снег

Снег вальсом кружил над гладью замёрзшей реки. Город заполонил туман. В звенящей тишине утра изредка раздавался хруст сонных ног по снегу. Некто хрустел медленно и тяжело. Шаги с гулом отдавались от стен зданий, рикошетили от речной глади и улетали куда-то в утреннее зарево. После все вокруг ещё надолго утихало. Тишина и полный штиль. Покой. Она открыла глаза. Всё ее тело онемело и как будто бы не собиралось оживать. Пытаясь пошевелить хотя бы пальцем, она все никак не могла понять почему ничего не выходит. В отчаянии, она говорила с собой, почти крича. — да что же это? Я словно… Словно… Я словно лёд? Лёд… Лёд… Это многое объяснило в один миг. А она все продолжала свой монолог. — но я же вижу себя. Свои ноги. Сапоги. Мне их мама подарила, я не могу быть льдом! А как же? Как же Бон? Как же мой Бон? Кто будет с ним гулять? А спасать Чака, когда Бон заиграется? Почему я вообще лёд? Эй, кто-нибудь!!! Она попыталась повернуть голову, но ничего не вышло, как и со всем остальным. — лёд… Из глаз будто бы полились слезы. Она чувствовала горячие дорожки на своих щеках. Но слез не было. Не было ничего. Кроме холода и ее крика. Внутреннего. — нет я не лёд! Я не умерла, нет! Я живая! Ну пожалуйста... Кричала она, давясь слезами. Но никто ее так и не услышал. Мимо ходили люди. Она кричала о помощи и била руками об землю. Но ничего не происходило. Ее словно и не было вовсе. Безуспешные попытки разбудить себя постепенно сменились немым отчаянием и каким-то смирением. А молчаливое утро сменилось не менее тихим вечером. Ложились сумерки. Она смотрела в небо. Наблюдала, как плыли облака. Как они озарялись багровым цветом умирающего солнца. Словно кто-то перерезал артерии и кровь забрызгала небесную вату и впиталась в нее. (Ненавижу эту метафору уже). Как небо озарялось мириадами звёзд. Как выкатывалась луна. — может и я стану звездой… Редкие снежинки танцевали над ней странный очаровательный танец. Они крутили пируэты, как в вальсе, и тут же прыгали полькой или гавотом. — дико странно Подумала она. Снежинки начали танцевать что-то общее. Движения повторялись вновь и вновь. — они словно вышивают или лепят что-то… Нечто лепилось на ее глазах, как лепятся из теста караваи или пирожки. Снежинки переплетались, сталкивались, дрались между собой, в целом, все это напоминало рой пчел. Наконец, фигура начала приобретать контуры. Вскоре перед ней предстал человек. Он был без лица и всего, что могло бы его хоть как-то идентифицировать. Внутри него все также роились снежинки. Ей стало вдруг так спокойно. Тепло начало разливаться по окоченевшему телу. Она попробовала пошевелить пальцами. И, как ни странно, у нее это получилось. Она попыталась сесть. Вскоре, ей удалось и это. Человек медленно протянул ей руку. Ее рука никак не слушала хозяйку. Она пыталась снова и снова, но не выходило. В сердцах, она рыкнула, как делала в детстве, когда что-то не получалось. На этот раз рука поддалась и начала тяжело слушаться ее команд. Она протянула ее в ответ. Человек помог ей встать. Сначала тело не слушалось и ее просто провезло по снегу. Все чувствовалось очень остро, и боль, и холод, и непонятная радость. Тело начинало понемногу слушаться, и она наконец встала. Человек отпустил ее руку. Они стояли друг напротив друга и молчали. Она оглянулась. Неподалеку она увидела что-то в снегу. Подойдя, она узнала, что это. Это была она. Замёрзшие синие губы. Она прикоснулась к своим. Запорошенные снегом, открытые печальные глаза. Она проморгалась, сгоняя с ресниц слезы. Мраморная мертвая кожа, на которую опускались и не замерзали танцующие снежинки. Человек подошёл к ней. Она обернулась и увидела вновь протянутую руку. — так я умерла, да? Замёрзла? Я лёд? Человек, повременив, едва заметно кивнул. Он снова протянул руку. Она смотрела на нее, а потом на место, где должно быть лицо человека, а потом снова на руку. — я… Я не хочу уходить… Не хочу… Из глаз снова потекли слезы. Она опустилась на колени перед телом и, взглянув на него и сглотнув воздух, закрыла свои холодные глаза, поднялась и побрела прочь. С неба медленно сыпались большие пышные хлопья снега. Она рванула к высоткам, постоянно оглядываясь. Человек стоял возле тела и смотрел ей вслед. Он протянул руку. Она побежала еще быстрее. Быстрее и быстрее. Насколько могла. Она не верила тому, что умерла. На губах была соль. Она бежала и кричала: «Нет». Спотыкалась. Падала. И снова бежала. Так она добралась до дома. Она тарабанила в дверь и била дверной звонок. Но не было слышно ни ударов, ни противной мелодии. В бессилии опустилась на бетонный пол. Шаги. Мама. Она вскочила. Женщина опустошенно смотрела в дверь. -мам, эй, это я