these feelings

      Казалось, эта жара никогда не прекратится. Даже вечером и ночью она давала о себе знать. В комнате стало настолько душно, что Курт решил принять холодный душ. «По-моему, мои мозги уже давно расплавились и превратились в кашицу» — размышлял кот, попутно топая в ванную комнату.       После свежего и прохладного душа стало не совсем, но немного лучше. С кухни раздался звук. Наверно, это телефон. Кому понадобилось писать в десять часов вечера? Ответ, в принципе, напрашивался сам. Скорее всего, это Сэт или Рома. Белый кот с тёмными влажными волосами прошел к столу, где лежал телефон. Он разблокировал его и зашел в вкоттакт. Сообщение всё-таки пришло от Сэта. Курт коротко улыбнулся себе, потому что это сообщение было именно от его друга детства. Если бы оно было от Романо, черноволосый бы не так обрадовался. Нет, конечно, они друзья, не подумайте, что Курт как-то недолюбливает Романо, наоборот у них очень хорошие отношения. Просто Сэт для него значил намного больше, чем кто-либо вообще в этой вселенной. Естественно, если не брать в счет семью. — «Не спишь?»       Чего это он задал такой вопрос? Обычно он начинает диалог, даже не думая, что может потревожить Курта или его сон. — «Нет. Только из душа вышел. А что?» — «Я не могу сейчас заснуть, потому что спал днем. И теперь мне скучно. Не знаю, что делать.»       Конечно же, Курт уже догадывался, что дальше предложит этот белокурый наглец, и решил первым сделать шаг. — «Да я уже понял, к чему ты клонишь. Приходи ко мне, с радостью приму.»       Почему-то Курт представил, как победоносно вскрикнул Сэт — ему не придется тухнуть одному в доме.       Уже через пятнадцать минут послышался стук в дверь. Когда она открылась, взору Курта предстал его друг, который лыбился во все тридцать два. — Заждался? — не ожидая приглашения войти, Сэт сам прошел внутрь и захлопнул за собой входную дверь. — Ага. Беспокоился, вдруг что с тобой случится по дороге. Я же не найду себе места. — настроение располагало к хорошим эмоциям, и Курт улыбнулся кончиками губ, подыгрывая собеседнику. — Ну что, Гиммлер, чем займемся? Надеюсь, ты придумал за это время, как меня развлечь.       Снова эта ухмылка. Такая часто проскальзывающая на мордочке Сэта, что уже ставшая привычной. Поэтому Курт даже внимание не обратил. — Я тебе клоун что-ли, чтобы развлекать тут тебя? Может, мне еще и станцевать, а? — Курт немного нахмурил брови и ожидал, что же сейчас выкинет его друг. — Танец? Как заманчиво звучит...— ухмылка никуда не пропадала. — Наверно, ты имел ввиду приватный танец для своего любимого друга?       Опять эти шуточки. Опять эта игра бровями. — Сэт, ты неисправим, — послышался удрученный вздох. — Посмотрим фильмец. Возьми с кухни какие-нибудь снеки, я заставил себя сходить сегодня в магазин, но сам так ни к чему и не притронулся.       Глазки Сэта загорелись неподдельным интересом, а на его мордочке появилась радостная улыбка. — Спасибо судьбе за такой подарок, — он метнулся на кухню за снеками. — Какой еще подарок?       Курт снова нахмурил брови. — Какой такой? Ты, конечно же.       Хоть черноволосый и не мог видеть выражение лица этого тупицы, занимаясь поисками фильма, но точно знал, что тот ухмылялся.       Парни расположились на диване перед телевизором, окруженные снеками и двумя бутылками колы. — Итак, какой фильм сегодня будем смотреть? — Ужастик.       Сэт надул губки и печально взглянул на друга. — Чего? — недовольно взглянул на беловолосого Курт. — А я думал, мы посмотрим какой-нибудь романтический фильм, проникнемся этой атмосферой и будем уже смотреть его, лежа в обнимку.       Курт нервно цокнул и закатил глаза. Да сколько можно? Еще раз, и он будет готов применить физическую силу к своему другу. Плевать, что у него родители адвокаты. Это его бы никак не остановило и вообще волновало бы в последнюю очередь. Уж сильно часто он так делает. И при чем только по отношению к Курту. — Ха-ха, да ладно тебе. Я просто шучу. — Отменные у тебя шутки. Когда будешь со стенд-апами выступать, не забудь меня пригласить. Я же твой, как никак, главный фанат.       