешь? — спросил Хави, притянув Юзуру к себе снова, вздыхая с улыбкой. — Я-я… Я-я просто… — Юзуру изо всех сил пытался говорить членораздельно, но рыдания едва оставляли ему время на дыхание, и даже Трейси больше не могла настаивать, что это не смешно. — Т-так счастлив… М-мой п-парень оч-очень к-красивый. — А затем он снова растворился в слезах. Брайан и Трейси больше не могли этого выдержать: они оба стали смеяться, слезы текли из их глаз. Обычно Юзуру был очень сдержанным. Он плакал только когда выигрывал крупные соревнования, и даже тогда он оставался спокойным. Никогда у Хави не было шанса увидеть плачущего таким образом Юзуру до этого: постоянные всхлипы, сопли и крупные текущие слезы, икота и рыдания, которые заставляют его задыхаться. Это выглядело бы очень жалко, если бы причина не была известна, но знание из-за чего он плакал делало все смешным. Однако Хавьер подавил свою усмешку и поцеловал затылок Юзуру. — Ты такой милый, но хватит, тебе не надо плакать, успокойся, хорошо? Юзуру кивнул, икота все ещё встряхивала его маленькое тело время от времени. Трейси дала ему его Пуха, в основном для того, чтобы он использовал платочки, но Юзу взял его и крепко прижал к груди, закрыв глаза и желая успокоиться. Возможно, действие анестезии уже прошло, Хавьер хотел надеяться, что это так. Как бы смешно ни было видеть Юзуру таким, он знал, что младший переживает плохой период и завтра будет жалеть обо всем. — Хави, — тихий голос Юзуру прервал тишину, повисшую между парой. Хавьер наблюдал за тренировкой, а Юзу все ещё был прижат к его телу в объятии. — Мы должны завести малыша. Итак, нет, действие анестезии не прошло. Хавьер покраснел и посмотрел на Юзу широко раскрытыми глазами. — Что…? — Да… Я забеременею… И у нас будет очень милый малыш. Маленький Хави. Или маленький Юзу. И мы научим кататься. И мы оденем, как Пуха. — И самая ужасная часть была в том, что говоря все это, он выглядел абсолютно серьёзно. Хавьер был в полном шоке: говорил ли Юзу сейчас о своих внутренних мечтах? Конечно нет никакой возможности, что парень забеременеет, но может быть Юзуру хотел завести семью с Хавьером…? — Что…? Малыш… Но ты все ещё катаешься. — И малыш может кататься тоже! — Но малыши слишком маленькие для катания, Юзу. Ты сначала должен будешь заботиться о малыше. Юзуру снова затих, явно обдумывая слова Хавьера. — Тогда я больше не хочу малыша. Мы можем взять собаку. Учить собаку кататься. Хавьер засмеялся. Юзуру все ещё выглядел убийственно серьёзно, но он тоже улыбнулся, когда услышал смех Хави. Ханю тоже начал смеяться, хотя он наверно и не знал почему. Хавьер поцеловал волосы Юзу и парень захихикал сильнее, прижимаясь к груди испанца. — Конечно, Юзу. Мы возьмём собаку, — сказал Хави. В мгновение из серьезного все снова превратилось в легкое. Конечно, в целом он не возражал против идеи создания семьи с Юзуру, но мысль о том, что японец готов это сделать уже сейчас, напугала Хави. Он не был готов; ему ещё много всего надо сделать, а Юзуру впереди ещё ждёт блестящая карьера. К счастью, парень был больше счастлив новости о собаке, чем о малыше. Конечно, они были готовы добавить ещё одного члена к их семье, но не ребёнка, пока нет. Особенно, зная каково это — присматривать за Юзу под действием медикаментов. Это должно быть легче, чем настоящий ребёнок, но даже это оказалось очень тяжело. — Я так сильно люблю тебя, Юзу, — прошептал Хави, слова покинули его губы без лишних мыслей. Это было так естественно, напоминать его мальчику об этом факте в любое время и в любом месте. Но Юзуру выпрямился и стоически отделил себя от рук Хавьера. Его губы были красными от крови, а глаза все еще опухшими от слез, что сильно ухудшило его серьезный взгляд. Однако голос Юзуру не дрогнул, когда он произнёс своим самым глубоким и серьезным тоном: — Кто такой Юзу? — Все, пойдем домой, — Хавьер рассмеялся, не обращая внимания на вопрос. Юзуру был спокоен весь путь обратно домой и заплакал, словно ребенок, начиная истерику, только когда Хавьер попытался дать ему его обезболивающие. Нет, Хавьер еще не был готов. Но однажды он будет.