take me to your classified reality share with me the right to go along
...они врываются в квартиру ураганом, судорожно и жадно целуясь. У Артёма дрожат колени, словно у девчонки; ему кажется, что ноги вот-вот откажут, но Лебедев крепко держит его одной рукой за талию, не разрывая глубокого, влажного, крышесносного поцелуя. Резкими движениями другой руки он пытается повернуть ключ в замке, чтобы закрыть дверь. Тёма бы наплевал, но это же Лебедев. Полковник Лебедев, который такой, сука, правильный, что почти тошно. "почти" не считается. И слово "правильно" в данный момент — тоже. Цепляясь то за стены, то друг за друга, они хаотично передвигаются по квартире в сторону спальни, пытаясь раздеться на ходу. Тёме хочется содрать с себя майку, чтобы не снимать её через голову, не прерывать поцелуя, не выпускать изо рта горячий властный язык мужчины. Лебедев мысленно в тысячный раз проклинает этого невозможного мальчишку, от чьего лишь взгляда льдисто-голубых омутов в штанах становится тесно, а в глазах — темно. Непослушными пальцами он расстёгивает свою рубашку и отправляет её на пол, а затем недовольно отрывается от Тёмы, снимает с парня майку, и толкает его на кровать. Артём неотрывно смотрит на полковника. Вишнёво-карие глаза жадно рассматривают тело юноши и темнеют от накрывающей с головой похоти, глядя на приоткрытый рот и искусанные, покрасневшие, припухшие от поцелуев и поблёскивающие от слюны губы. Внутренний зверь окончательно срывается с цепи, и Лебедев набрасывается на мальчишку. А тот и не против — мозг Тёмы вообще отказывается нормально соображать под напором губ и рук Валентина. Всё, на что он способен — громко и хрипло стонать, бессвязно бормотать что-то сквозь полувсхлипы, и бесстыдно вскидывать бёдра, пока Лебедев агрессивно вылизывает его шею, время от времени болезненно прикусывая кожу и оставляя яркие засосы. Рука полковника, расстегнув джинсы, проникает под ткань белья, и грубыми резкими движениями скользит по напряжённому члену. Артём судорожно толкается бёдрами вперёд, в чужой кулак, чувствуя, как от обжигающего наслаждения поджимаются пальцы ног. И захлёбывается собственным стоном, когда рука Лебедева вдруг сжимает член у основания, перекрывая доступ к подступающей лавине оргазма, а властный хриплый голос горячо шепчет на ухо, посылая по телу волны мурашек: — ты не кончишь без моего разрешения. Ты понял меня, Артём? — так точно, ВалентинЮрич, — скулит Тёма, почувствовав очередной болезненный укус где-то возле левой ключицы. Лебедев усмехается.let me feel no fear and anxiety i'm not alone
Мужчина освобождает Артёма от оставшейся одежды и обнажается сам. У Тёмы захватывает дух при одном взгляде на худое поджарое тело Лебедева, а во рту скапливается слюна. Он жадно смотрит на мужские бёдра, а затем, не дожидаясь команды, соскальзывает с постели на пол, становясь перед полковником на колени. Валентин одобрительно кивает, вновь кривя в усмешке тонкие губы, и молчит — знает, что голос сейчас подведёт его, да и сказать ему толком нечего. Воздух словно застревает в горле, заставляя подавиться кислородом, когда Артём, проведя рукой по стволу, обхватывает губами головку, скользнув по ней языком, а затем вдруг насаживается ртом на горячий член до упора. Лебедев сдавленно шипит, неосознанно толкнувшись бёдрами вперёд, а Тёма, чуть отстранившись и ослабив нажим, чтобы не задохнуться, впивается пальцами в ягодицы мужчины — так ему легче избежать соблазна прикоснуться к себе. Короткие ногти, царапающие кожу; рычание, создающее вибрацию в горле; вновь усиленный нажим кольца губ; горячий влажный язык, дразняще ласкающий плоть — всё это заставляет Лебедева резко, лихорадочно, почти бессознательно двигать бёдрами, трахая этот невозможный жадный рот. Артём чувствует, что полковник на грани, и нехотя отстраняется, выпуская член изо рта с пошлым влажным звуком, когда мужчина требовательно тянет его за волосы. — в постель. На четвереньки, задом ко мне, — приказывает хриплый глубокий голос, от которого каждую клетку тела прошивает очередной волной возбуждения.take me to the place where there's no gravity there's no other way except your own
