Toxin

21. Разумеется, после того как нам позвонили из самой крупной в городе звукозаписывающей компании и предложили сотрудничать, мы решили напиться. Напиваться было решено дома. Большая часть оставшихся денег ушла на эти несколько бутылок с горячительным. - За удачно подписанный контракт, - Ал отсалютовал мне бутылкой вина, которую держал в руке. - За нас. Слушай...в прошлый раз нас разорвало от трех пинт пива, сейчас ты хлещешь вино из горла, вопрос: плохо-то тебе, деточка не будет? Ал отмахивается, показывая пальцами "ОК". - Надо было купить больше еды...а то эти три пакетика орешков не внушают мне уверенности. - Ты решил ворчать или все-таки начнешь пить? Я смотрю на ром в своем стакане. Внимательно глядя в глаза собутыльника, опрокидываю в себя одним махом. - Хороший мальчик, - тот одобрительно улыбнулся. В этот раз все прошло гораздо лучше, в том плане, что я, вылакав весь ром, Ал, уговорив вино и мартини, мы были еще на ногах. И даже общались вполне себе членораздельными звуками. Ал забавно облизнулся и подсел ближе, но закачавшись, повалился ко мне на колени, глупо хихикнул и с трудом сел обратно. - Я упоролся в говнину. - Я вижу... - у меня началась икота. Ал снова захихикал, пытаясь сесть удобнее и крепче прижаться к моему боку. - Знаешь, я тут подумал... - он хитро прищурился, пытаясь ткнуть в меня пальцем, но видать у него троилось уже в глазах, и он ну никак не мог попасть. - Станцуй мне. - Чего?! - я даже икать перестал. - Хочу стриптиз. Приватный танец, детка! - он взмахнул руками, но не удержался и упал на спину. Хорошо, мы пили на полу, а то бы полетел сейчас со стула. И все-таки я перебрал. Ром во мне радостно заплескался, и кровь загорелась(подозреваю, ее можно было бы и в прямом смысле поджигать - столько алкоголя выпито). Я поднялся, пусть и с трудом, но сам. И потребовал музыку. Ал смог перекатиться на бок и помахал рукой. Я долго втыкал, что ему от меня надо, но оказалось, он просил свой телефон. Самое невероятное в моей жизни: я пьяный в дупель пытаюсь станцевать стриптиз под песню KISS... - I was made for loving you baby!!! You were made for loving me... And I can’t get enough of you baby! Can you get enough of me?! - Ал подпевает высоким пьяным голосом и с чувством выводит завывания после каждого куплета. Я-таки смог стащить с себя домашние штаны и кинул их на люстру, но они не долетели и упали прямо на Ала, корчившегося от смеха на полу. С футболкой все прошло еще хуже, я запутался в ней и едва не рухнул. На ногах устоял, но задранные руки застряли. В конце концов, я ее снял и начал вообще творить невообразимое. Ал уже едва дышал от смеха и еще целую минуту не мог успокоиться. - Иди уже сюда... Я послушно пошел. Позволил себя обнять и утянуть в поцелуй. - Я щщщас-с-с...блевану...- стою на четвереньках между расставленных ног Ала, который все еще тихо посмеивается. - Я так ужасно целуюсь? - отталкивая меня, от чего я шмякаюсь на задницу. - Мутит... - с трудом дополз до ванной, где несколько минут меня выворачивало в унитаз. - Ты живой там?! - проорали из комнаты. - Вроде да...Подожди...Я протрезвею минут через...пятнадцать. - Я тут уже начал без тебя! - Что ты там начал? - я хриплю, пытаюсь напиться из-под крана и умываюсь, яростно полоская рот. Более-менее оклемавшись, я вернулся в комнату. Ал голышом сидел посреди кровати и курил. - Простыни прожжешь... - Ты чего так долго? - Я набрался. Меня вырвало. - А сейчас как? - Да вроде норм...Как сам? - Пьян. Пьян и склонен к разврату, - он затушил окурок и отставил пепельницу на пол. Но разврата не вышло. - Давай, друг...Порадуй меня... - странно, наверное, разговаривать с чужим членом, но, кажется, он решил взять на сегодня отгул, а я пытаюсь уговорить не бросать меня в такой ответственный момент. - Черт! Ал!!! Не смей спать... - Мфрых...ага.. Ну что может быть хуже?! Ты между ног человека, готовишься впервые в жизни отсосать, а он уснул! Просто вырубился! - Пьянь...