Фиолетовые рассветы

— Он снова тебя бросил, — напоминает ей Драйден Вос, и Ки’Ре хочется отвернуться, но приходится гордо вскинуть подбородок и выдержать его тяжёлый взгляд. Она знает, он видит в ней абсолютно не то, что она так отчаянно пытается ему показать. Драйден видит в ней маленькую девочку, которая совершила самую глупую ошибку в своей никчёмной жизни. Ки’Ра невольно опускает глаза, хотя секунду назад она напоминала себе, что не стоит этого делать, и Вос тут же оказывается рядом, чтобы схватить её за подбородок своими длинными тонкими пальцами. Она видит косую уродливую рану на его руке, и ей становится жутко. Это она нанесла ему увечье. — Глупый мальчишка, так и не понял, что потерял, — Драйден наигранно вздыхает и улыбается, весьма печально, но Ки’Ра этой улыбке не верит. Его губы ломаются в дьявольской усмешке, и Ки’Ра смотрит стеклянным взглядом куда-то сквозь него. Он садится рядом, привычно кладёт руку ей на плечо, и она даже не вздрагивает, все силы тратя на то, чтобы выглядеть невозмутимой. Напрасно, ведь Драйден читает её как открытую книгу, и он прекрасно видит, что у неё дрожат пальцы, что она сидит на самом краешке дивана так, словно проглотила штырь: спина идеально прямая, поясница напряжена, плечи ноют от боли. — Убежал, когда ты попыталась меня убить, — последнее слово он шепчет ей прямо в ухо, и Ки’Ра жмурится, когда мурашки изнутри царапают грудную клетку своими шершавыми языками. — Трус. Трус, трус… Ки’Ра чувствует, что Драйден от неё отворачивается. Наверное, чтобы взять бокал с подноса. Это маленькая передышка, и она невольно вздыхает, цепко хватая себя за колени. Под мягкой красной тканью синяки, и это видно, когда вырез платья задирается слишком высоко. Наверняка многие это видели, но Ки’Ре плевать. Пусть она и ловит на себе и сочувствующие, и злобные взгляды, но прежде всего ей стоит подумать о том, как вымолить у Драйдена прощение. Он пьёт, жадно и совершенно не смакуя вкус, как обычно любил это делать, и Ки’Ра знает — причина в ней. Они в комнате одни, но за дверью куча народа: гости, персонал, охрана. Он мог бы убить её прямо здесь, одним лишь движением оружия в своих руках, но он этого не сделает. — Ты была красивой, — шепчет он, но на неё не смотрит. Звонко ставит бокал на поднос и встаёт, поправляя свой плащ. Ки’Ра знает, но также она знает, что красота имеет свойство быстро увядать, поэтому из уст Драйдена это звучит как проклятие. Она знает, что он ценил её не только за симпатичную мордашку, но и за множество других качеств, что привлекли его внимание тогда, на Кореллии. — Я возлагал на тебя надежды. Ки’Ра кивает, она и на себя возлагала надежды, но всё так феерично прошляпила. Драйден оборачивается. Он смотрит на неё, изучает, и она это чувствует, пауза затягивается. И Ки’Ра вновь поднимает на него глаза. Он кажется расстроенным, грустным. Но Ки’Ра понимает, что под этим скрывается злость. Она клокочет внутри него, разрывает, и он бы рад убить её прямо здесь, но Драйден слишком хорошо знает, когда стоит помучить человека перед смертью, а когда — убить сразу. — Я любил тебя. Ки’Ра пытается, она действительно пытается выдержать взгляд его холодных голубых глаз, но не справляется с собственной слабостью. Она опускает глаза на свои руки, на отметину на запястье, трёт её пальцами, словно хочет стереть. — Но ты была к нему неравнодушна и решила меня предать. Не стоило мне отправлять тебя с ним. Меня предупреждали, что ты не готова, что