Сиамские близнецы

— Гарри, — нежно шептал я, касаясь губами его уха, — я тебя, — страстно выдыхал в его крепкую шею, — хочу, — до крови прикусывал губу. Эти встречи стали моим персональным адом. Реставрация Хогвартса длилась несколько месяцев со дня победы. — Малфой, — это были первые слова, слетевшие с его губ. Слова, адресованные мне. Как оказалось, он хотел поблагодарить меня за то, чью сторону я выбрал. Мы много говорили, потом я предложил выпить. Он согласился. Мы вместе пошли в гриффиндорскую гостиную. Нет, я знаю, почему предложил ему встретить вечер вдвоём. Дело в том, что мне давно нравился Гарри Поттер. И я ничего не мог с собой поделать. Это выше моих сил. Об однополой связи мне было известно с детства. В Малфой — мэноре огромная библиотека и «голубая» литература там, естественно, имеется. Ещё в восьмилетнем возрасте я прочёл всё, что только смог достать. К тому же, в нашей семье это было приемлемым. Я с детства догадывался о связи отца со своим крёстным — Северусом Снейпом. Отец не стал возражать и когда мы с Гарри поселились в Малфой — мэноре. Но это было позже. А в тот роковой, фатальный для меня вечер мы заперлись в гриффиндорской комнате для старост. Все вокруг причитали над погибшими родственниками, а мы сидели в мягких уютных креслах и пили принесённое эльфами вино. Конечно, я привык к изысканному выдержанному напитку, но отец всегда любил повторять, что у англичан сверхъестественный дар превращать вино в воду. Но присутствие Поттера сглаживало мерзкий вкус дешёвого разбавленного вина. Даже не так, одно его присутствие заставляло меня забыть обо всём. Его изумрудные глаза сочились зелёной бездной, и казалось, что в них можно было утонуть. Эти два бездонных омуты затягивали меня в себя, подчиняли своей воли, заставляли забыть о собственном имени. Алые лепестки его губ влекли и манили меня. Божественный аромат, исходящий от него пленял. Мы выпили бутылку вина и я внезапно почувствовал себя немного развязным. В мгновение ока я встал и пересёк разделяющее нас с Поттером пространство. — Драко, что с тобой? — в тот момент он впервые назвал меня по имени и я едва не обомлел от внезапно переполнившего меня счастья. — Просто ничего не говори, — я приложил палец к его губам и уселся ему на колени. От неожиданности он опешил и замер на несколько секунд. Я быстро перехватил инициативу в свои руки и, наклонившись, крепко и жадно поцеловал его. Он немного помялся и ответил. Тогда я и понял, что никогда никому его не отдам. Мне хотелось крепче прижать его к себе и не отпускать, на миг я даже подумал, что неплохо бы стать сиамскими близнецами. Его вёрткий язык скользил по моим дёснам, очерчивал ровные зубы, пробирался вглубь и засасывал по самые гланды. Не помню, когда я успел избавиться от одежды. Не помню, когда это сделал Поттер. Это был мой первый раз, Гарри лишил меня девственности. Но, вопреки всем ожиданиям, мне было совсем не больно. Страстное, животное удовольствие накрыло меня с головой. Мы занимались этим без презерватива, поэтому ощущения были особенно острыми и незабываемыми. Мне нравилось ощущать Поттера в себе, я едва не потерял сознание от удовольствия, пробуя на вкус его крепкий влажный член. Я слизывал эту живительную влагу, наполняя себя энергией и стремлением доставить любимому больше удовольствия. Он стонал и кончал несколько раз подряд, обдавая моё лицо струями вязкой спермы. Странно, но мне казалось, что я никогда не пробовал ничего вкуснее. А он в благодарность за проделанную мной работу трепетно и бдительно вылизывал заметно растянутое колечко моего ануса. Меня раз за разом накрывало в бешеном оргазме и я, не сдерживаясь, кричал во весь голос. Хорошо, что мы додумались запереть дверь, потому что заснули одновременно в позе «шестьдесят девять», пытаясь ещё больше удовлетворит друг друга. У меня платиновые волосы, а у Поттера смоляные, но мы оба одинаково ненасытны. Проснувшись следующим утром, первым делом я увидел спящее лицо Поттера. Густые ресницы прелестно обрамляли закрытые глаза, лёгкий, почти незаметный пушок над губами вздымался от моего дыхания и я снова почувствовал, что мой член начинает затвердевать. Я целовал его невинные, оказавшиеся на самом деле развратными, губы, скользил вниз по животу, спускался к самому сокровенному… В тот день я понял, что обрёл вторую половинку и ни одна женщина не в силах её заменить. Боги услышали мои молитвы и ментально мы стали сиамскими близнецами и не мыслили даже часа друг без друга. Но мы не могли заниматься этим постоянно, нужно было восстанавливать из руин Хогвартс. Из-за вынужденного воздержания наши дневные встречи и стали для меня настоящим адом, хотя по ночам мы и компенсировали это вдвойне. Но иногда мы всё же жадно целовались в тёмных неосвещённых коридорах и я позволял себе некоторые вольности. Например, прижать Поттера к холодной каменной стене и шептать одними пересохшими губами, опаляя его шею: — Я хочу тебя.