- злой и расстроенный направился в душ. Но куда я денусь? Вернулся, сгреб его в объятия, уткнулся в шею и тут же уснул, вдыхая запах алкоголя, сигаретного дыма и Ала. 22. Теперь дни стали поистине сумасшедшими! Мы начали запись альбома - благо материала скопилось много, таскались с агентом на всякие мероприятия, переговоры и встречи, полным ходом шли репетиции к музыкальному фестивалю, на котором мы тоже заявлены, как участники. В общем, все завертелось-закрутилось. То, что через пару недель уже Рождество, среди всего этого вихря как-то забылось. Тем временем, стало намного холоднее, солнца совсем нет. Да если бы и было, мы бы не заметили, проводя дни напролет в студии. - Надо было выспаться, а не сидеть допоздна, - Ал нервно курит. - Расслабься, мы справимся. - Там...там более десяти тысяч человек...Я никогда не выступал перед такой толпой! - Я выступал. Разницы между тем, что выступаешь перед десятком человек или перед тысячами нет. - Так уж и нет? - скептически вздергивая бровь. - Поверь мне. - Но ведь...легче коснуться сердца пары человек, чем многих-многих сотен! - А как же многомиллионные фанаты, которые даже не разу не были на живых выступлениях или не общались в живую, но любят своих кумиров?! Или те же поклонники Вагнера, Баха, Моцарта... - Ох, ну не знаю. - Мы все сделаем как надо. Ты, главное, пой для меня. Ал фыркнул, но прижался теснее, позволяя себя обнять. Я вру. Нагло вру, обнимая его и поглаживая его плечи, стоя за кулисами. У меня трясутся поджилки. Слишком большой перерыв. Слишком все ужасно кончилось тогда...год назад, когда я в последний раз выступал перед кем-то. Мне просто дьявольски страшно, но нельзя показывать страх, иначе Ал просто запаникует и откажется выходить на сцену. Хотя это он всегда был уверен в нас и все это время подбадривал меня. Яркий свет софитов, тихий шелест со стороны зала - люди переговариваются, щелкают фотоаппараты, но все это временное затишье. Эти люди... они как змеи. А ты заклинатель. Если твоя музыка понравится - они простят и опустят. Если же нет... Мне остается только молиться, чтобы мы им понравились. Затишье перед бурей. Я вижу тонкого высокого Ала, который вцепился в стойку микрофона от волнения. Ты, главное, пой для меня. Только для меня. Кажется, я догадываюсь, в чем особенность этого договора. Когда мы творим каждый по отдельности - нас не тянет тут же наброситься друг на друга, но стоит только объединиться, как мир разрывается. Вселенная откатывается обратно к Большому Взрыву, сжимается и начинает пульсировать, вызывая боль. Это страшно. И обычно это прибавляет синяков и засосов на теле Ала, царапин и следов укусов на моем. Когда-нибудь эта страшная жажда обладания доведет меня до каннибализма и некрофилии. Голос Ала вплетается в музыку, тянется тысячей светящихся ниточек к яркому шару где-то в самом центре моей души, в самой глубине сердца. Кто-то будто вышивает узор прямо на моем теле. Как стигматы его слова выступают на мне. Я вспоминаю утро, когда мама, почему-то жутко смущаясь, объявила, что они с отцом расходятся. Я ответил, что мне плевать. Плевать, потому что мы все давно чужие друг другу. Мне плевать, как они будут жить дальше, и что ждет мою восьмилетнюю сестренку, которая останется без отца. Потому что я устал. И хочу строить свою жизнь. Через пару часов я закрыл за собой дверь родительского дома, порог которого переступил лишь спустя семь лет, когда приехал на похороны матери. Это было 26 января, холодный, даже студеный день. Я помню большие напуганные глаза Алисы, которая не узнала меня... Ей вчера исполнилось восемнадцать. Мы не виделись три года. Не разговаривали, наверное, никогда. Nothing's going to change the world Nothing's going to change Nothing's going to change the world Nothing's going to change The world...