Звёзды в твоих глазах

- Спасибо большое! Мы вас любим! Спасибо за все! - Спокойной ночи! ~ После того, как Тэхён завершил трансляцию, все вздохнули с облегчением. Это был довольно-таки тяжелый день, учитывая то, в какую рань им пришлось вставать и сколько всего успеть сделать. Зарядка, чтобы растянуть мышцы, один генеральный пробег по хорео, властный голос менеджера и очень много горького американо. Стафф, как всегда, был неотразим и работал без устали весь день, пытаясь довести образы ребят до совершенства. Как и ожидалось, они произвели фурор на знаменитой церемонии, взяв громкую награду и буквально разорвав зал аплодисментами своим выступлением. Слава потекла рекой, пуще прежнего, и никто бы не покривил душой, признавшись, что чувствует себя превосходно под вспышками тысяч камер и поддерживающими криками фанатов. "Чонгук уверенно шагает к своему месту, не обращая внимания на заинтересованные взгляды. Он нервно дергает коленкой, пытаясь придти в себя и чувствует непонятное напряжение. Выдохнув, парень приказал себе сосредоточиться на выступающих артистах. На Шоне Мендесе, в конце концов, таком неотразимом, с чарующим голосом и милой улыбкой. Словив мимолетную улыбку со сцены, Чонгук тут же покраснел до самых ушей. «Да показалось наверное». С самых малых лет Чонгук был ужасно стеснительным, и с самых малых лет он ненавидел это казавшееся другим людям милое качество. Оно мешало социальному взаимодействию с другими людьми, отрезая от всего мира красными щечками и заикающимся голосом. Лучше уж вообще не разговаривать, думал он. Единственные люди, при ком он свободно может смеяться и шутить – это его хёны. К ним привыкаешь, они уже, как часть тебя. Чонгук чувствовал себя защищенно за спинами шестерых парней, готовых оберегать его, и он благодарил все на свете, и в большем не нуждался. Однако, сейчас он не знал куда себя деть, и долго смотрел в пол, кусая губы и лихорадочно пытаясь успокоить сердцебиение. Чонгук не замечает изучающий взгляд с другого конца ряда, в панике оглядываясь на хёнов, которые были целиком и полностью погружены в песню: Намджины практически держутся за руки, напевая под нос слова на память, Хоби, Юнги и Чимин покачиваются в такт музыке. Затем он замечает, что Тэхен выставляет руку вперед, чтобы сделать селфи с Дуа Липой. Постойте, что? Он аккуратно откидывается на спинку кресла, сосредоточив свой взгляд на изящной девушке на ряд сзади, которая строила рожицы на камеру вместе с Ким Тэхеном, обхватив длинными пальчиками крепкие плечи. Всё бы ничего, если бы не одна маленькая деталь, которая заставляет Чонгука насторожиться. Губы в матовой помаде нежно-розового цвета легко касаются оливковой кожи, а черные глаза оценивающе пробегаются по озадаченному лицу. Тэхен был ужасно смущен и торопливо отвернулся от певицы, стараясь сдержать улыбку. Чонгук зло усмехнулся. Играть значит будем, да? Он смотрит на Тэхёна, который, вновь повернувшись ко второму ряду, строит глазки девушке, и решает принять игру. И Чонгук ни капельки не сомневается в том, кто выйдет победителем". - Чонгук? Эй! Он растерянно поднимает взгляд на Хосока, который по-доброму уставился на него, протягивая полный бокал вина. - Мне же нельзя.. И откуда у вас вино? - Об этом не волнуйся, Куки, у Тэхёна еще соджу в чемодане завалялся. В комнате раздается дружный смех, сопровождающийся звоном бокалов и стаканов. Чонгук замечает насмешливый взгляд Тэхёна в его сторону, тут же отворачиваясь и опустошая бокал залпом. В нем просыпается азарт, под тягой которого