Ложь неказистого облика. Часть 2

Лод вышел из ангара, тяжело дыша. Гидра сказал ему многое, мужчина присел на корточки, скрестив пальцы в замок и подперев ими голову. Он надел лишь штаны, и теперь прохладный ветер обдувал его тело. Дождь едва прекратился, лишь сырость на улице напоминала о том, что он был совсем недавно. Мир преобразился. Громоздкие темные тучи плыли по небу, иногда сталкиваясь, и тогда по округе проносились раскаты грома. Покачав головой, Лод судорожно выдохнул и поднялся, встав прямо. Решение далось ему непросто. Но разговор с Гидрой тет-а-тет словно дал поток свежего воздуха в легкие, чтобы действовать дальше. Мужчина достал из кармана маленький шарик, который переливался мерным красноватым свечением. Посмотрев на него немного, элинат спрятал его обратно и вошел в ангар. Он не стал медлить и приступил к делу почти сразу же. Счет шел буквально на дни, а к переживаниям по поводу Сирьмана добавилось еще одно чувство. Чувство тоски и несбывшихся надежд, чувство безысходности. Причем, элинату казалось, что вовсе не он все это испытывал. Но кто тогда? Гидра? Разум корабля был открыт для него, это разумный уже понял. Перед тем, как извлечь разум корабля, необходимо было подготовить центр принятия разума у Титана. Во второй ангар Лод зашел с тяжестью на душе. Ему не нравилось то, что он собирался сделать. Но это был единственный выход. Без Фира Титан не подчинится. Значит, его нужно перепрограммировать и заставить. И Мэтьмор, тот эльф, был прав, описанные им действия будут верными. Когда Титан был подготовлен, Лод вернулся к Гидре. Каждый шаг, приближавший мужчину к комистолету, давался ему с трудом. Он безотрывно смотрел на свой корабль, вспоминая, как строил его. Разум корабля необходимо было развивать, словно малолетнее дитя. И хотя мозговой центр уже имел вложенные в него функции и информацию, развитие не помешало. Лод делал это с трепетом, он дорожил кораблем. И даже тогда, в черноте Комистоса, когда Фир атаковал его, Лод верил, что Гидра простит его, восстановится и продолжит служить верой и правдой. Мужчина и предположить не мог, что противник повредит мозговой центр. Да что там! Он даже и не думал о том, что ублюдок Фир последует за ним. При воспоминаниях о бывшем коллеге Лод стиснул зубы и покачал головой. Не время вспоминать о нем. Выдохнув, элинат запрыгнул на крыло комистолета и перелез на кабину. Теплая обшивка ласкала ощущениями живости. Корабль жил, казалось, даже дышал. Гидра… Лод погладил слегка вибрировавшую поверхность и открыл люк, ведший к мозговому центру. Ему придется не только отключить разум корабля, но и извлечь его. Проведя пальцами по собственным перчаткам, которые он успел надеть, мужчина тяжело вздохнул и наклонился к люку. Множество мерцавших лампочек огоньками врезались в глаза, пальцы почувствовали тепло и легкое покалывание, когда элинат погрузил руки через провода вниз. Сначала необходимо было нащупать вентиль и повернуть его несколько раз до упора. Едва сделав это, Лод услышал, как корабль загудел, отключившись. Функции Гидры угасали. Не став медлить, Лод переместил руки и положил ладони на горячую сферу в середине мозгового центра. Она пульсировала, вибрировала, казалось, еще немного, и она взорвется. Стараясь не совершать резких движений, Лод достал из переплетений проводов сферу, которая была размером с голову новорожденного ребенка. Прикоснись к этой сфере кто-то иной, кроме элинатов, и руки сожгло бы до кости. Вот он – разум Гидры, все его воспоминания и накопленные знания. Они грели ладони, пронизывая кожу сквозь перчатки мелкими разрядами тока. Лод осторожно спустился с кабины на крыло. Он остро ощущал, как мертвел комистолет. Обшивка погрубела, она