Спасибо, Юу

      Лес ловил пышными кронами ночной ветер. Лениво, нехотя шелестел, нежась в неторопливых касаниях воздушных потоков. Лес восстанавливал молчаливое спокойствие.       Холодный свет луны вычерчивал мистическую вязь ветвей, что переплетались на фоне звездного неба прихотливым рисунком рукодельницы-природы.       Проухал филин, разогнал притаившуюся тишину и снова замолчал, будто напугался своей дерзости.       Хрустнула ветка. Еще одна.       Из зарослей низкорослого кустарника вырвалась тень. Луна выхватила крепкий стан, мазнула по длинным волосам росчерком серебра и тут же потеряла находку в тени очередного дерева.       Канда припадал на левую ногу, но не давал себе ни минуты передышки - время не щадило, подгоняло, хваталось когтистыми пальцами за плечи, нещадно давило тяжестью отчаяния.       Он спешил. Любопытный зверь мог бы учуять шлейф боли, тянущейся за ним. И страха - не за себя, нет - за оставленного товарища. Но чуткие носы не спешили поворачиваться ему вслед. Слишком, даже для лесного зверя, разило от него чуждой кровью и яростью. Зверь притаился по валежинам и норам, пережидая страшный нечеловеческий ночной бой.       И все это: боль, страх, ярость, время - подгоняло экзорциста по полуночному лесу. Правая рука порой натыкалась на стволы деревьев, оставляя мазки дегтярной в ночи крови. В левой он держал ненужный сейчас меч. Защищаться уже не от кого, все акума отправлены в преисподню. Последнего он догнал, когда тот смог вырваться с поля битвы. Упускать его было нельзя, он обязательно привёл бы подмогу. Канда коснулся кармана, успокаивающим жестом чуть сжал ладонь, чтобы ощутить тяжесть осколка Чистой Силы.       Миссию они закончили довольно быстро, осколок оказался там, где и предположил искатель. Разгромили парочку акум, даже не вспотели. Скукотища, обыденность. Канда рыкнул в бессильной злобе и прибавил шаг. Расслабились! Слишком уж все гладко шло. И вот на непродолжительном ночном привале их атаковали семь исчадий Графа. Наверняка спешили к месту находки, но на полпути наткнулись на возвращающихся экзорцистов. Хорошо еще Ной какой-нибудь не заявился засвидетельствовать своё непочтение. Чистую силу удалось сохранить, теперь ее надо все же донести до Ордена. И недотепу-читаку желательно тоже доставить туда, желательно живым. Поэтому он торопился вернуться к месту их ночлега, где их застали почти врасплох и вынудили сражаться.       По его подсчетам возвращался он уже слишком долго. В пылу погони ему казалось, что ушло на это пару мгновений и он не сильно отдалился от их лагеря. Канда сжал кулаки, вспомнив, как уже скрываясь в лесу за акума, краем глаза увидел, как издыхающий демон в предсмертных конвульсиях смог достать потрепанного, но упорно стоящего на ногах Лави. Будто шестое чувство гнало его назад, иначе он никак не мог объяснить эту тревогу. Вот он посмеется, про себя конечно, не вслух, когда кролик встретит его уставшим, но с неизменной лыбой. Посмеется над собой, что дал слабину.        Канда чертыхнулся и огляделся. Где же эта чертова поляна! Он смахнул с лица прилипшую прядь волос. Рана на ноге не регенерировала, все силы вложены в движение. Губы сохли. Воздух горячил и сушил глотку. Всё-таки кровопотеря чувствуется. "Чёрт побери!!! Только попробуй сдохнуть! Дождись. Просто дождись."       Ещё один ориентир оказался ложным, и ещё. Он дёрнул плечом, стряхивая тяжесть костлявой руки безжалостного времени, и силой воли усмирил рвущее грудь беспокойство.       Запахло жженой травой.       Близко.       Совсем близко.       