Homo aurus

Крис проснулся от неимоверного холода. Он пошарил рукой по постели, но Тома, который определенно был рядом, когда сон вступил в свои права, на положенном месте не обнаружилось. Легкая тревога, выдернувшая его из сладких видений, в мгновение ока обернулась лавиной страха. Он рывком вскочил с кровати и бросился в гостиную, но ошеломленно застыл на пороге. На первый взгляд казалось, что неистовавшая снаружи буря снесла стены и проникла в номер: снег завалил половину гостиной, из распахнутых настежь балконных дверей в промерзшую комнату влетал морозный ветер. Хэмсворт ни хрена не понимал, однако уже точно знал, где находился его гаденыш. Том очнулся в горячей воде. Он смутно припоминал, как вышел на балкон в бездумной попытке освежиться, выгнать из головы сладострастный туман, судя по текущим симптомам явно поработивший его мозг. Он стоял на холоде в жажде ощутить прежнюю ненависть к беззаботно спавшему в комнате альфе, но в душе царило лишь смятение, непонимание, смешанное с тихой досадой. Хиддлстон воистину не представлял, что произошло тогда у моста и происходило сейчас. Ладно, случившееся в переулке можно было назвать помешательством перед течкой. И теперь после почти двух суток безумного траха и нескольких часов сладкого сна он чувствовал разморенность и вялость, и приятные ощущения от того, что его касался Крис, списал на приближающийся накал. Но получилось так, что он не разобрался в ощущениях или просто не понял.. Возбуждение, вызванное течкой, накатило внезапно, и только тогда Том с ужасом осознал, что испытанное ранее было чем-то иным. Его целовал и гладил ненавистный Хэмсворт, и не только одной лишь развращенной природной сущности это безумно нравилось. Находиться рядом с Крисом было ужасно приятно. Это было осознанное желание. Неужели он сам хотел мужчину? Неужто Том так распутно прижимался к нему по собственной воле? Боже, он и вправду становится потаскухой? Хиддлстон радовался колючим порывам ветра, желая еще больше льда, снежинок в лицо, чтобы унять этот жар внутри. И, только лишь ощутив внезапную слабость, он сделал несколько шагов к теплой комнате, но было поздно.. Том вздрогнул, вспомнив холод, сковывающий его тело и крадущийся к сознанию, и еле сдержался, чтобы не отвесить себе солидную оплеуху. Как он мог позволить такое, как допустил, чем думал.. Каков риск для жизни. Его жизни. Это-то и было верхом неразумности и беспечности. Отношения с Хэмсвортом – его внутреннее дело. Общество признало их брак, как и не прозвучало возражений относительно его дальнейшего пребывания в качестве главы Дома. И течка, как и его переживания по поводу странного поведения Криса, – это столь ничтожная ерунда в сравнении со всем тем, что по-настоящему важно. И он не имеет права вести себя как обиженный ребенок, ставя во главу череды важнейших вопросов разборки со своим собственным альфой. Даже если у этой любезно подкинутой судьбой игрушки столь идиотский, отвратительный, упрямый характер. Где-то рядом раздался шорох. Хиддлстон осторожно приоткрыл один глаз и увидел, что альфа сидит рядом, на мраморном постаменте, в который была погружена большая каплеобразная ванна, и напряженно изучает свои ладони. Том тихонечко вздохнул. Выяснения отношений с Хэмсвортом отнимали не только чертовски много времени, но и, если уж говорить начистоту, уйму душевных сил, и, если вдуматься, эта ничтожная деталь жизненного интерьера совершенно тлетворно сказывалась и на продуктивности его мышления, надолго лишая привычной работоспособности и выбивая из колеи. Но все же.. Он совершенно не понимал поведения Криса. Тот столько раз во всеуслышание заявлял, что произойдет во время течки. И поначалу, тогда, в этом проклятом переулке Хэмсворт и вправду делал кошмарные вещи, был груб, омерзителен, и исключительно испорченность низкой натуры была причиной того, что Тому нравились эти непотребные слова и оскорбительные касания, что они отзывались внутри таким жаром. О, как Хиддлстон мечтал, чтобы причиной произошедшего была течка. Но нет, течка наступила позже, и это было еще хуже: он желал Криса постоянно. Том был готов сделать что угодно, только бы мужчина ласкал его, прикасался, был рядом, дарил наслаждение и сладость. Все было именно так, как он и предполагал: Хэмсворт мог делать с ним что угодно, и Том, пусть злясь и ненавидя его, принял бы это. И после случившегося в переулке Хиддлстону и подумать было страшно, что разгоряченный альфа, ощутивший свою власть, мог с ним сотворить. Но Крис не делал ничего постыдного и отвратительного, не пытался опозорить его, изничтожить его достоинство. Он не причинял партнеру боли, он и особо груб не был, даже когда Том желал этого сам. Так какую же мерзость затеял Хэмсворт? Что за игру он ведет? Хиддлстон поморщился. Нет, альфа обладал слишком примитивной умственной комплектацией, чтобы разработать глобальный план. Но он что-то задумал абсолютно определенно. Ублюдок просто не мог по собственной воле отказаться от своих низких замыслов. Из размышлений его выдернул бархатный голос. Том прислушался. Кажется, Хэмсворт что-то вещал уже давно. - .. все равно решать тебе, но надо бы остаться еще дня на два, ты, наверное, серьезно простыл.. Хиддлстон откинул с лица мокрые пряди и осторожно расправил плечи. Все тело предсказуемо пронзила боль. - Все нормально, - выдавил он, силясь унять хотя бы судорогу, сведшую ногу. Крис помолчал пару минут, наблюдая за ним и тихонько вздыхая. - Я добавил соли и налил пену, но тебе, наверное, не нравится, - пробормотал он, почесывая шею своим обычным манером. Тишина снова давила. Том презрительно скривился, с удовольствием ощущая хотя бы отголосок былого отвращения. Австралийская беспардонная псина. Впрочем, не услышав насмешки, лорд Хиддлстон кивнул, довольно погружаясь по шею в замечательно пахнущую пенную воду, и постарался сдержать блаженную улыбку. Еще не хватало, чтобы альфа догадался, что он обожает эту ерунду. Глупая нелогичная привычка, практически зависимость. - Я собираюсь заказать еды, - снова нарушил тишину заерзавший Хэмсворт, подсовывая ему под нос толстенькое меню в красивой обложке, - Ты, наверное, чертовски голоден. Я сам точно съел бы целую тележку. Вот, смотри. Ты что будешь? Том, фыркнув, пробежал глазами список и ткнул пальцем в выбранные блюда. Крис, усмехаясь, поставил электронные галочки: - О, ну ты гурман.. - Я хотя бы не питаюсь целыми тележками, - высокомерно процедил змееныш, собирая рукой пышную пену. - И придурок, - со вздохом покачал головой Хэмсворт, стягивая пропитавшуюся потом майку. Обижаться на ехидную гадину было бессмысленно, все равно не оценит. - Спасибо, - пару минут спустя каким-то странным голосом изрек Том. Крис от неожиданности чуть не выронил большую бутылку с маслом, которую от нечего делать вертел в руках. - Чего? - Ты настолько кардинально поменял свои планы в отношении меня, - четко пояснил змееныш, напряженно глядя в одну точку, - Полагаю, это стоит благодарности. Хэмсворт таких речей не понимал, но они ему совсем не понравились. - Не въехал, ты о чем таком затираешь? – недоуменно рыкнул он, почесывая затылок. - Испугался того, что я могу сделать с тобой в ответ, когда этот кошмар завершится? – насмешливо и как-то горько выплюнул Хиддлстон, с силой впившись пальцами в края ванной, - Или образ благородного героя, восстанавливающего справедливость, уже не столь впечатляет? Крис приоткрыл рот и растерянно заморгал. - Ты что, думал, я буду тебе мстить за твои выкрутасы? – тихо спросил он. Будущий супруг настороженно молчал, но ответа и не требовалось. По его лицу все и так было видно. В раз стало как-то паршиво. Все приятное волнение, вызванное нежностью Тома и последующим сладким сексом, окончательно улетучилось. Понимание склизкими хлопьями оседало в душе. Ведь Хиддлстон был ему не чужой. И он сам ему..тоже. А он думал, что Крис.. Вот поэтому так трясся. И даже пистолетом угрожать пытался. Хэмсворт, расстроено потирая лоб, в изнеможении привалился спиной к холодной стене. - Боялся, я разъебу твою породистую дырку так, что сидеть не сможешь? – отстраненно поинтересовался он. Щеки змееныша пошли красными пятнами, но он вздернул мокрый нос и выдавил надменный взгляд: - А с чего бы мне думать иначе? После того, как ты только и говорил, что покажешь мне, когда я буду в.. таком состоянии. Хэмсворт грустно махнул рукой, уселся на пол и обхватил себя руками за колени. Объяснять, что он не это имел ввиду, смысла не было. Испорченная дрянь все равно не поверит. Интересно, кем же гаденыш его считает? К горлу подкатывал горький смех. - Ты сам меня в этом уверял.. – продолжал гнуть свое Том. - И в самом деле.. - Крис откинул назад волосы и зловеще усмехнулся. - Что.. не смей! – почти взвизгнул Хиддлстон, судорожно схватился за округлые бортики ванной и, в испуге шарахнувшись от ухмыляющегося злобным оскалом альфы, подняв волны воды. Хэмсворт, нехорошо прищурившись, наклонился, стиснул худые плечи и резко окунул растерявшегося и утратившего бдительность Тома с головой в ароматную воду. Тот вынырнул, возмущенно отфыркиваясь от пены, и плеснул хохочущему Крису водой в лицо. Мужчина отмахнулся и водрузил шапку из пены на голову все также недоуменно хлопающего глазами змееныша. Безумный смех принес некое облегчение. Успокоившись, Крис вытащил нахохлившегося лорда Хиддлстона из ванной и швырнул ему полотенце. Тощий мудак отбивался и шипел что-то обидное, но Хэмсворт, не обращая внимания, накинул на него свой халат и, прежде чем полились тонны возмущения, быстро проговорил: - Твой весь намок, я поискал, но второго не нашел. Ну, вот этот почти чистый и очень мягкий. Том поморщился, но кивнул. Впрочем, возмущаться ему вскоре расхотелось. Крис завязал пояс и поправил воротник. Халат был громадным, так что Хиддлстон утонул в нем. Вправду мягкий, и очень приятно пах: какой-то горьковатой свежестью с терпкими нотками мускуса. Низкий смех привел его в чувство. Том ужаснулся, осознав, что прижал мужчину к стене и жадно о него потирается. Возбуждение вновь кипело в крови. - Слушай, пошли хоть в кровать.. – жарко прошептал Крис в покрасневшее ушко и, не дожидаясь ответа, схватил желанную гадину на руки и бросился в спальню. Хиддлстон сбросил халат, брезгливо отодвинул ногой испачканное покрывало и улегся на смятых простынях, осторожно поглядывая на замершего в дверях Криса из-под полуопущенных ресниц. Он был настолько притягателен, такой тихий, с влажными волосами, синяками и засосами, царапинами по всему телу, этими припухшими зацелованными губами и напрягшимся членом, тяжело лежащим на животе, что Хэмсворт готов был броситься и овладеть им сию же секунду. Альфа притормозил лишь у края кровати, когда в голове вспыхнула резкая и очень неприятная мысль. Крис еще раз оценивающе оглядел набухшие соски, плотно сжатые губы и раздувающиеся в нетерпении ноздри. Гаденыш заметил жадный взгляд, словно невзначай скользнул рукой по бедру и, презрительно сверкнув на Криса глазами, попытался подтянуть одеяло. «Ах ты ж стервядь ядовитая. Хочешь прикинуться маленьким и невинным..» Хэмсворт усмехнулся, неприятно оскалился, и, толкнув свою омегу на подушки, навалился сверху. Том не удивился, когда после коротких, но жарких ласк Хэмсворт, не особо церемонясь, проник сразу двумя пальцами в сочащееся смазкой отверстие и принялся не слишком-то деликатно его растягивать. Желание было столь невыносимо, что, если бы альфа совершенно по-животному не дотащил его до спальни, Хиддлстон отдался бы ему прямо в ванной. Но когда Крис вытянулся на кровати, просто посадил его сверху и закинул руки за голову, Том не понял задумки. - Ну и? – он нетерпеливо двинул бедрами, ощущая напряжение партнера. У чертового Хэмсворта самого стояло так, что, наверняка, сил не было терпеть, ну и что же? Крис приоткрыл один глаз: - Чего? Хиддлстон был на пределе, но нутром чуял, что приказной тон здесь не поможет. Стандартная схема не проходила. Его светлость был готов взвыть. - Ты не собираешься.. – выдавил он, стараясь дышать ровно и не коситься на большой, сочащийся на конце член альфы уж слишком жадно. - Неа, - равнодушно качнул головой Крис и чуть поддал бедрами, - Ебись сам. Том недоуменно пискнул и, в раз растеряв природное высокомерие, испуганно захлопал глазами: - Но..