«Ведь если в башне поебень», — набатом стучит в голове «Ленинград», пока ты судорожно перерываешь сумку в поисках паспорта. Приехала, называется, в Корею. Нашла себе приключений на жопу, карась мне в ухо. Дипломированный специалист, ага, как же, вот только сумку так закрывать и не научилась. Говорила мне маменька не витать в облаках, но я ж, блин, человек-многозадачник, весь из себя Гай Юлий Цезарь, просто-таки человек и пароход, все могу одновременно делать.
Хотелось зареветь, если честно, а ещё лучше что-нибудь кому-нибудь сломать. В чужой стране, без паспорта — прекрасненькое начало вообще, да. Надо быпо идее в консульство ехать, но оно часа через два только откроется. Да и вообще, от мыслей обо всей этой катавасии с документами и межгосударственной бюрократии даже дурно стало.
—
Вот же я безмозглище полнейшее, — запихиваю вытащенные на лавку вещи обратно в сумку, —
правы были «Ленинград» и закон великого Мерфи: все, что должно пойти не так, именно так и пойдёт, — что ж я фляжечку свою из чемодана не прихватила? Такой повод пропадает. Конечно, не в Питере пить, но — кого-то это волнует тем более сейчас, в такое ранее и безлюдное утро в Сеуле? Ну правда!
— Эй, ты, ничего не потеряла?
Ну все. Кто бы там ни был, ты попал. Потому что мне нужно сорваться.
Разворачиваюсь на голос, пошире распахивая глаза и выкатывая грудь чуть вперёд, — а вот захлебнись слюной, кем бы ты ни был. Кто там на очередь выноса мозгов? Подходим, не стесняемся, я в форме и не в настроении.
А ничего так экземпляр, худее меня раза в два, выше на голову, крашеный такой корейчик в эмо-бомжарном прикиде (ну да, так сейчас модно, каюсь, сама постоянно выряжаюсь подобным образом). Ну и что тебе надо, бледнолицый? Выглядит он так, будто сейчас вырубит на месте, даже сквозь маску видно.
Айдол что ли очередной какой-то?
Я их тут за последние пару недель навидалась, ходят все из себя таинственные. Неужели нельзя придумать никаких других методов конспирации? Я, например, так разукрашу, что родной менеджер никогда не узнает. Хотя, фиг поймёшь, чем у них стилисты занимаются, но ведь и я далеко не Пэт Макграт или Том Пешо… Так, а чем это он там размахивает? Поцелуй меня, красавчик, это же…
— Кумамошенька, родненький! — от моего вопля дергаются птицы и люди в радиусе трёхсот метров. — Нашёлся-таки, моя прелесть, — тут можно было бы, разумеется, представить скупые слезы счастья и радости, жемчужными каплями сыпавшимися из моих глаз, но нет. Выкусите. Я тупо визжала от облегчения и, кажется, оглушила своего нежданного спасителя.
— Вот же голосистая какая, — недовольно ворчит блондин, натягивая посильнее капюшон на голову. — Айщ, помогай после этого людям, никакой благодарности, — я ведь предупреждала, что мне только повод дай? Предупреждала. Вот ты это тихо пробурчал, а я отметила и приняла на карандашик. Если что, меня в детстве пару раз случайно на коврик роняли, я вполне себе сткунутая, особенно на радостях.
— Благодетель, спаситель, Ваня, я Ваша на веки! — бросилась я к опешившему чуваку на шею. — Он пошатнулся, но по инерции обхватил меня за талию. Ух ты! Кажется, кому-то понравилась моя пышная грудь. Да-да, всего лишь физиология, плавали, знаем, но так забавно, когда у мужиков на мгновение в сознании перещёлкивает. Прямо вижу огромный рубильничек такой, хоп — а мысли все в нижней голове. Вплюсуем в уравнение эффект неожиданности — и привет, разрыв шаблона.
А ведь я отнюдь не модельных пропорций колобок, «яблоко» натуральнейшее, благо что с бюстом. Ну ничего, мы тебе ещё сейчас добавим: у меня стресс, повторюсь, в конце концов, надо как-то снять за неимением горячительно-прохладительных напитков. А тут ты, весь такой загадочный и неприступный, как мне устоять. Лаской огневой не опалить, так сказать.
