Интерес темпоралов

Офис «Планеты сегодня» частенько гудел как потревоженный улей, спокоен обычно был исключительно Кларк Кент, но сегодня и он тоже испытал почти чувственное волнение: показалось или действительно мимо промелькнула знакомая фигура? Высокая крупная девушка в темно-сером костюме, полудлинные русые волосы подняты над шеей и сколоты крабом, на ногах туфли с небольшим удобным каблуком, в тон им – сумочка на плече. Так ошибся он или нет? - Кларк, скорее к боссу! – толкнула его под локоть Лоис. – Я сегодня не могу, меня Ричард ждет… Джейсон! Кент подавил вздох, мимолетно помахав мальчику, затем нырнул в кабинет. В кресле для посетителей сидела та самая девушка – его старый друг Наталия Стрельченко. Родители девушки, династические офицеры Пространственно-Временного Патруля (эта организация поддерживала порядок в разных мирах), пошли с ним на контакт, временно поселившись в Смолвилле, когда о Супермене еще даже никто не думал, особенно он сам. В колледже и университете Ната изображала русскую студентку по обмену, пользуясь своим настоящим именем, но мало кто слышал, как Кларк Кент разговаривает с ней на чистейшим русском. Ната почти не изменилась, только на ее смешливом лице залегли легкие, почти неуловимые морщинки, говорящие, что ей тоже за тридцать, как и ему самому. Ясные серые глаза блестели, кожа цвета слоновой кости как всегда была безупречно, когда-то длинные льняные локоны потемнели и стали виться еще более явно – по общему виду ей можно было дать не больше двадцати пяти лет. Немодная, поскольку немодельная, фигура девушки могла казаться неповоротливой, но Кларк знал, насколько Ната шустрая и легкая для дамы таких габаритов (тем более, что талия у нее была, как бы компенсируя общую крупность изящностью линий). - Мистер Кент, познакомьтесь с мисс Ламберт, нашим новым сотрудником. - Лора, - протянула ему крупную, но красивую руку русая девушка. - Кларк, очень приятно. Шеф вдохновенно дал обоим задание, заметив из резюме «мисс Ламберт», что она и репортер, и фотограф/, а Олсен все равно в отпуске, хотя материал горит синим пламенем… дальше Кларк уде не вслушивался. В такси Нати утопила какую-то кнопку на наручных часах и сказала по-русски: - Можем разговаривать – в эфир будет транслироваться лабуда. Кларк чуть спустил очки. - Я рад тебя видеть, это без сомнений, но почему мне кажется, что это твои темпоральные дела? - Ничего тебе не кажется, - мягко ответила Нати, - темпоралы правда вычислили угрозу твоему миру. Лекса Лютора пришлось ликвидировать, оперативники работают быстро, а нам не особо выгодно, чтобы он опять сбежал из тюрьмы. Кларк сцепил зубы. Не то, чтобы он был не согласен с политикой стражей миров, выполняющих в основном полицейские функции, просто сам Кент никогда не был убийцей, нечто подобное было выше его понимания, но… это все-таки не его планета, решать людям. Тонкие красивые пальцы легли на его руку. - Прости, Кал Эл, именно поэтом здесь я. Когда Нати, единственная из землян, знавшая его настоящее имя, произносила его вслух, Кларк каждый раз не мог поверить, что это происходит наяву. Эта девушка знала его как себя саму, но Супермена не тяготило, что есть человек, перед которым он как на ладони. Когда друг видит тебя насквозь, от этого ощущаешь особый комфорт, и он прощал ее чрезмерную заботу, которую, впрочем, Нати проявляла только тогда, когда не было иного выхода. Такси подъехало к месту назначения, разговор прервался, пришлось выполнять задание – так и прошел весь день. Нати почему-то не сказала, где ее искать, и вечером Супермен принялся незаметно прочесывать Метрополис. Портал, расположенный в метро, привел Наталию через перпендикулярное пространство в особняк некоего Брюса Уэйна, с которым девушка познакомилась еще в институте, во время одного из первых самостоятельных заданий. Темпоралка охотилась за Темным рыцарем Готэма, причем досье на него в Патруле уже имелось, и целью был исключительно контакт со ставшим уже легендой Бэтменом. С момента их первой встречи в этом мире прошло пять лет. Для агента Пространственно-Временного Патруля по эталонному времени прошло все пятнадцать. Против ожидания, Брюс воспринял адекватно, что