Наказание

      — Я встроил всё в твой костюм, — что-то в этой фразе не понравилось Питеру, особенно то, как Старк произнёс всё. Но в тот момент он не сильно задумывался об этом, и в итоге это просто вылетело у него из головы, но тут же влетело обратно, когда он почувствовал вибрацию внизу живота. Это было столь неожиданно, что он чуть не сорвался и не полетел вниз с высоты ста метров от земли.       «Что за чёрт? — спросил сам себя Питер, приземлившись на крыше одного из многоэтажных домов в центре города. Вибрация не прекращалась, и была она как раз в том самом месте, от чего Питеру становилось ужасно тесно в костюме. — Эй-эй, мне это не нравится, я ведь так и...».       Вибрация усилилась от чего Питер чуть не завыл, осознавая, что он бы сейчас кончил, если бы обтягивающий костюм не так сильно прижимал его возбудившийся член к низу живота и не давал этого сделать.       — Карен?.. — слабо позвал он, в ответ только молчание. — Карен! — позвал он громче.       — Слушаю, — раздался механический женский голос.       — Скажи, что это... Ай! — вибрация, которая до этого немного унялась, снова усилилась, заставив Питера сжаться и невольно начать тереться выпирающим членом об руку. — Что это... Что это такое?       — Эта функция называется: «Наказания для непослушного малыша», — хотя голос Карэн почти всегда звучал однотонно, но Питеру показалось, что она смеётся над ним, что очень разозлило его, ведь сейчас из-за стоящего колом члена ему было не до шуток.       — Мне плевать, как она называется, выключи сейчас же, — скомандовал Питер, чуть не умоляя, ведь он уже стоять на ногах не мог.       — Боюсь, что сделать этого я не могу, — спокойно ответила Карен.       — Что?! — воскликнул Паркер сорванным голосом, он уже не мог переносить это сладкое мучение, ему стало жарко, всё тело горело, и что-то тёплое всё время стекалось к низу живота, от чего разум туманился, а мысли путались. — Что значит не можешь?       — Эту функцию может отключить только мистер Старк, — по-прежнему спокойным голосом сообщила Карен, хотя Питер мог поклясться, что она насмехается над ним.       Паркер застонал и рухнул на нагревшуюся под лучами летнего солнца крышу. Вибрация всё не прекращалась, а кончить он так и не мог. Казалось, что он был готов отдать сейчас всё, чтобы прекратить эти мучения.       «Точно, я же могу просто снять костюм!» — радостно воскликнул Питер, как он раньше до этого не догадался?!       Питер тут же стянул с себя маску, от чего дышать стало легче, а вот достать до скрытой на спине молнии в таком состоянии оказалось значительно труднее обычного. Всё тело горело, мозг словно плавился, руки тряслись, а из-за непредсказуемых волн вибрации, выпрямиться было сложно. Наконец, в какую-то минутную паузу, когда вибрация перешла на более медленный режим, Питер изловчился достать до бегунка и уже с надеждой, что скоро его мучения прекратятся, даже если ему придётся дрочить прямо на крыше какого-то здания и его могут увидеть, он потянул его вниз, и он... не поддался.       Паркера пробрала холодная дрожь. Неужели он не сможет освободиться от своего любимого костюма, который сейчас стал для него оковами, скинуть которые он не в силах? Он дёрнул ещё раз, бегунок снова не поддался. Питер сделал ещё одну попытку, а потом ещё и ещё, но молния так и не расстегнулась, а вибрация снова усилилась, заставив его скрутиться на полу и тихо завыть.       Как же он хотел кончить! Он никогда не думал, что можно испытывать боль, приносящую такое мучительное удовольствие. И почему сейчас он думает именно о нём? Почему ему чудятся его прикосновения? Его голос? Его пальцы?       Питер, тяжело дыша, перевёл туманный взгляд на маску, брошенную рядом. Он протянул дрожащую руку и крепко сжал её пальцами. Что ж, ему ничего не остаётся, как просить о помощи его самого.

