Давай найдем друг друга

-Кто.... звонил? - обескураженно спросил Барыш. -Представился отцом Гюпсе, - Эльчин неотрывно смотрела в сторону проезжающих мимо машин. Задержав свой взгляд на последней, покидающей торжество, она, спохватившись, подняла глаза к небосводу, но не увидела звезд. Пугающее своей чернотой небо выглядело, как черная бездна, намеревающаяся поглотить все вокруг. -Эльчин, послушай, - немного придя в себя, Барыш пытался объясниться с ней. Он легонько взял ее за руку, но девушка вывернулась из захвата, отвернулась от мужчины и отошла в сторону. -Эльчин.... -Я прошу тебя, замолчи, - голос срывался. В интонации прослушивались безнадежные нотки. Не веря, что это происходит с ней, Эльчин отрицательно качала головой, стараясь таким образом избавиться от ужасной реальности. Она закрылась в себе, не желая больше ничего слышать и знать. Эльчин превратилась в бездушную копию себя, со стороны могло показаться, что она совершенно ничего не чувствует, словно по щелчку пальцев, как в фантастическом фильме, отключила то, что делает нас людьми. Отрешенный взгляд, неестественные движения, тягостное молчание. Это была не его Эльчин. Не Барыша. Он привык за то недолгое время их счастья видеть ее радостные глаза, милую улыбку, слышать ее заливистый смех, наслаждаясь звонким голоском. Эльчин была лучиком света в его жизни. И сейчас этот луч гас. Медленно, неизбежно. А с ней гасло все вокруг, и самое главное он сам. Мужчина внутренне погибал, видя ее такой. Будто в его сердце вонзили нож и неспешно поворачивали, причиняя мучительные страдания. Каждая ее слеза, которая скатывалась из печальных янтарных глаз, болью отдавалась в уголках его необъятной души. Рыжеволоска, вспомнив, что уронила телефон, присела на корточки и подняла его с асфальта. Развернув экраном к себе, Эльчин заметила трещины. Нужно было проверить, работает ли он? Сейчас это было самой главной проблемой, на которой она силилась заострить внимание. О другом не хотелось думать. Затронуть это означало признать поражение. Девушка нажала на кнопку включения, располагающуюся наверху, но попытка была безуспешной. Эльчин сосредоточилась на этом действии с крайней скрупулезностью, не находя желания выслушивать объяснения Барыша. Ее сейчас ничто не могло утешить. Осознание того, что и в этот раз жизнь пошла под откос, давило мощным грузом. Осколки стекла поранили нежные подушечки пальцев. На белоснежной фарфоровой коже выступили темно-красные капли крови, но Эльчин не почувствовала боли. Телефон был разбит так же, как было вдребезги разбито сердце. -Эльчо, что ты делаешь? - Барыш кинулся к ней. Смотреть на нее было слишком больно. - Оставь. Барыш ненавидел себя за то, что именно он стал причиной ее мучений. Он надеялся, что Эльчин никогда не заплачет из-за него. А сейчас она была раздавлена и опустошена, и виноват во всем был именно он. Эльчин не понимала. Не верила. Почему в ее жизни все так? За что она вынуждена проживать тяжелые моменты снова и снова? Неужели нельзя хоть некоторое время прожить без происшествий, немного насладиться счастьем? Зачем постоянно подвергать ее новым испытаниям? Она устала. Сильно. Как только все налаживается, обязательно что-нибудь случается, переворачивается вверх дном. Это выбивает почву из под ног. Лишает веры, надежды на лучшее будущее. Лишает сил на дальнейшую борьбу. Лишает покоя. Эльчин наконец-то повернулась лицом к нему, и Барыш вновь увидел ее заплаканные глаза. Они стали красными из-за пролитых слез. Девушка не смахивала их рукой. Сильные порывы ветра приподнимали подол платья, заставляя тело покрываться мурашками, но она не ощущала, что замерзает. Тело подрагивало от холода, не смотря на то, что на плечах был пиджак Барыша. Ей внезапно, очень