Зеркальный цирк

Глава 4. - Я отказываюсь, – категорично заявил Сатоши, выслушав суть проблемы. Только вот, по его сугубо личному мнению, «проблемы» как таковой не существовало вовсе. В данный момент он сидел в кресле в гостиной семьи Нива и пытался абстрагироваться от эмоциональных уговоров угрожающе склонившейся над ним главы семейства. И, конечно, под этими словами он имел в виду исключительно Эмико. - Но, Хиватари-кун, пойми, это же серьезно. Летопись вышла из строя, ее поле не стабильно. Она может навредить кому-то из посетителей или работников музея в любую минуту! – мама Дайске в этот момент напоминала одновременно несчастную девушку, нуждающуюся в поддержке, и дознавателя на допросе. - Нет! – непреклонно покачал головой Сатоши. - Я категорически отказываюсь принимать непосредственное участие в этой краже. К тому же, моя обязанность заключается в поимке вора Дарка, а никак не в содействии ему и помощи с его… работой. – словно что-то вспомнив, он едва заметно усмехнулся. – К тому же, как вы это себе представляете? Если я правильно помню, чтобы «вызвать» Дарка, его носитель должен испытывать чувство любви в момент превращения. Но я, к вашему сожалению, подобных чувств ни к кому не испытываю. Сожалею, но я ничем не могу вам помочь. - Как? – удивилась Эмико. – Что, совсем никого не любишь? Бедный ребенок! – воскликнула она, всплеснув руками, и отстранилась, наконец-то перестав нарушать границы его личного пространства. – А что по этому поводу говорит Дарк? Может, у него есть какие-нибудь предложения? – вмиг посерьезнела она. - Нет. Со вчерашнего вечера он не произнес ничего, что несло бы смысловую нагрузку. – спокойно произнес Хиватари, с толикой ужаса вспоминая постоянные ехидные комментарии у себя в голове. Игнорировать их оказалось сложнее, чем он предполагал, а под конец дня стало практически невозможно, но Сатоши с честью выдержал это испытание. «Даже с Крадом было легче», - как-то обреченно подумал он, что вызвало возмущенный возглас со стороны его второй половины сознания. - Вот как… - задумчиво протянула Эмико, а потом ее глаза загорелись страшным, неприкрытым энтузиазмом, каким всегда загорались они при виде редкого артефакта или интересной загадки. – Не может быть, чтобы ты ни разу в жизни не испытывал хотя бы похожего чувства. Влечение, привязанность, даже желание защитить… Думаю, этого Дарку должно хватить. А уж способ их вызвать мы найдем… - потерла руки она и пугающе любезно улыбнулась. – Не хотите ли чаю?.. Кажется, Дайске понял, что имел в виду его отец, говоря про тяжелую артиллерию. Его мама умела уговаривать. И отказать ей было просто невозможно… Но по прошествии часа стало понятно, что идея эта была не самая удачная, даже в исполнении Эмико. Уговаривать Сатоши даже не пришлось - все, что от него требовалось, это продолжать спокойно сидеть в кресле. А вот неутомимая глава семейства развела убийственно бурную деятельность. На самом деле, ничего такого «опасного» она не делала, да и «способ» оказался не так уж и жесток, по крайней мере, для всех, кроме, разве что, Дайске. А некоторые темные личности оказались даже в плюсе. Так что все были только рады хоть как-то отвлечь деятельную Эмико от разработки еще более гениальных планов и с ужасом ожидали, когда она наконец поймет тщетность своих усилий, и аппарат по производству самых оригинальных идей возобновит свою работу. Настоящий же план ее был довольно прост. Ведь умиление и желание защитить – это тоже высокие чувства, сопровождающие любовь. А вдруг они сработают? А кто может вызвать подобные чувства наверняка? Правильно, дети. Что может быть милее детей? Поэтому первым, что она принесла из «кухни», куда якобы отправилась за чаем, был не поднос с чашками и возможными сладостями, а обыкновенный потрепанный фотоальбом в коричневой обложке. Хиватари на это ее странное приобретение лишь хмыкнул, а вот остальные члены семьи мгновенно узнали эту вещицу и все как по команде замерли – кто в ужасе, кто в шоке, а кто просто так, за компанию. Эмико же с милой улыбкой подошла к креслу и с выражением