что..Я же.. - Ну шевелись что ли, - сурово скомандовал Крис, - Кто на хуй будет садиться? - Не смей..говорить..со мной..в таком..тоне.. – еле выдохнул трясущийся, покрасневший от стыда Хиддлстон, но послушался, переместившись чуть вперед, и обиженно уставился на альфу. Крис окинул омегу странным взглядом, вздохнул, протянул руку и шлепнул по ягодице. - Совсем ни хрена не понимаешь? Приподнимись. Хиддлстон всхлипнул, уперся руками в грудь Криса, поерзал, ощущая, как толстая головка коснулась входа. - Молодец.. – похвалил Хэмсворт, придерживая змееныша за задницу и с трудом проталкивая член в пульсирующее отверстие. И чего он такой узкий? - Пошел ты, - прошипел напряженный как струна Том. Он даже не мог стереть пот, застилавший глаза, дергаясь туда-сюда, елозя, одновременно пытаясь потереться своим ноющим концом о живот ублюдочного садиста и ощущая, как дырка постепенно раскрывается, принимая каменно твердую плоть альфы. Крис еле пропихнул крупную головку в горячий канал, вогнал еще немного и ущипнул попискивающую гадину за темно-красный сосок. - А теперь давай сам. Хиддлстон окинул его яростным взглядом, но кивнул, послушно вильнул задницей, чуть сползая с члена, и так же немного съезжая вниз. Ничего особо приятного не ощущалось. - И это все? – прошипел он, надменно скривив губы. - Нет, - усмехнулся мужчина, чуть выпрямился и поцеловал напуганного Тома в потный висок, - надо до конца. Тот замотал головой и протестующее замычал, но Крис, сильно надавливая на узкие бедра, неумолимо опускал притихшего змееныша вниз. - Ты.. – ахнул Хиддлстон, судорожно хватая ртом воздух и со всей силы вцепляясь в плечи партнера. Это было невероятно. Его самой ненавидимой позой была та, в которой альфа был сзади. Большой член проникал глубже, как-то еще дальше, ощущалось все сильнее и острее. И удовольствие от иллюзии полной власти Хэмсворта над ним было просто сводящим с ума. А сейчас.. Хоть Том и был в течке, даже после трех суток почти непрерывного траха он был узок. Наверное, поэтому и было так больно. Крис в нем был огромен, это было горячо и остро, но ощущать себя полностью насаженным на член альфы было безумно хорошо. Хиддлстон впился ногтями в широкие плечи и опустил голову. Он не позволит ублюдку полностью насладиться своей властью. При этой мысли собственный член дернулся, с сочащейся головки потекло сильнее, из саднящей задницы тоже выделилась смазка. Раздался громкий довольный рык. Очевидно, Крис тоже заметил, что партнер возбудился до невообразимого. Похотливое животное, ничего больше. Хэмсворт весь трясся от ощущений и того, что Том сидит на нем сверху. Он сходил с ума от желания насадить его высокомерную светлость на свой член еще жестче, выебать сильно и глубоко, но сначала было необходимо просто его увидеть. - Посмотри на меня. Том мотнул головой, растрепанные волосы совсем закрыли лицо. Крис вздохнул. Ну ладно. Сам виноват, гадина упрямая. Придержав Хиддлстона за задницу, он резко поддал бедрами вверх. Тот подпрыгнул, чуть не свалившись в сторону, и громко застонал. Альфа удовлетворенно крякнул. Эффект был налицо: змееныш смотрел на него ошалевшими глазами и тихонько поскуливал, остервенело комкая покрывало. - Прекрати, - кивнул Хэмсворт на пунцовые, до крови изодранные губы. Том злобно сверкнул глазами, впился зубами в губы сильнее и отрицательно мотнул головой. - Хватит, я сказал, - рявкнул Крис и, заметив капельки крови, ударил змееныша по щеке. Он хотел полегче, но, видимо, силы не рассчитал. Хиддлстон ошеломленно уставился на него, оскорбленно выпрямил спину, насколько это было возможно, будучи насаженным на здоровый хрен до самого корня, состроил жертвенную гримаску и, еле шевеля губами, произнес: - Делай, что хочешь.. - Зачем? – усмехнулся альфа, слегка поддавая бедрами вверх и до боли стискивая пальцами простыню, чтобы немедленно не схватить гадину, искусно разыгрывающую жертвенную невинность, и не затрахать до потери пульса, - Это ты делай. Том, изо всех сил сдерживаясь, чтобы снова не застонать в голос, хотя бы находясь в сознании, неуклюже заерзал, приподнялся и опустился. Еще раз. Внутри стало приятнее, член заполнял его полностью, до предела, показывая, кому он принадлежит. Смазка потекла сильнее. Распробовав, Хиддлстон начисто позабыл о своей установке и принялся остервенело двигаться, насаживаясь резче. Пару минут спустя осознав, что непрерывно хнычет, желая еще большего, он выматерился вслух, и, услышав в ответ хриплый смех постанывающей от удовольствия узлоносной сволочи, впился ногтями в плечи Криса. Раздался удивленный стон, и Том с необъяснимой яростью вонзил ногти в потную кожу еще сильнее, скреб и драл, насаживаясь сильнее и глубже, раскрываясь полностью, массируя большим членом альфы эти сладкие точки внутри и громко охая от наслаждения. При мысли о том, что он сам себя удовлетворяет, так развратно трахает, Хиддлстон оказался на пике, неожиданно и с глухим стоном выплескиваясь на живот Криса. Пару секунд спустя, выйдя из внезапного оцепенения, Хэмсворт с громким рычанием перевернул его на спину, резко врываясь, и Том с ужасом и трепетом осознал, что возбуждается снова только от той ярости, с которой брал его Крис, от ощущения того, что мужчина его так безумно желает. Хиддлстон неотрывно глядел в потемневшие до синевы глаза, на вздернувшуюся и обнажившую клыки верхнюю губу, ощущал громадный член, заполняющий его до конца, и это было слишком невероятно, столь остро и сладко, что мир, казалось, плавился от раз за разом пронзавшего его удовольствия.. Том обессилено лежал на широкой груди альфы. Мышцы болели после бешенной скачки, растянутый узлом зад приятно ныл. Он все еще содрогался от накатывающих сладких волн, вцепляясь в плечи расслабленного после дикого удовольствия Хэмсворта, вдыхая его запах. - Еще два дня, - задумчиво протянул Крис, устраиваясь поудобнее. - Нет. Сегодня должно закончиться, - упрямо возразил Том, хоть и сам чувствовал, что до конца этой безумной игры еще далеко. - Вряд ли. - С чего ты взял? – начал злиться Хиддлстон. – Течка.. это происходит со мной, мне лучше знать. - Дырка течет у тебя, – кивнул Крис, - А трахаю я. Значит, тоже имею отношение. Еще два дня. И сильнее. Я так ощущаю. Голос был не злым, жестким и каким-то уставшим. Том у бурлящего энергией альфы такого еще не слышал и даже хотел было поднять голову и посмотреть, все ли в порядке, но встречаться взглядом с ублюдком, доставившим ему столько унизительного удовольствия, не хотелось. Как и язвить по поводу чьей-то хваленой выносливости. Да и сил попросту не было. Он вздохнул и зябко поежился. Крис поправил подушку, подтащил одеяло повыше, укрыв змеиную задницу. Дотянулся до столика, дернул пару виноградин, сунул в рот и с наслаждением зажевал. Протянул руку еще раз, цапнул самую крупную и поднес ко рту разомлевшего Хиддлстона. Тот послушно принял губами угощение, только через пару секунд сообразив, что сделал. Горько вздохнув, Том проглотил терпко-сладкую мякоть, удобнее устроил голову на потной груди Хэмсворта и закрыл глаза. Сил на борьбу с природой и собой уже не оставалось. Оставалось лишь надеяться, что следующий бой он не проиграет столь позорно. Звонила Алекс, от радостного визга которой долго звенело в ушах. Очевидно, рождественский подарок все же пришелся ей по вкусу. Звонил Берт, разговор с которым был коротким во многом в силу того, что дед в весьма красочных выражениях советовал им, какие позы обязательно стоит попробовать, а Хэмсворт, настоявший на громкой связи, радостно угукал и обещал сделать все как по инструкции. Впрочем, Крис и сам прекрасно справлялся с задачей довести любовника до безумия. Казалось, он намеренно придумывал все более изощренные в своей сладости ласки для того, чтобы лишить его воли, окончательно свести с ума. Хэмсворт абсолютно бесстыдно вылизывал его везде, а особенно пульсирующее от удовольствия отверстие. И Том сам испытал резкое возбуждение, когда понял, что уже несколько минут как осуществляет свои развратные мысли: ласкает Криса языком, лижет его широкую грудь, шею, подмышки, соски, а ублюдок просто поглаживает его рукой по голове, не надавливая, нежно касаясь, другой судорожно вцепившись в одеяло. И одно лишь это почти привело Тома на пик. Крис не мог припомнить, когда ему в последний раз было так охрененно в постели. Наверное, никогда. Партнеры-беты доставляли удовольствие, но сейчас, на фоне происходящего, того, что дарил ему своими неумелыми ласками Том, все это казалось не более чем поспешным удовлетворением в ожидании того самого взрыва. Он дважды был с Эльзой, когда она находилась в течке. И это всегда казалось ему одними из самых прекрасных и сладких приключений, но ни в какое сравнение не шло с тем, что происходило сейчас. И даже вся пламенная любовь к предавшей его женщине казалась глупостью на фоне бури эмоций, испытываемой к змеенышу. Он массировал алые, воспаленные, манящие соски, с животным удовлетворением слушая всхлипы и стоны, пока Хиддлстон не разревелся буквально. Крис не сразу понял, что за влага на его пальцах, слезы змееныша были солеными-пресолеными. Хэмсворт, боясь, что сделал ему больно, немедленно убрал руки, но тогда Том просто взвыл. Крис крепко обнял всхлипывающую гадину, повалил на кровать, вылизывал везде, трахал и лопотал всякую ласковую чушь, а Хиддлстон скулил, сжимал его руку, обнимал крепче, открываясь полностью.. Крис не мог объяснить то странное удовольствие, когда он кормил омегу самыми вкусными кусочками. Это было чем-то, зародившимся еще на первобытном уровне, и Хэмсворт бы не отказался разобраться в причинах, но сейчас время для работы мозга было не самым подходящим. Особенно когда лорд Хиддлстон, сидящий на его члене, краснел, всхлипывал и изливался ему в руку. Это было безумно приятно: владеть змеенышем, доставлять ему удовольствие и видеть, как он стонет и содрогается, наслаждаясь властью альфы, а после обнимать отяжелевшего Тома, зная, что его семя - доказательство владения - находится внутри омеги. Они, не сговариваясь, постоянно прикасались друг к другу, и когда Крис неожиданно осознал, что они еще и прекрасно разговаривают, это вызывало странный восторг. Словно пустой треп еще больше приближал их к тому самому единению, которое и должно быть у настоящей пары. - Я люблю лошадей.. Том тихо фыркнул, поудобнее устраиваясь в кольце теплых рук и потираясь щекой о грудь Хэмсворта. Даже во время передышки потребность касаться партнера была беспредельной. - Я видел тебя верхом. Из седла не падаешь, но в остальном жалкое зрелище. - А ты довольно неплох.. – добродушно усмехнулся Крис и коснулся губами виска лежащего на нем Хиддлстона, - При