Сэту нравилось, что ему подыгрывают. Хотя он понимал, что может вывести Курта из себя еще парочкой таких «шуток», и последствия будут печальными. — Ну все, не дуйся. Сядь лучше поближе. — Чтобы мы еще больше вспотели?       Несмотря на свои слова, он все равно подсел ближе, соприкасаясь плечами с другом. Беловолосый довольно улыбнулся и приступил к открытию упаковки с какими-то чипсами-печеньками. Фильм уже шел минут пять. Пока на экране ничего пугающего или интересного не происходило, но это ведь только начало. Все еще впереди. — Подай мне колу.       Курт потянулся за напитком и протянул его соседу. В какой-то момент их пальцы соприкоснулись. Казалось бы, ничего такого, но оба почему-то тихонько вздрогнули. Никто обычно не думает об этом в другом ключе, но что же тогда в этот раз? — Спасибо. — Угу.       Теперь Курт принялся открывать упаковку с какими-то миниатюрными кексами. — Что, не получается?       Курту показалось, что Сэт издевается, и поднял на него хмурый взгляд. Но он лишь мило улыбнулся и взял упаковку из чужих рук, чтобы помочь с открытием. — Держи.       Курт что-то пробубнил, но принял упаковку обратно. Кексы на удивление неплохие. За такую дешевую цену весьма недурно.       На экране телевизора разворачивался какой-то экшн. Жертва убегала от некого мужчины, видимо убийцы, и звала на помощь, но никто не слышал. — Дай кексик попробовать.       Не переставая пялится в ящик, Сэт открыл рот, ожидая, что ему положат лакомство прямо туда. Так и получилось. Курт осторожно положил пряность на язык друга, и тот сразу начал дегустацию. — Сладковато. — А чего ты хотел? Начинку из капусты? — Да нет. Тебя было бы достаточно. Думаю, ты ничем не уступишь по вкусу этому кексу.       Когда Курт посмотрел на лицо Сэта, тот даже не пытался ухмыльнуться или поиграть бровями. Он на полном серьезе это сказал? Без намерения подколоть друга? — Ты ч-чего такое несёшь? — черноволосый не понял, была ли это действительно одна из тех многочисленных шуточек его друга, но легкий румянец, нетипичный для него, выступил на щеках.       До Ховарда только что дошли сказанные им слова. Выпалил на автомате? Может стоит думать, прежде чем говорить всякую ерунду. Да какая разница, все равно они уже привыкли к этому. Но почему румянец был у обоих? — Не, ничего. Дай мне колу, а то свою я уже выхлебал.       Он так быстро выпил ее или же это время быстро летит? — На… — Курт протянул колу другу, и их пальцы снова на мгновение соприкоснулись. Он поджал губы, а второй нервно кашлянул, после чего отпил из пол-литровой бутылки. — У нас только что был непрямой поцелуй. — констатировал факт парень.       Они поменялись телами? Иначе как можно объяснить, что это сказал черноволосый? Под влиянием тупых шуточек друга он тоже начал так прикалываться? Но ничего забавного в этом не было. Скорее, что-то трогающее и личное. Сэт сначала опешил, нахмурился. Неужто эта фигня заразна? — А что? Ты хотел бы прямой? — снова поменялся в лице, показывая свои белые зубы.       Теперь Курт пуще прежнего покрылся румянцем. И даже при тусклом свете, исходящего от телевизора, можно было заметить пунцовые щеки кота. Тот резко опустил голову вниз. — Эй, не обижайся. Я больше так не буду. — виновато сказал беловолосый.       Сэт и сам расстроился. Знал же, что достал друга своими подколками и недошутками. Теперь сиди, жди, когда тот остынет. — А если и хочу… — совсем-совсем тихо промурчал Курт, что слышно было только ему. — Что, прости? Я не расслышал.       Собрав всю волю, которая имелась, в кулак, Гиммлер, неожиданно для себя, громко выпалил, смотря прямо в яркие голубые глаза напротив: — А если хочу?!       Сэт тоже не ожидал такой бурной реакции. Хотя имели куда более важное значение именно слова, произнесенные парнем, который смотрел сейчас прямо в душу. Курт одернул себя и снова опустил взгляд, играясь пальцами с краем футболки. — Ты… — пауза длиной в десять секунд казалось обоим вечностью. -…хочешь?       