это-не-я-интриганка-это-вы-параноики, не обращая ровным счетом никакого внимания на почти позеленевшего Дайске, произнесла, раскрывая альбом: - Ой, посмотри, что я нашла! – и началась пытка… Мать, дорвавшаяся до детского фотоальбома – это страшно, но мать, решившая использовать его как оружие – страшно по-настоящему. Дайске краснел, бледнел, зеленел и синел, периодически возмущенно восклицая что-то вроде: «Ну, мама!», «Это было десять лет назад!» и «Не было такого!», но никак не пытался препятствовать этому эксперименту. С одной стороны, это было очень смущающее, видеть, как твой одноклассник смотрит твои детские и не всегда приличные снимки, но с другой… А вдруг это правда сработает? Как бы мама себя ни вела, но к своему хобби она относилась серьезно, и если она сказала, что какой-то экспонат может быть опасен, то он действительно угрожал здоровью, а может и жизни жителей города. Ни в чем не повинных жителей. А вдруг кто-то из его одноклассников решит посетить этот музей и станет жертвой неизвестной Летописи? А если они не смогут ничего сделать, не смогут его спасти? Что тогда? Как он будет с этим жить дальше, зная что по его вине, из-за его бездействия умер его друг? Не в силах больше просто стоять в стороне, Дайске воскликнул: - Пожалуйста, Хиватари-кун! Нам очень нужна твоя помощь! Что, если кто-то пострадает, из-за того, что мы даже не пытались ничего сделать? Если кто-то умрет? Я не могу такого допустить, поэтому прошу, пожалуйста!.. – воскликнул он, подходя к креслу и не замечая удивленных взглядов остальных членов его семьи. От его голоса Сатоши вздрогнул. Слова Нивы прозвучали слишком неожиданно и слишком горячо, он был к ним не готов. Заглянув Дайске в глаза, Хиватари с удивлением отметил там мольбу и искреннее беспокойство за судьбу его города, людей, которых он знал, его друзей. И еще что-то такое… холодное и жестокое, как будто принадлежащее не ему, Ниве, а… В груди что-то предательски вздрогнуло. Такое выражение могло принадлежать только одному человеку, эти глаза он не раз видел в зеркале… Радостное «Йес!» в голове прервало его размышления. А потом его поглотило чувство превращения, испытываемого в первый раз. С Дарком все было по-другому – не было боли, не было ослепительной отстраненной белизны, вообще ничего такого существенного не было. Просто тело вдруг стало выше, волосы – длиннее, а чувства – притупленнее. И вот уже он смотрит на мир чужими глазами и чужое сознание управляет теперь практически чужим телом. Превращение оказалось странным и непривычным, но не настолько же неприятным, насколько все его предыдущие трансформации. Собрав наконец свое сознание в кучку и сосредоточив внимание на происходящих вокруг событиях, он отметил удивленный вздох Эмико и счастливый взгляд Дайске. - Дарк! – радостно воскликнул он и порывисто обнял своего бывшего соседа по сознанию, но, тут же смутившись, попытался отстраниться. Но не смог. Сильные руки уверенно притянули его к себе, и знакомый, приятный голос выдохнул ему в макушку: - Привет, малыш. Еще больше смутившись, Дайске еще раз попробовал отстраниться, на этот раз серьезно, и Дарк со вздохом выпустил его из своих теплых объятий. Услышав радостный возглас Эмико, он повернулся к старшим членам семьи Нива и насмешливо произнес: - Так что же у вас за проблемы, можно поподробней, моя леди? – Дарк галантно поцеловал руку матери и весело подмигнул. - Сущий пустяк, - смущенно пробормотала женщина, прижимая ладонь к щеке. – Летопись Жизни вышла из-под контроля. Но раз за это дело взялся ты, нам не о чем волноваться, ведь так? – все еще смущенно, но немного игриво произнесла она. - Летопись Жизни? – с толикой любопытства уточнил призрачный вор. - Да. Летопись Прошлого, Настоящего и Будущего или просто Жизни. Книга знаний всего человечества. По легенде, она знает ответы на любые вопросы, а чтобы задать вопрос, надо просто написать его на одной из страниц. Для незнающего это всего лишь пустая тетрадка, но на самом деле Летопись – очень могущественный артефакт, тысячелетиями копивший в себе силу и обретший сознание. – объяснила