отсутствии практики.. Отросшая щетина неприятно кололась. Том, у которого, как и у всех мужчин-омег, потребность в бритье отсутствовала, поморщился, в отместку прихватил зубами темный сосок и, ощутив руку, крепко сжавшуюся в волосах, хищно улыбнулся. Подтянулся выше и уткнулся носом в шею альфы, вдыхая его бесподобный аромат. Лишь бы невзначай не проговориться.. - У меня было побольше практики, чем у тебя.. Да я с малых лет этому обучался, - высокомерно хмыкнул он, касаясь губами горячей кожи. - В самом деле? – Хэмсворт показал клыки и похабно двинул бровями. Том разозлился и раскраснелся одновременно и с силой ткнул его в плечо. Было ясно, что ублюдок вел речь не о классической верховой езде. - Да ты еле поспевал за Алекс и Стивеном, - буркнул Хиддлстон, - Я видел. - А.. – кивнул Крис и слегка нахмурился, - Я тогда тебя тоже видел с этим твоим бульдожьим дружком. Ты мне так и не ответил: у тебя с ним что-то было? – раздался угрожающий рык, рука на шее омеги чуть сжалась, - Если он тебя трогал.. - Следи за языком, - зло рявкнул Том, отпихивая партнера - Я тебе не шлюха! Хэмсворт притянул шипящего змееныша и пару раз чувственно лизнул его в ухо: - Ошибаешься. Ты шлюха. Самая настоящая. И только моя. - Ублюдок! Крис ощутил, как Хиддлстон напрягся в его руках. Сладкая расслабленность исчезла без следа. Он готов был надавать себе подзатыльников, и желание это происходило из глубинных слоев души. - Ну ты чего? – растерянно пробормотал Хэмсворт, успокаивающе поглаживая змееныша по спине, - Все омеги – шлюхи. Это не говорят прямо, но.. Закончить мысль он не успел: омега болезненно ткнула его в бок, так, что Крис охнул, с трудом слезла с кровати и поплелась к двери. - Том.. - Пошел к черту. Хэмсворт вздрогнул от этого ровного холодного тона. Змееныш явно обиделся не на шутку. Крис быстро выбрался из постели, осторожно подошел к заворачивающемуся в халат Тому и попытался обнять, напоминая себе, что омеги любят нежность, даже если они сами об этом пока и не в курсе. - Том. Ну прости.. - Ненавижу, - глухо прошипел Хиддлстон, резко сбросив тяжелую руку. Крис радостно улыбнулся. Если не орет, значит все не так страшно. Покапризничает, и снова ласкаться. - За что? – игриво спросил он, проводя рукой по худой спине. Вот откормить бы гадину малость, было бы совсем здорово. Стал бы такой милашкой, все альфы изошлись бы слюной.. Хэмсворт поперхнулся последней мыслью, с трудом утихомирил ревнивую злобу и вновь оценивающе оглядел тощую фигурку. Может и так сойдет? Определиться в своих предпочтениях он не успел. Том вдруг резко повернулся к нему, и в его взгляде была лишь застывшая ненависть. - Я столько лет потратил на то, чтобы уничтожить в себе эту мерзость, - шипел Хиддлстон, с безумием в глазах надвигаясь на Криса, - А ты.. Тыыы.. – змееныш стиснул кулаки, побледнел и стал совсем похож на демона из того кошмарного сна, - Ты пришел, и говоришь, что это нормально..быть..ненавижу.. - Ну это и вправду в природе омег.. – растерянно протянул Хэмсворт, отступая под тяжестью этой холодной ярости. - Пошел вон отсюда! – выплюнул Том, схватившись за свою обожаемую огнестрельную игрушку, - Немедленно, или я за себя не ручаюсь. Крис влетел в свою спальню и громко хлопнул дверью. Сейчас бы не помешало выжать пачку крепкого курева, что-нибудь разбить или кого-нибудь убить. Кого-нибудь. Он не знал, на кого злился больше: на Хиддлстона или на себя самого. Ну что за напасть? Что он такого сказал? Хэмсворту безумно нравилось, как отдавал себя страсти Том, хотя тот все же мог быть и раскованнее. Нет, смущающийся змееныш кружил голову похлеще крепкой выпивки: глядя на этот стыдливый румянец, ловя неуверенные, встревоженные взгляды, Крис с ума сходил от вожделения. Но ведь если омега в постели распутна и бесстыдна, и все это только для него, только его, законного альфы, это же просто здорово! Ну да, Хиддлстон слишком воспитан, чтобы называть себя шлюхой. Гаденыш и омегой-то себя не считал. Может, он и вправду перегнул слегка. Но столько ненависти.. Хэмсворт знал, что не сможет сопротивляться зову своей течной омеги. Он сам придет, прорвется через все двери, чтобы быть рядом. Но пока желание не испепеляло изнутри, и надо было держаться. К нему, альфе сильного Дома, уже черт знает сколько времени относились как к какому-то беспородному щенку, в самом деле. Терпение висело на волоске. Мужчина упал на кровать, уныло треснул кулаком по подушке, представляя на ее месте сочно расквашенное лицо Стэнфорда, и приготовился терпеть, сколько потребуется. Через пару часов дверь открылась. Стоявший на пороге Том был растрепан, бледен, как-то слегка пошатывался и слишком уж судорожно кутался в тот самый пушистый халат. Хэмсворт, еле удержавшись, чтобы не соскочить с кровати и не схватить змееныша в охапку, постарался скрыть удивление и радостную дрожь. - Чего тебе? Кажется, получилось слишком свирепо. Хиддлстон вздрогнул, но через мгновение вздохнул и сбросил халат. Член был возбужден, по ногам текла смазка. Крис жадно втянул носом разлившийся словно из неведомого флакона пряный аромат и с силой сжал зубы. Том поднял на него глаза, и во взгляде наряду с похотью промелькнуло беспокойство. Хэмсворт мстительно усмехнулся, демонстративно отворачиваясь. Да, подергайся, высокомерная зараза. Поупрашивай. - Ты будешь отсиживаться..- надменно процедил Хиддлстон, - Или делать то, для чего предназначен? Таких речей Крис не ожидал. - Пошел на хрен, - прорычал он, едва сдерживая вулканом взбурлившее бешенство. Потока надменных обвинений не последовало. Змееныш как-то сжался и растерянным взглядом обвел комнату. - Хэмсворт..ты сам.. тебе ведь тоже хочется.. – тихо пробормотал он, теребя пояс халата, почему-то оставшийся у него в руках. Крис злился, ужасно, серьезно, но не отреагировать на просительные нотки в голосе омеги не мог. - Ладно, - он закинул руки за голову и улегся поудобнее, - Но меня задрали твои придирки. - Что-что? - Хочешь мой член? – Хэмсворт согнул одну ногу в колене и чуть отвел в сторону, - Его надо заслужить. Змееныш вспыхнул и злобно прищурился. - Ты..Да как ты.. - Погладь себя, - в ответ на приоткрывшийся от удивления ротик будущего супруга альфа плотоядно ухмыльнулся, - Делай что сказано, или не получишь ничего. Крис отвесил было себе пинка за неосторожные слова, и уже приготовился удерживать разобидившуюся на непочтительные просьбы гадину, но Том, опаляя его гневным взглядом, прикусил губу, коснулся рукой своего живота, провел ниже и поднял на партнера вопросительный взгляд. - Не так быстро, - скомандовал Хэмсворт, приходя в себя от шока и удивления, - Нежнее, ты же знаешь, как.. Погладь соски. Ущипни, – он довольно оскалился и кивнул в ответ на удивленный стон, - Такие чувствительные, правда? Дальше член.. Давай, гадина пушистая, покажи, как тебе хочется.. Хиддлстон поджал губы, одновременно сморщив остренький носик, и стал совсем похож на хищного пушного зверька. Какого-то обиженного и трогательно-нежного. Хэмсворт еле сдержал порыв броситься к нему и начать успокаивать сладостями и трупами врагов. Наказание нужно отработать. Крис приподнялся на подушках выше, изумленно наблюдая, как змееныш гладит и трогает себя, с горящими щеками теребит напряженную плоть.. У него самого сразу встал, и Том, пощипывая покрасневшие соски и лаская сочащийся член, с ужасом и жадностью поглядывал на это столь очевидное доказательство желания своего альфы. - А теперь давай задницу.. Два пальца. Не смей вставлять, ясно? Только потри дырку, - прохрипел Хэмсворт, судорожно сжимая яйца, чтобы от такой картины не спустить на месте. Том тряхнул головой, до крови прикусил губу и зажмурился. Всхлипнул, прижался плечом к косяку двери, медленно двигая рукой. - Нет, не так, - тяжело выдохнул Крис, поглаживая мошонку - Повернись. Я хочу видеть. Хиддлстон всхлипнул, с очевидным усилием убрал руку и, подняв с пола халат, начал неуклюже его натягивать. Крис чуть не поперхнулся громким воплем. - Эй..ты куда это? – взревел он, вскакивая на кровати. Том вздрогнул, халат выскользнул из рук. Хрипло дыша, он с силой вцепился в дверь, зажмурился и глухо прошипел: - Я тебе не девка для представлений.. Хэмсворт в отчаянии потер глаза. Что это за шутки? Он что, издевается? Прерываться вот так.. Ведь удар может хватить.. Он уселся на кровати и, пытаясь игнорировать настойчивое возбуждение, с силой дернул себя за волосы. Сбоку раздался жалобный скулеж. Крис расстроено отмахнулся, но через пару секунд поднял голову. - Я не понимаю тебя. Ты хоть сам-то знаешь, кто ты? Том шумно вздохнул, взмахнул ресницами, пошатнулся и вцепился в дверь: - Я омега.. Покажи, что ты – мой альфа. Хиддлстон сам испугался своих слов. Жажда опаляла, он и не предполагал, что Крис, всегда раньше него самого бросавшийся в страсть, будет упорствовать. И вовсе не то хотел сказать, но полбутылки первой попавшейся под руку выпивки сделали свое дело. Хэмсворт обалдело уставился на него. Омега стояла, дрожа, прижавшись грудью к косяку двери. От собственных слов смазка у него потекла сильнее, пара капель скатились по ноге. Том инстинктивно выпятил зад, а через секунду залился краской. Крис не хотел ничего делать, пока они не разберутся окончательно, но опомнился только оказавшись рядом со змеенышем. К запаху течки примешивался другой: терпкий дух крепкого алкоголя. Хэмсворт провел пальцем по тонким губам, облизнул. Коньяк. Сколько вылакала омега, было неизвестно, но эффект ему нравился. Том вдруг как-то резко собрался, вздернул голову, заморгал и двинулся назад. Не дав ему опомниться, Крис схватил эту невыносимую гадину, швырнул на кровать и захлопнул дверь. Если он и был чуть более груб, то не желая наказать, а не в силах сдержать жажду обладать злобно шипящим ругательства и нетерпеливо хнычущим змеенышем, поставить еще одну метку, но Хиддлстон кричал громче и подставлялся сильнее, неистовее, вцепляясь в плечи Криса и мокрые от смазки простыни.. Игрища плавно переместились в спальню Криса. Хэмсворт не возражал. Полчаса назад Том как обычно потянулся, прошипел что-то про альф, раскладывающих свои конечности повсюду, и, отбившись от двух поцелуев, но проиграв один, завернулся в свой халат и прошел в душ. Крис хотел было пойти следом, но ощущение чего-то, чего-то теперь совсем иного, витавшее в воздухе, его остановило. Он не хотел это признавать, внутри ворочалось глухое неприятие, но отрицать истину было бессмысленно: все вновь возвращалось к исходной точке. Течка у его омеги заканчивалась. Хэмсворт точно знал, что за змеенышем идти не стоило, подсознательно чувствовал. Но было абсолютно плевать, течка это или нет. Все его существо жаждало находиться рядом с омегой. Том стоял босиком на холодном мраморном полу, вцепившись руками в край раковины, и неотрывно разглядывал свое отражение в большом зеркале, по форме напоминавшем гигантский цветок. Крис подошел ближе и тихонько кашлянул. - Ты как? В порядке? Хиддлстон вздрогнул, заморгал, словно выйдя из транса. Потемневшие глаза вновь обрели цвет. - Более чем. Крис обреченно вздохнул. Глупая надежда, что, возможно, Том не заметит, не поймет, что все закончилось, разлетелось на осколки, которые по ощущениям вонзились прямиком в его душу, растворилась без следа. - Не хочешь прилечь? – тихо спросил он, потирая заросший подбородок. Хэмсворт не знал, что сказать, что надо говорить, но просто не мог молчать. Лишь бы подобрать такие слова, чтобы Том понял, услышал и прекратил вести