уже не была такой теплой, гладкой и подвижной. Теперь это был обычный кусок металла, функции которого утратились. - Дружище, надеюсь, ты понимал, что нужно делать, когда говорил мне то, что я должен буду сделать в дальнейшем, - Лод спустился с крыла и пошел прочь от корабля. Думая обо всем этом, он представил, что сфера – это душа разумного, а корабль позади – тело, которое эта душа покинула. Получается, Лод был кем-то вроде Бога, что распорядился судьбой Гидры. Забавно, видимо, Боги так и поступали. Около Титана стояла стремянка, с занятыми руками Лод бы не забрался по крылу. Хотелось развернуться, вернуть сферу на место. В голове пронеслись недавние воспоминания о том, что теперь Авияр и Сирьман истинные. Элинат остановился, нахмурившись. Теперь Сирьман точно был потерян для него. Стоит ли выкинуть его из головы и попробовать жить дальше? Мужчина слишком прикипел к пареньку и порой не замечал ничего другого. Вдруг его счастье совсем рядом, и ему просто необходимо шире открыть глаза? Взобравшись вверх по стремянке, Лод не без сожаления опустил сферу в надлежащее место, ныне пустующее, и по мертвому Титану тотчас прошла ответная вибрация. Раскрутив вентиль, Лод активировал функции корабля, выдохнув. Одно дело сделано. Но не стоило забывать, что создателем корабля был Фир, и, несмотря на то, что теперь в нем был разум Гидры, колебания в послушании могут остаться. Поэтому добиться этого было необходимо, дав комистолету свою кровь, как жертву. Лод выругался, все у элинатов было построено на жертвах, будто по-другому жить было нельзя. В голове совсем некстати всплыли слова Сирьмана о том, что, возможно, жертвоприношения были лишними, и элинаты спасли себя уже тем, что дали шанс на жизнь скирпам. Вдруг это правда, и старейшины растолковали слова Богов не так? Сняв перчатки, Лод встал на последнюю ступеньку стремянки, взяв с кабины нож. Он заранее все приготовил, чтобы не бегать потом туда-сюда. Острое лезвие полоснуло кисть, обожгло болью, и тотчас струйки горячей багровой крови устремились вниз, прямо в мозговой центр Титана. Почуяв кровь, корабль загудел. - Ты будешь подчиняться мне, - проговорил Лод, держа руку вытянутой. – Вся твоя плоть отныне подчинится мне, и ты исполнишь любую команду, что я тебе пошлю. Ты выполнишь любое поручение, о котором я тебе скажу. Принимая мою кровь, ты принимаешь меня, как своего хозяина. Кровь растекалась по проводке, впитывалась в нее. Корабль заурчал, и обшивка преобразовалась. Вернулся утраченный лоск, и черные нитевидные отростки потянулись к руке Лода. Корабль принимал его, как хозяина. И все это было сделано ради того, чтобы извлечь пули из тела Сирьмана. Теперь металл подчинится элинату, он отзовет его из скирпа, и пули перестанут отравлять его тело. Лод зажмурился, обтекаемая поверхность тянущихся нитей словно пробрались в разрез и теперь вытягивали кровь самостоятельно. Мужчина чувствовал легкое головокружение, поэтому попытался разорвать контакт. Титан получил достаточно его крови, или же не Титан? Гидра? Разум Гидры, тело Титана. - Хватит, - Лод напрягся, его вены выступили под тонкой кожей, взбухшие, словно от сильной жары. Титан вытягивал из него кровь, ее уходило все больше и больше. – Прекрати! – с силой рванув на себя руку, Лод пошатнулся и не устоял на стремянке, слетев вниз. Раздался грохот и тихий стон. Мужчина выругался, прижав к себе руку. Кровь все еще вытекала из пореза, и элинат, сев на пыльном полу, выругался, зажав рану пальцами. Еще не хватало появиться инфекции. Но об этом он подумает потом. Вытянув из пояса штанов ремень, он перетянул руку над локтем и тем самым немного ослабил кровотечение. Голова все еще шла кругом, появилось чувство