Ah, screw it (Владиславик)

— Да лучше сдохнуть. Влад нервно оглядывался по сторонам, надеясь, что это существо по имени Слава отстало от него. Возвращаться домой ночью — себе дороже. Нет, нарваться на какого-нибудь на голову отбитого вора или того хуже — маньяка — Влад не боялся. Единственный, кто маячил перед глазами — Славик. Точнее просто Слава. Ибо он ненавидел, когда его имя коверкали бог знает как. Огрести за это можно было много и больно. Дружки Славика были ему под стать. Во дворах, услышав, что они идут, только, пожалуй, коты не разбегались, потому что эти животные по уровню наглости ничуть не уступали им. Да и жертвами становилась не бедная живность, а самый настоящий Владик. Чем привлёк внимание бледный и худой парень? Этим вопросом он задавался второй год, а именно столько он ходил в новую школу. Радовало, что через год всё будет позади, в том числе и ненавистный Слава со своим надменным взглядом и абсолютно тупой ухмылочкой. Влад даже завёл тетрадь, в которой чёрным маркером выводил одну за другой причину ненависти к нему. — Снова один и снова спешишь? Владу не нужно поднимать голову, чтобы понять, кто перед ним. Сегодня их пятеро. Ряды редеют. Где-то в глубине души (а возможно, и не особо в глубине) он надеется, что все они как один помрут от какой-нибудь заразы тихо и спокойно под забором. Но в данный момент выглядят здоровее многих. И с особым блеском в глазах. Влад молчит. Его не удивляет удар сзади. Он уже не сопротивляется. Так и хочется ему вновь поздороваться с землёй, ещё мокрой после недавнего дождя. С ней он видится если не каждый день, то через день — точно. Ему немного жаль новую куртку, которую придётся выбросить. Это уже вторая за неделю. Может, перестать вообще их покупать? Или снимать заранее. Верить в то, что день пройдёт без встречи со Славиком — бесполезно. Славик везде. Славик повсюду. И это как личный приговор для Влада. Влад чувствует сквозь боль, как чьи-то руки его поднимают. Он не выражает протеста. В этом случае его голос ничего не значит.