Сэт пытался заглянуть в лицо друга напротив, но тот, кажется, не собирался поднимать голову. Можно ли расценивать эту фразу Курта как призыв к действию? Ладно, сейчас и узнаем.       Голова Курта оказалась в ладонях беловолосого. Тот не спеша приблизился как можно ближе к лицу друга, и они соприкоснулись носами. Никто не пытался дернуться, каждый ждал чего-то. Но и ждать долго не пришлось. Сэт медленно коснулся чужих губ своими. Так нежно, так сладко. Непонятно из-за сладких кексов ли или из-за колы, или из-за расплывающихся по телам обоих трепетных чувств, придававшим эйфорию. Но было понятно одно: им было приятно — утопать в омуте чужих глаз, чувствовать сердцебиение друг друга, ощущать тепло, причиной которого точно не была погода. Их первый поцелуй получился таким лёгким, наивно-детским. Мешало этой атмосфере лишь тупая коробка, от которой доносились крики. Кто-то из парней быстро выключил этот зомбоящик, и в комнате стало совсем темно. Они не видели лиц друг друга, но, главное, они ощущали близость. Близость, которой так не хватало их отношениям. Это казалось до жути правильным. Как будто вся вселенная тоже так считала. — Курт… Я… — дыхание у обоих участилось из-за накатившего волнения, говорить было тяжеловато, но Сэт выдавил из себя эти слова, потому что они не должны были остаться несказанными. — Я люблю тебя. Так сильно, так давно люблю. — С-Сэт, и… И я. — черноволосый кинулся на шею к парню, чтобы обнять того, и тем самым повалил обоих на диван. — И я тебя люблю.       Они сказали это. Признались друг другу в своих чувствах. Как долго они ждали этого момента? Момента, когда они смогут открыться, не боясь быть отвергнутым. Теперь никого не будут терзать сомнения, никто не будет переживать из-за односторонней любви, которая и вовсе оказалась не такой.       Сэт крепко сжал руки вокруг талии Курта, а тот также крепко сжал руки на чужой шее. Близость их тел придавала атмосфере некой интимности. Им же можно зайти чуть дальше? Ничего же плохого, ведь так? Они же так долго терпели, чтобы это наконец случилось. Надо не упустить шанс, не упустить эту чарующую ночь и запомнить ее навсегда. Эту ночь, когда два молодых парня, испытывавшие к друг другу уже совсем не дружеские чувства, признались в том, что так терзало и томило сердце — в искренней любви.       Курт приподнялся, упираясь лапами в плечи парня, пытался разглядеть лицо рядом со своим и, отдав все под контроль чувствам и эмоциям, пылко прильнул к чужим губам. В этот раз поцелуй выходил страстным и жарким, потому что Сэт протолкнул свой язык в рот Курта и быстро стал изучать каждый зуб, параллельно касаясь чужого языка. Не выдержав больше минуты такого поцелуя, они оба отстранились, чтобы перевести дыхание, набрать в легкие побольше кислорода, а затем снова сойтись в горячем поцелуе, переплетая языки. Руки Сэта начали бродить по спине кота, который лежал на самом Сэте, пытаясь стянуть немного майку, а руки Курта стали забираться под футболку беловолосого, оглаживая упругий живот и бока. Сэт прервал поцелуй, чтобы спросить кое-что, на что Курт недовольно цокнул и опьяненным от возбуждения взглядом пытался понять выражение лица напротив. — Ты мне доверяешь? — Я- нгх., — черноволосый, почувствовав, как увеличивается не только его возбуждение, но и Сэта, стал невольно тереться пахом о чужой. — ах… да. Доверяю. — Тогда, позволь мне сделать тебе приятно.       Получив в одобрение кивок от Курта, который томно вздыхал и выдыхал, жадно хватал воздух, жмурил глаза и ерзал, он аккуратно перевернул своего возлюбленного, подмяв его под себя. Из-за туч выглянула полная луна и осветила помещение, пробиваясь сквозь окна. Лунный свет как никак кстати. Теперь Сэт мог разглядеть лицо Курта. Такое одурманивающее выражение вкупе с полуприкрытыми глазами, которые то и дело смотрели только на него. Стянув с себя футболку и шорты, он принялся разбираться с чужой одеждой. Теперь они оба остались в одном нижнем белье, которое тоже очень мешало. Соприкоснувшись пахами, Сэт наклонился к любимому и поцеловал