Скакала она вокруг нее. Махала руками перед ее лицом. Трясла за плечи. Но женщина стояла неподвижно. Наконец, она ожила и начала судорожно рыться в сумке. Ключи. Трясущимися руками она пыталась попасть ими в замочную скважину. В какой-то момент, они со звоном упали. Женщина ударила в дверь кулаком и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Щелкнул замок, и появившаяся рука завела ее в квартиру. Девушка попыталась взять в руки ключи. Но снова ничего. Дверь снова открылась и появившийся в ней мужчина подобрал ключ. — папа! Крикнула она. Мужчина замер. Повисла тишина. Он вышел из квартиры и медленно оглянулся. Никого. Он вздохнул и зашел в квартиру. Девушка успела проскользнуть в закрывающуюся дверь, но мужчина придавил ее. Она вскрикнула. Он снова замер как вкопанный. Затем быстрыми шагами пошел на кухню. Она медленно поплелась за ним. За закрытой дверью слышались всхлипы и бормотание. Она приоткрыла ее. Женщина сидела на полу и билась в истерике. Мужчина пытался успокоить ее, шепча несусветный бред. Не имея сил это наблюдать, она убежала в зал. Балкон был открыт. Странно. Она выбежала туда. Девушка закрыла глаза и пыталась почувствовать хоть что-то, кроме слез. Но внутри нее не было ничего. Как и ее самой. Посмотрев на свои руки, она поняла, что они постепенно исчезают и уже сейчас были еле заметны. Рядом с ней вновь появился человек. Она взглянула на него. На этот раз она смогла увидеть его глаза. Они были большими и выразительными. Их синева нагнетала на девушку еще большую боль, которую она не в силах была почувствовать. В конце концов, она прошептала: — ничего нельзя больше, да? Человек прикрыл глаза и отрицательно покачал головой. -кто ты? Он лишь протянул ей руку. Она протянула в ответ то, что должно было ей быть, но теперь представляло из себя едва заметные контуры. Лёгкость. И снова непонятная радость. Она оглядела себя. Поняв, что стала полупрозрачной полностью, девушка отпрянула от него к перилам балкона и неожиданно прошла сквозь них. Но она не летела вниз камнем. Она парила, словно перо, медленно опускаясь на землю. В какой-то момент мимо стремительно пронеслась птица и ее покрутило в воздухе как крутит листья на ветру. Она засмеялась. Ей действительно было весело и на миг она даже забыла, почему может так. Но вспомнив, вновь едва могла сдержать слезы. Рядом с ней вновь роился человек. Он снова протянул руку. — да что тебе нужно от меня? — чтобы ты отпустила Сказал он вдруг. Девушка опешила. Она не могла разглядеть его. Мягкий, низкий бархатный тон так напоминал мамин голос. Такой же был и у нее. — что отпустила? — этот мир. Пойми уже, что тебе нельзя здесь быть, ты исчезаешь. — но ты почему-то становишься все чётче и чётче… — потому что я уже мертва. — да кто ты? Девушка почти кричала. — я это ты. Затем она продолжила. — я часть тебя, понимаешь? Умершая часть тебя. Помнишь, какие-то моменты, когда было нестерпимо больно? Говорят, ещё, " кусок выдрали» или " как часть меня умерла». Так вот я та часть. Ты и правда умирала. Девушка лишь молча слушала ее и дрожала. Она наконец почувствовала. Холод и боль. — умирала… Перед глазами проносились моменты жизни, которые она предпочла забыть и никогда не вспоминать. Она чувствовала, как растворяется. — ты же чувствуешь, как исчезаешь. Девушка молчала. Она не знала, что делать. Она видела часть себя, которая жаждет жизни. Но она, та исчезающая часть ее, не хотела существовать вовсе. — я не хочу. Не хочу спасаться. Не хочу рождаться вновь или как там заведено. Не хочу. Когда я открыла глаза, я думала, что жива. Но постепенно, эта вера таяла. И я поняла почему появилась ты, потому что ты та часть, которая не хотела умирать, но погибла. Хочу исчезнуть. Стать снегом. И растаять по весне. Или стать пылью. И меня развеет по миру. Но я не хочу всего этого. Хочу стать светом вот в этом закате, а затем угаснуть вместе с ним насовсем и всё. Я хотела стать звездой. Но теперь нет. Звёзды живут миллиарды лет. Я не осилила и 30. Моей боли хватило на отдельного человека, понимаешь? Я не хочу. Хочу только раствориться. — а как же… — нет. — хорошо… Человек протянул две руки. Девушка помотала головой, но он поймал ее ладони. — я помогу тебе, не уходи. — ты тоже исчезнешь? — нет. Дыши ровно и успокойся. Она сосредоточилась на своем дыхании. Вторая ее часть смотрела на нее, не мигая. Постепенно девушка почувствовала что-то очень лёгкое и радостное. Она не чувствовала ног, но видела, как снизу вокруг нее поднимается вихрь снежинок. Он становился все гуще и гуще, а девушке было все легче и легче. Она улыбнулась. — ну, прощай! По щеке человека покатилась слеза. Он грустно улыбнулся. — прощай…