сильно захотелось спать. -Вызови мне, пожалуйста, такси, я хочу домой, - надрывно, опустив глаза в пол и не смотря в черные очи, произнесла Эльчин. Ей было слишком тяжело. Она отныне не хотела встречаться с взором любимых угольных глаз. Нужно отказаться от Барыша и привыкать к тому, что дальнейшая жизнь пройдет без него. Она внушала себе одно, но сердце так и стремилось к нему, оно выпрыгивало из груди. Хотелось броситься к Барышу, прижаться к сильному мужскому телу и забыть сегодняшний день. Но этому не бывать! Свадьбу брата она запомнит навсегда. -Не говори глупостей, я тебя отвезу, - он волновался за свою рыжеволоску. -Нет, не нужно твоей заботы, я доеду сама. -Эльчин, перестань, - он хотел ее обнять. Утешить, прогнать все, что она себе напридумывала. -Что перестань, что? - она грубо оттолкнула его, ударив в грудь.- Не трогай меня, - Эльчин пятилась назад, предупреждая следующий телесный контакт с Барышем. - Поздравляю Вас, господин Ардуч, вы скоро станете папой, - произнесла она язвительно, надеясь словами защитить себя. -Эльчом, у нас с ней не было близости уже как полгода, это ребенок не может быть моим, - твердо сказал Барыш, уверенный в своей правоте. Он был непоколебим, осталось вселить эту убежденность в Эльчин. -Не называй меня так, - она сорвалась, закричала так, что, парень пригнавший их машину, подумал,что она сумасшедшая. Слезы градом катились по щекам, Эльчин тяжело дышала. Все, что она пережила сегодняшним днем сказалось на ее эмоциональном состоянии. Она не могла контролировать то, что делала и что говорила. - Какая уверенность! Посмотрите на него! И вряд ли она расслышала то, что сказал Барыш. Мужчина понимал, что ей нужен отдых. А после они обо всем спокойно поговорят. -Эльчин, ты не в себе, - с сожалением смотря на нее, сказал Барыш. Он открыл дверь машины, предлагая ей сесть. Но она не сдвинулась с места. -Эльчин, не упрямься, прошу тебя, тебе просто нужно поспать. Ты вся измоталась. А я буду рядом. -Я не поеду с тобой, - девушка все еще стояла на своем. -Хорошо, госпожа Сангу, я вас понял,- он поднял свою упрямицу на руки, усадил в машину и застегнул ремень безопасности. Эльчин сердито смотрела на него, словно нарисованный умелой рукой художника, профиль, пока Барыш поворачивал ключ в замке зажигания. Руки девушки, которые она нервно теребила, постепенно начали отогреваться в теплом салоне ауди. Взглянув на Эльчин и уловив в ее взгляде полное безразличие, Барыш нежно коснулся рукой ее нежных ладошек, запечатлел невесомый поцелуй на щеке и прошептал "Все будет хорошо". В дороге они ехали в полном молчании, сначала она, не отрывая взгляда, смотрела на проплывающие мимо пейзажи, а потом сама не заметила как заснула. Барыш, припарковавшись у ее дома, вынес уснувшую Эльчин на руках, уложил на кровать, а сам вышел в сад и набрал номер Гюпсе. &&& Тем временем в доме родителей Гюпсе, как гром среди ясного неба, разразился скандал. -Папа, с кем ты сейчас разговаривал? - боязно спросила Гюпсе, услышав какие нелицеприятные слова были адресованы собеседнику отца. Правильнее сказать на кого оглушительно громко кричал. Она зашла в комнату, услышав его разъяренный голос. Гюпсе перепугалась, подумала, что опять сделала что-то не так. Не так, как хотел отец, как он этого требовал. Снова нарушила его правила, совершила непоправимую ошибку. И от этого отец в ярости. -Не твое дело, - угрюмо ответил Дорук бей. -А я думаю как раз-таки мое,- сказала она, впервые в жизни набравшись храбрости.