себя так, словно.. - Не стоит, - спокойно покачал головой змееныш, как-то странно втягивая воздух, словно сдерживая рвущееся наружу нечто, - Буря прошла еще вчера, мы уезжаем. Алекс в курсе. - Почему так рано? – пробормотал Крис, в необъяснимом порыве накрыв тонкую руку своей, - Мы могли бы.. - Потому что я так сказал, - в ярости заорал Хиддлстон, отпрыгнув от любовника на добрые полметра, - Этого тебе должно быть достаточно. Том собрался за рекордно короткое время. Крис не знал, как змеенышу это удалось, но даже после пяти суток безумного траха он в своем неизменном строгом облике выглядел как обычно, за исключением того, что столь сочно-лиловых синяков на шее у лорда Хиддлстона, как правило, не водилось. И только корочка засохшей крови на губах делала его похожим на какого-то утомленного световым днем вампира. Или того демона из его сна. Крис в изнеможении потер ноющую шею. Боже, казалось, это было вечность назад и совсем недавно. Невидимой и неосязаемой пропастью отделяя тот краткий миг, что они были рядом. Вместе. Хэмсворт осторожно выглянул в гостиную. Змееныш сосредоточенно поправлял свои фамильные запонки. Крису хотелось верить, что он с сожалением припоминает все то, что с полчаса назад наорал ему в ванной, и раздумывает, как бы загладить свою вину. - Самолет готов к вылету, - холодно прошелестела гадина, даже не поворачивая головы в его сторону. Хэмсворт досадливо сплюнул. - С чего бы? – крикнул он, натягивая трусы, - А если я не успею? - Приложи должные усилия, - равнодушно бросил Том, - Если, конечно, не хочешь добираться самостоятельно. На сердце уже не столько давило что-то, похожее на грусть, сколько адское пламя кипело в душе. Крис и не намеревался скрывать отвратительного настроения. Зло скомкав влажное полотенце, он прошлепал в гостиную. Хиддлстон стоял у зеркального бара и внимательно разглядывал свое отражение. Рассеянно коснулся деревянного края, но тут же отдернул руку, моргнул и быстро отвернулся. Интересно, вспомнил, как смотрел в это самое зеркало, пока Хэмсворт драл его? Сам Крис все отлично помнил. И даже бурлящее в крови бешенство не могло затушить любопытный огонь. - Подождешь, - отмахнулся он, вытирая волосы. Том как-то удивленно нахмурился, словно не ожидал возражений в принципе. - Нет, это ты пошевелишься. Иначе.. Крис ощутил привычную вспышку полузабытой злобы, которую с каждым разом было все тяжелее сдержать. Он сжал кулаки, пытаясь обрети контроль над собой. - Хиддлстон, только посмей, и я.. - Только попробуй продолжить, - холодно процедил Том, испепеляя его взглядом своих глубоких гипнотических глаз. Просто не верилось, что каких-то несколько часов назад эта ядовитая слизкая гадина прижималась к нему горячим телом, неумело и несмело целуя и отчаянно краснея от откровенных ласк.. От ярких картинок в сердце сразу же потеплело, в паху разлилась горячая тяжесть. Хэмсворт еще раз взглянул в эти безжалостные змеиные глаза и чуть было не застонал от нахлынувшего чувства обреченности проигравшего. - Да пошел ты к чертям, - отчаянно рявкнул альфа, скрутил полотенце и запустил им в надменную дрянь. - Десять минут, - практически выплюнул Хиддлстон, увернувшись. Мстительно сверкнул глазами и швырнув в нападавшего диванной подушкой. Крис снаряд отбил, в ответ просто показал гадине интернациональный жест, явно демонстрирующий его отношение подобным приказам, и принялся не спеша снимать майку. Том, побледневший более обычного, полыхнул на него злобным взглядом, резко развернулся и стремительно направился к выходу. Уже у самой двери пошатнулся и упал на ковер. Крис, от испуга и волнения забывший про свою злость, со всех ног бросился к нему. Змееныш явно был в глубоком обмороке. Еще бы, так трахаться, а потом так орать.. Хэмсворт вздохнул, взял свою злобную омегу на руки, перенес в спальню и бережно уложил на кровать. Том дышал спокойно, лежал тихо-тихо, но чем больше Крис к нему приглядывался, тем более Хиддлстон напоминал ему покойника. Альфа не успел обругать себя за дурные мысли, что впору впечатлительной девке, а отчего-то дрожащие руки уже расстегивали пуговицы на пиджаке, стаскивали галстук, ослабляли ворот рубашки. Хэмсворт поначалу не собирался трогать эту пушистую дрянь совсем. Пусть отлежит себе все на свете, будет знать, как выковыривать душу из порядочных мужиков. Но Том долго не приходил в себя, и Крис совсем забеспокоился. На тычки пальцем реакции не было, а хлопать по щекам лорда Хиддлстона он не решился, уж слишком его светлость вид имел грозный и высокомерный даже без сознания. Телефон Алекс не отвечал, звать кого-то из обслуги отеля не хотелось. Выпустив ярость на не оправдавшиеся надежды, Крис вновь задумался, что цель-то его – наладить отношения с омегой, - не изменилась. И злость тут не поможет. Хэмсворт никогда не считал себя особо умным - предельная норма гениальности. Но он сам не понял, как додумался до воистину гениального хода: залезть в телефон змееныша и найти номер Хейма. Доктор взял трубку со второго раза. Выслушал сбивчивые разъяснения внимательно и доброжелательно. - Полагаю, беспокоиться не о чем. - Как? – взволнованно пробормотал Крис, - Он уже час как..это. - Насколько я понимаю, течка была весьма длительной и по всем признакам окончилась совсем недавно? - Да, вот..часа два. - Но ведь данный биологический процесс подразумевает не только непосредственные случки, но и само по себе нахождение партнеров рядом друг с другом. Как до, так и после. Резкое так сказать разъединение может привести к нежелательным последствиям. И это особенно важно для омеги – находиться какое-то время после течки с партнером-альфой, - доктор на другом конце провода вздохнул, - Я все это детально объяснял его светлости, однако..мда. Крис согласно кивнул. Он тоже вспомнил, что Эльза после течки всегда прижималась к нему еще с полдня. Сам он с ней в такие моменты ничего особенного не чувствовал, приятные объятия, не более, но сейчас ощущения были совсем как в тот раз, в детстве, когда ему без наркоза вырвали зуб. Воспоминания о любви его жизни тоже полоснули по живому. Он скривился. Ну что за.. - Ну и что делать? – бухнул Хэмсворт в трубку, ковыряя ногтем одну из глубоких царапин на руке. - Просто побудьте рядом с ним. - Но он же..это..Как же.. просто так? Хейм тихонько усмехнулся. - Позвольте уточнить. Он дышит? Крис от такого вопроса подпрыгнул, немедленно уставился на тихо лежащего Тома и тяжело выдохнул в трубку: - Ага. - Тогда все нормально. Осмелюсь предположить, что за последние пять суток вы спали крайне мало. Восполните недостаток сна сейчас. Но непременно рядом с ним. И умоляю вас, не пытайтесь его разбудить, - Хэмсворту показалось, что собеседник пытается сдержать то ли смешок, то ли зевок, - Выскажу предположение, что ничего хорошего все равно не услышите. Это было логично. - А..ладно. Доктор задумчиво хмыкнул. - Мистер Хэмсворт, вы позволите еще один вопрос весьма деликатного свойства? - Ага, - кивнул Крис, поправляя Тому подушку. - Хмм. Он..не признал вашу близость? Альфа от неожиданности чуть не уронил трубку на развалившегося змееныша. Не зря этот доктор ему нравился. Он был мастак на интересные вопросы. - В смысле? - Полагаю, после окончания течки он постарался как можно быстрее избавиться от вашего общества? – странно напряженным голосом уточнил Хейм. - Ну..да, - выдохнул Крис, - Но он..Это.. ему это сложно принять. - Прошу вас, не стоит объяснять мне, я уже много лет имею честь наблюдать восхитительный и своеобразный нрав его светлости, - изрек Хейм после секундной заминки, - Благодарю вас. - А..ну да. И вам спасибо, что подсказали. Извините, что побеспокоил.. - Ну что вы.. – доктор легко перешел на свою обычную жизнерадостную манеру, - Любимым пациентам я рад и в пять утра. В этом вы с лордом Хиддлстоном весьма схожи. Но, с вашего позволения, я все же направлюсь считать овец заново. - А.. – крякнул Хэмсворт, почесывая затылок, - Спокойной ночи.. Когда Хейм отключился, Крис первым делом взглянул на часы. И вправду время темное. А в Лондоне должно быть еще темнее. Или светлее? Хэмсворт немного потоптался, почесал затылок и тихонько присел рядом с безмятежно спящим Томом. Тот за время трепа с доктором лег по-другому, закинув руку за голову и как-то согнув одну ногу в колене так, что ступня находилась под другой ногой. Крис наморщил лоб. Где-то он такое уже точно видел, но на ум ничего не приходило. Хэмсворт осторожно наклонился ниже, с тихим, грустным восторгом разглядывая мелкие усталые морщинки и длинные ресницы, то ли опасаясь, то ли надеясь, что Том сейчас откроет глаза и выскажет ему все, что о нем думает, и очнулся лишь от резкого странного звука. Пока он успокаивал бьющееся под самыми гландами сердце, Хиддлстон еще раз чихнул, махнул рукой, отгоняя кощунственно щекотавшую ноздри длинную светлую прядь, совсем по-лисьи потер остренький, даже во сне возмущенный носик, и мирно засопел вновь. Хэмсворт удивленно крякнул, подивился еще пару минут, полюбовался на чуть приоткрытый алый ротик, пока не ощутил растущее напряжение в паху. Ругнувшись, он спешно сбежал в ванную, глотнул ледяной воды, умылся и, вернувшись в спальню, осторожно лег рядом со змеенышем и укрыл их тонким одеялом, отмечая еще одну интересную деталь: к запаху омеги добавились новые нотки, делая его не менее обалденным, чем раньше. Прикольная вещь эта течка.. Хиддлстон тут же заворочался и закинул на него руку и ногу. Крис от неожиданности едва не уронил планшет, на котором только-только появилось довольная физиономия Старконе. Отключив связь, он поправил одеяло на худом плечике, погладил лежащую на груди холодную руку и закрыл глаза. Через пару минут оба крепко спали. Хэмсворт шумно ввалился в его спальню. Том оторвался от созерцания пейзажа за окном и устало потер висок. Они прилетели всего час назад, и он как раз собирался уделить время деду, дабы уточнить, каково положение дел на текущий момент: на время отсутствия главы Дома Берт негласно оставался за старшего. Учитывая, что практически любая беседа с дедом требовала от Тома значительного расхода нервных клеток, дополнительное выяснение отношений с Крисом в данный момент было как нельзя некстати. Хиддлстон сложил бумаги аккуратной стопкой и медленно повернулся к вошедшему. - Что ты здесь делаешь? В голосе было достаточно холода, чтобы и разъяренному мамонту в страхе сбежать подальше. Крис вздрогнул, но смело прошел в комнату и уселся в кресло напротив. - Надо поговорить. Хиддлстон вздохнул. Он не то, чтобы ждал этого, но и не надеялся избежать. Сидя в удобном кресле самолета и делая вид, что изучает бумаги по сделке с Фьессо, Том в очередной раз пытался разобраться в себе. Он ясно ощущал ярость и злость, но во время этого отвратительного периода, именуемого течкой, альфа вел себя вполне прилично. Хиддлстон ожидал от него гораздо более омерзительных выходок и даже с удивлением отметил, что испытывает даже некую злость на мужчину за то, что он больше не вел себя как грубое животное. Обобщенным результатом этих размышлений явилось то, что иррациональная ненависть к Хэмсворту потихоньку уменьшилась, но после его грубого вторжения разгорелась вновь. Будущий супруг имел явное намерение устроить разборки по вопросу, для его светлости абсолютно нежелательному. Том и сам не знал, что чувствовал помимо раздражения и привычного отвращения, но не к произошедшему, даже не к Крису, а к самому себе. Тогда, в том переулке, увидев этот омерзительный