он просто не может устоять. Чимин открыл еще одну бутылку шампанского, все еще хихикая с джиновской шутки. Юнги сладко потянулся, уже полулёжа на диване, обитом мягким бархатом. В воздухе витал ощутимый запах счастья, и как никогда, хотелось продлить эти мгновенья хотя бы не намного дольше. Стрелки часов переваливают за два часа ночи, и ребята потихоньку разбредаются каждый по своим комнатам. - Гуки, иди спать. Завтра у нас важное интервью и ты должен хорошо отдохнуть. – звучит голос Намджуна, перед тем как щелкнет закрывающаяся дверь. Чонгук разлепляет веки и с удивлением обнаруживает, что остался один в номере. Ну, почти. - Чонгук, - Чимин зевает, почесывая зад.- Вали уже в свою комнату, я спать хочу. Чонгук, не говоря ни слова, решительным шагом выходит из комнаты под удивленный взгляд старшего. Тебе так просто не уйти. В холле воздух гораздо прохладнее, и парень уверенным шагом идет к крайней двери, чувствуя острую необходимость выплеснуть раздражение, от чего-то скопившееся в животе. Нетерпеливый стук. Такое ощущение, будто Тэхён специально выжидает, издеваясь над ним. - Кажется, ты дверью ошибся. – тянет он, поправляя свободную черную футболку, что была под пиджаком во время выступления. Чонгук отмечает, что ребята разошлись как раз тогда, когда он отрубился, поэтому Тэхён не успел переодеться. - Нет. – отрезает младший и без приглашения входит в просторную комнату, выдержанную в темно-красных тонах. Тэхён любит темные тона, особенно таких благородных цветов как бордовый, иссиня-черный или изысканный вишневый. Он сам по себе был словно принц, всегда держа осанку и ступая так легко, что иногда казалось, будто взлетит в любую секунду. Свет в комнате приглушен, окна наглухо закрыты. Тэхён как раз собирался отдохнуть, завалившись на огромную кровать. Чонгук озирается по сторонам, будто пытаясь увидеть то, чего его глазам видеть не дано. - Кого высматриваешь? Тэхён закрывает дверь и облокачивается спиной, приподнимая голову к потолку и глубоко вздыхая. Младшенький конкретно его заебал своими закидонами. Хотелось просто принять душ, а потом уснуть, желательно на часов 20. Но этого ему не давал сделать наглый макнэ, от чего-то раздраженный и нервный: это видно по его бегающим глазкам и языку, постоянно скользящему по потрескавшимся губам. Было очень весело дразнить его, но естественные потребности постепенно одерживали над Тэхёном верх. Он сладко зевает, прежде чем притвориться, что задумался над вопросом Чонгука. - Что это, по-твоему, было? Чонгук опирается о дубовый стол, отодвигая тэхёнов макбук в сторону, дабы ненароком не запустить его в голову старшего. - Ты это о чем, Гуки? – устало тянет Тэ, оставаясь около двери, чтобы в случае чего, быстро спровадить нежеланного гостя. Чонгук хмурится и снимает пиджак, который откровенно его бесил, еще с самого выступления. - Не терпится увидеть эти приторно-сладкие селки. – усмехается Чон, смотря изподлобья. Он вспоминает счастливые лица, тайные взгляды украдкой, легкие прикосновения невзначай и нервно облизывает губы, до боли сжимая пальцами дерево стола. Тэхён на долю секунды приподнимает брови, после чего широко улыбается. - Ты прав. Уверен, они станут достоянием Твиттера. Дуа такая миленькая! Лицо его при этом сияет, будто он только что выиграл миллион, мать их, долларов. Чонгук чувствует острый укол ревности и почти скрипит зубами. - Номерками обменялись хоть? – спрашивает Чонгук, пытаясь сохранять тон голоса ровным. Тэ медленно облизывается и мечтательно улыбается. Он видит