Эмико, но ее серьезный настрой тут же пропал, как только она представила книгу в своих руках. - Вот бы поскорее ее потрогать! Говорят, ее никуда не перемещали уже шестьдесят семь лет! И ты, Дарк, будешь первым ее хозяином после стольких десятилетий! Разве не замечательно? – воодушевленно спросила она. - О да, поистине это большая честь быть первым собеседником столь редкого артефакта за последние полвека. Когда я могу отправляться? – вовремя вспомнил он о том, что появляться может исключительно в назначенное время. - У тебя есть еще полчаса, но можешь отправляться прямо сейчас. Я рассчитывала на некоторую… заминку в твоем появлении, поэтому назначила кражу на семь. Твоя одежда в комнате Дайске, переодевайся – и в путь! – глава семейства подтолкнула его к лестнице на второй этаж. - Постой! – уже на первых ступеньках остановил Дарка окрик рыжеволосого мальчика. – Я пойду с тобой, – уверенно продолжил он. В его случае такая уверенность была немного необычна, да и легендарный вор успел соскучиться по компании застенчивого мальчика, поэтому он быстро согласился, не сомневаясь, что уж кто-кто, а Нива обузой не станет. - Ладно, малыш. Иди переодевайся, я тебя тут подожду. – произнес он, подмечая, что такой скорый положительный ответ оказался для Дайске совершенной неожиданностью. Сам же мальчик действительно был удивлен быстрым согласием своей бывшей второй сущности. На крайний случай он уже даже оправдание придумал, что, мол, они всегда такие ситуации вместе преодолевали, и теперь Нива будет очень волноваться, если не останется с Дарком и не будет знать, что с ним все в порядке. В принципе, это так и было, но Дайске эти мысли гнал, считая их сродни предательству. Как будто он совсем не верит в своего партнера и думает, что один он ни на что не способен! Это было не так. Нива верил, что легендарный вор способен преодолеть и не такое, но это не мешало ему волноваться за Дарка, за человека, ставшего его первым настоящим другом, человеком, которому можно доверить самое сокровенное, ведь скрыть это все равно было невозможно. И Дарк такое доверие оправдывал, ни разу не дав повода в себе усомниться, вытаскивая своего неудачливого носителя из любых передряг и не раз спасая ему жизнь. Дайске всегда казалось, что, в отличие от своей второй личности, он ничем не может ему отплатить за подобную самоотверженность, и это его сильно беспокоило. Напрасно. Дарк так совершенно не считал. Очнувшись от мыслей, Дайске благодарно кивнул и направился в свою комнату. *** «При первой же возможности я убью тебя, Нива Дайске», - зло прошипел Крад, как только за мальчиком закрылась дверь. Дайске удивленно моргнул и внутренне вопросительно посмотрел на собеседника. Что произошло с его невозмутимым напарником? Конечно, он не думал, что белокрылый совсем бесчувственное существо, но ведь он, Нива, не давал никакого повода так на себя злиться. Не давал ведь? Пытаясь разобраться в ситуации, мальчик осторожно спросил: «В чем дело?». Ответом ему была тишина и еле сдерживаемая волна злости. Стремясь все-таки понять состояние своего соседа по телу, Дайске мягко заглянул в сознание Крада. И был просто смятен бурей чувств, которую он ощутил вместо ожидаемой маски ледяного спокойствия. Но, что было удивительней всего, главенствующим чувством в этом шторме была вовсе не злость, точнее, не совсем она, а ревность. Жгучая, всепоглощающая ревность, почему-то с примесью почти детской обиды. Сейчас, когда между ними не было никаких барьеров, каждая эмоция ощущалась, как своя собственная. Но что послужило поводом к такому сильному и яркому чувству? И кого мог ревновать жестокий ангел? Без сомнений, этот кто-то в последний час находился в его доме, и вряд ли это кто-либо из членов его семьи. Тогда кто? Оставались Дарк, он сам и Сатоши. На последнем имени спутанный клубок чувств Крада вдруг дрогнул и в нем появились почти незаметные новые оттенки, не очень похожие на закономерную в таком случае ненависть. «Хиватари-кун? Да не может такого быть!» - почти панически промелькнуло в голове Дайске. «Так уж сразу не