тошноты. Лод, сделав усилие, поднялся, роняя бурые капли на пол, и кровь тотчас смешивалась с пылью, приобретая грязно-красный цвет. Он зашел внутрь корабля, добрался до медицинского отсека и нашел там дезинфицирующие средства, после чего перевязал запястье. Не стоило медлить, теперь корабль обязан был подчиняться ему, а значит и исходный от него металл. - Гидра… - Лод осекся, закусив нижнюю губу и ненадолго прикрыв глаза. Затем открыл их и встал, идя прочь из корабля. – Титан, уровень подчинения. «Уровень подчинения девяносто пять процентов» - оповестил его механический голос. Совсем чужой голос. - Почему не сто процентов? «Оставшиеся пять процентов на усмотрение корабля, дабы избавить пилота от необдуманных поступков». - Твое дело, - ответил Лод устало, выйдя наружу и осмотрев корабль. Вздохнув, он направился к выходу из ангара. Медлить было нельзя. Лод появился в клинике почти одновременно с Кирсэлем и Оррлэдансом, который с недавних пор стал сопровождать наследника. Пересекшись в дверях, мужчина пропустил разумных вперед, кивнув Лэду. Тот ответил ему тем же, и все втроем они уже прошли к нужной палате. В помещении оказались Авияр и Виаш. Последний, увидев вошедших, встал, поприветствовав Кирсэля глубоким кивком головы. - Я сделал все, как сказал Мэтьмор, - оповестил мужчин Лод, приблизившись к кровати Сирьмана, и Авияр поднялся. Он совсем недавно закончил питать истинного своей энергией и теперь выглядел неважно. Почти каждодневное лишение части силы давало свои плоды – Авияр похудел. Но даже это не остановило его. - Ты уверен, что получится? – Виаш скользнул по элинату взглядом, заметив перевязанное запястье. Бинты чуть пропитались кровью, но видимо, она уже успела свернуться. - Корабль подчиняется мне. Должно получиться, - Лод согласно кивнул, затем обратил внимание на дракона. – Авияр, если ты позволишь. - Позволяю, - кратко ответил парень. Он бы не позволил приблизиться к скирпу, особенно Лоду, но сейчас мужчина был единственным, кто мог спасти парня. Отойдя немного в сторону, Авияр сосредоточенно следил за тем, как элинат прошел через купол над кроватью Сирьмана, склонившись над ним. Достав из кармана небольшой складной нож, он разрезал повязки на груди парня, и Авияр неосознанно дернулся. Кирсэль, оказавшийся рядом, положил руку дракону на плечо, чуть сжав его. Лод делал то, что считал нужным. Убрав с груди повязки, элинат невольно выдохнул. В грудной клетке парня зияли чернотой четыре дыры – следы от пуль. От почерневших краев кожу испещряли синеватые ниточки, словно что-то инородное проникло туда. Но так оно и было. Металл действительно проник в тело, опутал органы и отравлял организм. Пальцы скользнули по очертаниям нитей, Авияр стиснул зубы, а Виаш, что наблюдал за всем, заметил то, как Оррлэданс, спокойный по сути мужчина, взрослый сын его старшего брата Дэля, сжал в руке свой посох, нахмурившись. От внимания взрослого дракона не укрылось и то, как маг натянул на запястье рукав плаща. Вдохнув поглубже, Виаш прикрыл на мгновение глаза, после чего тихо выдохнул. Разумные, обретшие истинную пару, сами становились способны угадывать истинные узы. Однажды, когда они еще только учились в Академии, таким образом и Ррон указал на то, что Мирьхэ и Орьмал истинные, хотя парни тогда активно скрывались. Губы Лода задвигались в беззвучном шепоте, он положил обе ладони на обнаженную грудь Сирьмана, прикрыв глаза. С каждым мгновением, что он шептал, между его пальцев то и дело проступали едва заметные маленькие молнии, изгибаясь и исчезая. Авияру даже на мгновение показалось, что губы Сирьмана искривились, но это, скорее всего, было лишь видением, поскольку он слишком долго смотрел на любимое