Первое пришествие

Пьем мы, значит, с Расулом и тут заходит Толстый Гэб. Вообще-то, если бы честным, он не толстый и даже не пухлый, да и к вышеперечисленному зовут его не Гэб, а Артур Бронсон-младший — очень аристократично, не находите? Лицо потное, щеки горят, глаза рыщут по бару и натыкаются на нашу пьющую парочку, и в этот миг тело начинает нестись к барной стойке на всех парах и влетает на ближайший стул, рукавом задев находившегося рядом человека. Тот не дрогнул — мертвецки пьян. Неудивительно. Расул шепчет: «Сейчас что-то будет». Я согласно киваю и прикладываюсь к стакану с бурбоном, не давая Гэбу начать говорить быстрее, чем лед на дне достигнет моих губ. Гэб улыбается во все свои двадцать восемь зубов: -Морроуз и Алани! Дева Мария я так и знал что встречу две ваши сраные головы в этом питомнике! Хотя, это не помешало мне залететь еще и «Континентал Плейс» и «Шаньси Стрип». -И видимо хорошенько выпить там, Артур? — парирует мой собутыльник, улыбаясь словно Чеширский Кот. Жуткое зрелище, скажу я Вам. Гэб тужит свою голову и заливается громовым смехом, разбудив спящего забулдыгу, который тут же начинает смотреть по сторонам, и, не найдя ничего интересного, снова проваливается в сон. Смех длится минуту, пока не переходит на сопение. -Ну что же ты, нет, конечно! — Толстый хихикает. — - Завтра на службу, камрады, как говорил дед моего покойного друга. Я что собственно пришел… У нас завтра два корабля в сторону ретранслятора отправляются, а нульэлементовый датчик шипит, ой как неприятно он шипит, я скажу! Эрган в отпуске, так что надежда вся на вас. Расул, я знаю, что ты хочешь сказать: что вы не военные механики, и вообще специализация другая… -И ничего я такого не хотел сказать — прошептал Алани, почему-то сердито, а наш красный «камрад» продолжал: -…спокойно, да? Там крутанул, тут выпустил, ноль-элемент поднял-опустил — вуаля! — корабли летят, деньги сохранены, контракт выполнен, а у вас — «энная» сумма на счету плюс три дня выходных перед начальством выбито. Ну, что скажете? Расул? Джеймс? Вообще, от затеи за два ретранслятора тащило успехом, буду честен. Действительно, хоть мы и не являемся военными механиками в полном смысле этого слова, но и у меня, и у моего друга, который сейчас также продумывал эту идею, имелся крупный опыт в данной специализации. Думаю, что каждый из вас слышал про программу SETI — Searching Extra-Terrain Intelligence, которая до самого нахождения сраных протеанских руин на Марсе обладала статусом «ну пусть будет программа, ну и что с ней станет». Однако после того, как было доказано, что люди — просто сошки в космосе, которых в принципе могут изучать будто под микроскопом правительству вдруг очень стало нужно раздобыть как можно больше информации даже не о свидетельствах существования других рас во Вселенной, а об оружии и технологиях. Данная тема получила название SETT — Searching Extra-terrain Technologies. Собственно, в рамках нее мы с Расулом и прослужили на Марсе около двух лет и выкопали из песков и хранилищ все то, что можно было выкопать — чертежи сверхсветовых двигателей (сокращенно ССД), идею использования нулевого элемента, но самое главное — мы узнали о множестве ретрансляторах, огромных устройствах, связывающих нашу Галактику путем создания коридоров между ними. Вот представьте — вы изучаете Харон около ста с лишним лет, и вдруг узнаете, что это — е*ать какая огромная неведомая инопланетная хрень, которая в течение всего этого времени могла перебросить в нашу с вами любимую Солнечную систему туеву кучу флотов потенциального врага (вспомните «День Независимости» или, что лучше, «Игра Эндера»). SETT — это военно-научный проект. Понимаете направление развития человеческой мысли? Мы ждем нападения и готовы его отбить, а лишь потом — расширяться и процветать. Бурбон в стакане убыл, так что я махнул рукой бармену, и тот быстро наполнил мою тару. Так вот: я, Джеймс Морроуз, двадцати четырех лет от роду, после окончания MIT (да, я был сокурсником Гордона Фримена!) был направлен сначала на работу в Информационный Центр Альянса в Берлине. Работа мне наскучила, так как не совпадала с моей специальностью — «Химик-инженер по нулевому элементу в гражданских системах». Тогда я подал заявление на SETT-программу и полетел на Марс, где остро нуждались в моих (шучу, не только моих) руках и мозгах. Там познакомился с Расулом Алани — выпускником Иранского Филиала Высшей Инженерной Академии Альянса. Специалист по настройке гражданских систем для космических кораблей класса «Бургомистр», он также