books сonnecting people

Тому, кто подсунул Рампо журнал с тестами, Фукузава мысленно пообещал завязать руки морским узлом и лишить премии. Судя по невинному выражению лица Ёсано, которая преспокойно листала прошлогодний медицинский журнал, репрессий она не боялась и даже их приветствовала. Потому что на вопрос: — Какую книгу вы прочли последней, директор? Ответ мог быть только один: — У меня нет времени, чтобы читать. (и это самая возмутительная ложь, какую Фукузава когда-либо говорил Рампо в лицо, не моргнув глазом) — Ну а всё-таки? — не отставал Рампо. — Фон Нейман, — с языка будто камень упал, но необычными литературными вкусами начальства заинтересовались немногие. Если бы не привычка обедать вместе со всеми в кафе, Фукузава сумел бы избежать неловкого разговора. Увы, назад время не вернуть, как не выйдет закрыться рукавом от пытливого взгляда. Рампо отложил тесты и напрягся, как гончая, готовая к прыжку на добычу. Он давно не ребёнок, с грустью подумал Фукузава, и прекрасно разбирается в жанрах и течениях, чтобы удивиться... — Не ожидал от вас интереса к... квантовой механике, — протянул он задумчиво. — На вас не похоже. Значит, ваш или ваша пара явно очень серьёзный человек. Или зануда, каких терпеть невозможно. Фукузаве хотелось сказать, что это Рампо иногда невозможно терпеть дольше трёх минут, но он привязался к нему и никогда бы не произнёс вслух ничего настолько грубого. Осталось лишь тоскливо смотреть в окно и ждать, пока все возможные версии исчерпают себя. Игра в «угадай родственную душу директора» не надоела Рампо потому лишь, что он-то давно знал правильный ответ. — И ещё передовицы газет, — под веками вспыхнули отпечатанные строчки, сообщавшие о падении курса, пробках и гороскопе для Козерога и Водолея. — По средам и пятницам. — Вам ещё повезло, что она не увлекается йогой или не скупает с прилавков бульварные романы, — проворчал Куникида, который если и видел что-то, когда закрывал глаза, то стоически об этом молчал и ни с кем не делился. Пункт «хороший вкус» в его списке с конца переместился в первую десятку, а это о многом говорило. — Зато у меня сплошные формулы! — вздохнула Ёсано. — Такое чувство, будто этот... тип никогда не спит. Постоянно что-то читает, даже, не за обедом будет сказано, состав освежителя воздуха. Рампо хихикнул и на время отвлёкся, расспрашивая Ёсано, не собрал ли ещё её избранник атомную бомбу, и если да, то надо скорее его искать и сажать в тюрьму. Оба знали свои родственные души и оба же вдохновенно глумились над теми, кто ещё не разобрался, как связать увиденную мельком вывеску парикмахерской с конкретным человеком. — Подари ему то, что сама давно хочешь прочитать, — посоветовал вдруг Рампо. — Это как электронная книга, только бесплатно и подзаряжать не нужно. — Какой ты, оказывается, меркантильный! — Просто ценники на них увидел и подумал, что проще читать то же, что у другого, будто через плечо в метро заглядывать и шептать: «подожди, я не дочитал, как Себастьян встретился с Анабеллой!» По хитрой улыбке понятно было, что Анабеллу он только что ввернул для наглядности, а вот пропустить мимо ушей ценники Ёсано уже не могла. — В долларах? Рампо округлил глаза. Удивлялся он притворно — Фукузава сидел рядом и видел, как дрожали, стремясь вверх, уголки губ. Фукузава откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Тут же, словно ожидая этого момента, на внутренней стороне век проступили жёлтые от времени страницы, пестревшие пометками, сносками и стикерами кричащих цветов. «Строгое соблюдение этих правил позволило несравненно улучшить результаты лечения аппендицита. Главным из этих правил является обязательное и как можно более раннее хирургическое вмешательство». Затем картинка померкла, моргнула и после короткого затемнения вновь добросовестно передала схему, по которой юные хирурги должны вырезать злосчастный аппендицит. Не имевший медицинского образования Фукузава за последние десять лет узнал об операциях и диагнозах больше, чем некоторые практикующие врачи за всю жизнь. — Вернусь через час, — Куникида дёрнулся было, чтобы последовать за ним, но Фукузава остановил его и спокойно добавил: — Просто погуляю. Охранять меня не нужно. — Вы же не сообщите, если что-то случится, — попеняла ему Харуно. — Всегда справляетесь своими силами. Фукузава кивнул, соглашаясь с её словами. — Не волнуйтесь понапрасну, — сказал он уже строже. — И не забудьте про дела. Я вернусь и продолжим перебирать отчёты. Харуно не сильно обрадовалась, но иного варианта попросту не существовало: даже бегло читая документацию, Фукузава помимо воли передавал все данные единственному человеку во всём городе, который не должен был видеть ни одной буквы из этих бумаг. В обратную сторону тоже, кстати, работало, но как с этим справлялся он, Фукузава знать не хотел. Что может успеть сделать за час деятельная