***
С тех пор, как у него случился первый приступ, Питер стал избегать замкнутых пространств. Не пользовался лифтом, не ездил в метро и даже автобусах, в машину он мог сесть только если открыть окно. В школе тоже было трудно. Там столько людей, особенно в коридорах. Он ходил всё время поближе к выходу или окнам, там он чувствовал себя безопаснее всего, ведь в любой момент мог выбежать наружу, на свободу. Он отдалился от людей, стал замкнутым, даже Неда он стал избегать. Питер Паркер полностью замкнулся в себе, и его постоянным спутником стал страх. Только в образе Человека-паука, когда он парил над городом, когда он ощущал свободу, он чувствовал себя легче, он чувствовал себя счастливым. Но вскоре болезнь отняла у него и это... Когда он однажды, вернувшись со школы и сделав уроки, уже надел костюм и собирался, выпрыгнув из окна, отправиться патрулировать город, у него случился приступ. В маске вдруг стало ужасно тесно, она сдавливала голову, душила. Питер стал задыхаться, перед глазами всё снова закружилось. «Нет, нет, нет, нет, нет! Только не это, пожалуйста только не снова! Я не хочу, не хочу!», — кричал в своей голове Питер, лихорадочно пытаясь найти края маски, чтобы стянуть её с себя. — У вас учащённое сердцебиение, а так же повысилась температура тела... — успел услышать он механический голос Карен прежде, чем сбросил с себя маску и отправил её в дальний угол. Он тяжело дышал, стоя у окна, уперевшись руками в подоконник и вдыхая прохладный вечерний воздух. На глаза выступили слёзы. Горечь и отчаяние так больно сдавили сердце, что Питер яростно занёс кулак, собираясь ударить в стену, но понял, что потом не сможет объяснить тёте Мэй, как в его комнате образовалась дыра. Руки бессильно повисли, Питер рухнул на пол, скрутившись калачиком, и зарыдал. Теперь у него отняли последний луч света в его тёмной, холодной и одинокой жизни. Где теперь искать тепла?..***
Тони Старк сразу заметил таинственное исчезновение Человека-паука, и это сильно его взволновало. Перед этим мальчиком он чувствовал какую-то вину, и не хотел втягивать его в жизнь Мстителей, ведь тот сам отказался, да и к тому же, он был ещё всего-лишь подростком. Поэтому он перестал с ним видеться, просто для того, чтобы ненароком не втянуть его в опасное дело. Но была ещё какая-то причина. Причина, которая вызывала в нём нестерпимое желание и надежду снова заглянуть в эти большие карие глаза, всегда с восхищением смотрящие на него. Коснуться его шелковистых каштановых волос, услышать голос и увидеть невинную радостную улыбку. Эта причина почти перекрывала первую и в тоже время подпитывала её. Как бы он не хотел его увидеть, он не должен был этого делать. Ему было достаточно знать, что с ним всё хорошо, что он в полном порядке, но теперь, когда Человек-паук больше не появляется на улицах города, его сердце тревожно сжалось, он был просто обязан встретиться с ним. И он его встретил. Он вышел из машины, когда в тёмном окне рассмотрел его фигуру. Питер не сразу заметил его, удивлённо и как-то даже испуганно посмотрел на него и сделал шаг назад, словно собирался сбежать. Такого приветствия Старк не ожидал, но вид мальчика поразил его больше: тот радостный огонёк, который он помнил, потух в его прекрасных глазах, а под ними появились тёмные круги, он похудел, осунулся, стал даже как-то старше выглядеть. Теперь, вместо восхищённого милого паучка, он увидел загнанного и потускневшего мальчика. — Садись, я подвезу, — сдавленным голосом проговорил Старк. Наверно, это прозвучало как приказ, а вид и голос мужчины казался строгим, но в душе у него бушевала буря эмоций. Он хотел схватить этого мальчишку за его худые плечи, спросить его, что с ним случилось, сделать всё, чтобы узнать то, что заставило его так сильно перемениться. Но он не мог так поступить, ведь не имел на это право. — Я сам дойду, — бросил Питер, пройдя мимо Старка, но тот не дал ему уйти, схватив за руку чуть выше локтя (его руки стали совсем худыми, словно кости). — Нет, ты поедешь со мной, — снова