Срывая маски

Зуко всегда уделяла внимание так называемым "женским штучкам". Например, тому, как она одевается. Перед своими людьми она носила тяжёлую броню, давая понять, что она с ними в одной лодке, и будет защищаться и нападать не хуже них. Следуя этому негласному правилу, её доспехи были лишены всяческих украшений. Ей незачем подтверждать свою власть на этом корабле чем-то помимо золотого воротника, да и тот был просто-напросто обязателен. Лучше всех понимая их безрадостную участь в море, она никогда не стала бы обременять себя заботой о дорогих вещах сверх банального выживания. Хотя Джао это никогда не мешало. Амбициозная женщина всякий раз не упускала возможности похвастать новым тяжёлым золотым браслетом, острым каблуком или тончайшим шёлком поверх доспеха. Но она была адмиралом Флота Огня. Ей, как и всем важным дамам страны, предписанно быть утончённей, изысканней, и просто-напросто лучше всех остальных не только в плане материальных благ, но и в держании себя перед людьми. Таковы все аристократы и Зуко когда-то была одной из них. Она отчаянно скучала по тем временам, когда любую, выбранную ею мелочь, приносили на золотом блюдце. Тогда утопая в мягких сиденьях кресел, она не отрываясь от большого зеркала, опоясанного тёмным деревом, поправляла в волосах заколку или застёгивала на тонкой шее дорогое ожерелье. Тогда, каждое украшение, даже самое незначительное, вроде маленького колечка или брошки, смотрелось на ней волшебно. Это был необыкновенный дар Зуко - давать вещам вторую жизнь. Даже самый тусклый камень сиял ярче звёзд, сидя на тонких белых пальцах принцессы. А потом Хозяйка Огня забрала её красоту. "Не думай об этом"- приказала себе Зуко, твёрдым шагом переступая порог весьма сомнительного трактира. Знакомые красно-чёрные цвета заставили местных выпивох напрячься. Но отметив простоту экипировки, как у банального стражника из Народа Огня, они пришли к выводу, что в случае необходимости им вполне возможно дать отпор. Тем более их было не так уж много, всего трое возможных противников, не считая полную женщину и молодую девчонку. Хотя то, что они шли впереди своих спутников должно что-то, да и обозначать. Принцесса прошествовала к трактирщику, по пути высматривая знакомый блеск стали. Слава Агни, тётя Айро шла слева от неё и отмечала то, что могла пропустить Зуко нераскрывавшимся до конца глазом. Остановившись около невысокого седеющего мужчины, Зуко упёрлась руками в разделяющую их барную стойку. - Как давно работает ваше заведение?- вкрадчиво поинтересовалась девушка у хозяина трактира. Мужчина сглотнул, но больше ничем не выдал своего напряжения. - Уже не менее года, судя по вашим завсегдатаям, успевшим подыскать себе любимое местечко, - не давая возможности ответить продолжила незнакомка. Её белоснежные зубы сверкнули как при оскале. - И выпивку. Голос покорительницы огня был специально смодулирован таким образом, чтобы его могли услышать каждые любопытные уши. В этот трактир нередко заглядывали разные, окутанные мраком, личности. Одни, напившись, начинали громко хвастать украденным добром, другие тихо сидели в тёмном углу и не притронувшись к горячительным напиткам, прятали окровавленные лезвия под складками одежд. Так было всегда и сегодняшний вечер не был исключением. Неприятные типы помрачнели ещё больше и стали бросать на девицу опасные взгляды. - У вас всегда было неспокойно, но недавно вы побили все свои рекорды. - незнакомка продолжала ходить по узким лезвиям коротких ножей.