***
Проблемы выстраиваются в длинный ряд. Тони разгребает их поочередно, но самое главное так и остаётся под носом. Питер удивляется, когда узнаёт, что его приёмные родители вдруг решили разойтись. До смешного нелепо. Паркер закатывает глаза, интересуется причиной и получает весомое: — Он хочет сыграть свадьбу зимой! Питер не понимает, какая в этом проблема. — А я настаиваю на этом лете! В июле или августе. — Но кому-то же придётся уступить, — Пит пожимает плечами. И умоляюще смотрит на появившегося в дверном проёме Стива. — Тому, кому менее принципиально. — Летом многие решают праздновать свадьбу. А я люблю зиму, мы выберем менее морозный день. — Нет, — протестует Старк. Паркер вздыхает. Он думает: ну что за детский сад. Но правда кроется в том, что он просто не желает принимать чью-то сторону. Слишком сложно. Однако Тони подливает масла в огонь. — Вот и выходи за своего отмороженного, зима для него идеальный вариант. Питер удивлённо вскидывает брови. Он смотрит на мрачнеющего Стива. — Ты знаешь, что я против договора не из-за него… — Я что-то пропустил? — осторожно интересуется Пит. Но внятного ответа так и не получает. Старк уходит, Стив следует за ним, но прежде обещает в скором времени всё ему объяснить.***
Скорое время не наступает ни через день, ни через неделю. И самое странное: он никак не может понять, помирились ли его родители или нет. Распорядок дня, внешний вид — всё остаётся прежним, только вот паскудное ощущение неправильности никак не уходит. И слова Тони — в том числе. Капитан не из тех, кто поддерживает связи на стороне. Кто может изменить, передумать, повести себя неразумно. Любой подтвердит: всё сказанное по части Старка. — Всё в порядке? — Питер заходит на кухню. Тони наливает себе кофе в термос и сонно кивает в ответ. — В полном. — Что насчёт даты? Решили? — Да, — Старк прикрывает рот рукой, зевая. Паркер почти облегченно выдыхает. Тони спокойно проходит мимо. Будто и не было ссор. — Погоди, так что решили? — Питер улыбается, поворачивая голову за ним. — Решили взять тайм-аут. Куда нам торопиться? Ведь, как выяснилось, у нас с ним слишком разные взгляды. Тони уходит, пока Питер пытается переварить его слова. Улыбка сходит с лица. Он наливает себе кофе и весь день ходит, как прокажённый. Уэйд продолжает молчать. Где-то на третьей неделе Питер начинает всерьёз волноваться. Поглощённый чужими проблемами, он совсем забывает о собственной в виде одного несносного мужика с катанами. «Уэйд?» Питер вырисовывает рядом с именем узоры. И пусть он будет проклят за то, что некоторые линии соединяются так, что изображают маленькое сердце. Эта ванильная чепуха совсем не в его стиле. Но они ведь так давно не виделись и он в общем-то скучал. «Уилсон, приём». Он ходит весь день в ожидании ответа, но так ничего и не получает. На границе сознания мелькает нечёткая мысль о том, что сообщения так ни до кого и не дошли.***
Становится страшно, когда Стив покидает Башню. Просто раз — он просыпается один и возвращается к прежней жизни без пары под боком. Это куда привычнее, чем тёплые объятия и разговоры по вечерам. Но привычно, не значит хорошо. Потому что страх никуда не уходит. Питер приходит к нему в мастерскую и помогает с работой. У него накопилось много идей, которые было бы чудно разгрести в короткий срок. — Ты как? — Паркер старается быть ненавязчивым. Просто он знает, что Тони слишком Тони, чтобы просто открыться и сказать на духу о том, что его тревожит. — Тут столько работы… наверное, устаёшь? — Я люблю свою работу. Ты сам как? Учёба у тебя идёт ровно. Не скучаешь от рутины? — Нет, — Пит улыбается. — А ты? — От рутины-то? Точно нет. То Растяпа с огнетушителем разъезжает, то Дубина валит всё со столов. Веселье и только. — Точно, — Пит неловко кивает. Он не лучший собеседник, вдруг приходит на ум. И в общем-то, была не была. — Как Стив? Вы общаетесь? — Нет, — обрывает Тони, и не ясно, то ли это ответ на вопрос, то ли просьба прекратить эту тему. Он повторяет: — Нет. И это обезоруживает. Питер не знает, как прекратить этот нескончаемый поток разочарований. — Пап, — тихо тянет он, почти просит. И Тони замирает. Удивлённо смотрит ему в глаза, и на какое-то время кажется, что все проблемы остаются позади. — Как ты… Ты только что назвал меня… мне не послышалось? — Началось, — Питер с улыбкой закатывает глаза. — Мистер Старк, держите себя в руках. — О, нет, молодой человек, я теперь на имя не отзываюсь. Только на «пап». — Пап, — повторно тянет Пит, и его голос больше не кажется грустным. Тони смотрит на него с благодарностью. Он советует: — Напиши ему. — И ждёт, пока Старк пообещает это сделать.***