Тёма повинуется и послушно выполняет приказ, кусая губы и сжимая в ладонях грубую ткань покрывала. Однако терпения ему явно не хватает — стоит юноше ощутить осторожное прикосновение покрытых прохладной жидкой субстанцией пальцев, как жаждущее ласки тело судорожно дёргается, и парень резко насаживается на один из них. На краю сознания мелькает вспышка дискомфорта, но тут же гаснет под новым приливом безумия. — дрянной мальчишка, — рычит Валентин, растягивая Артёма мучительно медленно. Тот хнычет, шипит, пытается двигать бёдрами, желая насаживаться на эти невозможные длинные пальцы в удобном ему ритме, но Лебедев своевольничать не даёт. — ВалентинЮрич... — наконец умоляюще зовёт Тёма, хрипло дыша, — пожалуйста, я не могу больше, — очередной хнычущий звук и дёрнувшиеся бёдра. — пожалуйста... Член уже ломит от напряжения и Лебедев наконец решает больше не мучить ни себя, ни мальчишку. Не медля более ни минуты, он с силой толкается внутрь, входя на всю длину, и замирает, давая привыкнуть и себе, и Тёме. Льдисто-голубые глаза парня широко распахнуты от невероятного ощущения заполненности, которое лишь усиливает поглощающее остатки рассудка возбуждение.even if you are my insanity we're not alone
Артём необыкновенный, чувственный, горячий и охренительно тесный — Валентину кажется, что они оба готовы кончить лишь от пары движений, поэтому усилием воли он вновь заставляет себя не торопиться. Мужчина наклоняется и медленно проводит языком вдоль позвоночника — от этой изысканной ласки у Тёмы совсем захватывает дух. Он опять нетерпеливо толкается навстречу, призывая полковника двигаться, и болезненно вскрикивает от острого удовольствия, когда полностью вошедший в него член задевает чувствительный бугорок простаты. И этот звук окончательно срывает Лебедеву тормоза.closer
Пальцы мужчины со всей силой впиваются в бёдра, оставляя красноватые следы. Валентин вколачивается в тело Артёма, словно поршень, в каком-то совершенно диком безумном ритме, и развратный звук шлепков кожи о кожу восхитительно сливается с криками, стонами, всхлипами Тёмы. Парню очень хочется коснуться себя, но словно предугадывая его желание, одной рукой Лебедев вновь сжимает его член у основания и рычит: — не смей. Рано.closer
Тёме хочется выть от раздирающего изнутри напряжения, а Валентин, агрессивно кусая его в холку, вбивается в него всё сильнее и глубже, — хотя, казалось бы, что глубже уже невозможно — будто стремясь слиться в единое целое с этим невероятным мальчишкой, и совершенно дурея от того, как плотно и горячо мышцы обхватывают член. На очередном сильном глубоком толчке, когда Тёма уже давится собственными стонами и слезами неудовлетворённости, он слышит хриплое, надломленное: — кончай.closer
Рука, держащая его в болезненном напряжении, наконец исчезает; до ушей доносится громкий, надрывный, рычащий стон; глубоко внутри чувствуется горячая пульсация, и Тёма, рыдая от облегчения и временно ослепившей его волны белого огня, выгибается до хруста в позвоночнике, и кончает, содрогаясь всем телом в сильных, держащих его руках. Он приходит в себя от непривычно тихого, почти ласкового голоса Валентина, который, уложив их обоих, и устроив голову парня на своём плече, теперь что-то шептал, перебирая пальцами короткие Тёмкины пряди. Слишком многое хочется высказать. Но Артём молчит и позволяет бархатному голосу унести себя в царство Морфея.take me to the place where there's no gravity to the outer space where you belong