Канда выскочил на поляну, подсвеченную тлеющими углями - остатками их ночного костра, что разметало битвой. Поваленные деревья угрожающе пялились в небо вывороченными корнями, будто в запоздалой попытке отпугнуть непрошенных гостей. Запрыгнув на кряжистый ствол, Канда пытался отыскать раненого.       - Лави! - не найдя его в представшим глазам хаосе, он окликнул его в надежде, что тот все же избежал серьезных ранений и сейчас рыщет в подлеске в поисках Канды.        - Лави, твою ж!.. Лави!       Он спрыгнул в сторону противоположной той, откуда вышел. В массиве леса виднелся тёмный провал, по краям которого кое-где все еще мерцали красные искры. Огненный дракон совсем недавно был брошен догонять упорно не желающего сдыхать акуму. Значит тот удар не был фатальным и недокнижник смог-таки выстоять и добить живучую тварь. Но где же он сам?       - Лави!       Через несколько шагов по искусственной просеке он наткнулся на пропавшего. Тот лежал поломанной куклой. Видимо, последний удар лишил его остатка сил. Света луны хватило, чтоб выхватить абрис бледного лица, глаза закрыты, не понять, жив ли. Канда рухнул на колени. Перевернул не подающего признаков жизни товарища на спину, ухватил за шею. Чуткие пальцы никак не могли нащупать пульс. Опоздал?! Ледяные оковы сжали сердце, воздух наткнулся на невидимый барьер при вдохе.       - Лави...       Бухнул ладонью на неподвижную грудь. Знак черного ордена кольнул кожу. Бесполезно! Плотная ткань форменной куртки не пропускает ударов, а подрагивающие пальцы никак не могут справиться с замком, теряя драгоценные секунды. Он в безумной попытке опровергнуть очевидное стал ловить дыхание, приблизив лицо. "Давай, дыши, ну же!" - мысли сконцентрировались в непререкаемый приказ. Дыши! Он облизал губы, чтобы те уловили даже слабый выдох. Наконец их едва уловимо захолодило. Успел! Канде удалось проглотить ком кислорода. Не допуская и мысли, что это был случайный порыв ветра или игра разума, принявшее желаемое за действительно, Канда пересел, чтобы не загораживать скудные лучи ночного светила. Тут же ладонями прошелся по телу в попытке определить тяжесть ранения. Разворочено правое плечо, что-то царапнуло кожу - из липкого месива раны торчат острые углы кости, видимо, сломана ключица и, судя по обильному кровотечению, поврежден магистральный сосуд. Вторая рука, живот, грудь - повреждения не столь критичны. Ноги в целости, хорошо, сможет перебирать ими до ближайшего населенного пункта. Если не сдохнет. Левой рукой вцепился в плечо Лави, с силой надавил под сломанной костью, прижимая поврежденную артерию. Правая рука шарила по лицу. Отбросила рыжие лохмы со лба. Прошлась по голове, пальцы получили свежую порцию тёплой жижи. Ткнулась в шею, беззащитно обнаженную закинутой головой - пульс так и не нащупывался, слишком много крови успело вытечь. Лезвие меча по воле хозяина взрезало ладонь. Канда тут же вернул ее на поврежденное плечо как можно обильнее смешивая свою кровь с кровью в ране. Чудо регенерации. И чудо, что кровь второго апостола срабатывает на любом теле, на которое попадает.       Нахлынула боль. Все раны разом дали о себе знать, как всегда бывает после запала битвы. Но это скоро пройдёт, два часа покоя и он придёт в себя. Он уже чувствует копошение в поврежденных тканях, что торопятся восстановить целостность.       Чуть позже, чем у него, но и от ран Лави не останется и следа. Но нерациональный страх выедал в груди морозные дыры. Очнется ли? Много ли крови потерял? Не показалось ли то дуновение? Канда упал рядом, бок о бок, ладонь его так и покоилась на чужой груди. Подавив в самом зародыше стон, он позволил себе погрузится в спасительную темноту.               ***       Мелкая морось щекотала и холодила лицо.       