личность с малым запасом свободного времени? Правильно, дочитать учебник, заглянуть в пять справочников, заказать пиццу в офис на всю огромную компанию, добить, наконец, сказку про спящую красавицу, снова вернуться к учебнику и под конец открыть книжку без обложки, в которой на почти трёхстах страницах предавались страсти какие-то озабоченные люди. Фукузава остановился у любимой кофейни Рампо, глубоко вздохнул и достал телефон. Три гудка спустя в ответ на уставшее: — Мори Огай слушает, — он прорычал, не сдерживая раздражения: — Прекрати читать всякую хрень! Наверняка по рассеянности Мори не взглянул даже на определившийся номер, потому что несколько секунд в трубке раздавалось лишь его сиплое дыхание. «Болеет», догадался Фукузава. — О, это вы! — обрадовался Мори ничуть не фальшиво. — Рад вас слышать. И это вовсе не «хрень», а весьма занятное чтиво, вы ведь оценили, верно? Настолько, что позвонили сами, хотя обычно мне стоит огромных трудов организовать встречу так, чтобы она выглядела случайной. Фукузава потёр переносицу. — Я всего лишь прошу не читать такое хотя бы днём. Я не позволяю себе подобного в твой адрес. Мори фыркнул. — Монография по игре в Го вчера вечером? — А... — «Искусство бонсай» в пяти томах. — Мне её подарили, — стушевался Фукузава. — Нельзя не прочитать подарок. — Тогда я подарю вам «Гарри Поттера» на английском, — обещания Мори всегда выполнял, даже такие безумные. — Будете просвещаться и мне мозг разгрузите, а то я думал, что сойду с ума от этих ваших Го. — Я научу тебя и голова перестанет болеть, — пожал плечами Фукузава, забыв совсем, что находится не в кабинете у Мори и тот видеть его жестов не может. Но Мори понял. — Ладно, — согласился он. — Завтра вечером у вас. И никаких книг, только живое общение. Книги, конечно, сближают, но я морально не готов читать их рядом с вами, когда можно заняться вещами более интересными. Он повесил трубку, а Фукузава ещё немного постоял, наслаждаясь пустотой в голове и под веками. Мори отложил пакостную книгу и явно отправился за своей долей пиццы, ведь он, в отличие от Фукузавы, никогда не обедал вместе с подчинёнными. Иерархия соблюдалась в мафии от и до, тогда как в Агентстве в порядке вещей было спросить директора про его любимую литературу и не получить за это цубой по слишком любопытному носу. Кафе к его возвращению почти опустело. За дальним столиком сидел Ацуши и читал, так быстро листая страницы, словно за ним гналось само время. Фукузава немного постоял за его спиной, схватывая обрывки фраз и предложений. Ацуши искал что-то конкретное, цитату или описание, чтобы поделиться ими с родственной душой. Так многие делали, кто по-настоящему любил литературу и не проникался к ней взаимной ненавистью после обретения второй половинки. — Директор, а вы читали Камю? — спросил Ацуши, не поворачивая головы. Не пошевелился он и когда тяжёлая рука легла ему на волосы, ероша мягкие пряди, похожие на тигриную шерсть. — Я — нет, — Фукузава наклонился и остановил мельтешение страниц на нужном развороте. Пальцем постучал по пятой снизу строчке. — Вот здесь. Ацуши вчитался в текст и весь завибрировал от удовольствия, Фукузава едва успел отдёрнуть руку. Всё-таки рядом с ним не кот, а человек. — Спасибо большое! Теперь я отомщу за... за экзистенциализм, — чётко по слогам выговорил он и поджал губы как человек, решивший сложнейшую в мире загадку. — Вы не представляете, этот чокнутый всю ночь читал Кафку! Вместо того, чтобы спать! У вас такого не бывало? Фукузава вспомнил бессонные ночи за книгами, статьями и лекциями; бесконечные вереницы имён и дат, термины, в которых он понимал лишь гласные и то не все; сладкие до приторности рассказы о любви и сухие строки полицейских сводок, которые попадали на стол Мори быстрее, чем в газеты или к самим полицейским. Вспомнил и то, как пялился на свеженаписанное хокку до рези в глазах и боялся моргнуть, чтобы не увидеть на той стороне ядовитое: «не понимаю, что вы пытаетесь мне сказать», написанное синими чернилами. Он был молод, и глуп, и влюблён, и сейчас засиживается допоздна или читает украдкой, закрывшись в кабинете, исключительно лишь ради самообразования и расширения кругозора. А вовсе не затем, чтобы сложить вырванные из контекста строчки в послание для Мори Ринтаро. — Бывало и не раз. Вам просто следует терпимее относиться к вкусам друг друга. Вспомни о том, как много ты читал в детстве и что мог из-за этого чувствовать второй. Ацуши задумался, а Фукузава бесшумно поднялся наверх и взял первую папку из высокой горки отчётов. — Читать? — Харуно поставила рядом бутылку с водой и бросила короткий взгляд на Фукузаву. Он закрыл глаза и будто бы заснул, но на самом деле он запоминал каждое слово, что она произносила вслух. Вряд ли был в мире способ глупее скрыть от своей родственной души кипу объяснительных записок об опозданиях и разгильдяйстве.