искру в чужих глазах, что зажглась и потухла на мгновение. Ему нравится это. Ему нравится то, как люди на него реагируют, но Чон Чонгук это что-то необъяснимое. Он из таких людей, которые попросту не могут скрывать чувства, постоянно палясь, выдавая себя. Все равно что если бы все эти чувства волшебным образом возникали на лице чернилами, едко въедаясь в кожу на обозрение всем. - О да, - отвечает Тэхён, медленно вытаскивая из кармана джинс скомканную бумажечку. Вертит ей, словно гребанным трофеем. – Мой наверняка сейчас выпадает из-под ее груди. Молчание, кажется, затягивается на вечность. Тэхён даже с другого конца комнаты видит, какие яркие молнии сверкают в глазах Чонгука, и как сильно скрипит его челюсть. Это становится отправной точкой. Чонгук резко отталкивается от стола, сотрясая все, что находилось на его поверхности, в том числе и бедный макбук. Он несколькими шагами оказывается напротив Тэхёна, который застыл, словно прекрасная статуя эпохи Возрождения, только-только сошедшая с пьедестала из-под изящной и легкой руки мастера. Он бы разбил его об кафель, растоптал бы, чтобы потом медленно собирать мелкую белую пыль. Он хотел разрушить его, но случается так, что каждой улыбкой, каждым прикосновением, каждым словом Тэхён разрушает его. Чонгук с силой впечатывает Кима к двери и одаряет злостным выдохом. - Повтори, что ты сказал. Младший смотрит в глаза напротив и не видит ничего, кроме обжигающего огня. Алые губы лихорадочно раскрываются, глотая воздух, затем расплываются в довольной улыбке. - Гуки, - шипит Тэхён. – Отпусти. Тэхен мелко дрожит всем телом, ощущая каждой клеточкой кожи этот невыносимый жар от Чонгука. Его буря в глазах. Казалось бы, он мог отапливать целые города своим огнем, достаточно лишь одного слова или взгляда. Господи, как же он любит доводить его до такого состояния. Когда Чонгук не контролирует себя. Когда выставляет напоказ свою истинную сущность. Когда он больше не милый мальчик-макнэ, когда вот так сжимает его, мнет, не дает пошевелиться. Когда буквально можно наблюдать, как милые девственные кроличьи зубки втягиваются, уступая место хищному оскалу. Чонгук замечает. Он очень чуткий и легко замечает, как млеет Тэхён, и поэтому поддается ему. Он наклоняется чуть ближе и шепчет, ощущая, как старший шумно вдыхает и крепко впивается ногтями в чужую кожу. - Никогда. Слышишь? Никогда. Он соединяет их губы в мокром поцелуе, чувствуя мгновенную отдачу. Чонгук тут же думает, что Тэхен на вкус, как запретный плод с рук самого грязного грешника. Словно божественный нектар, от которого начинается сильнейшая зависимость. От этих всплывающих невесть откуда метафор он сбивчиво дышит в поцелуй, пытаясь раствориться в нем до самой мельчайшей молекулы. Не устоять. Чонгук медленно обводит нижнюю губу языком, наслаждаясь тихим стоном. Тэхен дышит глубоко, боясь задохнуться. В комнате вдруг становится на тысячу градусов жарче, и Чонгук срывает черную ткань с плеч парня, прижимаясь влажными губами ко впалым ключицам. Тэхён зарывается рукой в мягкие темные волосы и облизывает губы, откидывая голову назад и ударясь об дверь. - Не отпущу. – шепчет Чонгук, отрываясь от шеи Тэхена, чтобы легко подхватить его под бедра и снова впиться в желанные губы невозможного алого оттенка. Он еле как доходит до кровати, опускаясь на нее, ни на секунду не разрывая жаркий, мучительно обжигающий, почти голодный поцелуй. Чонгук задыхается, он видит темные круги перед глазами; Тэхен, как дементор, высасывает из него жизнь. Чонгук признает, что