его слова звучат как приказ. Почему он не может сказать это по-другому, более ласково, нежно, чтобы Питер понял, что он не хочет его ругать, он хочет только помочь. — Отпустите, я хочу пойти домой сам, — запротестовал Паркер, пытаясь вырвать свою руку, но теперь у него даже на это не хватало сил, хотя он был значительно сильнее мужчины. Старку больше нечего было сказать, он понял, что так ничего не получит от мальчишки, поэтому просто запихнул его в машину на задние сиденье, приказав Хэппи заблокировать её, а сам, обойдя машину, сел на соседнее. Ехали они молча. Старк не мог подобрать слов, чтобы начать разговор, чтобы это звучало мягче, чтобы Питер не оттолкнул его, ведь именно этого он больше всего боялся. Боялся, что эти тонкие, исхудавшие и ослабшие руки оттолкнут его, а потускневшие глаза посмотрят на него с ненавистью. Этого он не переживёт. Питер же молчал, потому что ему не хотелось говорить. Он ехал, смотря в окно, в котором он опустил стекло до самого низа, только так он ещё мог чувствовать себя более уютно в этой машине. А ещё так Старк не мог увидеть его слёз, выступивших на глазах. За десять минут езды он уже не раз подумывал развернуть и высказать этому человеку всё; всё, что с ним произошло; всё, что с ним происходит; всё, что он переживает. Ведь только ему, казалось, он мог доверить всё, но нет. Это только его проблемы, он сам справится с ними, хотя и сам слабо в это верит. А Старк... Если он расскажет ему, он будет переживать, а Питер не хотел этого. Тони Старк был человеком, которому он мог доверить всё и в тоже время, он был последним, кого Питер бы хотел огорчить. — Почему ты больше не появляешься, как Человек-паук? — наконец, нарушил тишину Старк. — Мне надоело, — соврал Питер, и сердце тут же больно сжалось. — Надоело? Надоело?! Разве не ты всё время рвался спасать мир от злодеев? И теперь ты говоришь, что тебе надоело?! Думаешь, я в это поверю?! — Старк не знал, почему злится. Он понимал, что этот мальчишка врёт ему, но почему? Почему он врёт ему? Почему не скажет, что с ним происходит? — Да, мне просто надоело! Надоело и всё! — прокричал Питер со слезами на глазах и тут же отвернулся, надеясь, что мужчина не успел их заметить. В салоне наступила тишина. Хэппи, ведя машину, даже боялся поднять глаза на зеркало заднего вида, чтобы посмотреть, что там происходило. — Ты плохо выглядишь. Ты болен? — понизив голос, спросил Старк, всматриваясь в лицо юноши. — Может и так, — огрызнулся тот, продолжая пялиться в окно. — Тогда зачем ты открыл окно? Хочешь ещё больше заболеть? Хэппи, закрой ему окно, — обратился он к водителю, и тот тут же выполнил приказ. — Нет, нет, — Питер запаниковал, смотря, как тёмное стекло медленно, но стремительно стало подниматься вверх, преграждая ему путь к свободе. — Нет, прошу, опусти его, мне... мне жарко. — Жарко? Тогда лучше включить кондиционер, а не ездить с открытым окном, тебя так продуть может, а я не хочу, чтобы ты заболел, — ответил Старк, явно не намеренный разрешать Паркеру опускать окно. Питер чувствовал, как его одолевает страх. Дышать становилось трудно, он стал сильно нервничать и лихорадочно нажимать кнопку, чтобы стекло опустилось, но оно не поддавалось, его заблокировали. От осознания того, что он не может вырваться из запертого пространства, Питер стал задыхаться. У него снова начался приступ. — ...ты же знаешь, что твоя тётя Мэй этому не обрадуется... — продолжал что-то говорить Старк, не замечая задыхающегося Питера. — Прошу... Кха! Кха!.. Откройте окно... Пожалуйста... — всё снова стало плыть перед глазами, Питер протянул руку, ища опору, и, схватившись за рукав пиджака Старка, потянул к себе, умоляюще подняв глаза на мужчину. Он уже не видел его лица, всё было размыто, но он точно знал, что Старк удивлён. — Пожалуйста... окно... — Питер! Питер!!! Что с тобой?! Хэппи, быстрее, открой окно! — скомандовал Старк, поддерживая Питера, чтобы тот не упал. Он не мог понять, что происходило с мальчиком. Он весь вспотел, его руки дрожали, взгляд помутнел, а