- Нам хотелось бы узнать, как давно здесь был Аватар, по каким причинам и в каком направлении скрылся. Стоявшая рядом с обезображенной шрамом спутницей, немолодая женщина, приятно улыбнувшись, взмахнула рукой, случайно задев увесистый кошель на поясе. По тёмному залу прошлась сладкая переливчатая мелодия золотых монет. Немногочисленные посетители хлебнули алкоголя, опрокидывая кружку, чтобы скрыть появившийся жадный блеск в глазах. Один самоуверенный громила, проверив, что остальные спутники двух богатых пташек были на относительно далёком расстоянии, поднялся со своего места, заходя неожиданным гостям за спины. Глаза старухи холодно сверкнули, хотя с лица не сходила доброжелательная улыбка. - Кажется, этот молодой человек хочет нам что-то сказать, моя дорогая. Зуко отвернулась от бледного трактирщика и уставилась подошедшему громиле в глаза. Тот вздрогнул и отвёл взгляд. Девушка подавила желание злобно усмехнуться. Каждый, кто заглядывал в глаза принцессе, не мог спокойно стоять на месте. Что-то в её взгляде до потери сознания пугало собеседника. "Лунное золото" - ненавязчиво роняла генерал Айро. Разве это не духовы сказки, которые рассказывают Мудрецы Огня? В самом деле, как могут быть связаны Луна и золото? Но цвет глаз Зуко был гораздо светлее чем у её тёти или у остальных покорителей огня. Ровное ореховое переливания в свете томпака было совсем не свойственно цепким глазам принцессы. В её взгляде странным образом переплетались пронзительные лучи ясного лунного цвета. Будь Зуко покорителем воды, то взглядом своей покровительницы смогла бы замораживать людей. Но она была принцессой Народа Огня. Поэтому нити, сотканные из звёздного света, изучающе пронизывали жертву, заставляя её гореть изнутри. Громила, старательно избегая смотреть в глаза покорительницам огня и безуспешно пытаясь собрать остатки недавней бравады, что-то невнятно пробормотал. - Ох, мои старые уши! Прошу прощения, милый, но не мог бы ты повторить то, что сейчас проблеял себе под нос? - седая женщина невинно улыбнулась. А Зуко оставалось лишь догадываться, как эти дуралеи не видят серьёзность в самых уголках её губ. Громила сначала побледнел, затем отчаянно покраснел. Посетители отвели взгляд, не желая видеть, как безобидная на вид старушка будет морально давить на огромного накаченного мужика. Они даже посочувствовали ему, слегка, лишь из благодарности, что они сейчас не на его месте. Выходя из трактира, на лицах двух женщин застыло старательно-нейтральное выражение, даже механически-нейтральное. У старшей принцессы оно лишь промелькнуло в краешке золотых глаз, после чего её лицо озарила, на этот раз искренняя улыбка. Старая женщина скосила глаза на свою племянницу, которой потребовалось несколько секунд перед тем, как тонкая бровь резко сошлась к переносице, а сквозь плотно сжатые губы можно было угадать очертания клыков. Это была их традиция, как мягко говорила тётя Айро. А Зуко это напоминало театр. Она помнила, как будучи маленькой девочкой, любила, когда папа, прижав к себе недовольную жену и взяв за руки детей, тащил семью в театры. Она помнит каждый его восхищённый вздох, вызванный репликой героя, волнующей музыкой или прекрасной маской. Один актёр мог примерять на себя маски и играть разных героев. Эта маска горько плачет, а эта безудержно хохочет. И словно повинуясь яркой краске на неживой деревяшке сам человек менялся подчиняясь малейшему изгибу нарисованной линии. Даже самый лучший актёр повинуется маске. И лишь немногие способны повелевать маской. Айро не жалела, что научила этому свою племянницу. Зуко это было необходимо. В первую очередь для выживания. Ведь именно из-за неумения она не смогла скрыть красоту своей души от собственной матери в том зале военных советов. И в ответ Озай лишила её красоты тела. Хватит. Её первый урок был слишком запоминающимся, слишком болезненным и, Айро надеялась на это, единственным. Урок, что в мире сильных не терпят слабых, поэтому затаись, если хочешь мира для себя и других. Повезёт - не заметят, а когда обнаружат твоё влияние на них, то будет слишком поздно. А если не повезёт... Тогда придётся добиваться уважения силой, как и все в этом мире. Власть давало уважение. Лишь трусливым сердцем позволялось считать, что власть даёт страх. О, Агни, когда-то и Айро так думала. Она без страха в сердце, во взгляде или в ударе огненным шаром, держала в осаде великий город Ба Синг Се. Но даже самая неприятная полоса её