лицо. Между тем Лод начал медленно поднимать ладони вверх, и за ними потянулись тонкие струйки чего-то черного, вязкого и тягучего. Это нечто формировалось в маленькие шарики и парило прямо под ладонями элината, а он все продолжал шептать, не переставая. На лбу выступила испарина, мужчина был крайне сосредоточен, от его пальцев то и дело отрывались тонкие молнии, исчезая в груди скирпа. И когда тягучие струйки из ран прекратились, тон кожи выровнялся, и синеватые нити исчезли. Раздался выдох. Грудь Сирьмана при выдохе опала, но вдоха не последовало, несмотря на то, что все ждали именно его. - Он дышит? – Авияр отстранил от себя руку Кирсэля и приблизился к своей паре, даже не обратив внимания на Лода. Тот же сомкнул ладони, держа в них пока бесформенный металл. Дракон припал к груди скирпа, прислушавшись. Тишина. - Он не дышит, - прошептал он. – Позовите сюда лекарей, срочно. Кирсэль, к удивлению всех, вырвался из палаты и побежал по коридору за лекарями. Лод отошел в сторону, скатал бесформенный металл в шар и подул на него. Вязкое вещество тотчас затвердело, и тогда элинат смог убрать его в карман. Он все еще не мог поверить тому, что у него получилось. Лэд проследил за его действиями, сделал, было, шаг к мужчине, но остановился, опустив глаза. Выдохнув, он чуть качнул головой, словно не согласившись с чем-то, после чего вышел из палаты. Виаш, заметив это, приблизился к Лоду. - Отпусти Сирьмана, Лод. Он истинный моего сына. - Я понимаю. И я больше не претендую на него, - ответил Лод, глянув на мало знакомого ему мужчину. Он знал, что это был один из супругов Рронгридора, но еще не общался с ним. - Тогда я советую тебе отпустить и себя и перестать мучать своего истинного. - Моего истинного? – Лод вскинул бровь, во все глаза смотря на дракона перед ним. - Твоего истинного, Лод. Не истязай его своим невниманием, не игнорируй. Я на своем опыте узнал, как это больно. - Но у меня… - Есть. И он гораздо ближе, чем ты можешь себе представить. Лод огляделся, скользнул взглядом по Авияру, по Виашу, по вбежавшим в палату лекарям и Кирсэлю. И вдруг заметил, что одного разумного не хватало. В груди что-то екнуло, словно птица запросилась на волю из тесной клетки. Видя прозрение во взгляде элината, Виаш кратко кивнул ему, после чего отстранился и направился к сыну. Лекари уже диагностировали состояние Сирьмана, над его телом появилось дополнительное свечение, которое разливалось из ладоней. Но не прошло и минуты, как все прекратилось. - Нам очень жаль, почтенные, но этот разумный мертв, - проговорил тихо один из мужчин, опустив руки. – Теперь, когда инородного предмета в нем нет, мы можем сказать с уверенностью, что юноша «ушел от нас» около недели назад. - Нет! – раздался крик Авияра. Дракон подскочил, сжав руку Сирьмана и вытянув ее, насколько она позволяла. – Я все еще вижу на его запястье метку истинности. Она блеклая, но она есть! - По всем признакам разумный уже мертв… - Метка истинности не исчезла! – вспылил Авияр, зарычав, и Виаш вовремя оказался рядом, иначе дракон уже был готов к тому, чтобы принять полуформу. - Несмотря на то, что Вы сказали, - взрослый дракон обратился к говорившему с ними лекарю. – Я не дам свое согласие на то, чтобы Вы опустили купол, поддерживающий жизнедеятельность в организме Сирьмана. Он останется здесь, пока не придет в себя. - Арвиа́штрэн из рода Рронгорда… - Мое слово неоспоримо. - Его слово скрепляется моим, - рядом с драконами возник Кирсэль, посмотрев на растерянных лекарей. – Сирьман останется в клинике. Авияр, - парень повернулся к своему другу. – Продолжай питать его своей силой. Где Оррлэданс? - Вышел, скорее всего уже на улице, - заметил Виаш, и Кирсэль кратко