если это действительно поцелуй смерти, то он готов умереть прямо сейчас, смотря в медовые глаза, плавясь под легкими прикосновениями. Тэхен коротко выдыхает, стиснув зубы, когда Чонгук кусает его за ключицу, после чего зализывая место укуса, высвобождая из груди несдержанный стон. Эти ключицы, эта шея, эта кожа должна принадлежать только ему. Только. Ему. Он хочет быть тем, кто вдыхает его запах, сладко зажав в объятьях. Он хочет быть тем, кого Тэхен видит утром и перед сном. Одна мысль о том, что к его мягким губам мог прикасаться кто-то еще, невероятным образом сносит ему крышу. Тэхен видит в глазах напротив лишь острое желание быть любимым. Никакой злости или обиды. Чонгук сходит с ума от этой любви, и Тэхен клянется упасть вместе с ним, чтобы быть в этом безумии вместе. Чонгук подхватывает Тэхена за бедра, прижимаясь ближе, наклоняясь за поцелуем. Джинсовая ткань больно давит, и через пару мгновений он откидывает ее в сторону, с себя и с Тэхена, смазанно замечая, что на пол полетели десять тысяч долларов никчемной одежки. Чонгук никогда не понимал ценность таких вещей, предпочитая спортивный стиль, который бы не сковывал его движения, в отличие от Тэхёна, у которого половина гардероба была в сраном Гуччи. Безусловно, он выглядел прекрасно в этом, но сейчас, в этот момент… Чонгук смотрит вниз и не может насытиться невероятным зрелищем. Тэхен откидывает голову в сторону, открывая вид на манящую шею и тонкие линии ключиц, подтянутый живот, тонкие, длинные пальцы, хватающиеся за белоснежную простынь. Разведенные ноги, вздымающаяся грудь. Еле заметный румянец на смуглой коже, приоткрытые глаза и частое дыхание сквозь искусанные губы. Ты - искусство. Чонгуку в который раз сносит крышу. Он стягивает надоевшие боксеры с Тэхена, буквально сходя с ума от того, насколько сильно он возбужден. То, что виной тому Чонгук, очень прельщало и заводило еще больше. Надавив на край головки, он размазывает выступившую смазку по всей длине, вытягивая из Тэхена протяжный стон. - Скажи, если будет больно. – шепчет младший откуда-то снизу, и Тэхен думает, что ради него прошел бы через все круги ада, лишь бы чувствовать его рядом всегда. Он послушно терпит, не издавая ни звука, боясь того, что Чонгук его пожалеет. Только когда ловкие пальцы задевают ту самую точку внутри него, Тэхен не может сдержаться, и тихо скулит, закусывая нижнюю губу. - Чонгук.. Чон-гук….Пожалуйста. Чонгук не медлит ни секунды, входя сразу почти на половину. Он сильно сжимает мягкие бедра, и выдыхает сквозь зубы, начиная двигаться. Тэхен шипит и кусает его где-то в области плеч, затем обхватывает его руками и надрывно дышит в ухо. - Быстрее. Стоны в унисон, лихорадочное дыхание и тихий шепот. Чонгук толкается глубже и в его глазах взрываются кометы. Тихое «ах» срывается с его губ, прежде чем заметить, что Тэхена под ним пробивает крупной дрожью, и он сильнее впивается ногтями в крепкую спину, шепча что-то похожее на «Гуки, я сейчас..» Чонгук рычит и рывком разворачивает его спиной вверх. Прохладные простыни немного остужают жар щек Тэхена, и он чувствует, как в следующее мгновение его подминают под себя, заставляя встать на четвереньки, и он чуть ли не терят сознание, когда слышит медленные шлепки и чонгуково сдавленное «чёрт». Двигаясь на встречу, он касается себя и чувствует, что может кончить прямо сейчас от коротких вздохов Чонгука над его ухом, и от того, как он тянет его за отросшие волосы. - Ненавижу твой дебильный маллет. – шипит Чонгук, на мгновение останавливаясь, чтобы