Демон внутри

К тому моменту, как мальчик открыл глаза, мир уже успел погрузиться в цвета ночи. Будучи дезориентированным из-за головной боли, Адам только и мог вяло смотреть по сторонам, не понимая происходящего вокруг. В метрах пятнадцати от него горел костёр. Его свет кусками перекрывали чёрные пятна, то уходящие, то возвращающиеся. Были слышны лишь бег ветра между листвой деревьев да похрустывание окончательно умерших ветвей, сгорающих ради жизней пятен, которые создавали третий и последний звук — звук шагов. И Адам бы сразу понял, что чёрные пятна — люди, а костёр освещает не просто часть леса, а лагерь бандитов, которых он видел недавно и от которых так старался спрятаться. Но малец не мог думать и соединять воспоминания воедино. Открыв глаза, он почувствовал боль в лобной части. Через минуту она распространилась по всей голове, пульсируя то в висках, то вновь во лбу. При попытке пошевелиться, у парнишки взвыло всё тело, как будто, падая с дерева, он в полёте зацепил все нижележащие ветки, хотя единственное, что от него он помнил, это землю и как она неистово быстро приближалась к нему. Или он к ней? В любом случае, чувство было именно таким — земля сама припечатала его к себе. Хотела создать гору, но на её пути оказалось лицо мальца. Ему просто не повезло. Но… Верёвка. Как объяснить её и факт того, что она потянула его вниз? Или, это тоже были проделки земли? Она зацепила его за ногу, чтобы тот быстрее оказался в её объятьях? Но для этого ей достаточно было начать землетрясение или подговорить Небеса, чтобы те извергли молнии, ударили в дерево и вот, из-за огня мальчишка бы сам спустился наземь! Почему же она выбрала именно верёвку? Неужели использовать силы природы настолько сложно? «Что за бред я несу…» — Подумалось Адаму, который начал вновь закрывать глаза. Тело просило об этом. Во сне боли не чувствуешь, поэтому, лучше вернуться в страну Морфея. А ещё лучше лечь, что никак не получалось у мальца. Что-то ему мешало это сделать. Может, дерево, на которое он опирался? Но это уже полнейший абсурд. Дереву незачем препятствовать мальчику. Что же было не так? С небольшим усилием, малец опустил взгляд на свои ноги. Верёвки на щиколотке не было, уже хорошо. Пойдя глазами дальше, он заметил то, что не заметить невозможно, но мальчишке удалось преодолеть этот вселенский барьер — Адам был привязан к дереву. Причём, туго привязан, от этого тело ныло ещё больше, а может, оно бы и вовсе не болело, будь он свободен. Но, данная «находка» не представилась мальчику важной. Она лишь объяснила, почему он не может лечь, поэтому, успокоившись окончательно, Адам закрыл глаза, расслабившись. Его ждала дремота, а не тьма от потери сознания, и это единственное, чего мог желать малец сейчас. В этот момент освещение изменилось. Тот слабый свет, что падал на закрытые глаза мальчика, исчез, и эта перемена спугнула дремоту вновь. Он не хотел смотреть, что стала с костром и узнавать, почему пропал свет, но нарастающая тревога не давала покоя. Перед ним что-то было, малец это чувствовал, причём, в прямом смысле — на него явно кто-то дышал. Ровно. Это было точно не оголодавшее животное. Может, человек? Если это существо из людского рода, то бояться нечего: ему будет интересней поиздеваться над бодрствующим, чем над спящим. Но что, если… В мальчике говорил страх, но двумя разными голосами. Один из них предлагал увидеть неизвестный объект, чтобы убедиться в своей безопасности, но второй был противоположного мнения. Вдруг перед ним что-то страшное? А может, даже ужасающее? И почему-то мальчик представлял перед собой Локи. Действительно, что может быть хуже этого рыжего идиота? Если это он, то, как не странно, бояться нечего. Где рыжий, там и Честер с Дюком, то есть хорошие парни, которые защитят мальца от поганого меченного. А если всё так и складывается, то можно и открыть глаза. Резко. Чтобы припугнуть его. И такой трюк мог бы сработать, если бы перед Адамом был человек не ожидающий. Если бы перед ним был человек. Открыв