дыхание стало тяжёлым, рваным, словно он задыхался. Хэппи тут же открыл окно, и Питер бросился к нему, начиная судорожно хватать ртом воздух. Свобода, снова свобода. Дыхание восстановилось, паника прошла, сердцебиение тоже восстановилось, но страх — нет. «Он всё знает», — эта мысль пугала его, и теперь, как всего несколько мгновений назад, он хотел избежать замкнутости пространства, теперь он хотел сбежать от него. — Питер, с тобой всё хорошо? — раздался взволнованный голос Старка за спиной. — Что это с тобой сейчас было? «Сбежать», — мелькнуло в голове Питера, и он, ловко выпрыгнув из окна салона и увернувшись от мимо проезжающей машины, бросился бежать. До дома было недалеко, но он выпустил паутину, не заботясь о том, что его могут увидеть и стараясь не слышать голоса Старка за спиной, звавшего его, и полетел домой. «Нет, нет, нет, он узнал, только не он. Я не хотел этого, только не он, не он, не он...», — повторял про себя Питер, когда летел по улице над городом; когда приземлился на заднем дворе дома; когда, не обратив внимание на приветствия и вопросы взволнованной тёти Мэй, он прошёл в свою комнату и тогда, когда, кинув рюкзак, он бросился на кровать и зарыдал. Он снова плакал. Как это жалко! Как жалок он! Как жалко всё, что происходит с ним! И почему именно с ним?! Почему именно он?! Почему именно к нему так жестока судьба?! Питер плакал навзрыд, не слыша ничего, кроме своего рыдания. Он даже не заметил, когда кто-то осторожно вошёл в его комнату и, тихо ступая, подошёл к кровати, и сел рядом. Питер вздрогнул, когда чья-то большая рука легла ему на плечо и поднял заплаканные глаза. Он тут же хотел дёрнуться и убежать, даже не задумываясь куда, главное только сбежать, но тёплый голос остановил его: — Постой, зачем ты бежишь? — спросил его Старк, беря его красное и горячее от слёз лицо в свои руки и заглядывая в ещё влажные глаза. — Скажи мне, что с тобой? Питер смотрел в эти тёмные, глубокие глаза, и постепенно по его сердцу разливалось тёплое чувство покоя. На глазах появились слёзы, он шмыгнул носом и снова зарыдал. — Тише, тише, всё хорошо, — приговаривал мужчина, прижимая его к своей груди и поглаживая мягкие волосы. — Всё позади, всё прошло... — Нет, не прошло, — всхлипывая, отрицал Питер, прижимаясь к мужчине, хватаясь за рукава его пиджака и продолжая рыдать. Только в этих руках, сковывающих его, он чувствовал себя спокойно. Только им он был готов отдать свою свободу. — Оно снова вернётся, снова придёт. Мне страшно... мне так страшно... Я начал задыхаться тогда... в-в лифте... А потом... потом я не смог наде.. надеть костюм, — Питер зарыдал ещё громче, вспомнив тот день, когда он перестал быть Человеком-пауком. — Мистер Старк, мне так страшно... — Ничего, мы тебя вылечим, обязательно вылечим, и ты снова станешь Человеком-пауком, будешь ловить всяких злодеев и наслаждаться школьной жизнью, — шептал ему мужчина, не переставая гладить его по голове, убирая волосы со лба. — Обещаю, я обещаю тебе, что я сделаю всё, чтобы вылечить тебя, — он крепко прижал к себе мальчика, обещая не только ему, но и себе. Да, он сделает всё, чтобы его мальчик снова улыбался, чтобы его глаза горели весёлым огнём жизнерадостности, а не краснели от бесчисленных слёз. Он сделает всё. Всё... — Обещаете? — всхлипнув, переспросил Питер, отрываясь от груди мужчины и поднимая глаза на его лицо. — Обещаю, — повторил Старк, кладя свою руку ему на красную щеку, нежно поглаживая кожу большим пальцем. — Простите, мистер Старк, простите, что доставляю вам только проблемы, — стал извиняться Питер, положив свою ладонь на большую руку мужчины. — Ничего, мой маленький паучок, ничего, я ведь люблю тебя, — прошептал Тони Старк ему уже в самые губы, а потом мягко коснулся их своими. Он думал, что мальчик тут же оттолкнёт его, но, на удивление, он неумело ответил на поцелуй, притягивая мужчину ближе к себе. Старк не сдержался, прижав к себе исхудавшее тело и впиваясь в розовые, мягкие губы страстным поцелуем. Больше он не даст ему сбежать, никогда...