подобрать что-то с кофейного столика у кровати. Тэхен резко вдыхает, когда ощущает кожей запястий обжигающее железо. Чонгук ловко и крепко застегивает ремень вокруг рук Тэхена, соединяя их вместе, и оттягивая назад. Старший выгибается в спине, чувствуя затем влажное дыхание на своей шее. - Никаких следов, - подмигивает Чонгук и резко входит по самое основание, вырывая из губ Тэхена сладкий стон. Он кажется ему лучше любого сонета, любой баллады о любви, простыми нотами складывая нотные листы их безумия по полочкам. Он стонет не как порнозвезда, а так, словно тысячи прекрасных ангелов играют на золотистых арфах, легко задевая тончайшие струны, рождая божественный звук. Из глаз их льются слезы, и Чонгук тоже готов заплакать от того, насколько прекрасен сейчас Тэхен. Насколько он отдается ему, от его голоса и запаха его кожи. Чонгук оттягивает ремень правой рукой, наматывая его на кулак и заставляя Тэхена приподняться над согретыми их влагой простынями. Он пересчивает позвонки на спине старшего, обводит их рукой и думает, что никакие шелка на сравнятся с этой кожей. - Ты – искусство. – говорит Чонгук уже вслух, застывая на мгновение, чтобы услышать томный вздох. Он набирает темп и толкается глубже, еще глубже, оттягивая ремень все ближе к себе. Тэхен выгнулся, словно кошка, и уже несдержанно стонет, поджигая в Чонгуке все остатки разума. Младший притягивает его к себе, накрывая влажный рот рукой. - Потише. Пара толчков. Чонгук чувствует взрыв внизу живота, он не слышит, как кончает Тэхен с его именем на губах, дрожа каждой клеточкой тела и выдыхая остатки воздуха в легких прямо сквозь пальцы Чонгука. Младший откидывает голову назад и жмурится от нахлынувших ощущений. Он крепко сжимает бедра Тэхена, а затем наклоняется и дышит ему в шею, делая последний толчок, вырывая из обоих сладкие стоны. Он одним движением отстегивает пряжку ремня. Тэхен падает навзничь, привлекая за собой Чонгука. Оба дышат словно в последний раз. - Хён… В глазах Чонгука мерцают мириады звезд. Тэхён запоздало понимает, что хочет исследовать каждую из них. Он хочет стать первооткрывателем для Чонгука. Ким что-то шепчет ему в ухо, легко касаясь пальцами черных, как смоль, волос. Младший жмурится и прижимается ближе. Одно сердце на двоих, один ритм. Одно дыхание. Тэхён вдыхает, Чонгук выдыхает. Младший перебирает отросшие волосы цвета темного шоколада, вспоминая слова, сказанные чуть раньше в порыве эмоций. Он считает маллет Тэхена красивым. Он считает, что Тэхен выглядит невероятным, прекрасным в чем угодно. Все, что с ним связано, Чонгук любит до потери пульса. Он утонул, задохнулся в нем уже очень давно, запоздало понимая, что ни о чем не жалеет. Сладкий, сладкий поцелуй. Мягкие прикосновения, и море, невообразимо прекрасное, наполненное до краев теплотой и уютом. В объятьях Тэхена ощущения именно такие. Чонгук хочет продать душу за них двоих, чтобы вечно наслаждаться этими минутами. Недолгими, но самыми прекрасными и ценными в его жизни. Они не разговаривают. Не дышат. Не двигаются, даже когда приглушенный голос из коридора произносит: «Куда, черт возьми, делся Чонгук?». Не встают даже тогда, когда телефон Гука прорезает мягкую тишину звонкой мелодией, разносясь по всему номеру высокой трелью, выходя далеко за пределы двери. Слышится шум, шаги. Непонятная суматоха. «Он звонит оттуда». Тэхен целует Чонгука в висок, собирая звездную пыль с его щек. Чонгук сжимает руку Тэхена, вдыхая родной запах, постепенно проваливаясь в сон. Все так, как и должно быть.