Не открывая глаз Лави жадно слизнул влагу с губ и попытался сориентироваться во времени и пространстве: завершенная миссия, ночной привал, нападение акум, три из семи второго уровня, один из которых напоследок приложил его, выбил дух и кажется сломал руку, судя по последним ощущениям перед отключкой. Голова гудит, словно колокол, язык шершаво ворочается во рту, пересохшем словно после хорошей попойки. Он попробовал пошевелиться, но попытка окончилась неудачно. Одеревенелая спина напрочь отказывалась помочь ему в этом. Да и все тело словно налито свинцом. Левый бок ощутимо припекает, а правая сторона подмерзает, и рукой не пошевелить. Не пошевелить? Лави резко открыл глаза, дернулся, но тут же откинулся на спину от резкой боли.       - Очухался? - серое небо в ветвистый рисунок заслонило хмурое лицо. - Пей.       Без излишней нежности его приподняли, губ коснулось горлышко фляжки. О, этот прекрасный миг, когда кажется, что от жажды ты можешь одним жадным глотком выпить всю имеющуюся воду!       - Тц, - Канда рывком усадил его, давая ему прокашляться, - не спеши, идиот.       - Юу, ты такой теплый... - крепко прижатый к груди, Лави чувствовал как отогревается замерзшая половина тела. Вместе с теплом в плечо начала вгрызаться тупая, назойливая боль.       - Бредишь что ли!       - ... и добрый. Аа...аагхх...       Тёплая опора исчезла, сменившись горизонтальной, жёсткой и холодной.       - Тебе день, чтоб придти в себя, - чересчур усердно, будто сдерживаясь, чтоб не попридушить болезного воротом форменного плаща, укрыл трясущееся тело. Взгляд из-под челки оценивающе очертил бледное лицо.       - Юу...       - Рукой не шевели, ключица вывернута. По голове тоже влетело, но не думаю, что это как-то повлияло на твоё обычное состояние.       Канда отвернулся и негромко говорил, вороша угли и подкармливая огонь уже успевшими намокнуть дровами.       Лави прикрыл глаза. Правая рука оказывается обездвижена его же шарфом, крепко примотанная к груди заботливым напарником. Боль все больше разливается в растревоженном теле. Чудовищная слабость пронизывает каждую клеточку и требует отключиться как минимум на неделю. И жажда снова сушит рот. Лави поморщился от боли и в попытке укрыться от капель дождя кое-как натянул повыше плащ, щедро скинутый с плеча напарника.       Вряд ли к вечеру он сможет встать, не рискуя свалиться обессиленной тушкой. Они оба это понимают. Сил нет даже в своей обычной манере поддеть Канду за заботу. И желания. Только искренняя благодарность за тревогу во взгляде.       - Спасибо, Юу, - то ли за воду, то ли за плащ, то ли за оказанную помощь, а может за все сразу. Уже погружаясь в благодатное забытье Лави почувствовал как холодного лба коснулась тёплая ладонь. ***       - Лави!       - ...       - Лави...       - ...       - Поднимайся давай.       - Сейчас вырвет...       - Убью!       - Держи меня.       - Шевели ногами, иначе оставлю тут.       - Будь снисходителен к раненому.       - Ты по жизни калека.       - Ведь ещё не вечер, ты не дал мне отдохнуть.       - Уже следующий день.       - Юу, всё-таки ты добрый...       - Заткнись.       - ... и тёплый. Ты же меня обнимал и грел, я чувствовал сквозь сон.       - Тебе приснилось.       - Ты беспокоился обо мне, Юу.       - Не замолкнешь, добью.       - Ты же сам будешь плакать. Будешь же, Юу?       - Чего несешь!       -...       - Лави, не засыпай. Говори, чёрт бы тебя побрал!       - И я буду.       - Что?       - Плакать, если ты умрёшь.       - Лави, ты тупица.       - Я тоже тебя обожаю, Юу.       - Не называй...       - ...тебя по имени. Хорошо, Юу, не буду больше, Юу. А, больно! За что, Юу???