кивнул, направившись к выходу. - Мне нужна встреча с Императором, - кратко пояснил он свой уход, прежде чем кто-то успел что-либо сказать. Кирсэль не взял с собой Лэда, оставив его в Олвии, он решил посетить Орртракс самостоятельно. В Инуррмаре, появившись во дворце, парень встретил своего старшего брата Кавррэ́трана. Дракон заметно удивился появлению младшего. Он остановился в коридоре, преградив тем самым Кирсэлю путь, но парень уже остановился. - Кирсэль? Тебя вызывал Император? – разумный чуть наклонил голову набок, смотря на парня. - Нет, - Кирсэль покачал головой. – У меня к нему срочный разговор. Тран, пожалуйста, помоги мне с аудиенцией. - Это не так просто, знаешь ли, - Тран слегка усмехнулся, скользнув по младшему дракону взглядом пристальных желтых глаз. Вертикальные черные зрачки чуть дрогнули, дракон прищурился. - Пожалуйста, брат. Мне срочно нужно поговорить с отцом. Может, он сможет помочь. - Хм, - Тран, тихо хмыкнув, приблизился к наследнику, поддев его подбородок длинными аккуратными ногтями, заглянув ему в глаза. – Поделишься? - Сирьман умирает. - Это тот скирп? Боги, Кирсэль, каждый день умирают разумные. И каждый день они рождаются. Ты, как будущий правитель, должен понимать, что невозможно спасти всех. - Он мой друг, - Кирсэль и не думал отстраняться от ногтей брата. Тран был прав. - У тебя много друзей, - вновь тихая усмешка. - Сирьман такой один. Помоги мне. Я должен увидеть отца прямо сейчас, - светлые глаза парня смотрели на старшего брата просяще, с мольбой, и Тран, вздохнув, наклонился и оставил легкий поцелуй на носогубной складке младшего дракона. Их братский поцелуй, знакомый еще с детства. - Идем, что с тобой делать, - сказав это, Кавррэтран отстранился от разумного и быстрым шагом пошел вдоль коридора. Кирсэль еле поспевал за ним. Кавррэтрану было двести шестьдесят лет, он был выше, сильнее и быстрее Кирсэля. С Траном с детства занимались лучшие придворные преподаватели и наставники по боевой магии и магии огня. Он был будущим Императором, когда-нибудь он сменит Конррвитаэна. Поэтому должен был выглядеть соответствующе. Кирсэль был еще слишком юн, но рано или поздно он достигнет уровня брата. В конце концов они были рождены в союзе истинности и сильных правителей. Оставив Кирсэля у дверей, Тран скрылся в главном зале, где Император обычно вел приемы и переговоры. Каждая минута, которая пролетала в данный момент, заставляла Кирсэля нетерпеливо переступать с ноги на ногу. Но он прекрасно знал придворный этикет, Тран не мог просто так заявиться и сказать Императору, чтобы тот выслушал своего младшего сына. В принципе, времени в ожидании прошло не так уж много, и вот дверь открылась. В коридор вышел Тран. - Ты мой должник. Отец ждет тебя. - Спасибо, брат, - Кирсэль подошел к дракону, взяв его за руку и с обожанием поцеловав пальцы. Затем быстро отстранился и вошел в приемный зал. Нельзя было заставлять Императора ждать. Мужчина сидел на троне, перед которым находился небольшой столик. На нем лежало несколько старых фолиантов, и каждый из них дракон-правитель должен был перечитать. Он знал содержание наизусть, это были фолианты с законами расы драконов. И каждый закон он перечитывал, может быть вносил какие-то правки. Если таковые имелись, книги с правками переправляли в печать, чтобы обновить, а затем и обнародовать нововведения. Выйдя на середину приемного зала, Кирсэль опустился на одно колено и склонил голову, ожидая, когда ему позволят встать. - Подойди, Кирсэль, - послышался глубокий спокойный голос мужчины, и парень тотчас поднялся. Он довольно часто пересекался с отцом, но все же большую часть времени находился в Олвии при Кормувэле. В Олвии он получал образование. Приблизившись