фантом, словно отражение всего того, что жило в нем и что он ненавидел и презирал всей душой, Хиддлстон ощутил себя окончательно падшим в пучины разврата. И последующие события не способствовали исправлению этого нового видения собственной сущности. Но и какое отношение в его мысленной раскладке имел к этому Крис, тоже было не до конца ясно. Как и то, какие нити альфа затронул в его душе. Хиддлстон поморщился.. Ну откуда этот неуместный пафос? Эмоции, и не более чем. Впрочем, Тому не настолько были непонятны собственные чувства, чтобы необходимость их потрошить начинала раздражать или порождала ярость, которая, как правило, имела неизбежным следствием значительную потерю нервных клеток и временное помутнение рассудка. Ему как никогда была нужна трезвая голова. Да, произошедшее пришлось ему по вкусу. Даже сейчас боль в заднице ощущалась не как нечто неприятное, а как сладостное послевкусие. Глупо было отрицать это и лгать самому себе. Ну и что же? Ведь все только и твердят, что так и должно быть. И это всего лишь значит, что альфа старался неплохо, и можно сделать ему какую-нибудь поблажку. И он не позволит этому удовольствию и сопряженным с ним эмоциональным привязанностям, зародившимся в то время, когда он не владел собой, повлиять на собственное уже сложившееся, оформившееся и осознанное отношение к Хэмсворту. - Приступай, - благосклонно кивнул Том, бегло проглядывая пару интересных документов, - Но учти, у меня крайне мало времени. Крис поднял на него глаза, и от этого честного, пронзительного, проникающего прямиком в душу света внезапно захотелось, чтобы что-то было совсем по-другому. Том стряхнул с рукава кошачий волос, презрительно скривил губы и повелительно взмахнул рукой. - Ну..И что мы будем делать дальше? – выдавил Хэмсворт, вновь уставившись на свои ботинки. Смотреть на змееныша было предсказуемо трудно, не говоря уж о тяжело бухавшем в груди сердце, которое от каждого слова шипящей гадины, казалось, падало в обморок. - Прошу прощения? Будь любезен конкретизировать. -Ну..Мы. С тобой. Нам ведь было так здорово.. А ты сейчас снова.. Как и раньше, - с неожиданной горечью высказал Крис свои тревоги, злясь на себя за неуверенный тон. Мужик он или как? - Это была всего лишь течка, - усмехнулся Том и безмятежно откинулся на спинку кресла. Если это все, чем альфа мог козырнуть, тогда и волноваться не о чем. Страх, что Хэмсворт попробует влезть в его чувства, которые он и сам не решался анализировать, практически рассеялся. «Которых и не было», - строго поправил себя Хиддлстон, приглаживая волосы. - Я не об этом. - А о чем же? Насколько я понял, ты вел речь о плотских утехах, которыми мы убивали время на протяжении пяти дней. - Ага, - Крис поерзал, практически ощущая привкус безнадежности на языке, - Течка. Но тогда, в том переулке.. Там ведь все было не так. Не природа.. Ты сам.. – он откинул назад свои длинные волосы, не особо заботясь об изяществе, и взглянул противнику в лицо, - Ты сам хотел. Хиддлстон скрестил руки на груди и, стараясь игнорировать острую боль от впившихся в ладони ногтей, неприятно усмехнулся. - Одна полупьяная возня, и ты решил, что я твой навеки? - Нет, - тряхнул головой Крис, ощущая, как стая ледяных осколков вонзается в сердце, - Я просто решил, что, быть может, мы начнем хотя бы разговаривать по-человечески. - Это с чего бы мне захотелось тратить время на общение с безмозглой псиной? – фыркнул Том, поправляя свои змеиные запонки. Хэмсворт глаз не мог отвести от этого гипнотического танца тонких рук. - Тогда..на мосту.. – сбивчиво выдавил он, - Мы же отлично поговорили.. И потом..тоже. Нам было так хорошо.. И тебе ведь тоже понравилось.. А сейчас.. Не то, чтобы Крис рассчитывал, что после того странного и казавшегося теперь почти фантастическим разговора, когда он впервые разглядел в зменыше человеческие черты, после жаркого, обалденного траха в переулке, после пяти суток крышесносного секса, когда он как никогда и никого ощущал Хиддлстона, гадина вдруг станет ласковой и трепетной, совсем как из тех книжек, в правдивости которых он имел все основания сомневаться. Да, четкие планы по устройству семейной жизни слегка покосились. Но он считал, что они хотя бы смогут поговорить еще, как тогда. И это точно что-то изменит. А уж про подробности случек и говорить нечего. При одном воспоминании Хэмсворт ощущал, как собственная плоть в брюках напрягается. Он уже успел подрочить и в отеле перед вылетом, и в самолете. И змееныш, судя по тому, как при взгляде на Криса против воли заливался румянцем, все помнил не хуже. Нет, Хэмсворт уже вовсе и не думал, что после окончания течки Том будет к нему ластиться. Судя по его реакции, Крис вообще не представлял, как подступиться и переломить это дерьмо, но, проснувшись от писка гадины, запутавшейся в одеяле и после обморока не понимающей, где находится, решил, что не позволит ему снова делать вид, что все как раньше. Потому что все уже было совсем по-другому. Сейчас же Хэмсворт не был в этом столь уверен. В голове скреблась отвратительная мысль, что все осталось также, как и было, просто он вот-вот увидит, как оно обстоит на самом деле. - Позволь внести ясность в мое видение того, что произошло, - вернул его в реальность змееныш, легонько постукивая тростью по ножке высокого деревянного стула в такт каждому своему слову, - Это было унизительно, мерзко и по-животному. И все удовольствие, испытанное в этот момент, сейчас, рассуждая трезво, могу оценить аналогично. - Почему ты считаешь это унизительным? – растерянно пробормотал Крис, переваривая услышанное и предчувствуя, что от полученной информации ему грядет заворот мозгов, - Это же нормально.. Доставлять удовольствие друг другу. - Я рад, что твои основные функции для тебя не в тягость, - довольно кивнул Хиддлстон, плавно поднимаясь с кресла, и Крис, уже миллион раз слышавший это в различных вариациях, впервые глумливо не рассмеялся. - К слову, - продолжил Том, поправляя галстук, - упомянутое довольно ясно показало, для чего ты мне нужен, и это вовсе не разговоры. Советую принять к сведению. - Замена фаллоимитатора на период течки? – глухо прохрипел Хэмсворт, ощущая, как воздух застревает в горле. - Именно, - удовлетворенно кивнул Хиддлстон, бросая взгляд на часы. Как приятно, что альфа хоть в чем-то проявлял сообразительность, – А сейчас мне нужно переговорить с Бертом, так что вынужден тебя покинуть. Крис шмыгнул носом, слепо глядя в стену. Он ощущал себя так, словно долгое время разбирался с какой-то головоломкой, вроде той деревянной штуки, которую однажды притащил Ли, и которую они разобрали, а потом не могли сложить всей семьей. А однажды, скажем, в примерочной магазина совершенно случайно в голову вдруг пришло решение. Ответ. Хэмсворт впервые совершенно ясно видел, что происходит. Гаденыш говорил совершенно серьезно. Он как последний полудурок считал, что омега просто капризничает и ее надо усмирить, показать, кто тут альфа. Он даже жалел Тома пару раз, что тот не представляет, как омеге надо жить. А оказывается, все Хиддлстон отлично знал и понимал. Гадине не нужны были ни отношения, ни сам Крис. Хэмсворт был ему необходим не в качестве альфы, законного супруга, а как ручной хрен на поводке. А он ведь вправду верил. И надеялся. А оказалось, все, что Том сказал ему во время тех давних разборок еще три месяца назад, было правдой. И все то, что напридумывал себе Хэмсворт, будто омега тоже хочет отношений, просто этого не осознает, все было ерундой и глупыми, ничем не обоснованными фантазиями. Крис ощутил, как в нем поднимается глухая, темная злоба. На себя. На Тома. На обстоятельства. На то, что чувствовал теперь. Если бы понять все это раньше.. Если бы он не вляпался по уши, Хэмсворт бы как-то вытерпел и разобрался, придумал, что делать дальше. А сейчас.. Пусть он не запал гаденышу в душу, но в его собственной все зашло слишком далеко. Крис ни за какие богатства на свете не согласился бы вновь испытать то, что чувствовал при расставании с Эльзой. А жить с омегой, помеченной, но жаждущей тебя раз в три месяца, не отвечающей на твои чувства и откровенно презирающей.. Это кошмар. А при этом быть..испытывать что-то к своей холодной паре.. Это должно быть похоже на истинный ад, но проверять не хотелось. Хэмсворту впервые в жизни было откровенно плевать и на гордость альфы, и на долг перед семьей. В нем горела злоба, готовая испепелить кого угодно, любого, кто встал бы у него на пути. Из-под приоткрытой двери кабинета пробивался тусклый свет. Верхние лампы, очевидно, были потушены, горели лишь многочисленные светильники. Том коснулся мысли, что это было весьма странным: дед в отличие от него самого не выносил полумрака. Берт стоял у окна, задумчиво водя рукой по резной спинке старинного кресла, испокон веков служившего троном для главы Дома, и напряженно вглядываясь в вечерний сумрак. Его улыбка была как обычно по-мальчишески беззаботной и озорной, но что-то в напряженной линии плеч подсказывало, что разговор предстоит не из легких. Хиддлстон вздохнул, приказал себе продержаться хотя бы минут двадцать и решительно вошел в полутемную комнату. Берт немедленно повернулся к нему, и Том в который раз подивился резкости и остроте его движений, совершенно не вяжущихся с привычной игривой манерой. Впрочем, хитрый старик никогда не был сторонником каких-либо устоявшихся шаблонов. - Я уже говорил тебе, что выглядишь ты просто прекрасно? – дед с широкой улыбкой двинулся ему навстречу и заключил в крепкие объятия, - Физические постельные упражнения явно пошли тебе на пользу.. Я надеюсь, вы вняли моему совету и попробовали ту шикарную позицию. Омеги бывают на вершине блаженства.. – Берт усмехнулся и бесцеремонно шлепнул внука по заднице. Хиддлстон вырвался из цепкого захвата любящего родственника, скривился и оправил пиджак. Чего-то подобного он и ожидал. Уровень почтительности деда по отношению к признанному им самим главе Дома был ниже минусовой отметки, и Тому иногда казалось, что это вопиющее неуважение он не сможет вытерпеть ни секунды. - Берт, если ты позвал меня, чтобы высказать свои недостойные полагающемуся уровня воспитания измышления, поспешу тебя разочаровать: выслушивать подобное я по-прежнему не собираюсь и хочу тебя уверить, что вряд ли когда-либо стану ценителем твоих сомнительных комплиментов. Дед, давно выработавший стойкий иммунитет к высокопарным речам внука, невозмутимо протянул ему бокал вина и ослепительно улыбнулся: - Как поездка? Судя по новостным сводкам, погода в Праге была отменной.. Том поморщился. У него к старику тоже имелось несколько вопросов, и он не собирался позволять заговаривать себе зубы. - Алекс уже рассказала? - В этом не было нужды, - Берт сладко улыбнулся и залпом выпил свой виски, - В том прекрасном ресторане, где подают восхитительные мидии, были не только вы. Мне на следующее же утро позвонил лорд Десмонд Берн. Картеры тоже не смолчали. И им было более чем интересно, почему ты.. Хиддлстон стиснул зубы. Все шло по обычному сценарию. - Ты знал? – процедил он и сделал глоток. Выпивка была самым надежным товарищем. - Ты с ума сошел? – фыркнул дед, как-то странно на него поглядывая. - Отлично, - кивнул Том, присаживаясь в свое резное кресло за столом. Как же прекрасно было вернуться домой, - Можешь приступать к изложению последних новостей. В глазах Берта промелькнула непонятная ярость, мгновенно сменившаяся подобием тревоги. Он тяжело вздохнул. - Новости подождут. Том, настало