Шуваловские ведьмочки

Дяде Виталику пришлось изрядно попетлять, прежде чем он добрался до вокзала. Непонятные там места, не то город, не то деревня. Мы три раза спрашивали дорогу, но местные жители какие-то странные, одни нездешние, другие косноязычные… А может, они пугались дяди Виталика. Он от своих собак какую-то хрень подцепил и был вынужден побриться налысо. С собаками обошлось, правда, их пришлось намывать специальным мылом, а дядя Виталик, при своих двух высших образованиях, стал похож на бандюгана после отсидки. Был момент, когда мы и вовсе думали, что опоздаем, потому что возле переезда собралась большая пробка. Тётя Алёна вышла из машины посмотреть. Выяснилось – все ждут скорого «Аллегро», а ехать нам осталось буквально пару сотен метров. Дядя Виталик сказал – тогда успеем, и собрался в «стекляшку» за сигаретами. Мы стали просить купить нам мороженое, а он заявил – перебьётесь. Тогда мы хором завыли «Владимирский централ», и у нас получилось так душевно, что водители из других машин стали поднимать стёкла, а тётя Алёна заткнула уши и взмолилась: - Виталик, купи ты им мороженое, у них хоть рты будут заняты! - И детский «Орбит»! – крикнула вслед Королевна, вот что значит дочка стоматолога. Тётя Алёна одобрительно кивнула. - Несколько пачек возьми, Виталик, чтобы девочкам на подольше хватило. Неизвестно, какие у них там в школе порядки… Знаменитый «Аллегро» нас разочаровал. Мы-то думали, промчится со свистом этакий гоночный поезд, а тут… Прополз, как электричка. Ну красивый, да, обводы и всё такое, но скорость-то где?! Тётя Алёна посмеялась. - Дурочки, он же в черте города. Вдруг кто-нибудь выскочит на рельсы? - Анна Каренина, - ядовито буркнул дядя Виталик. – Забирайте своё мороженое, проглотки, - он сунул Царевне пакет. - Анна Каренина была дура и стерва, - сообщила Регинка. Покосилась на возмущённую тётю Алёну и быстро добавила: - Папа так говорит. - Папа прочёл и имеет право на собственное мнение, - сердито отозвалась тётя Алёна, - а ты не смей навешивать ярлыки с чужого голоса!.. Виталик, шлагбаум открыли. - Нам прямо, - встряла Царевна, разглядывая автомобильную карту. - Сам знаю, - буркнул дядя Виталик. – Положи, где взяла, и не смей хватать без спросу. - Ну и пожалуйста, - надулась Царевна, и остаток пути мы ехали молча. Наконец, впереди показался хорошенький кирпичный вокзальчик в старинном стиле, и дядя Виталик облегчённо вздохнул: - Ну, вот и приехали! Ведьмина команда, марш на выход! Мы похватали рюкзаки и ссыпались наружу. Тётя Алена, всхлипнув, расцеловала нас и велела быть хорошими девочками. - Это они-то – хорошие девочки? – пробурчал дядя Виталик. – Ну, извините… Мы ринулись на него с трёх сторон с объятьями и поцелуями. Я под шумок пихнула ему за шиворот свою жвачку. Дядя Виталик обозвал меня заразой, с трудом вырвался и закрылся в салоне. Мы бы ему ещё накидали, но он вовремя смылся. На платформе уже топтались четыре девчонки. Конопатая рыжуля в куртке на пару размеров больше и с клетчатой сумкой, как у челноков, тоскливо покосилась на наши новенькие рюкзачки. Толстушка с жиденькой русой косичкой посмотрела на нас опасливо и сделала несколько шагов назад. Кудрявые близняшки в одинаковых синих болоньях даже не обратили внимания, что народу прибавилось, и продолжали шушукаться. Я посмотрела на часы. Пятнадцать минут. Напрасно мы тряслись, что опоздаем. Королевна повертела головой, наметила себе в собеседницы толстушку с косичкой и решительно двинулась к ней. Загнав жертву в угол, она вопросила суровым тоном: - Тебя как зовут? - П-полина… - проблеяла толстушка. – С-сло-онова… - Регина Королёва. Мои сёстры, - взмах рукой в нашу сторону, - Ольга Павсаний, Августа Павсаний. Твои родители где работают? - В Ю-южной Ам-мерике… Н-на раско-опках. Я с ба-ба-бабушкой жив-ву… Не знаю, заикалась ли Полина до встречи с Королевной, но регинкина манера знакомиться вечно производит на людей пугающее впечатление. Тут на площадь перед вокзалом вывернул роскошный голубой «Мерседес». Регина отвлеклась. - Новые русские, что ли? - Романовы, - буркнула рыжуля. – Те самые. У меня в голове вертелись только одни Романовы – зря дядя Виталик считал, что я с историей не в ладах. - Которые российские цари? Толстушка Полина глянула на меня, как на ненормальную. - Которые самые богатые волшебники Питера! - И самые снобы! – припечатала рыжуля. Из «Мерседеса» выпорхнула натуральная Мальвина – девочка с голубыми волосами (вообще-то, такой оттенок называется платиновым). Тоненькая, изящная, в белом платьице и с такой заносчивой мордой, что мне захотелось пихнуть её в грязь. Из багажа – ридикюльчик с кулак размером. Рыжая девчонка сердито пнула свой баул. - У неё на сумке – чары расширения пространства, - сообщила она, ни к кому конкретно не обращаясь. – Стоит такая хрень, как пол-автомобиля. Но Романовы всегда в деньгах купались… Тем временем куколка из «Мерседеса» взошла на платформу, причём с таким видом, будто эта платформа принадлежит лично ей. Толстушку стукнула ридикюльчиком и