не справишься, но я верил в тебя. Скажи мне, — Драйден подошёл ближе. Чёрная ткань, наброшенная на его плечо, была такой чёрной, что Ки’Ре захотелось в неё окунуться и забыться, — каково на вкус осознание ошибки? Я просто хочу понять, совпадает ли оно у нас. Моё послевкусие, например, отдаёт запахом твоих духов. Ки’Ра пытается сглотнуть, но не получается. Это он подарил ей те самые духи, и сейчас её от них тошнит, но она терпит, боясь, что её вывернет наизнанку прямо на его ботинки. — Я подарил тебе путёвку в наилучшую жизнь, но ты выбрала этого оборванца. Ки’Ра сдерживается, чтобы не растянуть губы в ухмылке. Она не выбирала Хана Соло, но Драйден не видит дальше собственного носа. Ему хочется думать, что во всём виновата её детская симпатия к Хану, но истинная причина кроется в её нереализованных амбициях. Ей стоило быть намного проворнее и быстрее, и Ки’Ре хочется выть, когда она вновь и вновь проматывает в голове момент, когда умудрилась промахнуться мимо сердца Драйдена. Она невольно касается пальцами раны на своей щеке, от уха до уголка рта. Болит. — Я бы спросил о причинах, но не буду. Я бы попросил доказать свою преданность, но не стану. В его словах она видит злорадство, он упивается эффектом, произведённым на неё, но ему больно, невыносимо больно от того, что она его предала, и Ки’Ра это знает. Она, пошатываясь, встаёт с белоснежного кожаного дивана, чуть не задевая покалеченным бедром поднос с выпивкой, и встаёт прямо перед Драйденом. Она чувствует запах алкоголя на его губах, его ледяное дыхание над своей макушкой, его взгляд, и утыкается носом ему в грудь. Корочки на изуродованной щеке неприятно трутся о грубую ткань его рубашки, царапают его нежную кожу в вырезе, и он её обнимает. Одновременно нежно и грубо, и Ки’Ра не знает, ударит ли он её в ту же секунду или поцелует. Она уже давно перестала его понимать. Ки’Ра уже и не помнит, когда хрупкая связь между ними успела порваться. — Ты глупая, — он гладит её по голове, словно нашкодившую дочь. Ки’Ра кивает. — А я ещё глупее, раз оставил тебя в живых. Ки’Ра замирает, когда он касается её спины, под тканью платья фиолетовыми рассветами блестят синяки от его пальцев. — Ты теперь никто, — Драйдену приходится нагнуться, чтобы прошептать это ей на ухо. Он сжимает её бок, и Ки’Ра задерживает дыхание, стараясь не показывать, что ей чертовски больно. — Я бы наказал тебя, заставив найти Хана и убить его собственными руками, но нет. Я не потерплю очередного предательства, особенно от тебя, Ки’Ра. Нет, — его голос прорезывает ей барабанную перепонку, забирается глубоко в череп и эхом отдаётся в стенки так, будто у неё там пусто. — Я найду изменников сам. И Хана, и Беккета, и этого вуки. Убью всех. Желательно на твоих глазах. Драйден касается губами её сухих губ, но не целует. Гладит её локоны, зажимает между пальцев и отпускает, наблюдая, как прядь вновь закручивается в спираль. Ки’Ра практически ждёт, что он схватит её за волосы, намотав на кулак, но он этого не делает. Лишь хлопает её по плечу, и она морщится от боли в костях. Он подаёт ей руку, и ей приходится её принять. Открывается дверь, и несколько десятков глаз устремляются на них, Ки’Ра натужно улыбается, стараясь делать маленькие шажки, чтобы в вырезе платья не были видны испещрённые синяками ноги. Ки’Ра знает, что это глупо, но она ищет глазами в толпе знакомую высокую фигуру. — Помни, Ки’Ра, — Драйден протягивает ей треугольный бокал, — я тебя любил.