глаза, мальчик вскрикнул от неожиданности, увидев перед собой нечто напоминающее представителя людского рода, но давно им не являющегося: мужчина, одетый в такую же клёпаную броню, что и те два мужика, вышедшие из кустов. Правда, в отличие от них, у него были длинные чёрные волосы, но не это первое бросилось в глаза парнишке. То, что его так напугало, было лицо, искорёженное шрамами прошедших боёв и демонической меткой, которая расползлась на всю левую щёку, задевая правую сторону лика. Из всего вида, самым ужасным были его глаза: тёмные, как могильная яма или змеиная нора ночью. Их взгляд был пуст, он ничего не содержал, но, когда подобный взор направлен на тебя, ты чувствуешь, как эти две чёрные дырки умудряются прокрасться внутрь, начиная замораживать желудок, лёгкие, сердце. Внутренности начинают трястись, к горлу подступает тошнота, но ты точно знаешь, что это лишь ощущение. Это единственное, в чём ты уверен, потому как, заглядывая вглубь этого омута, копаясь в нём глазами, пытаясь осветить фонариком разума эту непроглядную тьму, ты всё равно не узнаешь, что таится на его дне, потому как, единственное существо, обитающее в этих глубинах, носит имя — Безумие. После вскрика, на лице мужчины сформировалось подобие еле заметной улыбки. Он поддался вперёд, к лицу Адама, мальчик же упёрся всем собой в дерево, пытаясь хоть как-то предотвратить приближение. Но разве это возможно, будучи привязанным? Пока Адам пытался слиться с деревом, мужчина, после приближения, начал проводить осмотр мальчика, изучая каждый дюйм его тела глазами. В них загорался огонёк какой-то жадности, как будто он не может насмотреться на мальчишку, или же, как будто ему мало зрительных ощущений. Немного отодвинувшись, меченный протянул руку к шее мальца, но не коснулся её. Лишь погладил воздух рядом с ней. И так ничего непонимающий, парнишка глянул на руку безумца, потом на его лицо. Вновь на руку — она начала подрагивать и спускаться ниже, так и не касаясь мальца. Плечо. Часть тело под верёвкой. Ноги. Подобное мальчик уже видел у богатых стариков-извращенцев, когда был товаром. Они проворачивали что-то похожее с молодыми девушками или мальчиками, которые им понравились. Подходят, вначале разглядывают, потом пытаются прикоснуться, но не могут. Вроде как, они видят в них что-то настолько невинное, что бояться очернить данный сосуд так рано. То есть, они с удовольствием это сделают после покупки в своём особняке, конечно же, такими же дрожащими руками, с такими же благоговейными лицами, как будто они смотрят на ангела. Во время долгожданных утех, будут долго повторять одни и те же фразы, которые в их исполнении звучат необычайно мерзко. После «игрищ», этот старик будет частенько захаживать в твою комнату, пытаться дотронуться, прижать к себе, одним словом — облапать. Ты же будешь противиться этому, если все события раннее были не по твоей воли. В этом случае, они попытаются задобрить тебя сладостями, подарками, и ты либо сломаешься и станешь их игрушкой, либо же отвергнешь, но после получишь «возмездие» в виде угроз и насилия. В любом из вариантов, по ночам, ты будешь сидеть у окна и молиться, чтобы старый извращенец поскорее наигрался тобой и выкинул на улицу или же выкупил новую жертву. Но дни проходят один за другим и, в конце концов, ты привыкаешь к этой жизни. Меньше сопротивляешься, находишь скудные плюсы, забываешь о горячих планах побега, потому как их огонь почти потух. А когда появляется твоя замена, ты не радуешься. Тебе становится всё равно до того, что начинают забавлять слёзы новоиспечённой куклы, которая так усердно пытается пойти против судьбы. В подобной ситуации Адам не бывал, но знал о ней со слов товарищей по клетке. Обычно эти истории рассказывали девушки, которые были пленницами старых пердунов ещё в детстве. Реже слышал от мальчишек-сверстников, но не потому, что ими старики пользуются меньше. Данное прошлое задевает их гордость. Им просто стыдно говорить об этом. «Как это Меня, молодого