***

      Тони Старк сидел в удобном кожаном кресле в своей гостиной, огромные окна которой, доходящие до пола, открывали вид на шумный город. Он легонько взболтал стакан с виски, смотря, как уже подтаявшие кусочки льда лениво сделали круг на поверхности крепкой жидкости. Скоро стакан снова нужно будет наполнить, а он ведь уже не первый. На удивление, Старк ещё не чувствовал себя опьянённым, а, может, он просто этого ещё не понял. Сначала он думал лишь «смочить горло», но просто сидеть и ждать ему было скучно, поэтому он сам не заметил, как налил себе ещё, потом ещё и ещё. В итоге бутылка дорогого виски опустела уже больше чем на половину.       Старк поднёс к губам стакан и опустошил его разом. Почему он до сих пор не явился? Мужчина уставился на специально приоткрытое окно слегка туманным от алкоголя взглядом. Он ведь уже давно приступил к «наказанию», и мальчик точно никак самостоятельно не смог освободиться от костюма, так что он уже должен был быть на пути к нему. Старк оторвал взгляд от окна и опустил на небольшой пульт, с помощью которого он мог управлять функцией «Наказание для непослушного малыша», встроенной в костюм Человека-паука. А может, он уж слишком перестарался? У мальчика-то, наверно, такое впервые. Интересно, какое у него будет лицо? Как покраснеют его щёки? Каким туманным взглядом от возбуждения он будет смотреть на него своими большими карими глазами? Как приоткроются его розовые губы? Как он будет их облизывать, когда они пересохнут? Как он будет просить его прекратить наказание?       От этих мыслей и образов в голове Старк начал чувствовать, что в брюках становится тесно. А ведь он просто хотел помучить мальчишку, но, кажется, теперь ему этого не хватит.       Что-то громко приземлилось на пол. Старк невольно вздрогнул, он так погрузился в свои мысли, что не заметил, как наказуемый, наконец-то, добрался до него.       — Ну здравствуй, паучок, — с улыбкой поприветствовал он Питера.       Тот поднялся с пола, еле держась на дрожащих ногах, и направился к мужчине, согнувшись пополам и всячески стараясь скрыть выступающую холмом возбуждённую плоть.       — Мистер Старк, зачем вы это сделали? — даже не ответив на приветствие, сразу спросил Питер. Он тяжело дышал, ему было жарко, но маску он не снял, ему не хотелось, чтобы мужчина видел его лицо в эту минуту. Это было так мило, что Старк невольно улыбнулся. Как было забавно дразнить и смущать этого мальчика, смотреть, как он краснеет, когда ты его, словно невзначай или нарочно, касаешься. Как он начинает что-то бормотать, сбиваться и от этого краснеть пуще прежнего.       — Как же зачем? Ты снова плохо себя вёл, вот я тебя и наказал, — ответил Старк, налив себе ещё виски, чтобы смочить пересохшее от такого вида горло. — Я же говорил тебе, чтобы ты не лез в то дело с контрабандистами, а ты меня не послушал, так что ты получил по заслугам.       — Мистер Старк, — взмолил Питер таким голосом, что мужчина чуть не сорвался, чтобы тут же его не уложить под себя, — прошу, я больше не буду, отключите это... это... Оно там...       Это было таким сладостным мучением смотреть, как мальчик пытается хоть как-то унять своё возбуждение, как он «случайно» касается себя там, пытается оттянуть костюм и смущается от того, что он должен говорить о таком.       — Что там? — наслаждаясь зрелищем, спрашивает его Старк, делая ещё один глоток. Алкоголь, кажется, только сейчас стал поступать в мозг, туманя его, развращая.       — Ну, оно вибрирует и... — мальчик снова замялся.       — И?.. — Старк так, чтобы Питер не заметил, покрутил колёсико на пульте, прибавив мощности вибрации.       — Оно... Ах! — невольно воскликнул Паркер и тут же запнулся, испугавшись своего собственного голоса, звучавшего так развратно, а Старк впился ногтями в подлокотник кресла, снова еле сдерживая себя. Этот стон был таким сладким, таким пошлым... Какое же удовольствие можно было бы получить, слушая такие стоны и тяжёлое дыхание под собой, вызывать их каждым толчком, каждым прикосновением?       — Что оно? — Старк не узнавал свой голос, он был сдавленным, словно, если бы он сказал чуть громче, то что-то вырвалось бы из него, и тогда бы вряд ли паучок смог сегодня уйти домой. — Давай, говори, ты же хочешь, чтобы я тебя от этого избавил, так что ты должен сказать, что тебя мучает.       Питер продолжал мяться. Какое, наверно, у него сейчас красное от смущения лицо, как потупил он свой туманный взгляд, как он, такой невинный, смущается сказать такое человеку, которым он восхищается и которого он уважает.       — Там, внизу, что-то вибрирует, и оно... и мой... член, он... он уже очень твёрдый и... — Паркер говорил совсем тихо, словно боясь, что кто-то, кроме Старка, может услышать его, словно что-то может произойти из-за этих слов. — И я очень хочу... хочу кончить.       Что-то словно щёлкнуло в голове Старка, кажется, алкоголь ударил в голову, и он выпалил:       — Тогда отсоси мне.       Он по-прежнему не видел лица мальчика, но он явно был удивлён. Да как бы сказать, и сам Старк был в шоке, как он додумался сказать такое шестнадцатилетнему мальчишке, которому в отцы годится. Но было уже поздно, картинка в его голове, где Питер отсасывает ему, смотря на него своими большими шоколадными глазами, уже всплыла в разуме и укрепилась там как желаемая цель.       — Видишь, — он указал на свой выпирающий из брюк член, — ты возбудил меня, так что теперь, если хочешь, чтобы я отключил функцию наказания, должен сделать мне минет.       Боже, что он говорит?! Как у него язык повернулся сказать такое паучку?! Он же не шлюха какая-нибудь, он его подопечный!       Питер молчал, продолжая иногда вздрагивать от непрекращающейся вибрации. Он так долго молча стоял, что Старку стало совсем не по себе. Он не видел его лица, глаз, а от этого ему сложно было понять, о чём тот думает. И всё же, на его удивление, паучок сделал неуверенный шаг, потом ещё один и, в итоге, рухнул перед ним на колени, умостившись между расставленных ног Старка. Мужчина тупо смотрел на него, до сих пор не осознавая, что это действительно происходит, что этот мальчишка собирается ему сделать минет, и что вот он уже протягивает руки и, дрожащими пальцами медленно освобождает его стоящий колом член. Кажется, он немного удивлён его размерам, это даже вызывает усмешку на лице Старка, и он, чтобы подбодрить мальчика, кладёт ему руку на голову, поглаживая.       — Если тебе противно, то можешь не делать этого, я, пока что, ещё могу остановиться, а вот потом... — мужчина прикусил губу, смотря в вырезы для глаз, надеясь уловить там его взгляд, смотрящий на него, и понимал, что даже сейчас ему уже сложно будет остановиться. Он даже не знал, о чём будет жалеть больше: о том, что испортил мальчика или о том, что не дал себе волю?       — Нет, мистер Старк, — ответил ему Питер, приподнимая свою маску, чтобы освободить рот с мягкими розовыми губами, — я сделаю это, — прошептал он совсем тихо, даже сквозь маску можно было видеть, как он снова краснеет.       Член Старка дёрнулся. Будь на то его воля, он бы издал указ о том, что быть таким милым противозаконно. Он ничего не ответил, лишь откинулся назад, вцепившись, чтобы сдержаться и не взять, и оттрахать Питера в рот. Он ждал, тяжело дыша через нос, ему стало ужасно жарко, и он нервно стал расстёгивать рубашку с галстуком, не отрывая глаз от губ Питера, которые вот-вот коснутся его каменного члена.       