Питер не перестаёт писать. Он патрулирует город в одиночестве и старается не думать о том, что, вероятно, потерял своего соулмейта. В смысле, потерял его навсегда. Он останавливает ограбление ювелирного, провожает до дома одну милую барышню и ест холодное тако на крыше. Идея приходит внезапно: найти Уэйда самому. Где-то же должна быть хоть какая-то личная информация о нём. Около двух дней он тратит на то, чтобы разузнать что-то полезное. И к концу третьего дня приходит в отчаяние. Тони интересуется, всё ли в порядке. И Паркер думает, что пора бы рассказать. — Кажется, я потерял своего соулмейта. Старк удивлённо вскидывает брови. Он молча разворачивается и покидает кухню. Через минуту он возвращается с бутылкой виски, садится за стол и просит: — Расскажи подробнее, Пит. Паркер хлопает глазами. Выпивает один стакан крепкого напитка. И только после начинает осознавать: Тони его понимает. Кому как не Тони знать о том, что такое терять. Правительство требует регистрацию сверхлюдей. Старк просит немного отдыха, пока Стив продолжает прикрывать своего дружка и выступать против государственной программы. Вмешиваться в частную жизнь — подло. Только это не оправдание уходу. Питер поддерживает Тони, хотя в душе полностью соглашается с кэпом. Полночи они проводят за разговорами. Грустно улыбаются, смеются, поджимают губы, когда становится невыносимо. И в общем-то расходятся миром, ощущая, как на душе становится значительно легче. Утром, правда, эта лёгкость магическим образом превращается в настоящее похмелье. Но оно того стоило, определенно. Ближе к обеду Питер лениво плетётся в душ. Останавливается у зеркала и, разинув рот, смотрит на своё плечо. «Питти, ты ахуеешь, когда узнаешь, какой пиздец со мной произошёл!» И Питер действительно ахуевает.***
В нескольких словах дело обстояло так: Уэйда убили. Потом он убил тех, кто убил его. Если добавить драматичности, то можно отметить тот факт, что после того, как он убил тех, кто убил его, он сам себя убил. Несколько раз. Просто от скуки. Подробности, так привычно украшающие всё его тело, он предпочитает скрыть одеждой. Зато Уэйд совсем не скрывает ответное большое сообщение, в виде «придурок» на всю спину. Он ведь знает: Питер по нему скучал. «Теперь снова можно тебе писать?» «Да.» «Тогда, читай…»***
Уэйд приходит на крышу с едой. Сегодня — особый день. Он приносит целую коробку пиццы и молча садится рядом. Он берет кусок и приподнимает маску, открывая только нижнюю половину лица. Дэдпул никогда не снимает её полностью. Но даже так Питер видит изуродованную кожу лица. Но он слишком тактичный, чтобы говорить об этом сейчас или когда-нибудь потом. Ему, в общем-то, плевать, как выглядит Уэйд. Он всё равно остаётся собой — жутко надоедливым, болтливым и… отчего-то милым в своём привычном амплуа. — Уэйд? — М? — Уилсон с набитым ртом поворачивается к Спайди. Вопросительных ноток в голосе достаточно, чтобы Питер мог продолжать. — Тебя давно не было видно. — О, Паучок скучал? — и искренне удивляется, когда в ответ получает согласный кивок. — Я был занят, так что пардоньте. Но теперь снова здесь и снова с едой. Угощайся, кстати. — Изменяешь мексиканской кухне? — Питер с улыбкой берёт пиццу. Подумав, он стягивает с себя маску полностью, стараясь не смотреть на то, как в удивлении вытягивается лицо Дэдпула. — Паучок? Ты как бы в курсе, что полностью снял маску? — и снова положительный ответ. — Не стоило так, вдруг я проболтаюсь кому-нибудь? — Тогда мне придётся заклеить твой рот. — Я серьёзно! — А я разве шучу? — Спайди, — Уэйд почти воздухом давится от эмоций. Он убирает пиццу и вытирает руки о собственный костюм. — Думаю, я должен дать обет молчания? Можно соулмейту только расскажу? — Можно, — Пит улыбается. Уэйд счастливо расстёгивает часть костюма и где-то на плече пишет «ты не поверишь…» А зря. Питер ему уж точно поверит.***