того в лоб. Он высвободил пульсирующий орган из ткани боксеров и повторил то же самое, но только с Куртом. Он обхватил рукой два члена у основания и начал неторопливо двигать ладонью вверх-вниз. Курт издал первый стон. И второй. Сэт даже не подозревал, что стоны черноволосого могут быть такими звонкими и возбуждающими. И он надеется, что больше никто об этом не узнает и не услышит. Потому что такое можно слушать только ему. И точно также с Куртом. Набирая темп, Сэт впервые застонал. Но это было больше похоже на рык. Дикий, зверский. И так же, как стоны Курта возбуждали беловолосого, так и стоны блондина будили в Курте больше страсти и желания стать еще ближе. — Ах-ха… Я с-сейчас кончу. У черноволосого заплетался язык. Разрядка подступала уже у обоих. Сэт снова наклонился к лицу Курта и вовлек того в поцелуй. Мокрый, пошлый. Впрочем, такой же как и сам Курт. Черноволосый обвил руки вокруг шеи Сэта, притягивая того ещё ближе. Через несколько секунд он кончил, а за ним и сам Сэт. Сперма запачкала животы обоих. Тело беленького кота рухнуло на тело снизу. Они оба тяжело дышали, приводя в норму собственное дыхание. Первым подал голос Курт: — Там на столике лежат салфетки.       Сэт сразу понял, что надо их вытереть и лениво потянулся за упаковкой с салфетками — в душ они сейчас точно не в состоянии пойти. Вытерев себя и Курта, Ховард лег на бок и прижал к себе усталое тельце. Тельце ответило тем же, прижавшись и уткнувшись в плечо. — Ты как? — Сэт чмокнул Гиммлера в висок и с теплотою посмотрел в светлые глаза. — Необычно… У меня такое, ну, в первый раз. — он немного опустил взгляд и покраснел, понимая, что эти слова очень лестно прозвучат для Сэта, потому что тот наверняка хотя бы раз делал что-то такое. Но если бы и делал, то рассказал бы. Хотя даже между друзьями есть такие вещи, которыми не хочется делиться. — Хах, у меня тоже. — кот лениво улыбнулся. — Но тебе понравилось? — с надеждой в голосе произнес Сэт. — К-конечно. А что, по мне не было видно?       Сэт улыбнулся шире и снова поцеловал смущенного Курта в висок. — Мы теперь пара, да? — черноволосый вырисовывал пальцами какие-то узоры на груди Ховарда, пытаясь унять волнение. — Конечно! — широко и ярко улыбнулся беловолосый. — Но как давно я тебе нравлюсь? — Ну, где-то меньше полугода… — промямлил Курт, уткнувшись носом в шею парня. — А я тебе? — Еще с прошлого года, — он мягко улыбнулся самому себе, вспоминая тот день, когда осознал свои чувства к другу, и как же тяжело ему будет их скрывать от него, потому что думал, что тот совсем не заинтересован в отношениях, тем более с ним, другом детства. — Прости.       Сэт не понял, почему извиняется черноволосый. Разве есть за что? — Что ты такого сделал, что извиняешься? — Я не догадывался о твоих чувствах, — он тяжело вздохнул. — А мы могли бы об этом поговорить. Зачем ты молчал? — Я боялся… Боялся, что я все испорчу и ты оттолкнешь меня. Я не хотел тебя вот так потерять.       Сэт грустно смотрел на темную макушку и перебирал в руках такие же темные пряди волос. — Придурок, я бы никогда так не поступил, — легкий удар кулачком в грудь, чтобы такие мысли не смели больше появляться в светлой башке. — Ладно, нет смысла копошиться в мыслях. Теперь мы вместе, и меня ничего не беспокоит, — Сэт поцеловал темную макушку и уложил на нее свою голову. — Засыпай, милый. — Я не-. угх. Спокойной ночи… — Курт несколько секунд обдумал, можно ли так сказать, и все-таки решился. -…любимый.       Они же теперь встречаются, значит могут так обращаться к друг другу. — Сладких снов.       У них сейчас были такие нежные голоса. Как же не устоять под напором любви? Нежность появлялась сама собой, хочешь ты этого или нет. Любимому человеку хочется отдавать всего себя без остатка, проявляя заботу и чуткость, показывая насколько сильно любишь и как сильно дорожишь.       В волшебном лунном свете два кота лежали в обнимку, засыпая под звуки стрекотания кузнечиков и кваканья лягушек, доносившихся с улицы. Это лето стало для них самым значимым в их жизни.