был привлечен идеями SETT и прибыл на планету на полгода раньше меня. В итоге, после крепкой попойки по поводу нахождения очередного блока данных, раскрывающих структурные связи, возникаю…. А, хрен с ним, все равно не поймете. Короче, мы, пьяные, влипли в передрягу и помогли друг другу. С тех пор я считаю его настоящим другом. Что мы делаем на Шаньси? О, это вопрос к нашему Гэбу. Толстый Гэб — представитель программы SCP — Shancy Colonial Program — по, как вы могли догадаться, заселению Шаньси — маленькой аграрной планетки. Меня привлекло здесь разрешение не платить налоги ближайшие десять лет и солидная прибавка к зарплате, Расула — сама идея. Так мы и жили тут уже два года. Гэб же предлагал нам различные подработки, которые я находил достаточно интересными для того, чтобы мой навык постоянно совершенствовался. К тому же, несмотря на то, что я не принадлежал к ВСА, мне нравилось им помогать, поскольку у меня появлялись новые полезные знакомства — Рита Мойк, Альфред Стойкман, Эрнест Фаул — имена, несомненно, широко известные, как говорится, в узких кругах. Короче, спустя два выпитых стакана бурбона, одного яркого выражения Расула о том, где он видал Гэба и его семью и трех стопок мартини Артура мы хлопнули по рукам и «законодательно» закрепили сделку. Голова шумела. Голова болела. Вы не думайте — я не слабачок. Алкоголь занимает достаточно высокую нишу в системе моих потребностей. В разумных пределах, конечно, но все же. Вот прошлый вечер помнил в подробностях, а как проснулся дома, на диване, укрытый одеялом — ну как отшибло, честно говорю. Но, одно мне известно точно, — на руки меня Расул сдал все же Лизе, хотя, я думал, она останется у Джеби на дня два-три. Было 7:44 Сейчас — я посмотрел на часы — 9:39. HyperLoop доставлял меня на другую часть колонии — Казармы, где я должен был приступать к выполнению своих обязанностей с Рассулом в паре. Я тихо застонал, случайно обратив на себя внимание военнослужащих ВСА, сидевших передо мной. На удивленный взгляд ответил улыбкой и неопределенным мотком головой — мол, «мне х*ево, но терпимо» — и отвернулся к окну. Чтобы вы понимали — до Казарм добираться недолго, минут двадцать. Однако вид, который вы наблюдаете на сверхзвуковой скорости, пролетая над местностью, поражает — сначала огромная река Бо-Хай, полноводная, как Амазонка, по которой курсирует туда и сюда круизный лайнер наподобие Cota Conveners. Там постоянно суетятся маленькие точки, ведь с такой высокой скорости и не сразу разберешь, что это люди — такие маленькие! Затем, спустя пару минут, вы влетаете в тоннель под горами Митчелл — огромной одиннадцатикилометровой цепью (и это — высоту!), вылетаете в долине Гагарина вблизи озера Уоттс, где находится заповедник с земными животными — «Белая пуща». Зрелище великолепное — на моих глазах из-за деревьев показались зубры, неторопливым шагом прогуливавшиеся по берегу, а на другой стороне их с жадностью ловили камеры зрителей. Далее, мчитесь над сетью обрабатываемых полей и — наконец-то! — влетаете в гущу военной организации ВСА на высоком плато Армстронга. Итак, спустя пять минут я уже сижу в лимузине Gerera C-200, пытаясь опохмелиться и стараясь не залезть взглядом в декольте Милы Уоттс — капитана второго класса с Земли, легендарной воительницы (прямо как Зена, королева воинов). Блондинка с каре, вызывающим взглядом, выдающейся грудью (только не смотреть!) и практически идеальной фигурой была первой девушкой-капитаном в истории Вооруженных Сил Альянса, допущенной к управлению межзвездным кораблем в качестве командующего. Алани откровенно пожирал ее взглядом с соседнего сидения. Гэб смотрел в окно, разговаривая с кем-то по интеркому. Мила передала мне планшет и начала щебетать с Рассулом. Тот с явным усилием оторвал взгляд от ее полушарий и смог придать лицу осмысленное выражение, поддерживая дух беседы. В 10:15 я разглядываю детище Американской Судостроительной Космической Компании — исследовательский корабль «DeepDark». Архитектура корабля у меня уже на руках, описание проблемы, лицензия на допуск, коэффициент нулевого элемента в двигателе — тоже. Уни-инструмент от ASUS-SP третьего поколения влез на руку как влитой, и я приступил к работе. Перво-наперво я проверил содержание осадков на внутренней обшивке реактора, а также его ходовую историю. Показатели были в норме, двигатель мог пахать без проверок еще пару десятков лет. Полез чуть глубже — волновые колебания, порог Альфайка, двойная возвратная связь при холостой нагрузке — и ничего не нашел. Дело становилось интереснее. Я