***

Он снова оказывается здесь. В комнате, где пахнет гнилью и алкоголем. Повсюду — разбросанные бутылки. Кровать, поломанный шкаф и неровно поклеенные обои. Комната большая, но абсолютно не обустроенная. И самое страшное, что Влад к этому привык. Его раздевают, чтобы промыть раны. Прежние так и не сошли. Руки Славы стали не менее привычными. Грубые. Их он узнает из сотен тысяч. После Влад вновь натягивает на себя футболку и куртку. Потому что из вещей, что есть у Славы, можно выбрать только спортивки, которым лет сто, если не больше. Влад сидит на сломанном столе, облокотившись на стену, пока Слава завершает свою процедуру, большую часть «целебной» водки вливая в себя и часть — на раны. Не покупать же ради кого-то аптечку. И так сойдёт. Водка — стерильно. — Я на тебя трачу слишком много запасов. Голос звучит хрипло и равнодушно. Влад игнорирует, оглядываясь лишь по сторонам, что не ускользает от внимания Славы. Его это раздражает. Безумно. Настолько же сильно, как и сидящий перед ним парень. — Не нравится? — Слава с ненавистью усмехается. — У меня такая жизнь. Можешь съебаться, если не устраивает. Влад на это только еле заметно вздыхает, прикрывая правой рукой проступающий синяк. Один и тот же разговор. Слава делает вид, что ему плевать на этот мир, что деньги должен зарабатывать какой-нибудь скряга, а его цель — отобрать. Это круговорот справедливости в природе. Он сам большую часть жизни проводит здесь, в заброшенном когда-то доме. Здесь он чувствует себя комфортно. Но Влад другой. У него есть дом. Красивый. Большой. У него есть жизнь. Сейчас Влад намертво прижат к пыльной стене. На его куртке остались следы от земли. Он был лишним здесь. — Прекрати, — Влад улыбается, медленно проводя рукой по щеке парня. — Ты же знаешь, что я не уйду. — Тогда я тебя выгоняю, — Слава выпрямляется, резко убирая руку. — Хватит. Сваливай. Считай, что в этот раз отделался лёгким испугом. В следующий раз будет больнее. — Ты всегда останавливаешь своих дружков, когда они хотят меня избить до полусмерти, — в ответ грустно усмехается. — Больше не буду. Пора выполнить изначальный мой план, — Слава неотрывно смотрит на чуть приоткрытый рот. — Если ты сейчас не съебёшь, то расстанемся мы с тобой грубо. — Ого, — Влад тихо смеётся, опустив голову на плечо парню, — а мы встречались? Это в момент, когда я стирал кровь с твоей одежды после очередной драки? Или когда твои друзья, после весёлой попойки, решили узнать через сколько ударов я отключусь? И после ты нёс меня к себе на руках. — Это было в первый и последний раз. Влад снова вздыхает, прикрывая глаза. Не в первый. Он видел, как Слава напрягается, когда его лучший друг резко выворачивает ему, Владу, руку. Как непроизвольно тянется вперёд. И как на лице выступает страх. Он всегда отгоняет всех, уверяя, что завершит всё сам. А после берёт на руки Влада и аккуратно доносит до своего места обитания. Влад чувствует, как Слава целует его, тут же одёргивая себя. — Свалю, если так просишь. Влад подбирает свой рюкзак и пытается собрать вываленные на пол учебники. Наклоняться больно. Ссадины дают о себе знать. Но Слава стоит на месте, не пытаясь сделать шаг и помочь. Такие, как он, никогда не помогают. И никакой Влад не станет исключением. Он уходит, спускаясь по неровной лестнице. Поворот. Ещё один. Есть вероятность снова нарваться на отбитых дружков. Но вероятность небольшая. Поэтому Влад довольно смело доходит до своего дома. Не включая свет, бросает вещи и идёт переодеваться. С таким образом жизни не хватит денег на новую одежду. Но этот ритуал — ежедневный. Ровно через час Влад стоит в подъезде дома Славы. Ровно через час Слава выбегает из своей квартиры, матерясь и спотыкаясь. Он видит Влада, сидящего на подоконнике, и с презрением вперемешку с радостью произносит: — Сука, я думал, ты реально ушёл… В этот раз. Полчаса назад тебя не было здесь. Звучит как обвинение. Слава резко тянет на себя парня, заставляя того оторваться от подоконника и переместиться прямиком на его руки. — Полчаса. Не больше. Я же так нахуй умру от переживания, где ты. Влад фыркает. Задержался немного. С кем не бывает. — А во сколько ты завтра возвращаться будешь? — Слава тянется к губам парня, немного грубо кусая их. — Хочу тебя встретить. — Не скажу, — Влад улыбается, позволяя целовать себя. — Хочу, чтобы синяки сошли. Неудобно ходить, полностью укутавшись в вещи. — Чем больше на тебе вещей, тем меньше внимания ты привлекаешь. Знаешь ли, ломать черепа каждого, кто на тебя смотрит, не очень себе занятие. Времени много отнимает. — А если я умру когда-нибудь от такого обилия внимания к своей персоне? — Я тебе сдохну тут, — Слава хмурится. — За кем мне тогда следить? — Новую жертву найдёшь, — Влад отворачивается, из-за чего губы Славы оказываются на шее парня. — Прекрати. — Конечно, — Слава ухмыляется в своей привычной манере, усаживаясь на подоконник, притягивая Влада к себе. — Ненавижу тебя. Поверь, если будет возможность, то я сам выбью из тебя жизнь. — Чёрт! — Влад неожиданно морщится и отдёргивает руку. — Мне кажется, рана начала кровоточить. Больно. На его лице — такой спектр боли и горечи, что Слава не может тут же не поднять толстовку парня, чтобы взглянуть на ребро. — Где больно? Вроде всё в порядке, — он аккуратно проводит шершавыми пальцами по бледной коже. — Может, стоит подняться? Я обработаю ещё раз. Влад мотает головой и вновь тянется к губам Славы. Слава считает, что он знает обо всех и все знают о нём. Он считает, что его нельзя спугнуть. И главное — им нельзя руководить. — Мы слишком, как ты выражаешься, палевно сидим. А если твои мимо пройдут? — Да и пофигу, — Слава сильнее прижимается к парню. — Просто пофигу. «Ну нахуй, пить нужно меньше», — проскальзывает в голове лучшего друга Славика, который решил позвать того опробовать новую партию тёмного нефильтрованного, но так и не смог этого сделать, продолжая, прищурившись, неотрывно фокусировать свой взгляд на освещённом фонарями единственном застеклённом окне в этом доме.