время всерьез поговорить о будущем. -Мы только о нем и говорим, - огрызнулся Хиддлстон, нервно крутя в руках бокал и раздраженно оглядывая царивший на столе беспорядок, - И мне бы более чем хотелось.. -Значит, продолжим, - жестко прервал его дед, усаживаясь в кресло напротив. Том пожал плечами, раскладывая бумаги ровными стопками. -Я слушаю. Берт вздохнул. Казалось, морщинки на его лице прорезались четче. -Томми, я стар. Хиддлстон удивленно приподнял бровь. Подобных слов от деда никто с роду не слышал, – Я в курсе. И? Тот хмыкнул и потянулся к бутылке с любимейшим виски. - Хорошо, давай как ты любишь. Сразу к сути, - звякнул бокал, Берт сделал большой глоток и откинулся на спинку кресла, внимательно изучая внука, - Я знаю, что прелюдии ты не ценишь, но уверен, если хорошенько попросишь, Крис покажет тебе, что это не всегда пустая трата времени.. Хиддлстон раздраженно взмахнул рукой, прерывая это бессмысленное словоизлияние. Если дать старику волю, он мог часами лить воду, усыпляя бдительность жертвы.. - Будь добр, оставь свои рассуждения. Я устал с дороги и хотел бы прилечь. - Не сомневаюсь, что два часа в личном воздушном экспрессе тебя немало утомили, - улыбнулся дед, наливая себе рома, - Да, полагаю, более нет смысла отсылать Криса в отдельную комнату? Ты, наверняка, уже и не заснешь без своего альфы под боком. А для его спальни можно найти более практичное применение. Я уже не раз делился с тобой некими соображениями по этому поводу.. Том нахмурился. - Берт, или ты переходишь к делу, или я прекращаю эту лишенную всякого смысла.. - Я хотел обсудить вопросы наследования, - прервал его дед, беззаботно играя с бокалом, - Полагаю, эта тема несет достаточную смысловую нагрузку, дабы ты уделил ее обсуждению свое драгоценное время? - Прошу прощения? – резко вскинул голову Хиддлстон, - Какие тут могут быть вопросы? Берт хмуро глянул на плещущуюся в бокале жидкость и четко произнес: - Том, будь добр, выслушай подвластного тебе члена Дома. Старик бросил оценивающий взгляд на вольготно закинувшего ногу на ногу внука, дождался, пока тот удостоит его легким кивком головы, и приступил к изложению сути: - Итак. Ты в курсе, что наследование в семье согласно кодексу идет по главной ветви через альфу мужского пола. В отсутствие таковых наследником становится бета, – он поморщился, взглянув на гневно прищурившегося внука, – Нет, я еще не потонул в старческом маразме, поэтому и в страшном кошмаре не представлю Стивена в качестве руководителя корпорации. -Тогда к чему этот разговор? И вообще, я думал, что вопрос решен, - насмешливо хмыкнул Том, игнорируя нервную дрожь. Тема была слишком остра и болезненна. Дед тяжело вздохнул и пристально уставился на собеседника: - Да, вопрос решился, когда выяснилось, что ты – омега. А это налагает определенные ограничения. Учитывая текущее положение дел, это не столь существенно, однако, задумываясь о будущем.. Хиддлстон резко выпрямился в кресле, с силой сжал подлокотники, догадываясь, к чему ведет Берт. - Ты предлагаешь мне выбрать преемника? Ты? Ты, который твердил мне, что все в порядке, что ничего страшного нет? – он вскочил, весь трясясь от бешенства, – Теперь ты предлагаешь мне все то, что я заново создавал из праха потом, кровью и нервами отдать кому-то? Одному из ублюдков этих мерзавцев, которые были готовы подложить меня под первого попавшегося? Ты вообще думаешь.. -Заткнись! – рявкнул Берт, с искаженным от злости лицом поднимаясь с дивана, – Закрой рот, сядь и будь добр дослушать. - Да как ты смеешь? – в ярости заорал Том и швырнул стакан в стену, - Я – глава Дома, признанный семьей и обществом. И если ты только посмеешь подорвать мой авторитет, ты лишишься статуса члена Дома, я тебе клянусь! Дед почти беспомощно протянул к нему руку, но Хиддлстон был слишком взбешен, чтобы оценить этот несвойственный старику жест. - Томми, дорогой, прошу, дослушай.. - И неужто ты веришь, что я пойду на это? – продолжал буйствовать Хиддлстон, - Совсем выжил из ума на старости лет? - Я хочу верить, что был прав, и ты всего лишь заносчивая, капризная сучка, а не безмозглая текущая дырка! – громогласно рявкнул Берт так, что графины с выпивкой задрожали, - Садись и слушай! Том шумно выдохнул, оскорбленно умолк, но, вопреки приказу, остался стоять, держась за край стола и с трудом сдерживаясь, чтобы не обхватить себя руками за плечи от отчаяния или не пустить в ход пистолет. Дед был одним из тех немногих, кому он пусть и с оговорками, но доверял. Старик знал все его слабости, а теперь так очевидно предавал.. Берт, стоя у окна, внимательно наблюдал за внуком. Разглядев, что истерики пока можно не ожидать, четко и резко продолжил. - Итак, ситуация сложилась следующим образом: ты более чем уважаем обществом, принят как глава огромной публичной семьи, ты талантливый руководитель, отчетливо видящий суть проблемы на глубинном уровне и способный принимать нестандартные решения. Ты крайне успешно ведешь дела, и это признают абсолютно все. Однако есть маленькая..проблема. Твой биологический статус, который согласно семейному кодексу не дает тебе права полного наследования семейного имущества, – Хиддлстон дернулся, дед поднял руку в предупреждающем жесте, – Да, это именно так. И пора, наконец, прекратить закрывать глаза и делать вид, что все совсем иначе. Потому что все так, как есть, – он легко оттолкнулся от подоконника, подошел к внуку почти вплотную и положил руки ему на плечи, – Каким бы крутым ты ни был, ты – омега. Стопроцентнейшая, самая что ни на есть настоящая. И события последних месяцев это доказали. Твоих достоинств это ни капли не умаляет, поэтому после пятнадцати с лишним лет имей мужество признать это как факт, а не питаться высосанными из пальца иллюзиями. Ты всегда хотел быть сильным, мужественным как альфа. Ты и был таким. И есть. И будешь. Вот и признай раз и навсегда, кто ты по мнению природы. Омега. Ты со мной согласен? Отвечай! Старик смотрел Тому в глаза, стараясь игнорировать плещущиеся в них боль, злость, отчаяние и страдание. Погладить его по головке он успеет и потом, когда все благополучно разрешится. Если конечно строптивый внук не откусит ему руку. Дождавшись едва заметного кивка, Берт погладил его по щеке, вновь отошел к окну и уже более спокойно продолжил: - На это бы закрыли глаза, но та горячая демонстрация, что ты не только хладнокровная машина для принятия решений, осуществления грандиозных бизнес-маневров и демонстрации истинно аристократического высокомерия, а весьма чувственная биологическая омега, поставили все это под вопрос, – он снова поднял руку, пресекая возможные восклицания, - В любом случае, я считаю, что случившееся только к лучшему. Я долго и мучительно размышлял, просчитывал все варианты, ведь на кону стоит не только твое верховенство, но и более важные вопросы, такие как сохранность власти в руках главной ветви, – дед ухмыльнулся в ответ на удивленно приподнятую бровь, - Да, а ты думал, мне плевать на семейные ценности? Вынужден тебя разочаровать. Я годами придумывал, как бы нам выйти из сложившейся ситуации победителями, перебрал чертову уйму вариантов, и пришел к выводу, что, в общем-то, и в самом деле ничего страшного нет. Ты со своей харизмой и характером завоевал уважение и даже благоговение семьи, – Берт улыбнулся шире и хитро взглянул на внука, - Для того, чтобы удержать власть, нужно всего-ничего. Том медленно опустился в кресло и неверяще тряхнул головой, еще не придя в себя от шока. - Я все еще отказываюсь понимать, ради чего ты по собственной инициативе вновь затеял эту опасную игру с повторным распределением ролей? – рассеянно пробормотал он. Старик ловко уселся на массивный рабочий стол главы Дома и хмыкнул: - А с чего ты взял, что это плоды моих зачинаний? - Прости? Берт вздохнул и легонько дернул внука за рыжеватую кудряшку. - У тебя не было братьев-альф. Но у меня они были. Как и у моего отца. - Ну и? – Хиддлстон отмахнулся от шаловливой руки деда, - Я не понимаю.. Берт, мгновенно утратив игривый настрой, хмуро покачал головой и раздраженно ослабил узел галстука. - Честно говоря, я ужасно удивлен, что столь умный человек, как ты, Томми, в настолько жизненно важном вопросе выказываешь до такой степени беспросветный идиотизм. Ты как-то спрашивал, почему мои братья и кузены бесятся. Вот и ответ. Тебя уважает семья и общество, тобой восхищаются. Ты проявляешь свой жесткий характер в принятии бесспорно успешных управленческих решений. На горизонте маячит грандиознейшая сделка, в случае удачного разрешения грозящая выдвинуть Дом на недостижимые высоты. А теперь ты еще и завел сильного самца-альфу, за которым стоит влиятельный Дом, - Берт сделал паузу и пытливо взглянул на приоткрывшего от удивления рот внука, - Того и гляди появятся наследники. Том вспыхнул, но неожиданное смущение потонуло в волне злости. - Я тебе уже высказывал своем мнение на это счет! – прошипел он, испепеляя деда взглядом, - Твои измышления и фантазии останутся таковыми! Я не собираюсь унижаться еще больше! Берт грустно улыбнулся: - В таком случае, дорогой, мы обречены. Что-то в тоне деда Хиддлстона всерьез насторожило. Подобную озабоченность старик демонстрировал нечасто. - Все настолько серьезно? - Полагаю, ты, как прагматик, вовсе не оценишь утопически-иллюзорные теории, - философски изрек дед и потянулся к бутылке с весьма крепким коньяком. Том хмуро проследил за его движениями. - Что ты хочешь этим сказать? - Игры кончились, - дед поднял бокал и сделал солидный глоток, - У тебя было достаточно времени, чтобы распушить перья своих амбиций. Теперь пора положить что-то и на алтарь семейного благополучия. - А я чем, по-твоему, половину жизни занимаюсь? – ощетинился Хиддлстон, отстраненно разглядывая извивающихся змей на подставке для бутылок. - Ублажаешь свое самолюбие, попутно решая фамильные проблемы, - усмехнулся Берт, наливая коньяка во второй бокал, - Нет, милый, я не ставлю тебе в вину то, что эти цели пересекаются. Однако.. Том, во время дедовского монолога упорно пытавшийся сохранить лицо и скрыть трясущиеся руки, сделал судорожны глоток, отшвырнул бокал и с силой сжал ноющие виски. В начале беседы он не желал и знать, что за гнусность выдумал Берт в качестве решения надуманной проблемы, но сейчас его мысли, обгоняя друг друга, мчались в совершенно ином направлении. Он не мог и не желал анализировать каждую в отдельности, однако суть их была едина: рядом кралась опасность. Не только лишь для него одного, а для всего, во что он верил, ради чего жил и боролся. Того, что было у него в крови. Сердце сжималось при одной мысли, что его ветвь может утратить влияние. Но если дед улыбался, значит выход был. Возможно, не самый приятный, но они явно находились не в безвыигрышном положении, и это уже было прекрасно. Стараясь не выдать волнение голосом, он как можно более ровно спросил: -И что же нам для этого необходимо? Берт сделал очередной глоток и тихонько усмехнулся: - Тебе, – он широко улыбнулся и кивнул в ответ на недоуменный взгляд внука, – Нужно тебе. Всего лишь иметь на руках сына. Альфу, - Дед стянул галстук, отшвырнул его в сторону и, глядя в ошарашенное лицо Тома, уже откровенно веселясь, продолжил, - Ну же, ведь все так просто.. Неужели ты со своей лисьей хитростью сам об этом не подумал? Хиддлстон, судя по эмоциям, отразившимся на его лице, о таком варианте не думал ни разу. Берт, понаблюдав несколько минут за обескураженным внуком, не выдержал: -Ну и? - Черт бы побрал этот кодекс. Старик отсалютовал ему бокалом и усмехнулся. Если в бой шли такие аргументы, то дело практически выиграно. Довольная улыбка сама собой растянула губы, хотя сердце сжалось при виде того, как страдает внук. К удивлению Хиддлстона, в его душе не царил сумбур, словно предложенное дедом воспринималось им как вполне допустимое.. Более того, даже при поверхностной оценке шансы этот вариант давал просто отличные. Он сердито тряхнул головой, пытаясь отогнать бредовые мысли, краем уха вслушиваясь в то, что рассказывал Берт. - Ну вот давай порассуждаем. Сейчас мужчины – омеги встречаются довольно редко. Раньше они рождались намного чаще, но все равно считалось, что главная ветвь семейства благородных кровей такого произвести не сможет. Тем не менее, в кодексе присутствует оговорка, которая советует подготовиться заблаговременно и иметь двоих мальчиков. Да, говорят, несколько сотен лет назад был случай: старший наследник оказался омегой, но у него был младший брат-альфа, так что все разрешилось без шума. В нашем случае гены распределились немного не так.. – то, как дед говорил, показывало, что он действительно много времени посвятил этой теме. Подобным знанием фактов он блистал лишь в рассуждениях о сексуальных фетишах диких племен. Том вздохнул и, следуя дурному примеру, расстегнул верхние пуговицы рубашки. - То есть, если бы Стивен был альфой, я бы не имел никаких шансов? – спросил он, упрямо стараясь смотреть в сторону. Сбоку согласно цокнули языком: - Ни единого. Томми, пойми, отношение к омегам меняется. Но не так быстро. То, что тебя – омегу признали как бесспорного лидера – колоссальный прогресс. Но ты задумывался о том, что будет потом? Ты создашь громадную могущественную империю, и кому все это передашь? Это – еще один аспект, который повлиял на то, что тебя приняли. Они просто выжидают. Нет, я не поверю в то, что тебе все равно. Итак, кому? Возможные дети Алекс, как ты понимаешь, в расчет не идут. К тому времени, как придет время передавать дела, прогресс вряд ли зайдет так далеко. Я знаю, что ты рассчитывал на нее в этом плане, но дело явно не удастся провернуть таким образом, слишком грубо придется играть, и это не останется без ответа. Уверяю тебя, отклик со стороны тоже не замедлит грянуть. Что же касается Стивена, то его потомство по известным тебе причинам в качестве наследников крайне нежелательно. Не говоря уже о том, что вторая бета одной линии тоже само по себе приговор. Поэтому также возникнут споры. А вот если на сцену выйдешь ты, влиятельнейший человек, фактически наследник по праву, да и с таким козырем, как сын-альфа, то против выступить не рискнет никто. После пары минут напряженных размышлений Хиддлстон вскинул на деда сосредоточенный взгляд. - Что еще мы можем сделать? Берт спрыгнул со стола и, убрав подушки, вальяжно улегся на маленьком диванчике, том самом, служившим когда-то полем для эпической битвы Хэмсворта с котом. Том вздрогнул, и налил себе еще выпивки, пытаясь отогнать неуместные сейчас воспоминания. - Если ты так ставишь вопрос, то это – единственный выход, - довольно сообщил дед, - Не согласен - предложи свое решение. Хиддлстон согласен не был, но и предложить было нечего. Внутренне сжавшись от того, что может услышать и как его слова могут расценить, он все же спросил: - А если придется, то.. как это осуществить? Берт похабно ухмыльнулся. - В твоем случае лишь готовая вынашивать потомство омега, сильный плодовитый альфа, который заделает ей ребенка, влажная попка и много горячего траха. Как видишь, все компоненты у тебя в наличии. Приступай. Том отложил книгу, которую бессмысленно держал в руках уже с полчаса, и наверняка в сотый раз раздраженно вздохнул. Разговор с дедом внес в его и без того основательно растревоженную душу немалую сумятицу, так что он уже черт знает сколько времени просидел в библиотеке – одном из немногих мест, в котором чувствовал себя комфортно. Здесь все: от старинных книжных стеллажей из цельной породы черного дерева и мягких кресел с зеленой обивкой до многочисленных новых и потрепанных корешков книг и запаха бумаги и пыли, - словно дышало чем-то родным и спокойным. В детстве и юности будущий лорд Хиддлстон искал душевного успокоения именно здесь, среди тех, кто были ему единственными друзьями, которые не нудили и не доставали своими глупостями и бессмысленными поучениями. Вопрос наследования остро беспокоил самого Тома не один год, но он давно и твердо для себя решил, что плотские страсти в целях собственной безопасности и благополучия всей семьи его касаться не должны, а реакцию организма, вернее, ее отсутствие, пусть и под воздействием медикаментов, воспринимал как знак того, что он на верном пути. Ему удалось побороть зов порока, и животные инстинкты не взяли верх над разумом, его избрала семья и признало общество. Хиддлстон безмерно гордился собой, а все остальное было бесконечно далеким. Да, Берт угадал: он действительно рассчитывал выбрать наследника из детей Алекс и любым способом протолкнуть свое решение, даже если потребуется применить силу. Том точно знал, что в таком случае придется бороться, он был к этому готов, тем более, что значительный опыт боевых действий с семьей и общественностью у него имелся. Но Хиддлстон не мог не признать, что со своим собственным сыном – альфой дело решится в его пользу почти наверняка. Оставалось этого ребенка сделать. Недавние слова деда вновь всплыли в памяти, и стало совсем горько. Том закусил губу, злые слезы собрались в уголках глаз. Он не хотел быть как альфа, он хотел быть альфой, хотя по сути, ему было абсолютно плевать на то, какой знак стоит в регистрационном свидетельстве. Томас Хиддлстон был умнее и талантливее многих. Он был лучше, но ему все равно приходилось доказывать, что достоин быть тем, кем является по праву рождения, идти на уловки, чтобы сохранить за своей линией главенство в делах Дома. Как бы то ни было, а вопрос Берт поднял весьма серьезный. И, как бы Тому не было неприятно это признавать, он в душе уже сразу согласился с предложенным планом действий. Конечно, помимо этого в голове крутился давно и со всех сторон обдуманный вариант не рожать самому, а заделать ребенка какой-нибудь бете. Впрочем, данная стратегия не особо годилась. Слишком уж мизерными были шансы, что бета понесет от омеги. И почему-то сама мысль об этом вызывала жаркую волну неприятия. Где-то на периферии мелькнула злобная мыслишка, что можно было бы плюнуть на все, отослать альфу, хотя при мысли о Крисе как-то странно екнуло сердце, и развязать маленькую войну. Том и ее отсек сразу. Дед и здесь был прав. Круги, в которых вращались Хиддлстоны, еще не были готовы к такой кардинальной перемене. И даже если уговорами либо силой удастся вынудить семью принять любое его решение, в том числе и касающееся вопросов наследования, то остальные Дома, на связях с которыми во многом основан бизнес, этого ни за что не признают. Это не считая того, что он лег под альфу почти прилюдно, и подобное поведение ему не поставили в вину лишь исключительно благодаря немедленному объявлению о помолвке. Впрочем, Том скорее объявил бы за это благодарность высшим силам, если бы в них верил. Однако, принимая почти единственно возможное в сложившихся обстоятельствах решение об официальном заключении связи, он категорически не намеревался иметь какое-либо отношение к деторождению. И мнение Хэмсворта его не интересовало ни в коей мере. Том усмехнулся, вспомнив бурное волнение альфы при давнем обсуждении вопроса о детях. Ну что ж, кажется, вселенная ему улыбнулась. Берт привел весьма значимые доводы, отлично поспособствовавшие тому, что Хиддлстон изменил свое мнение относительно этого аспекта. Впрочем, Берт был бы ужасно разочарован, узнав, что внук вовсе не намеревался осуществлять зачатие традиционным способом. Разумеется, имелись веские научные доказательства того, что ребенок, рожденный естественным путем, куда более жизнеспособен и одарен силой. Однако если Том и в кошмарах не мог представить, что будет отдаваться Хэмсворту прямо на улице и получать сумасшедшее удовольствие, то даже мысль о том, чтобы быть в тяжести, порождала чисто суицидальные порывы. Пришедший же ему в голову вариант был восхитителен почти со всех точек зрения. Искусственная матка – своего рода уникальный и баснословно дорогой инкубатор, и имел место немалый риск того, какой статус будет у ребенка, но конкретно этот аспект ни в коей мере не зависел от способа зачатия. Крис, разумеется, будет разочарован, но или так, или..так. Хиддлстон не стал заикаться об этом при Берте, чтобы не провоцировать новые споры. Дед, конечно же, придумает кучу причин, по которым следует использовать традиционный способ. Но на деле же, насколько Том знал, никаких особых проблем не было выявлено. Этот способ был разработан специально для омег, как мужчин, так и женщин, по каким-либо причинам не имевшим возможности или не желавшим вынашивать ребенка естественным образом. И ему этот вариант в сложившихся обстоятельствах великолепно подходил. Единственной проблемой было обязательное наличие письменного согласия партнеров, у которых предполагалось изъять генетический материал. Что ж, Хэмсворта придется либо уговорить, либо заставить. Том скользнул взглядом по двум портретам Хиддлстонов шестнадцатого века. Даже из такой глубины веков точно можно было определить принадлежность к их семье по внешним особенностям. Он с досадой вздохнул, представив, на кого может быть похож будущий наследник Дома. Хиддлстон по своей воле ни за что бы не стал мешать свою кровь с кровью беспородных пастухов. Он бы уговорил Алекс выйти за подобранную им самим партию. А возможность программировать внешность и биохимический статус ребенка при всем высочайшем уровне развития технологии была еще только в разделе фантастики. Но.. Ладно. Оставались еще нерешенные вопросы. Например, что будет, если при заключении брака, а воспроизводить ублюдка Том никак не планировал, так что браку однозначно быть, так вот. Если Крис выдвинет условие забрать ребенка и его самого в дом Хэмсвортов? Хотя все и было давно оговорено с Крейгом, но Хиддлстон уже был знаком с упертым нравом своей альфы. Так что если.. Додумывать мысль не хотелось. Опасения по сути были беспочвенны, ведь Крис не был главой и наследником, у него был старший брат-альфа, чьи дети явно будут наследовать все. Зачем ему это делать? Но.. Том вспомнил бесконечные разговоры с дедом насчет альф. Неужели старый мерзавец все давно распланировал? Хиддлстон еще раз вздохнул. За окном совсем стемнело. Он встал с мягкого зеленого кресла, погасил свет и не спеша пошел наверх. Том хотел было сразу направиться к себе, дабы прилечь перед ужином, но справедливо решил, что на фоне недавнего выяснения отношений и в свете предстоящего нелегкого объяснения на волнующую его тему Хэмсворта стоит чем-то задобрить. Стоящая в гараже новенькая красная спортивная машина, предполагавшая стать подарком на Рождество, по его мнению, как нельзя лучше подходила для решения такой деликатной задачи. Еще в коридоре до него донеслись звуки, сигнализирующие о бурной деятельности. Через приоткрытую дверь комнаты Криса он разглядел лежащую на большой кровати кипу одежды и небольшую красную спортивную сумку. В желудке мгновенно скрутился тугой узел. Быстро вернув на лицо привычное выражение отвращения, специально используемое для Криса, Хиддлстон быстрым шагом вошел в комнату, громко