может, птенчик?» - обманчиво ласково возразили ему в ответ. И этот ответ привел впечатлительного мальчишку в ступор. - Но ведь этого правда не может быть… - слабо пробормотал он и было трудно понять, что смущает его больше – возможность чувств между мужчинами или же возможность чувствовать что-либо кроме ненависти к человеку, который пытался от тебя избавиться практически с самого своего рождения. Учитывая то, что Нива уже успел узнать о характере Крада, большее впечатление на него производило скорее второе. Вот и верь теперь людям, ведь все вокруг поголовно в один голос твердили о бездушности и бессердечности его второй сущности. Оказалось, это совсем, просто совершенно, абсолютно не так. Каким же на самом деле был его белокрылый знакомый?.. Решив оставить такие сложные размышления на более подходящее время и успокоив все еще бушевавшего Крада, насколько это было возможно, Дайске наконец переоделся и спустился в гостиную. Его семья времени даром не теряла. Как только Нива оказался в пределах их досягаемости, его тут же начали посвящать в подробности гениального плана предстоящей «вылазки», уткнув его в расстеленную на столе карту и отпустив наконец Дарка переодеваться. А «гениальным» план был потому, что создавала его исключительно Эмико, ну, не без небольшой помощи со стороны Коске и дедушки. Здраво рассудив, что самому призрачному вору будет некогда заниматься такими вещами, она решила все взять в свои руки. Впрочем, надо отметить, план действительно был и был хороший – оказалось, что в музее Исторической Книги между стенами существовала давно всеми забытая система ходов, и один из них вел прямо в нужный им зал. Идти было не так уж и долго – около километра от узкого хода в земле и до западной стены музея. Однако и минусы у такого плана были – во первых, они не имели ни малейшего понятия о том, что могло их ожидать в самом зале, ведь полиция не бездельничает (хотя, например, у Дарка были сомнения насчет этого «неоспоримого» факта), а во-вторых – еще не факт, что ветхий ход не замуровали в целях безопасности. И если со вторым можно было что-то придумать, то насчет первого оставалось лишь надеяться, что отсутствие «представителя генерала» их немного… дезориентирует. Впрочем, Дайске был почти уверен, что все его сомнения и предполагаемые проблемы для Дарка окажутся простейшим пустяком. В конце концов, он же легендарный призрачный вор! Стоило его напарнику показаться на верхней ступеньке лестницы, Дайске тут же подхватил рюкзак с минимальным необходимым содержимым и подошел к двери в полной боевой готовности. Дарк немного задержался у стола, свернув карту и коротко, но, как обычно, галантно попрощавшись с семьей Нива, позвал Виза и, впервые за долгое время, ушел на свою «работу» через дверь. Идти было недолго. Минут десять. *** Они остановились у темной узкой дыры в земле, настолько темной, что Дайске пришлось использовать первое приспособление из своего арсенала – налобный фонарик. Вокруг было ни души, несмотря на то, что эта местность была не так уж удалена от города. Да этот заваленный камнями холм практически торчал в самом городе, пусть и на окраине. Похвалив рыжеволосого мальчика за практичность и вспомнив старые добрые времена, когда они еще делили одно на двоих тело, Дарк хлопнул его по плечу и шагнул в темный провал следом за освещавшим путь Нивой. В начале пути земляные стены, подпираемые редкими булыжниками и полусгнившими деревянными подпорками, сходились почти вплотную, так, что идти было возможно исключительно боком и нагнувшись, чтобы не испачкать волосы об низкий потолок. Дальше стало легче – начался каменный коридор. Стены его – огромные каменные плиты – изредка были украшены изображением чьего-то герба – щит, перекрещенный стрелами с причудливым оперением и двумя розами посередине. Дайске насчитал девять гравировок, пока добирался до поворота, и еще четыре – до помеченного на карте, отданной ему Дарком еще при входе, крестиком места. Единственным отличием его от каменных стен была полусгнившая деревянная дверь, окованная ржавым железом и обмотанная