к небольшим ступеням, Кирсэль поднялся к трону и встал на такое расстояние от дракона, чтобы не быть по уровню выше него. Коннрвитаэн же, внеся на страницы книги еще одну правку, отстранился от столика и выпрямился на троне, обратив все свое внимание на младшего сына. У Кирсэля по спине побежали мурашки. Император предпочитал смотреть на собеседника, не отрываясь. Однажды Кирсэль вместе с Траном присутствовали в зале судебного заседания, когда судили одного из драконов. Следовало признать – пристальный взгляд немногословного Императора доводил до внутренней истерики. - Я тебя слушаю, - все так же спокойно проговорил Коннрвитаэн, и Кирсэль покосился на разящий меч Императора, который стоял прямо у его колена. Опоры у меча не было, мужчина его не держал. Каким образом оружие оставалось на месте? - Я пришел к тебе с прошением, Император. Отец, - Кирсэль почтительно склонил голову, приложив руку к груди, затем выпрямился и продолжил. – Мой друг, Сирьман, он умирает. Я прошу тебя, помоги ему. То, что Император промолчал на это, пугало и заставляло думать о чем угодно, только не о снисхождении. - Поведай мне о магии, Кирсэль, - голос Императора в тишине приемного зала прозвучал внезапно, парень бы вздрогнул, если бы перед ним был не родной отец, который, можно сказать, родил и вырастил его. Просьба-приказ Конррвитаэна заставила удивиться, но разумный не посмел переспрашивать. - В мире Уррона существует шесть основных видов магии: магия огня, магия воздуха, погоды, земли, воды и крови. Данная магия дается при рождении. Далее следует условная магия: гипноз, боевая (атакующая) магия, магия исцеления, бытовая. Древняя магия, требующая знаний заклинаний – Высшая магия. И, наконец, запрещенная магия – темная. - Верно, - Император слегка качнул головой в знак согласия. – Какой основной магией обладает твой Император, Кирсэль? - Магией огня, мой Император. - Почему в таком случае я слышу просьбу о помощи умирающему разумному? Лекари обладают соответствующей магией. Поняв, к чему ведет мужчина, Кирсэль подумал о том, чтобы быстро телепортироваться в Олвию и не гневить больше родителя подобным поведением. Но разумный знал, что теперь дракон не отпустит его, пока не преподаст урок. - Они констатировали смерть. Но метка истинности не исчезла. Авияр – его истинный и сын Рронгридора, все еще видит тату, - попытался быстро объяснить Кирсэль. На его слова Император ничего не ответил, лишь его тяжелая широкая ладонь скользнула по массивной рукояти разящего меча. Меча справедливости. Меча возмездия. - Иди, Кирсэль, - неожиданно проговорил Император. – Возвращайся в Олвию. Кирсэль быстро приблизился к трону и опустился на одно колено, взяв руку родителя и поцеловав его пальцы. После этого он поднялся и быстрым шагом спустился со ступеней, спешно покинув приемный зал. Как только помещение опустело, Император тихо выдохнул и поднялся. Пальцы привычно обвили рукоять тяжелого меча, и мужчина водрузил его себе на плечо. Двери распахнулись перед ним, когда дракон покинул зал, направившись по коридору к небольшой лестнице в конце. Она вела на нижний этаж, туда, куда было позволено спускаться только членам императорской семьи. Преодолев лестницу, Конррвитаэн углубился в коридор, а затем свернул в другой, более узкий. Здесь освещение дарили факелы на стенах. Пламя никогда не угасало, подпитываясь магической мощью Императора и энергией вулкана. Именно на вулкане и стоял императорский дворец, наделяя властителя соответствующей силой. Когда двери перед мужчиной распахнулись, он вошел внутрь небольшого помещения. Один за другим вспыхнули факелы на стенах, осветив помещение. Полукруглое пространство заплясало множественными