Хозяин Иррмихт

Полежав немного и обдумав услышанное, он сполз с кровати и подошёл к окну, откуда была видна размытая между серым небом и белой землёй линия горизонта. Спиной почувствовал движение воздуха. Почему-то в беременном состоянии он стал очень чувствительным ко всем изменениям, происходящим во внешней среде. Сильные руки осторожно и ласково обняли его, как закутали, в ухо слегка дунули, словно дразня. - Не слушайте никого, господин. Ничего не надо делать, оставьте всё как есть, я очень прошу, - еле слышно, но твёрдо заявил Вэд. - Хорошо? Всему своё время. Ни к чему вам нервничать. Это того не стоит. Сейчас главное – ваши малыши и ваше здоровье. А остальное приложится. Или не приложится. Вы меня слышите, Иркаа? Миха кивнул и, прикрыв глаза, откинул голову ему на грудь. - Вы… вы восхитительны, господин! – Вэд коснулся губами его виска. - Нежность и очарование, стойкость и сила, упорство и уверенность. Вы нас притягиваете в свои сети и оплетаете ими так, что не вырваться. Не знаю, как у вас так получается. Мы принадлежим вам все, без остатка. Знаете, Иркаа, в нашем мире из вас получился бы отличный политик. Вы умеете очаровывать и убеждать, видите цель и заражаете ею остальных. Вы не разбрасываетесь, а умеете сосредотачиваться, определяя главное, откидывая второстепенное. Это очень ценное качество. И если бы передо мной сейчас стоял выбор - вернуться домой или остаться, я бы остался, ни капли не сомневаясь. Чтобы быть рядом с вами. Вы перевернули мой мир. Я хочу заботиться о вас. Вэд взял его правую руку, развернул ладонью вверх и поцеловал в самую середину, а потом уделил внимание каждому пальчику, нежно посасывая. Их глаза встретились. А потом и губы. Так сладко и одновременно больно где-то внутри. Вэд так целовался, что у Михи аж дух захватывало и ноги подкашивались! Это просто безобразие! Потом он неуклюже обхватил его и уткнулся лицом в грудь, обтянутую рубахой. - Я боюсь только одного, господин. Что вы родите и забудете меня, - хрипло шепнул Вэд, его дыхание коснулось открытой шеи, отчего по спине побежали мурашки, будя незнакомые эмоции. Миха покачал головой. - Не… - его голос ослаб и дал петуха. – Не забуду. - А больше мне ничего и не надо. Всё остальное условности. Вам надо полежать, вы побледнели. Миху уложили в кровать, устроили со всеми удобствами, предложили поесть или попить, но, как ни удивительно, ему ничего не хотелось. Рядом с Вэдом он успокоился, расслабился и незаметно уснул. Проснулся только потому, что припёрло, дотащился до туалета, потом его зачем-то понесло в душ, постоял под потоком воды с закрытыми глазами, прислушиваясь к себе, к своим ощущениям. За одеждой ему было неохота идти, поэтому он натянул на себя ночную рубаху. Миха ржал над самим собой каждый раз, когда видел своё отражение в зеркале. Тщедушный смазливый пацан со стройными ножками и в бесформенной рубахе, частично скрывающей большой живот. Колобок на ножках. Так называл себя Миха. «Пойти полежать, что ли? Почитать?» Он устроился на кровати, прикрыл ноги покрывалом, достал воспоминания какого-то местного путешественника в Лигарейю и, вместо того чтобы заниматься самосовершенствованием и самопознанием, углубился в достаточно интересный, не несущий никакой информационной нагрузки сюжет. Миху то и дело отвлекали, к нему друг за другом зашли Вик, Сонька, Вэд и Унс, приглашая за стол, но есть совершенно не хотелось, о чём он честно сказал каждому. Только попросил Унса, он был последним, принести воды. Потом к нему пришла полежать Сонька. Он ей даже вслух почитал. Дальше её сменил Вэд, они похихикали друг с другом и потискались. Попутно попытались выяснить, что и где именно потрескивает в кровати, на чьей стороне. Миха даже попытался раскрутить Вэда на секс, настолько сильно у него зазудело между ягодиц. Если бы ему кто сказал, не поверил. Теперь почувствовал на себе. Но Вэд отказал ему в категорической форме. - Господин, даже не просите, я опасаюсь вам навредить, - строго сказал он. – Как только родите, я исполню ваше любое желание. Вэд пошёл по Михиному пути, решив удовлетворить его орально, благо был прямой доступ к телу: достаточно просто задрать рубаху. Он так вдохновенно, можно сказать, отсасывал ему, что Михе пришлось прикусить себе руку, чтобы громко не стонать. Но обиднее всего ему показалось то, что он не мог увидеть Вэда, только чувствовал, как его язык, немного шершавый и длинный, жадно вылизывал член от головки до основания и дальше к заднему отверстию. Причём участок паха между основанием члена и сфинктером был особенно чувствительным, от его касаний языком Миха аж взвизгивал от удовольствия. Каждый раз при возбуждении под членом кожа слегка вздувалась и пульсировала, привычных Михе выступающих яичек у Иркаа не имелось. Но именно в этот раз от откровенных ласк Вэда Миха испытал запредельные