***
Рапунцель знала, что у неё необыкновенные волосы и что во всём королевстве больше не сыскать таких. Волосы же Кассандры для кого-то, может, и казались простыми, но принцесса смотрела на них и понимала, что никогда и ни с кем эти локоны не спутает, никогда не забудет. Они были чёрные, как крыло ворона, чёрные, как у матушки Готель. Вот только первую она в последствии возненавидела, а вторую полюбила сильнее всех на свете. Проводя дни в башне, Рапунцель не знала других людей, кроме себя и матушки. Они представлялись ей кровожадными тенями в пёстрых одеждах, так и намеревающимися утащить её в свою бездну. Юджин первым развеял её неведение, но он был первым и единственным. После встречи с Кэс, Рапунцель поняла, что вовсе не любит Флина. Так ей лишь казалось, ведь она не знала других людей и ни с кем кроме него не сближалась. Нет, она по-прежнему любила Юджина, но только как доброго верного друга, а истинную же любовь и страсть Рапунцель познала только повстречавшись с Кассандрой.***
Кассандра подумывала сбежать из замка, и если бы она всё-таки решилась на это, то непременно бы оставила письмо с признанием. Мысль о том, чтобы лично признаться Рапунцель в чувствах, была слишком смущающей. Она даже думала, что напишет в нём нечто следующее: «Блеск волос твоих драгоценнее золота блеска, голос твой — нежная патока, голос твой — звуки арфы, свет глаз твоих — весенние луга с росой». Но романтика была так нова и непривычна для неё, что она навсегда рассталась с этой идеей. Кассандра же мечтала посвятить свою жизнь сражениям и защите. Ей нравилось проводить часы в тренировках, нравился звон мечей, блеск доспехов, нравилось разрабатывать стратегические планы и нравилось отважно бросаться на соперника. Но она поняла, что готова отказаться от мечты, готова вечно быть придворной дамой в сковывающем платье, если только так жизнь даёт ей возможность быть рядом с принцессой.***
— Послушай, Рапунцель... В сумерках было лишь слышно, как разрываются с треском упругие травинки. Кассандра, похоже, нервничала, и долго не могла говорить. Рапунцель не стала спрашивать — она понимала, что её подруге нужно время, поэтому они продолжали сидеть на лугу у воды. Наконец, наступила тишина. Кассандра последний раз вырвала растение из земли, немного повертела его в руках и после тяжёлого вздоха выпалила: — Рапунцель, ты останешься со мной навсегда? — кажется, принцессе требовалось несколько мгновений, чтобы понять смысл этих слов, а пока Кассандра взяла её ладонь и надела на безымянный палец колечко, скрученное из стебелька одуванчика с ярко-жёлтым цветком. — Я хочу жить с тобой, я хочу жить ради тебя. Не важно, где и как. Мы можем сбежать, а можем рассказать всем. Но я буду защищать тебя. Всегда. Рапунцель, ты... т-ты останешься? За слезами лицо Рапунцель стало размытым, но Кассандре не нужно было видеть его, чтобы понять смятение принцессы. Однако она продолжала стойко смотреть ей прямо в глаза, изнемогая в ожидании ответа. Ответ Рапунцель знала ещё давно. Радость так сильно захлестнула её, что, не в силах говорить, она лишь молча закивала головой и бросилась в объятия Кассандры.***
Ночь стояла волшебная — тёплая и безветренная, с ароматом яблоневого цвета. Они были счастливы — лёжа на траве, крепко держась за руки, две возлюбленные ждали счастливого будущего — теперь они были друг у друга.***
— Повтори, что ты сейчас сказала? — король повернулся спиной к дочери и старался подавить гнев. — Не переспрашивай, ты и так слышал, — босая нога ударилась о мрамор, но вместо сурового стука раздался лишь смехотворный шлепок. — Этому не бывать, — ярость в глазах Фредерика сменилась на сожаление. — Но почему? — Рапунцель выдавливала из себя слова сквозь подступающие слёзы. — Объясни хотя бы причину. Король наконец развернулся и спустился к дочери. Его тяжёлые руки больно сжимали хрупкие плечи, а в глазах снова вспыхнуло негодование: — Почему ты сама не понимаешь? Ты — моя дочь, в тебе течёт королевская кровь, и королевству нужны достойные наследники. Наконец, когда я принял Юджина, ты говоришь мне, что хочешь сделать своей супругой Кассандру? Ты хоть понимаешь, что ты творишь? — Пальцы сдавили белоснежные плечи ещё сильнее. — Я создаю себе счастливое будущее, — Рапунцель подняла глаза на отца. — Жаль, что ты этого не понимаешь. Выпутавшись из крепкой хватки Фредерика, Рапунцель отправилась в свою комнату, пообещав себе, что непременно придумает, как освободиться от отцовского запрета. В дверях она разминулась с охранником. Рапунцель была так озабочена своими проблемами, что совершенно не заметила, насколько встревожен был Стен. — Ваше величество, враг атаковал. Капитан гвардии всё ещё не в состоянии сражаться, а армия противника превышает количество наших солдат по меньшей мере в три раза. Кто поведёт войско? Отравляющее чувство победы охватило тело Фредерика, в глазах была злоба. С хитрой улыбкой он прошептал: — Кассандра…