парня, будущего защитника страны, и возымел какой-то никчёмный педераст!» — слова соклеточника, имя которого мальчику так и не удалось узнать. Этот товарищ сбежал из бесчестного дома, но его нашли, и Рену ничего не оставалось, как вернуть паренька, так как у старика была бумажка о владении этим ребёнком. Кто-то продал его как вещь. Такого Адам бы никогда не простил. Многих жертв, на протяжении всей жизни, мучают кошмары о былых истязаниях, потому как они оставляют шрамы не только на теле, но и на душе. С физической стороны они затягиваются, бледнеют, но дух обречён нести эти раны открытыми, постоянно задевая их об углы ситуаций, схожих с прошлыми пытками. От части, малец понимал этих бедняг — его тоже мучили кошмары прошлого. Но, если данная ситуация не разрешится в пользу Адама, то он поймёт их на все существующие проценты, потому как, не только дрожащие от нетерпения руки выдавали этого мужика, но и практически показавшиеся наружу слюни отражали намерения этого урода. — Эй, Ройл, смотри! Мор уже разбудил мальчишку! — Крикнул мужик, незаметно подошедший к ним. — И, кажется, наш молчун настроен более чем серьёзно на счёт него! В темноте Адам не мог точно сказать, видел он этого мужчину раньше или нет. Он стоял против и так скудного света, так что его лицо казалось одним большим чёрным пятном. Неохотно к нему подошёл второй и также уставился на мальчика и, вроде как, Мора. — Ты точно олень, Девен. Не забывай, что нам жрать нечего, а этот цыплёнок единственное, что мы нашли за день! Так что, отгоняй этого тронутого и готовься к разделыванию! — Не мы нашли, а Мор. — Этой фразой он остановил уже уходившего Ройла. — Так что, ему первому от него «отрывать кусок», или что ты хотел сделать с ним, Мори? Последнюю фразу Девен произнёс писклявым голоском, как бы пародируя любую мирскую мать, от чего Ройл прыснул со смеха. Продолжая представление, шут начал поглаживать Мора по голове, что последнему уж точно не понравилось, поэтому он попытался поймать мужчину за руку, но тот её сразу убрал, но ненадолго. Смотря на них, Адам не знал, что и думать. Перед ним три идиота, или три бандита-каннибала, которые грозятся его убить? Скорее, всё сразу, и это нисколько не утешало. Малец не мог освободиться, не мог защищаться, разве что пинаться, да только смысла в этом мало — за любое сопротивление ему скорее ноги переломают, нежели он спасётся. Оставалось ждать чуда, либо же смириться с судьбой и начинать жалеть о побеге от наёмников. Всё же, мальчику не следовало заходить в тот туман, из которого его вывели Честер с Дюком. Следовало бы продолжать путь по освещённой тропе с неясным завтрашним днём, чем брести в полной неизвестности и одиночестве в никуда. Такой маршрут никого не сделает сильнее, напротив, лишь ослабит. Учить жизни ответственность. Те, кто бегут от неё, в действительности слабы духом. Да и, таким уходом никому ничего не докажешь, даже самому себе. Любой может уйти. Кроме Адама. Ведь он привязан к дереву. — Ладно, хватит вам, придурки! Развязывайте пацана и ведите к… Ройл замер, как и все остальные. Медленно вдохнув, мужчина также медленно выдохнул, развернувшись на костёр. Весь лагерь затих, смотря в одну точку. В воздухе всё больше нарастало напряжение. Спустя минуты три, послышался шорох кустов в том направлении, на которое все смотрели. К ним что-то приближалось. Когда это «что-то» вышло, послышался голос, который Адам узнал бы из тысячи, за его извечно язвительный тон: — Оу, Дюк, посмотри-ка. Неужто это и есть те самые остатки от великой и могучей банды одержимых, которые причиняют беспокойство тем безнадёжным? Боже-боже, этот мусор и вправду они? — От мусора и слышу, остатки от великой и могучей стаи. — Злорадно ответил Ройл, обнажая оружие. Его примеру последовал весь лагерь. — А вы так и не выросли со смерти Рунгера. Всё те же крысы. — Во-первых, его звали Рингер, тупой ты кусок дерьма, а во-вторых, этих крыс куда больше, чем вашей хваленой кучки. Убить их! Сила языка воистину велика. Два слова — и