паутиной. Впрочем, смотрелся этот кусок дерева не так уж ужасно – она была похожа на старинные двери сказочных подземелий, скрывавших в себе сокровища, что не лишено было бы романтики, если бы незадачливые искатели легких способов обогатиться не натыкались в большинстве случаев на желтые кости и изувеченных узников. Видимо, не те сказки ему мама читала на ночь. - И зачем вообще кто-то строит такие склепы?.. – Тихо пробормотал Нива, прикидывая, как открыть вросшую в камень дверь. - Эти ходы были построены для бывшего владельца этого замка, ставшего музеем. Распространенная практика – если замок окружен, его правитель может спокойно оттуда удалиться, оставшись незамеченным для врага. Как благородно. – неожиданно ответил на его риторический вопрос Дарк с усмешкой в голосе. Дайске даже вздрогнул. - Понятно, – смущенно пробормотал мальчик. Ему вообще почему-то было трудно спокойно общаться со своим бывшим партнером по сознанию. Сразу становилось как-то неловко и хотелось ярко покраснеть и спрятаться куда-нибудь, ну, в крайнем случае, уставиться в пол. Он уже хотел добавить что-нибудь еще, чтобы прекратить это неуютное и почти смущающее его молчание, но вор продолжил: - Это сказал твой гениальный друг, так что я бы не был так в этом уверен. – произнес он и вздрогнул, скривившись. Видимо, ответ Сатоши на его реплику был далек от приятного шепота. Но лицо Дарка изобразило такую гримасу, что не засмеяться или хотя бы улыбнуться было невозможно. Вот и Дайске не устоял и его лицо осветила легкая улыбка, которая очень ему шла и всегда, в любом проявлении, была очень заразительной. - Так-то лучше, - удовлетворенно произнес Дарк, зачем-то складывая пальцы пистолетом и делая вид, что стреляет в него. – А то я уже решил, что причина твоего молчаливого состояния в том, что ты предпочитаешь мне своего мысленного собеседника. - Мысленного собеседника? – непонимающе моргнул Нива и даже осмелился посмотреть на призрачного вора, но тут же отвернулся, потому что заметил, что его фонарь стал бить тому по глазам, - Нет, Крад не особо разговорчив. – улыбнулся он. - Понятно, – с какими-то странными интонациями произнес Дарк. На самом деле это молчаливое «общение» напомнило ему их с Дайске знакомство и начало их отношений. И еще его начинали одолевать неприятные мысли о том, почему Нива за все время их общения после инцидента с зеркалом практически не сказал ни слова. А вдруг рыжеволосый мальчик только и ждал момента, чтобы избавиться от него, Дарка, а когда наконец получил шанс, решил свести свое общение с вором к минимуму? Но почему тогда он сам вызвался пойти с ним? Дарк решил отложить обдумывание странного поведения напарника на более подходящее время. Думать о серьезных вещах слишком долго у него не очень-то получалось. Не то чтобы он совсем не задумывался о серьезных проблемах – задумывался, конечно, и даже решал, но вот сфера человеческих чувств для него была делом сложным и запутанным, а потому он решил оставить непростые мысли на потом – до конца выполнения своей сегодняшней работы. - Ну, что там у тебя? – насмешливо произнес он, заметив, что мальчик в нерешительности разглядывает открытую теперь дверь. Подойдя ближе, он понял, что так смутило Ниву. За дверью оказался не свободный проход, а сплошная белая стена. Чего и следовало ожидать! Белая шпаклевка выглядела очень новой по сравнению с древними стенами, но новой все-таки не являлась. Прощупав и простучав препятствующую стену, Дарк попросил Дайске немного отойти, после чего разбежался и пробил оказавшуюся тонкой перегородку ударом ноги. За стеной оказалось еще одно препятствие, темного цвета. При попытке его оттолкнуть, это нечто слегка качнулось и вернулось на свое место. «Гобелен», - понял Дарк, но соваться за тканевую преграду не стал, а сначала осторожно выглянул наружу. Пред ним оказался небольшой зал, без окон и с единственным выходом. На невысоком по сравнению с остальными витринами постаменте, закрытая, лежала Летопись Прошлого, Настоящего и Будущего. В комнате никого не было. Дарк фыркнул. Похоже, это дело обещало быть легким.