хрустнул пальцами и вызвал Глубокую Панель — так называемый «дипбилд». Это скрытая архитектура, регулирующая гравипоток нулевого элемента внутри всей системы корабля с подробным описанием каждого этапа на сложном и запутанном языке Yrvel. Тесты оказались удачными. На втором этапе экран мигает красным и высвечивается вереница символов. От осознания проблемы я подпрыгиваю, сбиваю со стеллажа оставленную чашку кофе, гаечный ключ и лампу и кричу механику, чтобы увеличил подачу электричества на максимум на тридцать минут — не больше и не меньше! Откидываюсь на спинку стула и начинаю качаться, теряю равновесие и с громким ругательством падаю на пол, расплескав канистру с водой и чуть не сбив с ног милую рыжую девушку-механика, успевшую отскочить в последний момент. Через час я влетаю в столовую. Иранец уже тут и жрет лазанью, иногда смеясь над «Пропащими в космосе», идущими по телевизору. Заказываю чай, двойную порцию ризотто с огромным шницелем «по-шаньсийски», подвигаю стул к столу Алани и падаю на него, испустив громкий протяжный стон, чтобы привлечь его внимание. -Шалом! Как ты? — Расул снова пихает в себя огромный кусок и приложив кулак к подбородку пялится на меня. — Можешь не отвечать, все вижу по радостной роже. Я там тоже все пролазил, посмотрел. Записи будущего хода, пункт сорок шесть и центр нуль-массы. Все указывает на долгий ход после выхода из ретранслятора. И теперь самое интересное! — он назидательно поднимает палец и тычет мне им в лоб. — У нас нет планет на которые нужно так долго лететь в нашем пространстве. Значит… Значит что они идут через Тета Шаньси. Неактивированный ретранслятор. В неизведанный космос. Вечером я пьяный («подвыпивший», в моем случае, будет иметь тот же смысл) вернулся домой. Дотащили меня и Алани на «Кадьяке» после попойки, организованной в честь ремонта. В какой-то момент я посмотрел на часы и был вынужден оттащить Расула от Милы, которая оказалась во власти восточного красавца и напомнить ему о том, что, мол, у меня и девушка дома, и работы невпроворот — короче, загрузил его. Мила, утерев помаду, предложила подбросить нас на челноке, уверяя, что пилот будет абсолютно трезв. Нет. Он был в доску пьян. Мы умудрились сбить при посадке четыре фонарных столба. Заходя домой, я постарался не шуметь, но забыл одно «но» — автоматический свет и приветственный возглас: «Джеймс, здорово!». Твою мать, вырежу эту хрень из сети, только дай возможность… -Морроуз? Джеймс, это ты? Ну вот, разбудил Лизу. Надеваю тапки, выключаю свет свой специальной командой «Сыр и печенье, твою мать», быстро умываюсь и направляюсь в кровать, окончательно раздеваюсь и ложусь к любимой, легко обнимаю за плечи и целую в щеку. Она мурлычет и поворачивается ко мне со своей самой лучшей улыбкой. -Опять пил? Барабан, занавес. Я теряюсь и с виноватым лицом киваю. Вот блин, она одна способна воззвать к моей совести. Зайка, просто зайка. Она снова улыбается и целует меня в нос. Я зажмуриваюсь от удовольствия и отвечаю: -Принес домой деньги и позволил себе немного отдохнуть. Ну как немного… Опять с Расулом. Лиза ставит руку на локоть. -А он почему не пришел? Хоть бы поздоровался, я бы «Цезарь» ему наложила, зря что ли готовила. -Ну понимаешь, дорогая, ему как бы немного не до еды, учитывая количество алкоголя в его полости живота. И компании. -Что за компания? Очередная порция работников и простофиль всех областей? -Лучше, зайка. Военные. Готовятся к рывку в неизвестное — через ретранслятор. А мы им и помогли, все настроили и починили, подкорректировали и доработали — фантастиш! Лиза снова улыбается. Все, я поплыл. Эта девушка — лучшее, что со мной было в жизни. -Давай спать. Завтра у меня тяжелый день. — она прильнула под одеялом ко мне и поцеловала, вложив всю любовь и ласку. Я ответил, погружаясь в то чувство полного наслаждения, которое дарила лишь она одна. Три дня спустя, вечером, когда мы с Лизой гуляли в парке и покупали сахарную вату, в тысячах световых лет, от нас человечество впервые столкнулось с инопланетной цивилизацией, равной нам по возможностям. В тысячах световых лет, от нас человечество впервые вступило в своё первое сражение с неизвестным. В тысячах световых лет от нас, человечество осталось в лице одного фрегата, которому погибающая Мила Уоттс приказала только одно — доставить короткое сообщение домой, к нам, к людям: «Вооружение столкновение с неопознанным противником внеземного происхождения. Оказали сопротивление. Терпим бедствие» Мы оказались не одни в этой Галактике. И не мы первые начали стрелять.