- Ведь дело касается моего ребенка,- твердо заключила девушка. -Ты подслушивал нас с мамой, откуда ты знаешь о моей беременности? - попыталась выяснить дочь, растеряв весь свой пыл, стоило ей узреть его взбешенный взгляд. -Да, слышал и взял все это дело в свои руки. Мой внук не будет расти без отца,- громко и безапеляционно рассудил мужчина. -Этого только не хватало, какой позор! - восклицал он, жестикулируя руками. -Чего ты боишься больше? Того, что твой внук окажется без отца? Или позора? Твоя дочь забеременела вне брака, тем самым подвергнув семью пересудам? - Гюпсе решила продолжить наступление, она не понимала откуда взялась смелость противостоять отцу. В душе с каждым словом нарастала уверенность, что она правильно поступает, и сходить с верного пути Гюпсе не собиралась. -Ты как с отцом разговариваешь? - он замахнулся на нее. -Ну давай же, давай, ударь беременную дочь, - по щеке скатилась слеза. Дорук бей осекся. Он поднял руку на дочь, не осознавая, до чего опускается. Мужчина перешел все границы. -Этот подонок тебя бросил, а сейчас крутит шашни с этой рыжеволосой. А ты спокойно закрыла на это глаза. Я высказал все этой вертихвостке, - некрасиво, с долей отвращения в голосе, отозвался он об Эльчин. -Господи, что ты натворил?- она ладонями закрыла лицо. - Тебя кто-нибудь просил лезть в мою личную жизнь? - от отчаяния она не знала, что предпринять. -Гюпсе, вспомни с кем разговариваешь,- попытался остудить ее пыл господин Дорук. -Почему я лишена права голоса в этой семье? Почему все за меня решаешь ты? Кем быть, какие связи заводить, что делать, даже любить я не могу того, кого хочу. Я всю жизнь под твоим контролем, всегда боялась сделать что-то не так, иначе могущественный папочка отберет все. Но теперь я тебя не боюсь, не боюсь, слышишь? - произнесла она, выплескивая всю боль, все, что было на душе. - Мне надоело так жить, каждый раз совершая поступки, думать, что об этом скажешь ты. Теперь я могу постоять за себя, больше не собираюсь жить под твоим давлением. Гюпсе с самого рождения была подвержена тотальному контролю со стороны отца. Счастливые детские дни были омрачены постоянными запретами. Туда не ходи, то не делай, не смей своим поведением навлечь беду и опозорить нашу семью! Еще в дошкольном возрасте по настоянию отца ее отдали в танцевальный кружок. Но Гюпсе с крайней неохотой ходила на занятия. Мать не противилась приказам мужа. Она была так воспитана, что слово мужа закон, не подлежащий обсуждению. Поэтому бедной девочке некому было помочь, не у кого искать утешения. Беззаботная жизнь была не для нее. В школе она выглядела запуганной, тихой, лишенной собственного мнения. А после уроков, сломя голову, бежала домой, дабы избежать лишних приступов безумства. Она не гуляла с одноклассницами, Дорук бей считал их недостойными своей дочери. Девочка боялась сделать шаг в сторону. Иначе злость отца была бы разрушительной. Но в один день все изменилось. Встреча с ним привнесла новые проблемы в сложившуюся атмосферу тиранизма в семье. В 17 лет в школьном автобусе Гюпсе познакомилась с Волканом, первым, что бросилось ей в глаза был огромный фотоаппарат. Из разговора девушка выяснила, что молодой человек профессионально увлекается фотографией. Ее заинтересовали его рассказы, и она один единственный раз решилась поделиться с мамой тем, что ее взволновало, но сразу же навлекла на себя гнев отца. Он считал это занятие сущей безделицей, которое в будущем ни к чему хорошему не приведет. Но Гюпсе тайно встречалась с парнем, прогуливая последние уроки физкультуры. Волкан научил ее многому, Гюпсе впервые чувствовала, что занимается тем, что ей нравится. Короткие встречи были прекращены, как только господину Доруку сообщили о прогулах уроков физической культуры. За обман она была наказана. Жестоко наказана. Произносить слово "фотоаппарат" отныне считалось преступным. Гюпсе еще больше закрылась в себе, часто плакала. Ей не оставалось ничего иного, как смириться с тем, что она никогда