жизни, полоса её завоеваний, принесла свои плоды. Люди знали её. Люди прислушивались к ней. Люди уважали её. Благодаря своему влиянию на людей, благодаря правильно подобранным маскам, она держала собственный экипаж Зуко подальше от неё самой. Любимыми масками отставного генерала были "Тётушка Айро" и "Драконица Запада". С помощью первой маски старая принцесса могла успокоить разьярённого комодо-носорога одной лишь мимолётной улыбкой. А с помощью второй могла заставить того же комодо-носорога забыть как дышать от страха. И Айро не могла винить свою племянницу в том, что она не успела как следует научиться менять маски. У Зуко было слишком мало времени. Всего три года. Агни, да Айро понадобилась вся жизнь, чтобы овладеть этим умением! Но даже эти три года оказались не пустыми. Генерал видела, что весь гнев её племянницы был напускным и использовался, чтобы оставить впечатление на людей. "Она слишком много времени провела вместе с её мамой и братом."- мрачно подумала Айро, провожая прохожих ласковой улыбкой. Те глупцы тоже верили, что уважение добивается страхом. Если боишься кого-то, заставь его бояться тебя сильнее. Так они и поступили с Зуко. Хотя, конечно, вряд ли кто-то догадается предположить, что грозная Хозяйка Огня боялась свою дочь. Боялась так, что отправила в изгнание, лишь бы подальше от себя. Урсу приходилось быть крайне осторожным, чтобы не навлечь на свою дочь больших неприятностей. Ещё когда принцесса Зуко была маленькой, слуги заподозрили, что есть в ней что-то... Нечеловеческое. "Наверное, дело было в цвете глаз" - иронично подумала Айро, поднимаясь на борт стального корабля. Когда женщина впервые за долгое время после гибели дочери вернулась в родной дворец, то обнаружила младшую сестру на троне вместо матери, зияющую пустоту на месте мужа властительницы и в глазах Озай вместо Урса, и тихую смущённую девочку вместо радостно скачущей маленькой бестии. Спрашивать, что случилось с Урсом у своей сестры, генерал так и не решилась. Не стала спрашивать она и про странное отчуждение, возникшее между матерью и дочерью после исчезновения отца. Пусть Азул был похож на родителя внешне, именно Зуко достались те нежные руки и ласковый взгляд. Айро хотелось верить в то, что Озай отстранилась от дочери лишь из-за горького понимания, что дети не заменят ей мужа. Но ничто не оправдывало её сестру, когда Айро видела крадущуюся вдоль длинного, богато украшенного коридора, освещённого мягким ровным светом огней, девочку. И женщина спрашивала Зуко, почему она "так медленно ступает вместо того, чтобы с интересом обследовать каждую комнату этого коридора?" Маленькая принцесса обводила глазами контуры того, что её окружало: пол, погребённый под мягким бархатом ковров, декоративные колонны, с вырезанными на них удивительными линиями, высокий потолок, со спрятанным за ним простором безоблачного, бесконечного неба. Молча находила тёмные углы, спрятанные от проницательных и жгучих глаз огней. "Здесь тихо"- было её ответом. А Зуко действительно нравилась тишина. В отличии от других она никогда не давила на неё и не кричала в уши, не отталкивала, а словно источник тепла притягивала к себе замёрзшую душу. И Зуко грелась в ней, заворачиваясь в тишину как в тёплое одеяло. Она ощущала себя птице-ящерицой, которая наелась до отвала и теперь лениво отдыхала, нежась в солнечных лучах. Но у тишины не было лучей, у неё были волны. Такие же тёплые волны как и у моря Угольного острова, нагретые палящим солнцем до самого дна. Волны тишины, нахлынув, смывали, слизывали с памяти девочки насмешливый смех брата. Но Зуко так же видела море на Южном полюсе. Его волны замораживали волю, позволяя леденящему холоду дробить кости и сводить мышцы в судорогах. Сейчас она часто спрашивает у тишины: "А какое море ты?". И она отвечает, не юля: "Оба". Принцесса склоняла голову, удовлетворённая ответом. Тишина всегда права, она никогда не соврёт, не обманет. Она обнажает ложь так же, как и самые тихие шорохи и