[Lamb of God - Marilyn Manson] С трудом сфокусировал взгляд на расплывающееся пятно напротив. Это оказался Ал, у него из носа идет кровь. Он весь дрожит, но хватается за меня руками и гладит по волосам. Мы сделали это. Мы смогли усмирить змей. 23. Как писали критики, журналисты таблоидов, музыкальные обозреватели и вещали с экранов ведущие хит-парадов: "Выступление было сродни сбросу ядерной бомбы", "Это как наркотик - раз услышав, невозможно обойтись без этой музыки", "Эта музыка стала для нас откровением, наверное, то же самое чувствовал Моисей на горе Синай"... Альбом вышел спустя неделю после фестиваля. И мы проснулись знаменитыми. Популярность приходит вот так: в один момент ты слышишь свое имя отовсюду, ты видишь свое лицо по всему городу. Ты становишься Богом. Пусть лишь в СМИ, но что есть современная культура? Масс-медиа. Ты - Бог, если твой трек во всех плеерах, орет со всех колонок и рвет на части душу каждого горожанина. Ты - Бог, если каждый хочет заполучить газету, журнал с твоим лицом. Наши иконы - обложки глянцевых изданий. Наши святые - те, кто на вершине хит-парадов. Хэй, пипл, вы голодны?! Зомби требуют мяса. Пока хавает пипл, пока требуют массы... Мы - Боги. Наш агент настоял на переезде. Пока он ищет уютное местечко с домашней студией вдали от репортеров и фотографов, но поближе к папикам из музыкального лейбла, мы живем в люксе небольшой гостиницы. - Ты доволен? - Более чем... Валяемся в джакузи, напротив друг друга. - Какие планы на Рождество? Я пожимаю плечами. Просто хочется выспаться и поесть домашней еды. - Я выжат, устал... - Съезди к семье. - Эммм, может ты не знаешь, но мы не общаемся. - Позвони сестре. Это не сложно. - Сложно...А у тебя какие планы? - Надо купить подарки и отправить кое-кому, а так...пожрать и выспаться. - Тогда предлагаю встречать Рождество вместе! Ал смотрит на меня неожиданно удивленно. - Ты уверен? - Конечно, а что? Он, так и не ответив, вылез из воды и принялся вытираться. Я увязался за Алом по магазинам. Это невероятное время! Самая настоящая лихорадка! Толпы и толпы. Настоящее безумие... Кажется, что в погоне и суете мы забыли истинное значение этого праздника: объединять людей, дать возможность обменяться теплом. Но вместо того, чтобы замереть и прислушаться друг к другу, мы спешим заполнить это время какой-то ерундой. Подарки - это хорошо. Богато накрытый стол тоже. Возможность выспаться, смотреть добрые фильмы и валяться овощем, разумеется, также имеет место в списке рождественских занятий. И все же... - А кому мы выбираем подарки? - Моим племянникам. - У тебя есть племянники?! - я даже всплеснул руками от шока. - Почему это тебя так удивляет? Я же как-то жил до тебя... Ал рассматривает коробки с пазлами, пока я пялюсь на него, будто впервые вижу. А ведь верно... - Ты как-то жил до меня...Это так странно! - Что странно? - он отрывает взгляд от коробки и смотрит на меня. - Подай мне ту коробку... Я потянулся и достал ему коробку с изображением "Лондонского Глаза". - Ну...ты мне ничего не рассказываешь о прошлой жизни. И вообще ты позиционируешь себя, как посланник откуда-то там, а потом бах! И у тебя уже племянники! - У меня не может быть племянников по-твоему? Я даже не знаю как ответить! Никогда не задумывался об этом. - То есть у тебя есть брат или сестра? - Старший брат. Много лет назад он переехал в Токио, да там и осел. У меня очаровательная племянница и очень милый племяш. Уже несколько лет я праздную Рождество в обнимку с какой-нибудь книгой, потом смотрю фильмы, пока не вырублюсь. А деткам шлю подарки, которые они получают с опозданием, потому что я ни разу не смог отправить заблаговременно. Вот такая я мразь... С братом и его женой я не особо общаюсь, виделись в последний раз вроде лет девять или даже десять назад. Как он уехал - так и общаемся посредством открыток на дни рождения и электронных писем, раз в полгода. Что еще тебе рассказать? - А другие родственники? Родители? - Другой родни нет...И знаешь...