не будет счастлива. Позже, Гюпсе поступила в институт на специальность, которую выбрал отец, хотя после встречи с Волканом мечтала стать профессиональным фотографом, а не остаться любителем. Гюпсе выросла, но страх так и остался спутником её жизни. Девушка даже не рассказывала семье о новом возлюбленном, заранее зная, что отец будет рвать и метать, как только узнает, что молодой человек главный редактор журнала "GQ". Господин Дорук терпеть не мог все, что связано с журналистами. Но встречи семьями было не избежать. Спустя полгода знакомства, Бурак сделал предложение, а после Гюпсе сообщила возлюбленному о беременности. Сейчас она осознала, что вся ее жизнь была потрачена на исполнение желаний отца. Гюпсе не жила для себя. Поэтому поняла, что в дальнейшем терпеть его выходки не намерена! Пора с этим покончить! -Что ты такое говоришь? Я все делаю ради тебя? - отец смотрел на Гюпсе в растерянности, он не ожидал услышать такое мнение из уст любимой дочери. -А ты спросил нужно ли мне это?- она зло взглянула на него.- И что ты сделал? Сам то понял? -Гюпсе, ты забываешься, - не успел он договорить, как дочь продолжила, приближаясь к нему. -Я беременна не от Барыша, не он отец моего ребенка. Отец ребенка и мой будущий муж - Бурак. И да, он главный редактор мужского журнала. Господин Дорук начал задыхаться от злости, которая с каждым словом дочери все больше и больше охватывала его. -А ты наговорил гадостей Эльчин и подверг их отношения ненужным испытаниям. На душе после этого как? Спать спокойно сможешь? -Прекрати, выйди вон из моего кабинета, поговорим завтра, когда ты усмиришь свой нрав, - грозно выговорил Дорук бей, рукой указывая на дверь. -Говорить будет не с кем, я уезжаю. -Куда это ты собралась? Тебе никто не разрешал покидать родительский дом, -ярость застилала глаза. На крики родных прибежала испуганная мать. -Я взрослая женщина и сама со всем разберусь, - гневно бросила она. - Я уезжаю к Бураку. -Дочка, подожди,- Азиме ханым попыталась остановить ее. Но девушка покинула кабинет, оставив отца в замешательстве смотреть на слишком громко захлопнутые двери, закрыв которые Гюпсе поняла, что стала наконец-то свободна. В кармане зазвонил телефон, девушка ожидала его звонка, знала, что это был Барыш. -Гюпсе, нам нужно срочно встретиться и поговорить,- сбивчиво сказал мужчина, решив сразу перейти к делу.-Расслабься, Ардуч, говорить тут не о чем, это не твой ребенок, - произнесла расслабленно Гюпсе. -Мой отец не правильно все понял. Я прошу прощения за его безалаберность, - она выразила свои истинные мысли и чувства. У Барыша на сердце сразу стало легче, он опустился в саду Эльчин в ее любимое кресло-качалку и облегченно выдохнул. -Гюпсе, желаю тебе счастья! - немного замявшись, но абсолютно искренне, от чистого сердца произнес Барыш. -Спасибо, и тебе с ней, - ответила она и положила трубку. &&& Барыш, предупредив дворецкого Эльчин, господина Мурата, о необходимости строжайшего наблюдения за состоянием девушки в его отсутствие, вышел из дома и направился в ближайший магазин техники. Нужно было купить телефон. Мужчина приобрел новый взамен разбитого и уже садился в ауди, чтобы вернуться к Эльчо, как зазвонил его айфон. На дисплее высветилось имя старшего брата. -Да, Онур, - устало произнес Барыш. -Барыш, отец.... - едва выговорил мужчина. -Что отец? - дрожащий голос брата возымел свое действие, Барыш напрягся, непроизвольно сжав ключи от машины в руке. -Он в больнице, - сказал Онур, и сердце Ардуча рухнуло в пропасть. -Скинь адрес, я еду, - он положил трубку, завел машину и сорвался с места. Когда он зашел в холл медицинского учреждения, то поодаль сразу заметил свою семью. В больнице находились все: Мерт, мать, Онур с Озге. На лицах присутствующих