кричащие звуки. Зуко верит ей, своей союзнице. Она слушает её, доверяет ей свою жизнь на каждой тайной вылазке. Тишине нравится их серьёзная игра. Каждый раз она, словно расшалившийся ребёнок, спешит доложить своей принцессе о малейшем шорохе. Тишина каждый раз громко смеётся, одерживая победу в соревновании между ней самой и человеческими ушами. Синий Дух жадно впитывает все звуки тишины, становясь её частью. Когда-нибудь, уже после присоединения Зуко к команде Аватара, когда огненная принцесса сменит безликие штаны на скромную тонкую, сделанную из красного шёлка, юбку до середины голени, отмечая произошедшую с ней метаморфозу, слепой мальчик спросит её: - Ого, а что слушаешь ты? Тоф уловит в общей музыке её движений какие-то ждущие аккорды, что часто исходят от ног Слепого Бандита. Уже узнав эту необходимую всему живому мелодию, он попытается найти того, кому она адресована. Сам Тоф слушает землю, она является его элементом. Элементом Зуко является огонь, но в отличии от остальных элементов, покорители огня несут его в себе. А как можно слушать себя и при этом слышать окружающий тебя мир? Получив её ответ, до него медленно дойдёт, что ни пульс, ни дыхание теперь-уже-не-принцессы не учащался. "Не соврала" - поймёт Тоф, притягивая звуки её голоса, складывающиеся в простой ответ: - Тишину. Когда-нибудь Зуко увидит, как понимающе сверкнут голубые глазищи Катара, а его губы выдавят робкую улыбку: "В тишине я слышу голос отца". Когда-нибудь глаза Сокки радостно вспыхнут от приятных воспоминаний: "Наши женщины тоже так делают на охоте! Слушают!", пока её волчий хвост покачивается из стороны в сторону, грезя о сочном мясе. Когда-нибудь Суюки одобрительно улыбнётся девушке, напавшей на его деревню: "Мои воины, проходя подготовку, обязательно знакомятся с ней". И лишь Аанг, недоумённо тряхнёт волосами, которые недавно коснулись её хрупких плеч, и почти жалобно ответит: "Каждый раз, пытаясь услышать тишину, я слышу лишь ветер". Но это случится когда-нибудь, но не сейчас. Поэтому Зуко живёт настоящим и, следуя совету тёти, пытается подобрать себе маски. О, как ненавистно живой трепетной девичьей душе закрывать себя от мира маской мёртвого гнева! Но жить ей хочется больше, поэтому она смиренно, и в какой-то степени доверчиво, жмётся к спине острой, слепящей глаза ярости. Та не трогает её. Пока. Каждой маске хочется занять власть, но душа усмиряет их тихим вздохом, уже не уверенная, настоящая ли она сама. Зуко безгранично уважала тишину за то, что та не имела масок. Что она вольна поступать так, как хочется ей, а не как следует поступать её маске. Как много в мире вещей со своим, настоящим лицом! Как прекрасна каждая из них! Вода, Земля, Огонь и Воздух! Тишина и Время! Солнце и Море! Единственная маска, к которой принцесса не питала отвращения, обладала синей кожей и белоснежными клыками, обнажёнными в хищном оскале. Порою измученная борьбой с жестоким миром, Зуко звала не тишину, греющую душу и холодящую разум, а призывала отрешение. Ей нравилось не быть отягощённой мирскими тревогами, но пребольно сжимать в ответ реальность острыми когтями. Так же, словно со стороны, наблюдала она за суетливым копошением солдат, сбитых с толку от появления существа на том месте, где пару мгновений назад было лишь пожирающее Ничто. Найдя в лице старшего брата Тишины ещё одного сообщника, принцесса и Ничто вместе веселились, появляясь в разных местах и тут же исчезая. Эта маска обладала холодным интересом хищника, играющего со своей жертвой, но всё же была безэмоциональна. И тем не менее, ни капли не походила на Мей. Родители аристократа сами раскрасили его маску, прилипшую к его лицу навсегда. С детства обучая сына, как вести себя на людях, дома, на званом ужине и прочим вещам, они каждый раз выводили новую линию, вырезали новый узор на его маске. Мей не нравится его маска. Он в ней скучен и скучает сам. И он понимает, что никогда не станет чем-то иным помимо прекрасного павлино-лебедя в искусственном пруде. Даже блохой. Но Синий Дух наоборот был волен выбирать каким хищником он скроется в этом лесу, в этом лабиринте человеческих душ. Будет он безжалостным орло-львом, глубоко вонзающим свои когти-мечи в мягкую плоть врагов, выпуская наружу почти кипящую кровь? Или обернётся осторожным быкодилом, терпеливо сносящим все странности этого воздушного ягнёнка, что суетливо подбирал замороженных лягушек? Решать ему. Как восхитительно не держать в голове вопрос: "кем мне быть сейчас?"