тенями, и дракон остановился в центре комнаты. Там располагалось небольшое углубление в полу, в него Император и поместил конец лезвия меча. Оружие вновь осталось на месте, не пошатнувшись и не упав. Отпустив горячую рукоять, Конррвитаэн лишь несколько секунд стоял перед своим оружием в раздумьях, после чего опустился перед ним на колени, склонив голову. - Я взываю к Высшему разуму меча, нареченного именем Ррэги́ск, - сказав это, дракон сильно укусил свою ладонь, выступили капли крови, и он скользнул рукой по пульсирующему алыми переливами лезвию, испачкав его. От подобных действий меч вспыхнул, камень в его центре запульсировал, но Конррвитаэн этому, кажется, не был удивлен. Он уже однажды взывал к сущности своего меча. Пять основных урронских Богов: Горда́нтракс – Бог всего сущего; Ррэги́ск – Бог правосудия и чести, покровитель императорской династии; юный Бог Мэррси́рд – Бог справедливости, праведности, беспристрастности; Лодрика́рт – Бог истинности и брачных уз; Боррика́рд – Бог войны. Самые могущественные Боги, которые когда-либо существовали. В них верили и даже не допускали призрачной мысли забыть о них. Если разумный забывал о своих Богах, Боги в ответ забывали о нем. На призыв Императора меч еще раз вспыхнул, камень в центре лезвия разлил по всему пространству алый свет, и Конррвитаэн услышал у себя в голове четкие слова: «Я слушаю тебя, верховный дракон всех драконов». - Не за себя прошу, Ррэгиск, - Император не поднимал головы, прекрасно понимая, с кем разговаривал. Меч, который являлся сосудом для присутствия Бога правосудия и чести Ррэгиска, передавался из поколения в поколение на всем протяжении правящей династии. Лишь Императору была уготована честь контактировать с одним из пяти урронских Богов. - Взываю облегчить страдания истинной пары, чьи узы священны. Разумному не под силу это сделать без божественного вмешательства, Всевидящий. «О какой паре идет речь, дракон?» - простое обращение к своей персоне нисколько не коробило Императора. Он не был из числа гордецов, которым даже Боги не были помехой. Конррвитаэн чтил Богов. - Представитель скирпиянской расы Сирьман и подданный Орртракса дракон Авиярркан, Всевидящий, - голову дракон по-прежнему не поднимал, стоя на коленях. Свечение усилилось, Конррвитаэн готов был поклясться – и лезвие, и рукоять сейчас раскалены до предела. На некоторое время молчание затянулось, но вот в голове уже послышались слова Бога: «Божественное вмешательство урронских Богов невозможно. Судьба скирпа уже предрешена». Император резко вскинул голову, но голос внутри нее продолжил: «Дорога скирпа ведет его туда, куда его направил собственный Бог. Скирп заключил соглашение, и Мы не в праве вмешиваться в течение его судьбы. Если его дух обретет покой – так было предначертано». - Собственный Бог? «Не забывай, дракон, что скирп из другого мира. Там другие Боги. То, что ты сделал его своим подданным, не означает, что он обрел ту же веру, что и ты». Слова Ррэгиска были логичными. До этого разговора Конррвитаэн как-то не размышлял над тем, что в других мирах есть иные Боги. Упущение в этом плане угнетало Императора, но он отвлекся, вновь вернувшись к разговору: - Прошу простить меня за эту связь, Всевидящий. «Помни своих Богов, дракон. И тогда они будут помнить тебя» - стало ему ответом, после чего ментальная связь оборвалась, и свечение меча прекратилось, уменьшилось до первоначального уровня. Император остался один, впитывая в себя смысл всех слов, которые он услышал за этот короткий разговор. Получается, кто бы как ни хотел, как бы Кирсэль ни просил Императора помочь, этого никто не сможет сделать, кроме самого Сирьмана. Его история была уже написана божественной рукой.