весь лагерь хлынул потоком на чужаков. Всего семь букв, а сколько крови прольётся из-за них! Стычка была прекрасным шансом для побега, если бы у Адама была хоть какая-нибудь возможность разойтись с деревом. Увы, их связывала верёвка, как иногда дети связывают уже давно не любящих друг друга родителей. Но тут эта нить оборвалась — нет, их чада не погибли, они просто выросли и теперь эти два взрослых могут отпустить друг друга в лучшую жизнь… В нашем же случае, малец был волен встать и уйти от поля брани как можно дальше. К сожалению, на его пути к свободе встала боль в теле и полностью окоченевший зад, поэтому, чтобы подняться на ноги, ему пришлось немало потрудиться, а в конце принять и помощь Честера, который, как раз таки, его освободил. — А вы здесь откуда?.. — Удивлённо спросил мальчик, опираясь на парня. — В частности по делу. — Блондин повёл Адама вглубь леса, уводя от лагеря. — Селяне нас в угол загнали, так что пришлось пообещать им избавиться от этих ублюдков. А ещё мы потеряли тебя. Думали поискать после задания, но, благо, ты оказался здесь. — Да… Благо… Спасибо… Но, как это «загнали в угол»? Вы же могли их разнести одним махом! — И при этом убить. За подобное нас бы по головке не погладили, а сделали бы угрозой для всей страны. Быть в розыске, знаешь, не простое дело. — А ребята спра- Незавершённое предложение прервалось вскриком мальчика, после которого он чуть не упал, благо его придержал Честер. — Что случилось?! — Нога… — проскулил Адам, через силу вернув себе стоячее положение. Было темно, от того и сложно определить, во что вляпался малец. Ощупав ногу, парень наткнулся на что-то металлическое и заострённое в некоторых местах. Оно обхватило ногу мальца, как пасть хищника, не желающего отпускать свою добычу. Без сомнений, это был капкан, и вряд ли он здесь один. Просто чудо, что парень сам не угодил в один из них. Но сейчас не было времени избавляться от ловушки, придётся уходить так. Оперев на себя мальчишку, парень продолжил путь, медленно шагая и по возможности подпинывая воздух, чтобы не наступить на очередной капкан. Они бы смогли отойти на безопасное расстояние уже через минут десять, только вот… их обнаружили. Этот факт доказал ножик, чудом не попавший в голову Честера (в тот момент, он отпинывал камень, поэтому немного нагнулся вперёд). Кажется, у старшего блондина сегодня удачный день! Обернувшись, парень увидел приближающийся к ним силуэт. Сбежать они не могли, поэтому придётся устранить объект, пока он не устранил их. Чуть ли не донеся Адама до дерева, парень усадил его и обнажил кинжал, развернувшись в сторону врага. Из-за темноты, Честер не мог определить размеры противника и вид его оружия. Умение метать ножи — единственная открывшаяся ему способность. Ах да, ещё, он одержимый, и оба этих факта не радовали, потому как скрыться от того, чьи глаза могут спокойно видеть в темноте, а руки сумеют пустить нож прямо в голову, практически невозможно. Из этого следует, что шансы выжить всё меньше. Но, если не задумываться о концовке, можно сокрушить тот вселенский барьер, который человек сам себе ставит, находясь в критической ситуации. Из множества вариантов, всегда возможно попасть на победный, так что, не сходя с проложенного им пути, Честер пошёл на врага, готовясь к схватке. Было бы довольно глупо идти в лоб на того, кто тебя видит, но другого выбора не было — если учесть, что вся зона усеяна ловушками, сразу же отметается возможность бежать зигзагом, а значит остаётся лишь прямая атака, пусть и самая очевидная. Кое-как разбежавшись, Честер с силой врезался в противника, который почему-то даже не попытался увернуться, но это на руку блондину. Одержимый, как и предполагал парень, был непробиваем. Также, его — демона внутри тела — не убьёшь обычным оружием, если ты человек. Отправить в пучину ада подобную тварь сможет лишь равная ей особь, поэтому против одержимых у наёмников есть Локи. Но не только его присутствие является бонусом в их команде. Есть ещё одна вещь, о