Питер, стянув перчатки, аккуратно взял возбуждённую плоть и, сжав её, провёл рукой по всей длине, от чего Старк тихо застонал и откинул голову назад, снова впившись ногтями в обивку. Кажется, ему будет достаточно ещё одного такого раза, но нужно терпеть, если он хочет полностью насладиться этим минетом. Он ещё не успел поднять голову, как почувствовал, что его горячей плоти коснулись мягкие губы, а после разомкнулись и втянули в ротик лишь головку, но Старк снова почувствовал, что чуть не кончил. Он ещё тяжелее задышал, широко раздувая ноздри, мысли стали путаться теперь уже не только от алкоголя, но и от неописуемого удовольствия, которое вызывал этот неумелый, неглубокий минет подростка.       А Питер, водя у основания рукой, продолжил сосать член мужчины, пытаясь использовать язык и взять его как можно глубже, но, как только член доходил до его глотки, в горле возникал рвотный рефлекс и приходилось брать меньше.       Старк тяжело дышал, его грудь высоко вздымалась и опускалась, перед глазами всё плыло, а все чувства были сконцентрированы только внизу живота, на руках и губах паучка. Питер снова попытался взять глубже, отчего Старк застонал от удовольствия, стиснув подлокотник кресла. Его туманный взгляд неожиданно пал на пульт, по-прежнему лежащий рядом, на журнальном столике. Он потянулся и дрожащими пальцами покрутил колёсико. Он не знал, зачем и почему он это делает, просто что-то пришло ему в его помутневший от наслаждения разум, и он так и сделал.       Неожиданная волна сильной вибрации внизу живота заставила Питера издать стон, который не мог не отразиться на члене Старка во рту. От создавшейся вибрации Тони Старк потерял последнее терпение. Он тут же схватил маску Питера, сбросил её, вцепился теперь уже в каштановые шелковистые волосы и грубо заставил мальчика принять свой член на всю длину. Он видел, как на глазах Питера выступили слёзы, как он морщится от боли, как пытается сопротивляться. Этот вид иглой укора пронзил сердце мужчины, и всё же он не мог уже остановиться, он не мог отказаться от такого наслаждения.       — Прости... — тихо прошептал он, высохшими губами.       Питер поднял на него глаза, но от помутневшего взгляда мужчине было сложно рассмотреть, что в них было. Укор? Ненависть? Злость? Страх? Или, быть может, просьба остановиться? Но после этого Питер больше не сопротивлялся, даже напротив сам стал заглатывать член Старка так глубоко, как тот хотел.       Старк устало улыбнулся и откинул голову назад, прикрыв от наслаждения глаза. Теперь ощущения стали в разы сильнее, и он чувствовал, что вот-вот кончит. Он пытался задать Питеру более быстрый темп, и тот понял его, ускорившись.       Дыхание совсем сбилось, разум перестал соображать, остались только чувства, ощущения, наслаждение...       Старк тихо прорычал, по телу прошла дрожь, и он, не успев оттащить Питера за волосы, кончил ему в рот. Во всём теле ощутилась какая-то слабость, он обмяк в кресле, тяжело дыша и восстанавливая бешеное сердцебиение. Ещё никогда он не получал такого удовольствия лишь от одного минета. Даже самые опытные шлюхи не могли доставить ему такого удовольствия. А, быть может, всё из-за того, что это был именно он.       Зрение сфокусировалось, и Старк опустил глаза вниз, ища взглядом Питера. То, что он увидел, чуть не заставило его снова тут же возбудиться. Мальчик сидел с растрёпанными волосами, красным от смущения и возбуждения лицом и туманным взглядом шоколадных глаз, полных желания и смотрящих так на мужчину. А на его мягких розовых, слегка приоткрытых губах и ещё не тронутом щетиной подбородке были вязкие капли спермы Старка. И, смотря на эти капли, мужчину вдруг осенило.       — Только не говори мне, что ты всё проглотил, — от осознания этого его разум неожиданно протрезвел и стал совершенно чистым.       Он смотрел прямо в неосознающие глаза паучка, которые смотрели на него с вопросом «а что не надо было?», и понимал, что тот так и сделал.       — О чёрт... — простонал Старк, схватившись за голову.       Что он натворил? Господи, что он натворил?! Зачем? Зачем он это сделал? Питер же совсем ребёнок! Он же ещё... Нет, конечно, Старк знал, что подростки сейчас ещё и не таким занимаются, но Питер же совсем другой. Он невинный, чистый, он же ещё восхищается героями, как маленькие дети. Даже выражение лица у него в тот момент, когда Старк хвастается ему новым изобретением, как у ребёнка. А его глаза, большие карие глаза, они всегда так широко распахнуты, словно хотят захватить всё в этом мире, увидеть больше, чем другие и запечатлеть в своей памяти. А он, Старк, так грубо разрушил его детский разум, совратив его, искалечив.       Что же он наделал?..       Из-за своих раздумий и переживаний, Старк не сразу почувствовал, как кто-то дёргает его за брюки. Он поднял глаза, поняв, что это был Питер. Его вид по-прежнему был развратно-возбуждённым, а губы ещё более приоткрытыми, словно он хотел что-то сказать. И как можно быть таким соблазнительным? Как можно желать мальчика, что годится тебе в сыновья?       — Мистер Старк, — позвал Питер всё тем же сладким, развратным голосом, от которого Тони почувствовал, что его член снова начинает наливаться кровью и что-то тёплое собирается внизу живота. — Мистер Старк, пожалуйста, дайте мне кончить.       Ещё всего полчаса назад Питер смущался, густо краснея и сжимаясь, произнося эти слова, а сейчас он прямо говорит о своём желании, совершенно не стесняясь его.       Старк долго смотрел в наполненные желанием карие глаза паучка, а потом медленно стал опускать взгляд вниз, на припухшие розовые губы. Разве можно было устоять от такой просьбы?       Он резко схватил мальчика за голову и притянул к себе, накрывая эти молящие о поцелуе губы своими. Питер не сопротивлялся, даже напротив, пытался ответить на поцелуй, и было это так неумело, невинно, но это только радовало Старка. Значит, их поцелуй у мальчика первый, поэтому мужчина взял на себя доминирование, показывая паучку, как надо целоваться и попутно прокручивая колёсико на пульте, выключая вибрацию в костюме Человека-паука. Этот поцелуй был таким страстным, сладким, но его пришлось разорвать, хотя Старк сделал это с неохотой, но ведь тогда бы мальчик мог и задохнуться от неумелости. Он и так тяжело дышал, судорожно хватая воздух ртом и крепко сжимая пальцами рубашку мужчины, держась за неё, чтобы не упасть.       — Мистер Старк... — снова прошептал он, но его перебил мужчина:       — Нет, назови меня «папочкой», — попросил он мальчика, сам не зная, зачем. Но ему так хотелось услышать это развратное слово из невинных уст Паркера.       Тот облизал пересохшие губы, на его щеках снова появился румянец.       — Прошу, папочка, дай мне кончить, — потупив взгляд и во всю краснея, попросил Питер.       Его смущение вызвало улыбку на лице Старка. Он взял лицо паучка в свои руки, поглаживая горящие огнём щёки грубыми пальцами.       — Хорошо, малыш, хорошо. Папочка поможет тебе, — приговаривал он, потянув вниз бегунок на спине Питера.       