! Зуко отдыхала от мира, насмехаясь над людишками, что нашла такую очевидную лазейку. Такое чувство, что инстинкты хищника у неё в крови... Но Зуко не могла быть Синим Духом, Синим Охотником вечно. Обидно. Что же поможет ей почувствовать себя самой собой? Людское волнение, горестный вой мира, возмущённое дыхание духов мешало принцессе искать ответ на этот вопрос. Даже подруга-тишина не помогала сбежать от этих воплей. Она не знала как. И её это тоже нервировало. Однажды она спросила Катара, этого смелого голубоглазого мальчика, что всегда отважно защищал своих друзей: "Почему же?". Зуко ясно видела, что это не простая защита семьи, а слепой мальчик и легкомысленная девчушка с посохом действительно стали его семьёй. Нет, он упорно подталкивал их разноцветную компашку к какой-то цели. К какой же? Катар, с усталостью в движениях от бессмысленности их сражения, ответил: -Я, как и весь мир, страстно желаю освободить людей из-под гнёта войны. Зуко ошарашенно застыла, внезапно понимая, что у этих бессвязных криков, стонов и мольб есть имя. Война. Она мешает миру. Она мешает душам. Она мешает Зуко. Хотя с её помощью появилось множество поистине удивительных и великолепных масок, взять ту же Драконицу Запада. Но война создавала маски, а не срывала их. А это Зуко было совсем не нужно. Принцесса до сих пор помнит ту странную гармонию, то ощущение правильности, когда она коснулась смуглой кожи покорителя воды своими горячими, но не обжигающими пальцами, и смутно ощущая его прохладное прикосновение в ответ. Следуя за этим ощущение вместе с сыном вождя, раненая девушка убегала от полного равнодушия окружающих её масок на свободу. У Зуко даже не осталось сил удивляться тому, что этой ограниченной, но всё же свободой стала команда Аватара. Они действительно старались принять её. Они одобрили её новую симпатичную масочку, робкую словно бабочко-шмель. Катар разговаривал с ней о родителях, Сокка с удовольствием устраивала спарринги на мечах, Суюки с уважением отмечал её воинскую подготовку, Тоф со смехом выражал симпатию ударом в рёбра. Даже глаза Аанг светились неверящей радостью, когда она покоряла огонь под неусыпным контролем огненной мечницы, которая стала теперь-уже-не-принцессой. Зуко искренне благодарна им. Рядом с ними ей комфортно надевать на себя светлые маски потому, что им было приятно видеть в ней отклик своих дружелюбных действий. Они старались отвечать ей тем же. Но между ними оставалась единственная запертая дверь. Они до сих пор не знали её без всех этих масок. И Зуко не могла раскрыться им до конца, ведь и сама не знала этого. Ответ пришёл с таким же ярким незабываемым и всепоглощающим эффектом, что и удар молнии. Застыв между безумными и яростными, и испуганными, и отчаянными глазами, Зуко пропустила холодный огонь к сердцу, позволяя прорубить все маски пополам. Её дремавшая личина вырвалась наружу со змеиным шипением и громким хлопаньем кожаных крыльев. В тот день она съела своего брата, перед этим разорвав на кусочки. Но тут же сбросила неуязвимую чешую, наткнувшись на молящий взгляд голубых глаз. В тот день Айро поняла, что ученик превзошёл своего учителя, с самого детства подобрав самую лучшую маску, какую только можно пожелать. "Маска человека" - поражённо усмехнулась Айро, наблюдая, как её племянница выписывает головокружительные пируэты в воздухе с помощью гибкого длинного тела. "Она дурила нам головы с самого рождения!" - Айро не удержалась и громко, от души рассмеялась.