Я рад этому. А у тебя сестра, верно? - Угу... - Может и ей что-нибудь купить? - Думаю, она давно вышла из того возраста, когда можно что-то купить в детском отделе... Ал усмехнулся, прихватил две огромные коробки с пазлами и направился на кассу. - Тогда двинем в отдел косметики? Одежды? Белья? - Вряд ли моя сестра оценит белье, подаренное старшим братом, которого она не видела года три. - Ахахаха! Сколько ей? - Недавно исполнилось восемнадцать. - Хорошая дата... - Ни чем не хуже других дат, - я пожимаю плечами. После нескольких часов мытарств, я предложил Алу что-нибудь испечь и подарить ей большой букет цветов. - Это еще глупее, чем белье, - Ал непреклонен. - Давай купим ювелирку? Лучшие друзья девушек - это бриллианты! Усмехаюсь. Ну давай посмотрим... Купили серебряную цепочку с милым кулонов в виде мишки. - Это банально и слащаво. - Это безотказно сработает. В конце концов, она может это не носить. Даже выкинуть. Главное, не тебе в лицо... - Вот этого я и боюсь. А вообще, думаю, она нас на порог не пустит... - Нас? - Ну да...Ты разве со мной не пойдешь? - Ты хочешь познакомить меня со своей семьей? Мммм, новый этап отношений? - он легонько стукнул меня в плечо и рассмеялся. - А почему нет? Мне нужна моральная поддержка. И я думаю, ты ей понравишься... - С чего ты взял? Ты ведь ее совсем не знаешь. - Ты не можешь не понравиться. - Льстец! 24. Алиса жутко удивилась моему звонку, но трубку не бросила и после нескольких обтекаемых фраз о том, у кого как дела, как прошел год, я сообщил, что хотел бы встретиться. - Я... не знаю. Отец вряд ли будет рад тебя видеть. Но мы можем встретиться где-нибудь вне дома. - Это было бы замечательно! Где? Она назвала адрес художественной галереи, объяснив, что работает там по выходным на добровольных началах. - Я приеду. - А я буду ждать, Сол. Фух...Я положил трубку и уронил голову на столешницу. Ал, сидевший напротив, протянул руку и потрепал меня по волосам. - Видишь, не так страшно? Что она сказала? - Назвала адрес галереи, где работает. - Вы встретитесь? - Да. Ал... - Что? - Я боюсь. - Глупости! Попробуй. Хуже ведь не будет... Ну поймете, что не стоит вам общаться - так вы прекрасно обходились друг без друга все эти годы! А если потянет, так здорово же! В любом случае, расклад не плох. - А если она это все...ну из-за популярности? Нас крутят по всем радиостанциям. Записи выступления заполонили интернет. Мы даже в новостях засветились! Вдруг я приду, а она мне заявит: "Ну братец, гони бабки, а то полью говном в СМИ, мало не покажется!" - я пожимаю плечами, каждое свое слово отметив глухим ударом лба по столу. - Пока не встретишь ее - не узнаешь. Смысл сидеть и переживать заранее? Я с тобой поеду, харэ канючить. Закажи ужин в номер? Я в душ. Разумеется, он прав. Еще бы сердце перестало так биться и трепыхаться... За ужином мы к этой теме не возвращались, но после, когда уже валялись на кровати, Ал несильно укусил меня за пальцы, привлекая внимание. - Что? - Я просто не хочу видеть такое твое лицо. - Какое такое? - После выступления...Ты плакал. К тому же...мелодия, что ты играл немного отличалась от той, что на записях. Ты будто что-то вспоминал, переживал и терзался уже случившимся. Хотя во время записи... да и наедине, ты играл грядущую потерю. Вот я и подумал, что у тебя не лады в семье. - А если бы я думал о любимом человеке? - приподнимаюсь на локте, чтобы лучше видеть лицо своего собеседника. - Об этом я как-то не подумал... - он смутился, отвел взгляд. - Наверное, я слишком собственник, чтобы даже допустить мысль, что у тебя кто-то есть помимо музыки. - Помимо тебя. - Что? - Помимо тебя. Не музыки. - Помимо меня и музыки, окей? Не будем переходить на личности. Слишком... скользкая это тема. Пожимаю плечами. - На записях я боялся потерять тебя. - А почему ты боишься меня потерять? - Потому что...- я задумался, а действительно - почему? - Может потому, что ты - источник моего вдохновения? Ты веришь в меня, заботишься обо мне, мне с тобой спокойно и, в конце концов ты греешь меня! - Ахахаха! То есть тебе просто удобно? - Творческие люди довольно часто бывают эгоистами. Им нужно уединение, нужен порядок; в отношениях с людьми они часто ищут чего-то важного для себя, совершенно не думая, насколько деликатны они при этом по отношению к другим. Это слова Вуди Аллена. А он знал о чем говорил, я уверен. - Ну что ж, значит, мы оба эгоистичны до одури. Я хочу быть единственным важным в твоей жизни, а тебе со мной удобно. Все сходится. - Ты мне нужен. Именно ты. Ал усмехнулся и свернулся клубком под одеялом, пожелав откуда-то из его недр доброй ночи.