читался страх от неведения. Мерт неуверенными шагами мерил коридор, от отчаяния качая головой. Озге сидела с Онуром на диване. Онур, потупив голову, молчал, а Озге ободряюще сжимала его плечи и ласково поглаживала руки. Госпожа Артвин стояла у окна, устремив свой взгляд на горизонт. Все нервничали, боялись неутешительных вестей. Барыш направился к матери, она, словно почувствовав, развернулась лицом к сыну. -Барыш... - она горько заплакала. -Тише, все будет хорошо, -Барыш бережно обнял женщину, прижав к своей груди, - Врач еще не приходил, нет никаких новостей? - обратился он к Онуру. -Нет еще, ждем, - закончил Онур. -Мама, я тебя сейчас отправлю на такси домой, как разузнаем все, сразу же тебе перезвоню, - тоном, не терпящим возражений, сказал Барыш. -Я не поеду. Останусь здесь, - не соглашалась мать. -Госпожа Артвин, сделаем так, как сказал я, - твердо повторил мужчина. -Мама, Барыш прав, Озге и Мерт поедут с тобой, - поддержал брата Онур. Отправив родных домой, Барыш присел с Онуром в кресла в зоне для ожидающих и попытался выяснить, как все произошло. -Мы сидели у нас дома, разговаривали, вдруг ему стало плохо, у него закружилась голова, и он потерял сознание, - рассказывал Онур. -И затем мы приехали сюда, я сразу же набрал тебя. -Господи, хоть бы ничего серьезного не было, - вздохнул Барыш, -Почему так долго нет врача? -недовольно произнес он. -Значит еще не полностью обследовали, подождем. Время длилось бесконечно долго, спустя несколько томительных часов из отделения вышел врач и подошел к ним. -Кто из вас Ардуч? - спросил врач. -Мы оба, - ответил за брата Барыш. -Пройдемте в мой кабинет, нам предстоит серьезный разговор, - сказал мужчина и развернулся, направившись в свой кабинет. Онур и Барыш сидели напряженные, пока врач собирался с мыслями. -У вашего отца диагностирован рак желудка, - горько констатировал врач. Братья побледнели в лице. -Какой ...... прогноз? - попытался взять себя в руки Онур. А Барыш в это время, вспомнив разговор с отцом, возненавидел себя, за то, как обращался с ним, какие горькие слова ему сказал. Мужчина сидел, не шевелясь. Глаза наполнились слезами. А взгляд, полный отчаяния, был направлен на больничные стены кабинета доктора. -У него имеются метастазы в лимфатические узлы желудка. Если мы проведем удаление части желудка с пораженными лимфатическими узлами, то мы можем обеспечить ему пятилетнюю выживаемость, - объяснил доступным языком мужчина. Каждое слово резало по живому, заставляя задуматься о ценности жизни. Все становится не важным: обиды, ссоры, выяснение отношений, когда понимаешь, что можешь потерять. Можно злиться, обижаться сколько угодно, но одна фраза "его (ее) больше не станет" поворачивает твое сознание в совершенно иную сторону, вынуждая принять суровую реальность, и мгновенно забыть о старых проблемах, о горьких ранах, нанесенных в прошлом. - 5 лет... - обреченно произнес Барыш. -На большее рассчитывать мы не можем. Пожилой возраст и сниженная иммунорезистентность организма уменьшают шансы на долголетие. Нам следует как можно раньше провести операцию, а пока он будет находиться у нас. Проведем полное обследование, удостоверимся в правильности выбора хирургического вмешательства, - уверенно произнес врач, отчего братья поняли, что их отец в хороших руках. -Конечно, мы это понимаем, делайте все, что необходимо, - сказал Онур. - Можем к нему зайти?- надеясь на положительный ответ, спросил старший брат. -Можете, конечно, я вас провожу, - врач поднялся из-за стола. Зайдя в палату, братья застали отца спящим. Барыш присел на стул возле кровати, склонил голову и взял руку господина Фасты в свою. -Прости меня, прости за всю ту грубость, -тихо прошептал он. -Что ты, сын мой? - Фаста бей открыл глаза.