Cofe,

Бывают в Б-общежитии  такие утра, когда все так мирно и сладко посапывают в своих кроватках после ночи тренировок, и вроде бы нужно отсыпаться, пока можно, но Джинхо, к его сожалению, просыпается слишком рано. А если он проснулся, то уже не заснёт. И вот он встаёт, не надевая шорт, идёт на кухню и видит там того, кто скрашивал эти утра так ярко, что Хо просто забывал, что сейчас раннее утро, что он не выспавшийся. Забывал всё. Иногда он просыпался раньше. Иногда и вовсе спал, пока его не стаскивали с кровати. А иногда проводил такие утра в одиночку. Но чаще всего Чо просто тихо подходил сзади и обнимал его голое тело, вставая на носочки и утыкаясь лицом ему между лопаток. Шепчет в широкую спину хрипло: — Доброе утро.. — жмурясь от удовольствия. Было нереально хорошо в такие утра. Чувствовать щеками тепло и чувствовать тепло сердцем. Знать, что есть человек, который будет весь день ходить хмурый, если не встретит утро с Хо. Да и сам Хо будет отстранённо хлебать свой кофе, то и дело поглядывая на другую сторону стола, если ранним утром не вдохнёт его запах, если не почувствует на секундочку это самое тепло. — Доброе, хён. — отвечает Усок, осматривая улицу из окна. С этой стороны хорошо смотреть на рассвет. Особенно хорошо смотреть на него, когда сзади шлёпают эти босые ножки, маленькие пальчики поглаживают грудь, а носик шекочет, заставляя счастливо морщиться. Хо расцепляет руки и отстраняется, зная, что улыбка с лица Чона пропала, и идёт к бесшумно кипящему чайнику. Сок ещё немного смотрит в окно и вскоре встаёт рядом. Между ними в такие моменты будто химия. Вот Джинхо наливает молока в свою кружку, сразу наливая его в большую кружку Усока до краёв, как он любит. Тот в это время кидает сахара и мешает, и Хо вдруг перехватывает его руку, сжимая длинные пальцы. И улыбается. А Чон действительно очень рад, что может заставить его улыбаться. Они садятся за стол и ещё долго молча хлюпают кофе, пока на пороге не появляется Адачи, глядя на Чо без штанов и Сока без футболки. — Подходите друг другу, — говорит он, доставая из холодильника недоеденный вчерашний салат. Джинхо всегда выпивает половину из кружки Чона под предлогом "Как ты это пьёшь?!" или "Ну-ка дай попробовать, я не до конца уверен, что это отвратительно." И Усок не обижается. Он просто устало улыбается, пусть он пьёт, ему не жалко. Кофе Хо обычно без сахара и молока он льёт не так щедро, как Сок, он готовит кофе нереально вкусно. Кидает две большие ложки сахара и наливает добрые пол кружки молока. Но Джинхо просто не хочет признавать, что он хорошо готовит кофе. Просто не хочет. Однажды он пытался соблюсти пропорции Чона в своей кружке, но ничего не вышло. Он тогда наплевал на чувство совести и разбудил Усока. Тот спросонья ничего не понял, просто пошёл за ним на кухню, потирая глаза. — Так ты признаёшь, что я готовлю кофе лучше, чем ты, хён? — сонно ухмыляется он. — Да, Чон Усок, ты готовишь кофе великолепно! — наконец признаёт он, а потом как обычно трётся своим маленьким личиком у того между лопаток, когда Сок начинает свои будто волшебные манипуляции. Утра в Б-общежитии полны тепла. И хорошо, что их идиллию не нарушает никто. Иначе обоим стало бы невероятно стыдно за своё поведение.