У Шерлока срыв, и Джон успокаивает его объятиями

— Скука! Звук выстрела донесся взрывом до Джоновой барабанной перепонки. Шерлок опять взялся за свое. Он рассерженно вздохнул. У его соседа по квартире и лучшего друга были хоть какие-то представления о манерах? Да, но ему все равно плевать, ответил Джон сам себе. Он вошел в комнату, где сидел Шерлок. — Отдай мне пистолет, Шерлок. Ты не можешь палить по стенам каждый раз, когда тебе скучно. Кудрявая голова откинулась назад, и сине-зеленые глаза уставились на него. — Но мне СКУЧНО, Джон! — запротестовал он. — Это не оправдание, чтобы портить вещи! — огрызнулся Джон. Он протянул руку за пистолетом. Шерлок неохотно выпустил оружие. — И что ты предлагаешь мне взамен? — Я не знаю, почитай книгу? — Джон посмотрел на Шерлока. — Что с тобой делается-то, когда тебе скучно, не знаешь? — Ну не могу я сидеть спокойно. Я должен что-то делать. Мне нельзя СКУЧАТЬ, Джон! Это невыносимо! — Он, казалось, действительно не мог усидеть на месте. Он едва не подпрыгивал, сидя на диване. Джоновы мозги заработали со скоростью в сотни миль в час. Если бы Шерлок был пациентом, какой бы диагноз он ему поставил? Пока он думал, Шерлок соскочил с дивана. Он покружил вокруг несколько раз и направился в кухню, повторяя вслух небольшой список химических веществ, достаточно громко, чтобы уши Джона вновь заболели, как от выстрела. Джон с тревогой посмотрел на него. Взрыва, казалось, было не миновать. Но нет. Шерлок снова вышел из кухни, и… Что стало с его лицом? Оно выглядело так, будто ему было больно. — Шерлок? — спросил Джон. — Ты в порядке? Шерлок вонзил ногти в предплечье. — Шерлок! Он резко сел на диван и обнял свои колени, притянув их к груди, уткнувшись головой между ними и качаясь туда-сюда. У Джона в мозгу что-то щелкнуло, найдя разгадку. У него был один пациент пару дней назад, маленькая девочка, ее родители жаловались, что у нее часто случались истерики, она реагировала на то, что других не задевало, и в целом она вела себя странно. Было еще много чего, но главное Джон запомнил. Девочка была аутистом. Как только родители предоставили ей свободу и максимально оградили от проблемных ситуаций, довольно многие проблемы с ее поведением исчезли (или, как только они осознали их, проблемы перестали быть проблемами). (Конечно, она все еще была аутистом. В этом плане ничего не поменялось. Но проблема была не в диагнозе как таковом — просто что-то отличное от остального мира.) Джон помнил, что маленькая девочка любила зажиматься, и это ее успокаивало. Могло сработать еще толстое одеяло или крепкие объятья. Ладно, попытаться стоило. Он осторожно сел на диван рядом со своим лучшим другом и обнял его. — Помогает? — тихо спросил он. Шерлок развернулся, обвивая руки вокруг Джоновой талии и пряча лицо куда-то в плечо. Джон воспринял это как «да» и крепче обнял его. Несколько минут спустя Шерлок перестал качаться взад-вперед, чему Джон был несказанно рад, так как колени каждый раз ударяли его по животу. — Шерлок? — тихо спросил он. Шерлок издал неопределенный звук, давая Джону понять, что он слушает. — Ты знаешь… Ты аутист? Прости, если это… Он не успел закончить предложение. Шерлоковы волосы попали в рот, когда тот кивнул. — Хорошо. Ладно, эм, если ты… Эм, захочешь обняться снова, я не возражаю. В-все в порядке. Шерлок сильнее обнял Джона, и тот поймал себя на мысли, что чувствует плечом его улыбку. И еще что-то влажное. Джон надеялся, это были слезы, а не сопли. — Тебе лучше? — осторожно спросил Джон, стараясь не дать ни намека на желание отодвинуться. Он знал, если Шерлок подумает, что ему некомфортно, то, скорее всего, отпустит, не важно, будет ли все еще хотеть обниматься или нет. Шерлок снова кивнул и обнял его сильнее, очевидно желая так и оставаться. — Ты… Можешь говорить? Ты в порядке? Одна Шерлокова рука взяла телефон со стола. Спустя пару секунд Джонов телефон пиликнул. Невербально. ШХ Я же говорил тебе, когда мы только встретились, что могу молчать по несколько дней. ШХ Мне тоже писать смс? ДУ Нет, я прекрасно тебя слышу. ШХ — Ладно. Значит… Ты аутист. Иногда не хочешь говорить. Пару минут назад у тебя был срыв, верно? Должен ли я знать что-то еще? Шерлок придвинулся на один дюйм. Ты очень хорошо обнимаешься. ШХ Джон усмехнулся. Если серьезно? Нет, не думаю. Мне поставили диагноз в детстве. С тех пор я как-нибудь справлялся с этим. ШХ — Что ты обычно делаешь, когда это происходит? — спросил Джон, надеясь, что не слишком любопытничал. Кокаин. Или преступления. Иногда вместе. ШХ — Ты имеешь в виду разгадывать преступления? Нет. ШХ — Ла… Ладно тогда. Думаю, не стоит удивляться. Возможно, нет. ШХ — И какого рода преступления? Загадки. Ничего, что могло бы кому-то навредить. Однажды я полностью сбил с толку Скотланд-Ярд, забравшись в ювелирный магазин, переставив все ценности, в том числе в сейфе, но ничего не взяв и оставив дверь запертой изнутри. Не то чтобы сбить с толку Скотланд-Ярд было трудно. ШХ — Ладно… Хорошо тогда. Эм… Как я уже сказал, если ты хочешь вместо этого обниматься, все в порядке. Просто попросишь, да? Спасибо. ШХ Шерлок положил телефон на стол и прижался к Джону снова, будто большой человекоподобный кот. Джон улыбнулся мысленному образу и поместил свой собственный телефон рядом с Шерлоковым, чтобы обнять его обеими руками. Они просидели так еще некоторое время. Шерлок был теплым, а его волосы — пушистыми. Джон только начинал дремать, когда его телефон вновь пиликнул. Спасибо, Джон. ШХ Небольшая пауза, и затем: Я люблю тебя. ШХ Джон, немного удивленный, вдруг понял, что они на самом деле никогда не говорили друг другу прямо, что любят друг друга. Это было что-то негласное и очевидное, что-то, что они оба воспринимали как должное. — Я-я тоже люблю тебя, Шерлок, — прошептал он и улыбнулся. Джон знал, что значил для Шерлока очень много. Он четко давал это понять разными поступками: готовностью добровольно отправиться на смертельную миссию, чтобы дать Джону шанс на нормальную жизнь со лживой женой, которую он предпочел лучшему другу, к примеру. Но это? Это добило его. Шерлок определенно не был склонен к проявлению сантиментов. И то, что он только что сказал, добровольно, просто так? Это было… Довольно большое проявление чувств. Джон был твердо намерен не расплакаться. Не очень хороший повод, чтобы плакать… Это нелепо. Нет, его глаза просто немного заслезились… Ладно. Немного больше, чем немного. Отлично. Он плакал. Немного, правда. По крайней мере, он ничего не говорил. К счастью, Шерлок, казалось, ничего не заметил. Ему повезло иметь такого необычного друга, подумал Джон. Шерлок был необычен много в чем. Он был очень хорош в распутывании дел. Он сотворял абсолютно необычных размеров беспорядок, когда проводил эксперименты или пытался что-то приготовить. Он необычно мыслил. Он был очень хорош в дедукции. Конкретно в этот момент в голову Джона не приходил ни один пример из того, в чем Шерлок прекрасно разбирался, но он знал, что тот был хорош во множестве вещей. Что-то про кровь. Иногда он необычайно раздражал. Но это не было столь важно. Он был необычно… Теплым, его волосы были мягкими, и он пах как..? Пах приятно и по-шерлоковски. Хороший друг и хорошая подушка, подумал Джон, прежде чем провалиться в сон.