они теперь ровесники, хотя, в день его тридцатилетия, Нати было значительно меньше – умный и образованный, молодой миллионер прекрасно вник в теорию времени. Еще раньше они стали хорошими друзьями, и теперь Брюс был только рад, что девушка прилетела именно к нему. Сменив деловой костюм на спортивный, Нати спустилась в Пещеру Бэтмена и плюхнулась в кресло, вытянув ноги: - Ох, старая я стала… Брюс хохотнул. Нашарив диванную подушку, Нати швырнула ею в красавца-мужчину, который без проблем перехватил импровизированный снаряд еще на подлете. Друзья хохотали минуты две, но тут нарисовался Альфред. - Мисс, повлияйте на мистера Уэйна положительно, очень вас прошу. - Увы, сэр Альфред, мальчик чересчур взрослый, - Нати забросила ноги на валик кресла, чтобы не отекли от долгого сидения, затем скинула туфли. - Согласен, - дворецкий протянул ей бокал с коктейлем, - но все же стоит остепениться. - Жениться, - сыронизировал Брюс, не вылезай из-за компьютера. - Я согласна, - прощебетала Нати. - Извини, я слишком тебя люблю, чтобы жениться. На сей раз взрыв хохота был тройным, причем минуты на три, не меньше. Когда девушки не было, Брюс забывал, что такое веселье, а вот русская подруга довольно часто заставляла его смеяться. Даже спокойный и деловой Люциус Фокс – и тот расцветал от ее обаяния. Для того, чтобы быть королевой, красота вовсе не обязательна, то же самое относилось к Нати, хотя и в другом смысле, она даже без красоты была солнцем и вечным источником оптимизма, а потому и энергии. Даже когда у Нати что-то болело, он просто переходила с легких шуток на злые и язвительные, которые от Брюса отскакивали как от стены сушеный горох. Если бы молодые люди полюбили друг друга, они бы жили душа в душу, но дружба оказалась не менее душевной. Украдкой Нати любовалась четким профилем Брюса, вспоминая собственный мир, в котором тоже был красавец, в точности похожий на Брюса (или Брюс на него?), звали его мистер Бэйл. Что поделаешь, скульптурная красота друга никого не оставляла равнодушной, потому некрасивая, хоть и симпатичная девушка старалась возле него не светится. А если се же придется? Ну ладно, грим, грация, вечернее платье, каблуки – и будет вполне пристойная дама, которая на фоне мистера Уэйна хотя бы не потеряется. Альфред тоже подсел к молодым людям. - Мистер Уэйн, мистер Фокс прислал уведомление… Брюс поморщился: - Альфред, я уже знаю об этом, но поймать этого проклятого хакера для него дело чести. - А что пропало? – поинтересовалась Нати. - Мисс, это были разработки синтетического криптонита. Дзинь! Красивый коктейльный бокал разлетелся вдребезги, а девушка тупо уставилась на сведенную судорогой руку. Вряд ли Брюс знал, что именно затеял Фокс в отделе исследований… или знал? Вот дьявол, надо было взять с собой телепата! Вечно соображаешь задним числом… - Мисс? Девушка опустила глаза, пол был усеян крошевом «безопасного» стекла, которое не резало, а распадалось на аккуратные кусочки. В лучах электрического света поблескивали льдинки. - Простите, сэр… я его выпустила от неожиданности. - Ничего страшного, только не вставайте, вы босиком. Агент Пространственно-Временного Патруля лихорадочно соображала, зачем одному ее другу понадобилось оружие против другого. Кларк и Брюс даже не знакомы, а, выходит, что кто-то мог либо из спортивного интереса, либо из элементарного навета натравить технического гения «Уэйн энтерпрайзис» на ни в чем не повинного Супермена. Лютор? Это уж точно отпадает, его ликвидировали еще до ее высадки. Нужно было срочно доложить все Горину, но как? Покинув особняк, она возбудит любопытство его обитателей (особенно бывшего контрразведчика Альфреда). Чепуха, эти двое ей точно не враги, более того, они привязаны друг к другу (что с ее стороны, вообще-то, грубейшее нарушение первой директивы Патруля «не примешивать личного»). Уж не затеял ли кто далеко идущую игру: Сообщение не отошлешь, Фокс перехватит, напарника тоже быстро не предупредишь – она на виду, а кто ферзь в игре и подавно сразу не поймешь. Чуйка вопит в оба уха, что приближается опасность, а эта зараза не ошибается. Что же можно тут сделать? Ни Кларка, ни Брюса она не могла потерять.