прошипела сквозь зубы: - Посторонись, слона половина!.. А, красновская нищенка! На помойке шмотье подбирала? Рыжую аж затрясло, а белокурая стервочка переключилась на нас: - Опять вонючки безродные понаехали! - Разворот в сторону близняшек: - Да ещё и штампованные! Я пожалела, что так бездарно потратила «Орбит» на дядю Виталика. Но Царевна с Королевной подумали о том же. Два комка жвачки влетели в прическу наглой мальвинки, да там и застряли. Я представила, как она потом их будет вычёсывать… Блеск. Сделал гадость – на сердце радость. «Мерседес» развернулся, едва не сбив оградку маленького сквера, и благополучно отчалил куда-то в голубую даль. На его место впихнулись сразу два джипа, чёрный «Паджеро» и тойотовский «мокрый асфальт». Дверцы обеих иномарок распахнулись, и оттуда выползли две девицы, отличавшиеся только цветом кожаных курток. Обе плотные, задастые, с непропорционально длинными шеями и короткими кривыми ножками. Нет, ну я не могу! Ладно, наградил тебя Господь такими, с позволения сказать, ковылялками, так надень ты юбку подлиннее! Так нет, обе «красотки» напялили на свои нижние конечности ярко-красные лосины, а их толстые попы вызывающе торчали из-под коротеньких курточек, у одной – жемчужно-серого оттенка, у другой – сливочно-белого. - Жили у бабуси два весёлых гуся, - прошептала, давясь смехом, Царевна. Мы с Регинкой прыснули. Подтянувшаяся поближе рыжуля удивлённо на нас покосилась и прошелестела, кивнув в сторону «гусок»: - Наташкины подпевалы, их папаши под Романовым-старшим ходят. Та, что в серой куртке – Фаина Хорева, в белой – Юлька Грачёва. Дуры обе абсолютные, Наташка на их фоне – Ломоносов… - А тебя как зовут? – подключилась Регинка. - Василиса Краснова, - рыжуля опустила глаза и пнула сумку носком сапога. – Нас все знают. Папа с мамой хотели сына, а до того у них получилось шесть дочек… Папиной зарплаты еле-еле хватает, чтобы нас прокормить, потому что мама сидит с мелким… Папа работает в администрации магмэра, а ещё в автомастерской на зеркале… Он любит с разными штуками возиться… Мы сами в зазеркалье живём, там папе с мамой бесплатно квартиру дали, как многодетной семье… - Где живёте? - В зазеркалье… ну, где антиподы живут. У папы, вообще-то, есть фамильный особняк, только он обветшал совершенно. Элька… Эльмира, моя сестра, говорит – там всё настолько дряхлое, на честном слове держится. Она каждое утро полы магией подновляет, чтобы не провалились… Элька уже школу закончила, работает в банке… на зеркале, банки все зеркалят, но оттуда ей добираться удобнее, чем от нас. Папа ей особняк отписал в дарственную, и Элька все свои заначки откладывает на капремонт… - А другие твои сёстры ещё учатся? - Ага, - кивнула Василиса и расстегнула на своей необъятной штормовке верхнюю пуговицу. – Дашка в колледже на ветмагии, они сейчас на практику поехали, на Дальний Восток. Ксанка на пятом круге в культурном секторе, причём в этом году её старостой выбрали, и она все каникулы только об этом и зудела. А Руська с Радой перешли на третий, у них грядёт деление на сектора, и все училки дружно молятся, чтобы тигры к ним не попали. - Почему тигры? – удивилась Царевна. - Потому что неугомонные, как Тигра из Винни-Пуха, - Василиса расстегнула куртку до конца и, отдуваясь, начала обмахиваться её полами. – А вы из антиподов? Я о Павсаниях ни разу не слышала. - Это византийская знатная фамилия. А кто такие антиподы? - Ну… - Василиса слегка оторопела. – Ну, те, которые не маги. То есть, не из магических родов… - она вопросительно взглянула на нас. - Ну, мы, наверное, да, - задумчиво отозвалась Регинка. – А Царевна, наверное, нет… Августа поджала губы и дёрнула завязку ветровки. - У меня мама была из потомственных… Из Вороновых. Только они отказались меня признавать… пока сила не проснулась. Она ещё раз дёрнула шнурок. - Я не говорила никому… Они мне на Е-мэйл написали: «Ах деточка, а ты знаешь, что у тебя есть дедушка и бабушка?» Не знаю и знать не хочу! Где они были, когда тётя Лена масло ниткой резала, а мы с Олькой регинкины шмотки донашивали?! Что было, то было. В девяностые годы у нашей семьи было очень хреново с деньгами. «Снежная Королева» три раза чуть не прогорела. Дядя Толик из шкуры выворачивался, чтобы наскрести людям зарплату. А мы с Густой действительно ходили в одёжках с Королевнина плеча – Регинка росла быстро и не успевала затаскать свои наряды. - Я им так и отписала. Ах, вам нужна внучка-магичка? Ну и высиживайте её сами! А то явились на готовенькое… родственнички дорогие, да пошли они!.. Царевна дёрнула несчастный шнурок с таким остервенением, что пластиковый наконечник соскочил и остался у неё в руке. - Ну и дура, - неожиданно влезла белобрысая. – Вороновы – сила, а что твои антиподы? Плюнуть и растереть. Сама своё счастье проморгала. - Знаешь что, вали к своим гусыням, - процедила Царевна. – Тебя никто не приглашал, и твоё мнение никому не интересно. Верно, девчонки? Рыжик, ты с нами? Василиса Краснова зарделась скулами, как героиня анимешки, и энергично кивнула.