ощущения. Его аж подбрасывало и искорки в глазах мелькали. В общем Михе было очень хорошо. От такого количества эмоций он даже не заметил, как отрубился. Ему снилось, что он опять дома и по нему кто-то ползёт… Почему-то вспомнилась кошка, жившая у соседей в его далёком детстве. - Брысь! - буркнул Миха и замер, почуяв неладное. Сон мгновенно слетел с него, и он, распахнув глаза, с изумлением уставился на нечто живое с блестящими глазками, приникшее к его груди и издавшее тихое и недовольное то ли шипение, то ли ворчание. - Господи ты боже мой! Ты кто? - ослабевшим голосом спросил он. И замер, ощутив, как внутри него кто-то вполне так шустро ползёт. Внезапно его задница неприятно напряглась, как будто ее расперло, а потом оттуда что-то полилось и выскользнуло, наступило облегчение. Снизу раздалось жалобное мяуканье, лежащий на груди коротко прошипел, и почти сразу с левой стороны тела Миха ощутил странные покалывания. Как будто несколькими иголками одновременно. Не больно, но и приятного мало. Он отвёл взгляд в сторону и с изумлением уставился на ползущего по нему ещё одного такого же темненького кроху. И вскоре рядом с одной парой глазок появилась вторая, только другого цвета. Малыши замерли, разглядывая его и попискивая, потом неожиданно завозились. Достаточно активно, хватаясь крошечными ручками за рубаху у него на груди. - О Боги! - Тише, господин, всё хорошо, - услышал он голос Вэда. – Не испугайте их. - Ккого их? - Своих малышей, господин. - О Боги! А… а… а почему они такие?! У Кимиа и Ликаа совсем другие! И у Айнира! - Их просто надо помыть. Только дайте им сначала поесть. Совместными усилиями они задрали рубаху, что оказалось не так просто сделать. Поскольку два крошечных существа на удивление активно сопротивлялись, цепляясь за ткань, ухитрившись покусать, а потом и облизать руки Вэду, пока он их держал. Миха не ожидал от новорожденных крох такой живости. Миха спешно задрал рубаху. Его взору предстала набухшая грудь с крупными сосками. Малыши стали громко выступать и крутить головками. Вэд как смог положил их Михе на живот, и детёныши, Миха никак не мог назвать их иначе, тут же начали облизывать ему соски, а потом, присосались, жадно урча и захлёбываясь. Он беспомощно смотрел на своих только что родившихся детей и не знал, что делать. - Сейчас, господин, к нам придут и помогут, потерпите немного. Я уже сообщил. Первым в спальню влетел Эниа и приказал Вэду никого не впускать. - Надо сначала привести господина в порядок. Сосут? Отлично, сильные! Мы своего прикладывали к груди, а эти аж чавкают. Миха пристал к Эниа, почему дети такие тёмненькие. На что ему было сказано, что, скорее всего, он сам такой родился. - Потом спросите Лиртана. Так, Вэд, принеси сюда из душевой таз с тёплой водой и чистую тряпку. Нет, два таза и все тряпки, которые найдёшь! Эниа споро всё сделал. Помыл малышей, Вэд их по очереди вытер и положил в большую корзину, прикрыв лёгкой тканью, которую притащил эсстир. Потом настала Михина очередь. Вэд отнёс его в ванную, помыл и вернул в спальню. К этому времени Эниа уже перестелил постель. Вскоре Миха, чистый, похудевший и счастливый, стоял над корзиной и с изумлением разглядывал сыновей. - Смотрите, надо же, прямо копия Орлага, один в один! Значит, это ребёнок Лайза, - уверенно вычислил Миха отца первого малыша. – Слава Богам, не такие уж они и темненькие. – Почему-то Миху обеспокоил цвет кожи его детей. Эниа внимательно ещё раз оглядел малыша и привязал к его ручке ленточку. Потихоньку в комнату стал подтягиваться народ. - Ой, а мы и не услышали ничего! – всплеснула руками Сонька. – Какой господин счастливый! А зачем ленточка? - Это внук Орлага, видишь, как похож? А ленточка для того, чтобы издалека было видно. Все дружно заохали. Потом Айнир потащил Миху в столовую. - Если будете, господин, плохо есть, молоко прекратит вырабатываться, - строго сказал эсстир. Потом все дружно сидели и ждали, когда малыши проснутся. И спустя два часа дождались. Крохи проголодались. Тогда-то Миха одновременно с Ранни и определил, что второй ребёнок точно от Маирра – по цвету глаз и чертам лица. Народ смотрел на малышей, радовался и умилялся. - У нашего господина двойня, как здорово! Ну вот, а вы, господин, боялись. Ну и как, слышали потрескивания? - поинтересовался Ранни. - Какие потрескивания? - Миха ошарашенно уставился на него. - Как какие?! – все молодые папы дружно всплеснули руками. - Это же внутри оболочка лопается, чтобы малыш выбрался! Миха с Вэдом переглянулись, припомнив странные звуки, и честно признались, что даже не догадались. - Господин, я ведь вам говорил! – укоризненно ответил им Эниа. - Да слышали мы, слышали, только не поняли, что это такое, - честно ответил Миха. - Звук был совсем тихий. Мы думали, это кровать скрипит, - объяснил он, от души повеселив народ своим ответом.