кашлянув на ходу. Хэмсворт, который как раз был занят тем, что впихивал в сумку что-то из одежды, даже головы не повернул. Том, не выносивший, когда его игнорировали, быстрым шагом подошел кровати и дернул сумку на себя, но замер, услышав полурык: - Убери. Хиддлстон повиновался, стараясь не сделать это резко, чтобы не показать охватившее его волнение. В воздухе явно витало что-то тяжелое, только он никак не мог понять, что это такое было. Да и не хотел понимать. Он скорчил презрительную гримаску. - И как это расценивать? - Как хочешь, - отмахнулся Хэмсворт, перебирая свои идиотские футболки. Том уже почему-то взволновался не на шутку. - Тебе не кажется, что полагается объяснить мне, куда ты собрался? – он бросил на альфу очередной сочащийся надменностью взгляд, который, увы, вновь остался без внимания: Крис сосредоточенно копался в боковом кармашке сумки. - С чего бы? Хиддлстон скрестил руки на груди, губы задрожали от гнева. - Я не совсем тебя понял. Крис с сожалением оторвался от изучения наполовину собранной сумки, вздохнул, повернулся к Тому, и того буквально окатило холодной яростью, которой веяло от альфы. Она плескалась в глазах, осела в жесткой линии рта, в напрягшейся шее. Хиддлстон сглотнул. Это был не Крис. Не добродушный, простоватый Крис, самовлюбленный ублюдок, но не смеющий и выдернуть с его головы волосок. Этого же человека с диком огнем в глазах Том не знал, как вести себя с ним – тоже, поэтому просто попятился, запоздало осознавая, чем пахло в воздухе: злобой и бешенством, проклиная себя за то, что оставил пистолет в спальне, и понимая, что если дело дойдет до насилия.. По габаритам он явно проигрывал. Хиддлстон отступал, пока не уперся спиной в стену. Альфа же неторопливо приблизился, хищно навис над ним, взяв рукой за подбородок. - Милорд не совсем меня понял? Прекрасно, я поясню, – Том дернулся, Хэмсворт усилил хватку, - С чего бы мне тебе что-то докладывать? Кто ты такой? Знаешь? Я и это объясню. Никто. Высокомерный кусок дерьма, который я бы с радостью раздавил ногой лишь за заносчивый вид, – Хиддлстон тяжело сглотнул, Крис улыбнулся, и это напоминало животный оскал, - И ты цел только лишь потому, что я по недоразумению пару раз всунул хер в твой мокрый зад, который раньше никому и нужен не был, и пометил укусом, – другой рукой Хэмсворт схватил его за шиворот и пару раз крепко встряхнул, – Ты свой выбор сделал, решив меня разозлить. Так что, детка, лучше бы тебе сейчас убраться и тихонько отсидеться в уголке, пока я не уйду. А потом сучься сколько душе угодно. В гордом одиночестве. Как ты и хотел. Крис вдруг странно глянул на свою жертву, всем телом навалился на перепуганного Тома, который с ужасом ощутил, как рука скользнула с подбородка, пальцы зарылись в жесткие от укладки волосы, легонько сжали, а альфа тем временем продолжил рычать ему на ухо: – Знаешь, я лишь жалею об одном: что не наказал тебя. За твое высокомерие и то, что считаешь себя лучше других. Один сеанс ебли всухую, и ты бы стал шелковым. Как думаешь, может попробовать? Кровь – прекрасная смазка, чтоб ты знал, - он рыкнул, почувствовав тяжесть в паху, прижался к замершему от страха Хиддлстону, наклонился к ближе. Тот в попытке отодвинуться приподнял голову, и Крис впился губами в подставленную шею, провел языком по всей длине. Том как-то странно заскулил и еще сильнее вжался в стену. Хэмсворт повел носом, на губах заиграла хищная улыбка, которая смотрелась не менее жутко, чем злобный оскал. Он опустил руку вниз, быстро нащупав то, что хотел: запах был вернейшим идентификатором. У этого недоношенного лорденыша стоял так, что рвал брюки, – Да тут и объяснять оказывается ничего не надо. Стоит на тебя рявкнуть, как ты готов подставить задницу. Да, тебя определенно следовало бы перевоспитать. Тогда бы ты прекратил выебываться раз и навсегда, и выполнял функции, предназначенные тебе природой: по команде раздвигал бы ноги и хлюпал дыркой. Хэмсворт усмехнулся, услышав жалобный писк, взъерошил и так встрепанные волосы и, напоследок злобно клацнув зубами, отодвинулся. Обалдевший Том с трудом и очень медленно приходил в себя, словно в тумане оглядывая комнату и вернувшегося к своей сумке Криса, но что-то настойчиво подсказывало ему, что где-то он сильно промахнулся, и действовать надо быстро, иначе последствия будут катастрофическими. Переборов страх, стыд и неутоленное постыдное возбуждение, вызванное очевидно запахом возбужденной альфы, Хиддлстон на негнущихся ногах вновь направился к кровати, у которой возился Крис. Хэмсворт, снова было взявшийся за свою сумку, услышал шорох и, не глядя, рявкнул: - Стой где стоишь, кому сказано. Я не шутил. Том вздрогнул и слегка приблизился к двери. В случае неудачи он сможет хотя бы выбежать в коридор. - Но ты же сам сказал, что не тронешь помеченную омегу. Крис, секунду подумав, кивнул. Хиддлстон, услышав, что опасности нет, совсем осмелел. - Тогда мы оба понимаем, что ты все эти твои угрозы несерьезны, - он приблизился к альфе на пару шагов, все же не слишком отдаляясь от пути к спасению, - Ты чего-то хочешь? Так и быть, я забуду про эту твою кошмарную и непочтительную выходку, если ты немедленно прекратишь. И даже выслушаю просьбу, если тебе что-то нужно. - Пожалуй.. – задумчиво протянул Хэмсворт, подбрасывая на руке свой айфон, - Сделай кое-что, и я подумаю. Том подошел к нему ближе, скрестил руки на груди и благосклонно кивнул, но покровительственную позу портил явно встрепанный вид. Хорошо. Он будет снисходительным и терпеливым, как и подобает ситуации. В конце концов, ему еще многое нужно обсудить с альфой, лишний раз провоцировать того было ни к чему. - И что же? Крис придвинулся к своей омеге почти вплотную и, хищно улыбаясь, шепнул ему в ухо: - Скажи, что тебе понравилось, когда я долбил тебя в дырку. Что хочешь стоять на коленях, сосать мой хуй и быть моей сучкой. Том шарахнулся в сторону как испуганный заяц, ощущая, как предательски окрепла плоть в брюках. - Ты издеваешься. Хэмсворт нехорошо усмехнулся, протянув руку, щелкнул его по носу и громко расхохотался, чувствуя, как напряжение понемногу отступает: - Бинго. Хиддлстон отшатнулся, сердито фыркнул и приготовился достойно ответить на нападку, однако вовремя притормозил, интуитивно понимая, что действовать надо по-другому. Ситуация выходила из-под контроля. Крис же пожал плечами и вернулся к прерванному занятию. Яростный запал прошел. Состояние приходило в норму, вся его инстинктивная сущность требовала немедленно оторвать руку, посмевшую тронуть его омегу. Через пару минут тишину нарушил настороженный змеиный голос: - Так ты серьезно? - А то, – кивнул Хэмсворт. Нет, он, пожалуй, обойдется и одной парой джинсов, учитывая, что еще есть те, что сейчас на нем. А вот футболки и белье тоже нужны. Том недоверчиво хмыкнул. - А как же семья? Полагаешь, они твою эскападу одобрят? Крис нахмурился: бритва никак не желала лезть в сумку. - Скорее всего нет, - отмахнулся он, пытаясь убедить упрямую вещь, что между рубашками ей будет удобно. Хиддлстон торжествующе улыбнулся. - Тебя вычеркнут из завещания и на милю не подпустят к семейному имуществу. Крис мрачно оглядел набитую сумку, разбираясь с нелегкой дилеммой - что важнее: бритва или планшет. После секунды раздумий он решил, что выбирать не намерен. - Почти наверняка, - пропыхтел альфа, отстаивая свое мнение. Сумку он спрашивать не собирался. - Тогда чего ты пытаешься добиться этой смехотворной провокацией? – продолжал докапываться Том. Вот же настырная гадина.. Крис Хэмсворт всегда верил, что не существует практически ничего, что не поддавалось бы воздействию физической силы. И любил это доказывать на практике. Сумка была укрощена, мужчина застегнул молнию, хлопнул рукой по застежкам - липучкам, выпрямился и посмотрел лорду Хиддлстону в глаза. - Слушай, ну ты совсем дурак, как я погляжу.. – Крис собрал волосы в хвост, устало улыбнулся, подошел к обалдевшему от такой наглости Тому и почти нежно погладил его по щеке, – Мне жизнь жить. А это – единственное, что по большому счету у нас есть. И выбирать за себя я никому не позволю. А семья.. Да пусть хоть оборутся, мне плевать. Я буду жить по своему выбору. С тем, кого выберу. Эту жизнь жить мне, а не им в моей шкуре. И я хочу ее жить счастливо. - Но тогда почему ты согласился? – спросил Хиддлстон, непонимающе хлопая глазами. Крис задумчиво почесал заросший подбородок и почти грустно улыбнулся. - Уж не ради них точно, – он махнул рукой, показывая, кого имеет ввиду и потер нос, – Я, наверное, и вправду полный идиот, как ты говоришь.. Я ведь правда думал, что у нас может срастись, ведь мы же тогда, в первый раз..не просто так, – Он словно хотел добавить еще что-то, но только криво улыбнулся, - Хотя дядя был весьма убедителен, когда грозился вытереть из завещания. Но по сравнению с заунывной жизнью в неудачном браке это все-ерунда. Хэмсворт надел свою меховую куртку, подхватил с кровати сумку и направился к двери. Том, ощущая, что проигрыш неизбежен, был готов уже на все, что угодно, только бы этот ублюдок бросил маяться дурью и пытаться довести его до сумасшествия. В глубине души все еще билась надежда, что Крис затеял это как глупый розыгрыш, провокацию назло ему, хотя ужасающее понимание не оставляло ни единого шанса и требовало немедленных действий. Том, от отчаяния ощущая головокружение, что-то выкрикнул и в панике схватил повернувшегося Хэмсворта за руку, разглядывая равнодушное лицо, судорожно соображая, что бы такого сказать, как бы удержать, и очнувшись лишь от громкого окрика: - Ну чего тебе, спрашиваю? – недовольно рыкнул Крис у него над ухом, но руку из цепкого захвата не выдергивал. Словно бы чего-то ждал. Это был самый последний шанс. И Хиддлстон сам не мог понять, как его упустил. - И неужели ты думаешь, что тебе кто-то позволит уйти? – надменно прошипел Том, с ужасом осознавая, что именно срывается с языка. Лицо Криса изменилось в долю секунды, преобразившись от почти безмятежного равнодушия до лютой ярости. - И кто же мне помешает? – зычно рыкнул он. Хиддлстон от страха пискнул и отпустил его, поначалу не понимая, почему он не может отодвинуться от светящегося яростью альфы, и только через пару секунд осознал, что это Крис держит его, до боли стиснув руку. - Ну, - тряхнул его Крис так, что Тому показалось, будто он услышал, как кость выходит из сустава, - Отвечай! - Я.. – прохрипел Хиддлстон, извиваясь и дергаясь в безуспешных попытках вырваться, - Я.. Не позволю.. Хэмсворт сжал его руку сильнее, пару секунд с не то грустной, не то глумливой ухмылкой наслаждался жалким видом жертвы и, наконец, дико расхохотавшись, отшвырнул его светлость как куклу в сторону кровати, развернулся и скрылся за дверью. Том, пребольно стукнувшийся о стену, еле подполз к краю кровати, сполз с нее и, ощущая боль во всем теле, на трясущихся ногах бросился за чертовым австралийским недоноском. Переломанные кости он посчитает позже. И Хэмсворт расплатится за каждый синяк. Крис уже был в холле, когда Хиддлстон, прихрамывая, доплелся до главной лестницы. - Стой! – заорал Том, держась за перила и ощущая боль во всем теле, - А как же сделка? - Разберешься, - бросил через плечо Крис, стоя лицом к распахнутой настежь входной двери, – Ты же самый умный, твоя светлость. Он перехватил поудобнее сумку, застегнул любимую куртку и вышел в морозный ночной воздух. Том так и стоял, вцепившись руками в перила, ошеломленно глядя на захлопнувшуюся тяжелую дверь.