которой не многие демоны догадываются, поэтому, как и этот урод, открываются, не боясь быть проколотыми, полагаясь на свою регенерацию. В таких случаях, прямо как сейчас, Честер мысленно целует Небеса, вновь осознаёт, что знания это самая мощная сила и, с лёгким сердцем, всаживает кинжал в противника, метя в левую часть грудной клетки. Мужчина, если верить басу, довольно громко заорал и вмиг отшвырнул парня в сторону. Пока тот удивлялся боли, что-то шепча, Честер быстрее побежал к Адаму, готовясь взять того на руки. Метры между ними всё сокращались, пока старший блондин не упал наземь, обхватив горло руками. Далее, его резко потянуло обратно к противнику, а после подняло вверх. Считай, всё то, что было с Адамом вечером, произошло с Честером, но в обратном порядке. Теперь-то мальчик понял, кто повинен в его падении и кто заметил их побег. Прояснившийся разум был готов отдавать команды — настало время вернуть должок наёмникам. Через силу встав, мальчик вооружился кинжалом парня, который тот уронил при падении. Разглядев Мора (малец был уверен, что это он), Адам осторожно двинул в обход, стараясь меньше наступать на раненую, а может, сломанную ногу. Нужно было спешить, вряд ли Честер долго провисит в таком положении, также нельзя полагаться на Локи с Дюком — им самим бы выжить. Время блеснуть мальцу. Мор был увлечён задыхающимся парнем. Он страстно ему говорил что-то на непонятном Адаму языке. На нём же говорили и те одержимые. Из всей ситуации, мальчик обращал внимание только на отвлечённость противника, а также он думал, куда нанести удар, ведь, силёнок было мало и до шеи он не достанет — ещё не дорос до габаритов Мора. Но тут он повернул голову на мальчишку. В этот момент для Адама всё стало как в тумане. Он не помнил, как побежал на демона, как продырявил ему брюшную полость, превратив ту в месиво из крови и мяса. Когда тело упало, мальчик дрожал, крепко смыкая рукоять кинжала в руках. В себя он пришёл только после прикосновения Честера, который аккуратно забрал клинок, обняв мальчонку. Он понимал, какого это впервые убить кого-то, да ещё и в аффекте. От чего-то Адам заревел. Ему не было жалко убитого, может, это слёзы боли? Ногу-то ему из капкана так и не освободили, плюс он нехило упал с дерева и всё практически в один день! Но нет, плач был вызван эмоциями, которых за последние часы у мальца был явный переизбыток. Хорошо, что Честер здесь. В него и уткнуться можно и даже потерять сознание. Очухался мальчик, лёжа. Наконец-то… Приподнявшись, он почувствовал небывалую боль в ноге, которая уже была перевязана. Оглядевшись по сторонам, глаза мальчика встретили ранний день и спящие наёмники. Честер был укутан в плащ по голову, Локи спал спиной к давно потухшему костру. Тяжёлая выдалась ночка, неудивительно, что до сей пор спят. Оглядев окружение на второй раз, Адам заметил и Дюка. Он не спал, видимо, держал караул. Увидев, что сероглазый тоже не спит, подошёл. — Как себя чувствуешь? Как нога? — спросил он шёпотом, присев рядом. — Вроде живой… И этого достаточно… Мальчик приулыбнулся, на что Дюк сделал то же самое. На это указывали глаза. Платок он до сей пор не снял. — Хорошо. И они погрузились в молчание. Вообще, Адаму многое хотелось узнать: как Дюк и рыжий разнесли ту толпу; что было после того, как он, видимо, вырубился; и, что самое важное… можно ли парнишке остаться с ними? После пережитого, мальчишке более в голову не взбредёт сбегать от них, чтобы там не вякал Локи. Больше он не струсит. Больше он… — Хах, думаю, Честер сам бы хотел об этом сказать, но его вина, что он спит. Так что, скажу я. — Из ничего сказал парень, как будто прочитав мысли Адама. — Ты остаёшься с нами. Возражений не потерпим. Раз пообещали отвезти домой, значит, отвезём и плевать, что ждёт в будущем. Всё же, как у жителей этой страны, у нас есть долг перед ней, обязательства. И первое из них, в нашей-то ситуации — позаботиться о принце нашей родины. Дюк подмигнул, а мальчик захотел обратно в сон. Желательно, в вечный…