Зубчики молнии медленно разошлись, обнажив белую, вспотевшую худую спину мальчика до самого копчика. Таким видом Старк мог бы ещё долго любоваться, если бы не горячее дыхание на его шее и тихий шёпот, просящий быть быстрее. Он помог Питеру стянуть с себя прилипший к вспотевшему телу костюм, и теперь паучок сидел перед ним совсем нагой и со стоящим колом между широко расставленными ногами членом. Старку хотелось наплевать на всё и, подмяв под себя этого мальчишку, грубо оттрахать прямо здесь, на полу его гостиной, но он сдержал себя, ведь он обещал ему помочь достичь разрядки.       Он взял небольшой член паучка в свою большую руку и сделал несколько движений вверх-вниз. Питер задрожал, его худые ноги дёрнулись, желая сомкнуться, но он удержался, еле сдерживаясь. Старк, внимательно следя за выражением лица паучка, сделал ещё одно движение, только медленнее и мучительнее. Питер тихо застонал, откинув голову назад.       — Прошу... Быстрее... — умолял он, еле держась в сидячем положении.       Эти стоны, вздохи и просьбы так возбуждали Старка, он видел, что мальчик уже долго терпел, и мужчине хотелось, даже для того, чтобы не навредить здоровью, дать ему наконец достичь пика удовольствия. Но в тоже время ему хотелось ещё и ещё мучить его, растягивать это мучительное удовольствие.       Питер уже не смог сам держаться, он схватился за плечо Старка, впившись ногтями в кожу.       — Прошу, папочка... — стонал он, умоляюще смотря на Старка.       И тот сдался — он сделал рукой ещё несколько движений, Питер сладостно застонал, откинувшись назад и кончил, испачкав себе плоский живот и руку Старка.       — А ты быстрее, чем я, — усмехнулся мужчина, смотря на вязкую жидкость, стекающую по его пальцам.       Питер не слушал его. Он вообще ничего сейчас не слышал, кроме своего тяжёлого дыхания и ужасно громкого стука сердца, которое, кажется, вот-вот было готово выскочить из груди. Он даже не мог поверить, что можно было получить такое удовольствие. Что мучения, которые он испытывал, пока не мог кончить, могут быть такими приятными. Он был обессилен, удовлетворён и... счастлив. Но всё же, ему этого было мало.       Старк удивлённо замер, почувствовав, как тёплая рука легко коснулась его лица и развернула к себе. Питер лежал перед ним, ещё, по-прежнему, тяжело вздыхая и смотря туманным взглядом.       — Я хочу ещё... папочка...       Кадык Старка дёрнулся. Он желал этого и боялся. Он хотел этого и отвергал. Он надеялся и насмехался. Но эта рука, этот голос, этот взгляд разрушили его сомнения. Он склонился, накрыв губы Питера своими.       — Кажется, папочке надо продолжить наказание, — прошептал он в губы паучка, сжимая его упругие ягодицы.       Наверно, он сошёл с ума. Нет, они оба обезумели. Это было что-то непонятное, словно происходило не с ними. Но это было желание, желание, которое они не могли больше сдерживать.       Питер стонал от любого прикосновения, покусывал опухшие от бесчисленных поцелуев губы, что-то шептал, словно в бреду, а Старк целовал его, целовал везде, словно хотел его полностью покрыть своими метками. Он хотел, чтобы этот мальчик с большими карими глазами был полностью его и только его.       Член снова стал наливаться кровью, и Старк понял, что пора уже начать запланированное. Он оторвался от Питера, на что тот отреагировал разочарованным стоном и взглядом, но это было необходимо, Старк не хотел, чтобы его первый раз был болезненным. Он отполз к тумбочке, так как сомневался, что может встать в таком состоянии, и вернулся уже с тюбиком смазки. Он, тяжело дыша, выдавил немного на грубые пальцы и, раздвинув ноги Питера, провёл рукой по внутренней стороне бёдер.       