«А потом Спайди снял с себя маску! Представляешь? Он просто милашка. И мы с ним болтали до двух часов ночи! Оказывается, он любит комиксы.» «Это здорово, Уэйд.» «И он обожает маслины. И пиццу с тремя видами сыра.» «А ещё у него есть футболка с Че Геварой.» «И он любит комиксы, я говорил уже об этом?» «Я думаю, что ему нужно помочь помирить родителей, что думаешь? Так будет почти по сценарию моего фанфика! И не осуждай меня за то, что я их шипперю. Хочешь сказать, что это не моё дело? О, нет, ебал я это всё. Моё дело. Помогу Спайди. Может, в следующий раз он раскошелится на еду, а то я почти на мели.» «Питти снова игнорит?» «У меня ведь всё ещё лежит дома корона…» «…тебя ждёт.» «Приходи ко мне, натянем её на тебя. :)» Рядом с придурком появляется такая же большая надпись «идиот». А после — «тугодум». И первые буквы трёх слов складываются в собственническую пометку Пит. В ответ получает: «нихрена». И — «Умный, Экстраординарный, Йемас, Деловой».***
Паркер понимает, что сходит с ума, когда видит связанного Стива возле мастерской. Рядом с ним сидит ещё один мужчина, и возглавляет это собрание не кто иной, как Уэйд. Нужно больше спать, напоминает себе Питер и трёт глаза. Наваждение не сходит. Пятница была права: так просто не сойдёт ему с рук нарушенный график сна. — Что здесь происходит? — Питер смотрит Уэйду в глаза, а тот указывает на пленных. И, кажется, он улыбается. — Великое перемирие. Сейчас достану из штанов трубку мира и вместе её пососём. Стив хмурится и благо, что его рот заклеен. Иначе бы он не стал молчать. Тони выходит из мастерской. Взъерошенный и уставший, он чуть ли не в обморок падает от представленной картины. Какого, спрашивается, чёрта происходит у него прямо под носом? — Пятница, у меня галлюцинации? — Нет, сэр. Нет, сэр, вы просто ебанулись, потому что рядом с вами Уэйд. А его безумие передаётся воздушно-капельным путём. — Получите и распишитесь, — Уилсон хлопает Тони по плечу и указывает на Стива. — Этот товар ваш. А вот этот, — он указывает на плотного мужчину в возрасте, в тёмном одеянии с крестом. — Этот сейчас решит конфликт. Он развязывает последнего и отдаёт ему новенький молитвенник. Ещё немного времени они стоят в молчании, пока Уилсон не достаёт пистолет и не направляет его прямо в лоб незнакомцу. — Давай, как репетировали. — Мистер Старк, готовы ли вы взять в законные мужья мистера Роджерса? — Да, — Уэйд отвечает вместо удивлённого Тони, — живее. Что там дальше? Капитан тоже согласен. — Властью данной мне, объявляю вас мужем и… мужем. — А теперь целуйтесь! — Уилсон забирает у мужчины бумаги и отдаёт их Старку. Страшно представить, откуда тот взял не липовое свидетельство о браке. — А где радость? — Уэйд скрещивает руки на груди. Питеру хочется провалиться под землю. Он хватает наёмника за шкирку и уводит в столовую. Пока Тони убирает документы и развязывает Стива. Проблемы не решаются таким образом. Он не знает, что сказать. Роджерс смотрит на него и тихо делится: — Я хотел вернуться. — Так что помешало? — зло выплёвывает Старк. И жалеет об этом, когда Стив мягко касается его щеки. — Подписание договора, — он морщится. И Тони задерживает дыхание. — Не смотри так, да, я его подписал. Так что, отпразднуем нашу неожиданную свадьбу? Старк кивает. Он знает: ещё не скоро забудется их конфликт. И ещё не раз им придётся столкнуться с подобным. Но какая разница, раз Стив остаётся рядом и идёт на уступки, на которые никогда не шёл.***
— Уэйд, это было неразумно, — Питер закрывает лицо руками и вымученно стонет. Уилсон пожимает плечами и садится за стол. Он искренне не понимает, что сделал не так. — Лучше нам в это не вмешиваться. — Так больше и не придётся, — Уэйд разводит руками. Уэйд чёртов идиот. Придурок. И Питер вынужден признать: этот неандерталец сделал всё верно. Но факт от этого не меняется: Уилсон — полный мудак. Мудак, с трубкой мира в штанах. — Спайди, успокойся. — Я спокоен! Мы после об этом поговорим. А сейчас… не знаю, хочешь есть? Уилсон, успевший опустить голову на стол, выпрямляется и воодушевленно кивает. — Что Спайди хочет мне приготовить? Панкейки? Бургеры? Картошку? — Мм, — Паркер задумчиво мычит, открывая холодильник и рассматривая его содержимое. — Думаю, Спайди хочет накормить тебя омлетом и тостами. Что скажет Дэдпул? — Дэдпул скажет чёткое ДА. Уэйд поправляет маску и принимается смотреть. Питер закатывает рукава свободной худи. — Ахуеть, — тихо выдыхает Пул, замечая полностью исписанные руки Паучка. Это очень и очень странно. Уэйд присматривается и видит всё (ладно, далеко не всё), что успел написать своему соулмейту. Слово в слово. Питер не успевает понять, что сделал не так. А до Уэйда постепенно доходит. И — ЧТО? БЫТЬ ЭТОГО НЕ МОЖЕТ!