- Ты был во всем прав, - произнес мужчина слабым голосом. -Я был рассержен, но обещаю тебе, мы все восполним, - уверял Барыш отца в честности своих слов. -Я лишь хочу быть с вами остаток своих дней, по возможности погулять на вашей свадьбе и полюбоваться внуками. -Все будет хорошо, тебе сделают операцию, и ты уже в августе сможешь танцевать на свадьбе Онура. Слезы полились из глаз господина Фасты. Он был счастлив. -Мои родные, простите меня за все, - каялся Фаста бей. -Все, больше не будем о плохом, давайте возьмем себя в руки, -сказал Онур. -Ребята, езжайте домой. Не сидите здесь со мной, - уверенно проговорил господин Фаста. -Только.... - он замялся, - Могу я вас кое о чем попросить? -Да, говори отец, - Барыш впервые назвал его отцом, сам не осознавая этого. -Обещайте мне, вы ни о чем не скажете госпоже Артвин. Ошеломленные его просьбой, они удивленно посмотрели на него. -Мы согласны с тобой, не будем ее волновать, - Барыш опомнился первым. -Ты отдыхай, а мы завтра навестим тебя. -Я с Озге приду обязательно, - уверил отца Онур. -А я завтра познакомлю тебя со своей душой, она стала моей вселенной. -Как же ее зовут? - радуясь реакции сына лишь на воспоминание о своей любимой, спросил господин Фаста. -Эльчин.... - мечтательно сказал Барыш, надеясь, что девушка не проснулась в его отсутствие. -С нетерпением буду ждать встречи. Покинув палату, Барыш попрощался с Онуром, попросив его, убедить госпожу Артвин в несерьезности болезни отца. -Да, я понял, не учи старшего брата, - Онур горько улыбнулся, пожал руку на прощание и сел в свою машину. &&& Эльчин проснулась с невыносимой головной болью, когда на улице совсем стемнело. Она не сразу пришла в себя, долго не понимая, где находится. Тени качающихся на ветру деревьев за окном напоминали ее олеандры, посаженные в саду. Планировка комнаты была знакомой. Значит она у себя дома. Разум было затуманен. Прошедший день отрывками всплывал в перегруженном сознании. Свадьба брата... Они с Барышем, счастливые, вальсируют на танцевальной площадке.... Юнус, действия которого был лишены здравого смысла.... Гюпсе..... Беременность.... Как только девушка ухватилась за мысль о беременности Гюпсе, она снова откинулась на подушки и произнесла надрывным голосом "Господи, ну почему все так? Мне очень больно." На ее тихие всхлипы прибежала Йода. Она взобралась на кровать и, ласкаясь, начала тереться носиком о ногу Эльчин. -Да, друг мой, только ты всегда мне предана, остальные уходят, - Эльчин потрепала собачку за ушком. Йода жалобно заскулила и свернулась клубочком. Необходимость утолить жажду заставила Эльчин встать с кровати, она тяжело поднялась, держась за виски. Девушка накинула шелковый халат, который покрыв прохладной тканью идеальные изгибы рыжеволоски, вызвал появление мурашек. Она поежилась от неприятных ощущений и обняла себя руками. Непонятные звуки, напоминающие шуршание, которые доносились из дальней комнаты, заставили Эльчин напрячься. Она осторожно ступала босыми ногами по паркету, стремясь не привлекать внимание. Эльчин зашла на кухню и изумилась, встретившись с ним взглядом. Она не надеялась столкнуться с Барышем, было неожиданно после все случившегося снова увидеть его у себя дома. Ее поразили его глаза. Безысходность, грусть, любовь, страсть - все смешалось воедино. -Барыш.... Я думала ты рядом с Гюпсе... -Молчи, ничего не говори, просто выслушай меня,- он взял ее руки и взглянул в глаза. -Я бесконечно тебя люблю, настолько, что не представляю своей жизни без тебя. Когда я осознал это, мысль о том, что ты принадлежишь другому, сводила меня с ума. Я каждый день вынужден был смотреть на вас. На то, как Юнус привозил тебя на съемки, ваши прощальные поцелуи, ваши объятия. Сердце надеялось