— Мой герой, — томно придыхаю, быстро приспуская маску (о, какой подбородок, какие скулы. Сучка-Адлер сто раз была права, соблазняя Шерлока!) и целуя своего «лыцаря» в уста сахарные. Хм, вау, кто-то покуривает табачок с утра пораньше? Ай-ай!
Наш — мужичок или пацанчик?.. с этими азиатами вообще тяжело что-то наверняка определить возраст. Как-то он широко глаза распахнул, прямо вижу в глазах «ошибка 404», а значит, что? Значит, шоковая терапия удалась! Теперь закрепить результат и отчалить в закат — так сказать, по схеме «сложно найти, легко потерять, невозможно забыть».
Отлепляюсь от блондина (а он хорошо целуется, без шуток, значит, не совсем малолетка, с меня сталось бы вляпаться) и возвращаю маску на место: правильно, нечего красотой светить перед всякими окружающим. Подмигивая, вытягиваю из не сопротивляющихся рук паспорт и напоследок звонко чмокаю в щеку со словами:
— Спасибо, аджосси! Ты — лучший! Я назову твоим именем первенца и посвящу его культу бога-Кумамона, — судя по звукам, рядом кто-то поперхнулся. Можно и улепётывать. Да-да, я знаю, моя эпичная богичность никого не оставляет равнодушным. Не надо громких оваций, ребята, я феерический пикап-мастер за рамками восьмидесятого уровня.
— Ненормальная, — как-то слабо несётся мне в спину, и я смеюсь на бегу. В башне, может, и набок крен, но пока что «отличное начало отличного дня». То ли ещё будет.
***
— Щибаль, — пробормотал опешивший Юнги, получивший автоматический подзатыльник от не менее ошарашенного произошедшей сценой Джина, — я знал, что бабы — невменяемые существа, но это бьет все рекорды.
Джин только хмыкает, перехватывая поудобнее пакеты. Сходили в магазин, значит, рано поутру затариться. Девчонке повезло, что Мин увидел Кумамона на обложке, а то так бы и не обнаружила пропажу.
— Ты у нас теперь прекрасный рыцарь, — беззлобно усмехнулся он как-то разом избавившемуся от утренней осоловелости Юнги, — не настолько прекрасный, как я, разумеется, — наблюдать, как краснеют уши у обычно невозмутимого друга, было очень забавно. Всё-таки не зря он его сегодня вытащил с собой за покупками, ох не зря, — но начало уже положено!
— Замолчи уже, — буркнул Юнги. Киму забавно, а ему самому от смущения провалиться хочется. Дурацкая ситуация. И девчонка тоже дурацкая, сидела-ругалась сама с собой на непонятном языке, перетряхивая вещи. Точно иностранка: у местных нет таких светлых волос, огромных глаз (кхм, это он не про грудь, нет, туда он не пялился. И на ноги её он тоже не пялился, совсем сдурели?) и соблазнительно струящегося по фигуре платья. Чальток, а не девчонка: мягкая, упругая (он это ощутил, когда она на него набросилась), сладкая на вкус…
— А она хорошо целовалась? — по-птичьи склоняет голову на бок Джин. А, ну да, он же только со статуей и целовался (врет как сивый мерин, как пить дать, и даже не краснеет. Или ему так с телкой тогда не повезло просто?).
Тяжело жить в коллективе — никакой личной жизни, особенно когда твои сонбэ и хубэ любопытнее сборища аджумм и дотошнее сеульской полиции. Дознаватели, так их за ногу, психологи доморощенные, чтоб Намджуну икалось сейчас с его Гессе и всякими юнгианскими заморочками. А как целуется… он как-то немного опешил, уж извините, не уловил чутка момент. Вот хитрющий взгляд из-под ресниц помнит, мол, шалость удалось. Тепло рук вокруг шеи…
— Да кто ж его разберёт, — буркнул Юнги. — Я тут вообще в шоке, если что, меня не кантовать. Ушёл в себя, вернусь нескоро.
Рядом протяжно вздыхает Сокджин. «Типичный Мин Юнги», — наверняка написано у него на лбу. Да-да-да, вот такой вот я весь из себя пирожок ни с чем. Главное, успеть сбежать до того, как словоохотливый Ким растреплет об утреннем происшествии остальным «соседям по палате».