Питер невольно ахнул, когда почувствовал, как пальцы коснулись его там, размазывая по нежной коже холодную смазку, а потом в него медленно и аккуратно вошёл один палец, начиная растягивать его, продвигаясь всё глубже внутрь. Сначала это вызывало дискомфорт, Питер даже хотел попросить Старка прекратить это, но после это стало доставлять удовольствие, постыдное удовольствие, от которого хотелось просить ещё.       Старк не мог оторвать глаз от лица паучка, который сейчас был прекрасен до безумия. Покрасневшие щёки, туманный взгляд, приоткрытые розовые губы — всё это не могло не возбуждать ещё сильнее, он был готов сделать всё, чтобы видеть такое лицо каждый день, каждый час, каждую секунду. Он осторожно ввёл второй палец, и Питер не смог сдержать стона наслаждения, когда он смог достать до его простаты и нежно надавить на неё. Мальчик тут же стал поддаваться вперёд, требуя ещё больше ласки. Старк уже еле держал себя, с каждым вздохом, с каждым тихим вскриком и стоном Питера, его терпение отступало всё дальше и дальше, отдавая первое место безумному желанию сейчас же вставить этому мальчишке. Но он сдерживал себя, из последних сил, но сдерживал, прежде чем полностью сделать его своим, он должен убедиться, что паучок готов.       — Мист... Папочка... Прошу, войди... в меня... — умоляюще смотря затуманенным взглядом шоколадных глаз и повиливая бёдрами, прошептал Питер.       Такой вид его подопечного ошарашил Старка. Разве можно быть таким невинным и развратным одновременно? Но благодаря ему он больше не сомневался, ему больше не было нужды сдерживаться.       Питер почувствовал, как пальцы покинули его, а вместо них к его анусу пристал горячий твёрдый член. На какой-то момент он ощутил страх и желание всё тут же прекратить, но как-только горячая плоть, растянув его, вошла внутрь, а потом стала двигать, постепенно наращивая темп и стимулируя его простату, эти мысли тут же ушли из головы: теперь там было только наслаждение.       — Ещё... Ещё... Сильнее... — шептал он на ухо мужчины, обдавая кожу горячим дыханием, и он входил в него на всю длину то ускоряясь, то сбавляя темп, давая ощутить себя внутри. Питер не мог поверить, что можно получить такое удовольствие, в голове был туман, мир теперь состоял из ощущений и запахов, дурманивших разум. В них хотелось раствориться, расплавиться в этих тёплых крепких руках, прижимающих тебя к горячему телу. Питер ничего уже не понимал, только чувствовал, что наслаждение вот-вот достигнет своего пика, и крепче прижался к мужчине запустив свои пальцы в его жёсткие тёмные волосы.       — Я сейчас... кончу... Пожалуйста... быстрее, папочка...       Старк глухо прорычал и ускорился. Только от этих слов он уже мог кончить, но дело нужно было довести до конца. Он сам уже давно был на пределе и, если бы ему было всё равно, он бы кончил, но он хотел доставить Питеру как можно больше удовольствия, чтобы он стонал, просил большего и хватался за него своими тонкими гибкими руками. Он хотел, чтобы его, его малыш запомнил свой первый раз навсегда.       Питер вздрогнул, прижавшись крепче к мужчине, и кончил первым, Старк сделал ещё несколько рваных толчков и тоже кончил внутрь его. Он, тяжело дыша, отстранился, и рухнул рядом с Питером на прохладный пол. Они так и лежали, восстанавливая дыхание, и не отпуская чужое горячее тело, с которым всего несколько секунд назад казалось слились воедино. Питер поднял лицо, заглянув в тёмные глаза Старка, и протянул ещё немного дрожащую руку к его лицу, коснувшись небритой щеки.       — Ну что, наказание было эффективным? — с усмешкой спросил его Старк.       Питер слегка подтянулся к мужчине и прошептал на самое ухо:       — Я бы хотел, чтобы папочка снова наказал меня.       Глаза Старка расширились в изумлении, но его губы тут же расплылись в улыбке. Кажется, паучок всё же не уйдёт сегодня домой.