***

Шерлок терял контроль над своим разумом. Он просто сказал Джону, что любит его, ничего не ожидая в ответ, а Джон ответил взаимностью. Он не совсем понимал, что должен был написать Джону в ответ на его вопросы, но его ответ был предельно искренним. Это вроде как «ты мой лучший друг», но больше. Шерлок, правда, не ожидал этого. Он подумал, что мог бы вывести это методом дедукции, но в любви он был полным профаном. Привязаться было достаточно легко — эта вся химия, ничего такого его не волновало — забавный факт, вы знали, что «влюбленность» может длиться около пары лет? Но настоящая любовь? Как можно было узнать наверняка? Шерлоковы руки чуть сильнее сжались вокруг его лучшего друга, аккуратно, чтобы не разбудить. Он не мог разобраться в любви, даже когда сам влюбился в кого-то, бога ради. Это было абсолютно нелогично — быть готовым отдать столько кому-то другому. Но Шерлок не променял бы это ни на что на свете. Ну вот, снова эта иррациональность. Кто вообще захотел бы менять планету на идею? Никто и никогда не хотел оставаться рядом с ним во время срыва. Очевидно, Джон был исключением. Джон был исключением много в чем. Джон просто подошел к нему, сел рядом на диван и обнял его так, как и было нужно. И он все еще обнимал его, хотя Шерлок был уверен, что Джон уже уснул. Шерлок и не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так спокойно. Он постоянно следил за окружением хотя бы одним из шести чувств, даже когда спал, что на самом деле было весьма редко: он не хотел проснуться непонятно когда из-за шума вокруг. Но сейчас он чувствовал себя в безопасности, заключенным в самые приятные объятья со времен его детства. Он знал, это было совершенно нелогично, но так казалось, что здесь его никто не достанет. На самом деле ему было все равно, было ли это иррационально. Если что-то случится, он был уверен, что Джон позаботится об этом. Джон очень хорошо улаживал всякие дела. Джон много чего делал хорошо. Стрелял из пистолета, к примеру. Он был хорош в этом, определенно. И оставался в безопасности, стреляя из пистолета. Он очень хорошо заставлял Шерлока кушать, чтобы тот не умер. Шерлок был рад жить для него. Еще одно… Джон очень хорошо… обнимался. Он был заботливым и теплым, и его свитер был мягким, не колючим, и пах как… Он пах как Джон. Добрый, но жесткий, когда его доводят; веселый, надежный, удивительный; он пах домом. Сейчас, вероятно, было много интересных дел, которые предстояло разгадать, но ему было все равно. Он так и оставался здесь, так долго, как только мог. И Шерлок, правда, не хотел засыпать, но он знал, ему будет сниться дружба, так что все было в порядке. Он начал дремать, и ему снились приключения, приключения с лучшим другом, бегущим и смеющимся рядом с ним… То были самые лучшие приключения.