на возможность быть с тобой, а в голове крутилась без устали мысль, что ты счастлива с ним и никогда не будешь моей. Я ничего не мог сделать, я был бессилен, твое счастье было для меня самым важным. Моя душа и умирала, и парила одновременно. Везде была ты. Твой ласковый голос непрерывно звучал в моей голове. Волосы огненного цвета... Один раз вдохнув их аромат, я больше не мог жить без него. Съемки спасали положение. Только там я имел возможность дотронуться до твоих шелковистых мягких прядей, - Барыш провел по рыжим локонам, которые остались завитыми после торжества, волнами ниспадая по плечам. -А твои янтарные, светящиеся блеском, задорные глаза и манящие алые губы преследовали меня во сне, я засыпал, моля Бога, о встрече с тобой, - мужчина коснулся ее век, провел по слегка приоткрытым губам и улыбнулся, продолжив вспоминать. - И он посылал мне тебя. Ты приходила разная, но всегда моя. Во всех снах ты принадлежала мне. И только мне. Просыпаться было больно. Невыносимо. Быть с тобой так близко в фантазиях, и так далеко от тебя в реальности. Даже выходя в торговый центр, я не мог попрощаться с тобой, с плакатов ты снова и снова смотрела на меня своим чарующим взглядом. Приковывала к себе внимание даже с каких-то жалких картинок. Иногда я не мог есть, иногда спать. Я ни о чем не думал кроме тебя, моя голова была в твоей власти. Я стал зависимым. И с каждым днем я нуждался в тебе все больше. -Барыш, - выговорила девушка, пораженная откровенностью его слов, по ее щекам потекли слезы счастья. Но Барыш продолжил. -С Гюпсе было покончено, она просто жила в соседней комнате, день изо дня работала над фильмом, полностью поглощенная сценарием. Мы отдалились, никакой близости между нами больше не было. С тех пор, как ты стала моей вселенной, я не смог предать тебя. Тогда бы я изменил себе. Поэтому выкинь из своей умной, красивой головки все мысли, что ребенок Гюпсе мой. Он никоим образом не может быть моим. Хорошо, моя родная? Теперь ты веришь мне? - Барыш смахивал слезы с ее раскрасневшихся щек, осушая влажную дорожку нежными поцелуями. -Верю, мой любимый, ты невероятный. Я счастлива, что судьба подарила мне тебя, - Эльчин прильнула к его горячим губам. Осмелев в своих действиях, она притянула его за голову, стремясь быть еще ближе к нему. Эльчин чувствовала, как Барыш необходим ей. До ломоты в костях девушка желала его. Она целовала Барыша исступленно, дрожа от прикосновений его рук, которые за долю секунды сняв шелковый халатик и спустив лямку ночнушки, забрались под ткань и принялись проводить по оголенной спине, заставляя выгибаться навстречу мужскому телу. Барыш дарил ей всего себя, с тем же пылом отвечая на ее поцелуи. Мужчина терял голову от ее требовательных ласк. Настойчивость Эльчин заводила Барыша еще сильнее. Затем он оторвался от ее губ и принялся осыпать поцелуями лицо. Глаза, реснички, носик, он целовал ее всю, Эльчин затрепетала от его нежности. -Я хочу, чтобы ты стала моей, - произнес Барыш, целуя шею и спускаясь к ключице. -Я твоя, - задыхаясь, произнесла рыжеволоска. -Не так, иначе, - Барыш прекратил целовать ее и посмотрел в глаза, прикрытые поволокой. Эльчин подрагивала, охваченная диким пламенем. -Я не могу сейчас здраво мыслить, - Эльчин дотронулась ладонями до щек, надеясь успокоить разбушевавшее сердце, - Я тебя не понимаю, - но кожа девушки продолжала гореть от умелых касаний Барыша, которые лишали возможности думать. После роковых слов врача, Барыш осознал, что нужно ценить каждое мгновение этой жизни. Стремиться как можно дольше провести ее с любимыми людьми в мире и согласии. И ни в коем случае не упустить счастье, которое сумел обрести. -Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Выходи за меня замуж!