***
— Проходите, пожалуйста, господин Бан примет Вас через несколько минут, — парилась бы я так из-за паспорта, если бы не собеседование. Причём не куда-то, а в BigHit Entertainment.
Смешно, но впервые меня куда-то рекрутнули через Инстаграм. У меня там такое портфолио живописное, что, видимо, даже корейцы не смогли устоять перед вылившейся в интернет размашистой фантазией русского человека. Написали в личку, всю пропесочили на собеседованиях по скайпу, а потом вдруг решились и сделали официальный оффер по электронке.
Видели ли вы бы, какими жадными глазами поедала меня девочка в визовой службе, когда я получала разрешение на работу в Корее. Вот прямо поедом, кумамонами клянусь. Подумаешь, письмо из BigHit. А я что? Я — королева скромняг, я знаю, аж совестно от собственного ЧСВ.
Биг босс оказался умным и адекватным дядечкой, быстро прояснившим непонятные для меня моменты и попутно обрисовавший в общем ситуацию. У них случился дефицит стилистов-мастеров на все руки — то ли господина Бана не порадовала их работа на последних выступлениях, то ли те сами слились, не выдержав адского режима.
В общем, искал грозный главный менеджер всея бантан кого-то позитивного и креативного
(на голову пришибленного, короче) вроде такой миленькой маленькой меня — нате, получите и распишитесь. Сегодня буду возносить дары благодарности на алтарь великого Кумамона: не зря я угробила лучшие годы студенческой жизни на корейский, такой шанс выпал! Да славится имя моего мягколапого божества в веках!
В общем и целом, собеседование мое прошло вполне успешно. Условия контракта стандартные: айдолов не тискать, в темных углах не зажимать, информацию в Диспатч не сливать, преданно служить делу партии и Советскому Союзу. Если они мне и правда будут столько ежемесячно платить, я сама готова буду на них нацепить пояс верности и денно-нощно блюсти непорочность в стройных высоких рядах бантанов.
Что мне нравится в этой организации? Никто не тормозит. Собеседование провели? На работу приняли? Так за чем же дело стало! Улыбчивая помощница биг босса Хёна потащила меня оформлять пропуск и заодно провела экскурсию по зданию. Мда, крупные организации они такие…крупные. Я же наверняка здесь потеряюсь! Где моя карта Мародеров, спрашивается? Кошмар какой, сколько здесь коридоров.
Хёна, правда, говорит, что я привыкну — ага, свежо предание, плавали — знаем. Что там ещё у нас? Спортзал (отлично, надо будет заглянуть), гримерки (вааа, освещение блеск, хочу-хочу-хочу), костюмерные-примерочные. А это что? Столовая? Еда! Как хорошо, что корейцы тоже любят пожрать, я ужасно голодная. Сплошной стресс с самого утра!
— О, а вон и ребята завтракают, пойдём познакомлю сразу, — щебечет маленькая щупленькая Хёна, бульдозером прокладывая дорогу сквозь многочисленных сотрудников (ранние пташки, чтоб их всех). — Ребята, знакомьтесь: ваш новый стилист, — ребята явно пребывают в сомнении: а что поделать, если выгляжу я как грудастая малолетка, даром что чутка их всех постарше.
Генетика — это вещь, я вам скажу. Маменька моя вон до сих пор алкоголь только по паспорту купить может.
— Это Ким Намджун, он лидер группы (ваа, какие ямочки), Чон Хосок (какой позитивный паренёк, плюсуем), Пак Чимин (о май факинг гад, что за милашка!), Ким Тэхён (чувствует моя печень родственную трололо-душу, очень уж глаза у тебя…красивые, парень) и наш макнэ Чон Чонгук (пупсичек!). Так, а где… Джин, Юнги! У вас теперь новый стилист, знакомьтесь, — о, Джин — это красивый блондин номер раз, а кто же блондин номер… Да что же это такое, пресвятой Кумамон!
— Щибаль, — особенно четко в возникшей тишине бормочет мой утренний герой.
Какой же у него голос, держите меня семеро! А говорят, курить плохо, что бы вы понимали! Блондин-который-Джин походу угорает, окружающие в недоумении. Ну что, улыбаемся и машем, мы белые и пушистые. В моей смерти, если что, прошу винить одного сассного блондинчика.
Sorry not sorry.
