***
— Хей, хён, погляди сюда, ну хё-ё-ён… — жалобно протянул Чимин, ухватываясь за рукав толстовки, пытаясь отвлечь Намджуна от работы. — Чимин-и, отстань от меня. Я работаю, — буркнул старший, немного грубо отдернув свою руку. — Ну и ладно, очень надо… — обиженно промямлил Чимин и надул щёки. — Вообще-то нам АРМИ прислали о-о-очень большую посылку. Там для всех нас подарочки лежат. — Извини, Чимини-и, но я спущусь позже. У меня недоделанная работа***
Как бы хотел Намджун вернуть все эти моменты. Воспоминания как острые шипы пронзают всё тело, даже сердце, особенно сердце, заставляя его кровоточить ещё больше. Хочется спросить: «Куда ещё больше?», но ответ предельно прост. Как бы больно тебе не было, может быть больнее. И если кажется, что ты больше не выдержишь под таким натиском тяжёлых воспоминаний, то это неправда. Есть воспоминание сильнее, больнее, намного тяжелее. Если тебе было больно, не волнуйся, будет ещё больнее. Намджун отчётливо помнил себя в первые несколько дней после известия о болезни товарища. После того, как Чимина положили в больницу для полного обследования, и всем сообщили, что у него рак лёгких, запущенный до 3 стадии, он чуть ли не сошёл с ума. Он был виноват. Не уследил. Не заметил. И как бы остальные мемберы не пытались взбодрить лидера, всё было тщетно. Ему ничего не помогало: ни работа 24 на 7, ни успокоительные, ни задушевные речи, мол, всё обойдётся, не переживай ты так. Лишь вина перед этим ребёнком пожирала его день за днём. Душераздирающие крики в глуши, где никто его не услышит, лишь темнота, которая, как известно, умеет хранить секреты и переживания людей. Намджун в отчаянии написал несколько потрясающих песен. Они были в его честь. Они были для Чимина. Он написал их, чтобы тот исполнил, когда вернётся в группу живым и полностью здоровым. Но эти листочки уже давно превратились в пепел, и от них осталась лишь память. Намджун, до последнего хранил надежду, что всё обойдётся. Но не обошлось. Удача отвернулась от них. Молитвы не дошли до адресата. Теперь Намджун атеист и не скрывает этого. «Если бы Бог был, то он бы не забрал его!» — постоянно твердил Намджун, но ребята смиренно и терпеливо продолжали рассказывать ему сказ о красивых цветах. Он устал. Устал чувствовать себя опустошённым. Хочется вернуть того жизнерадостного себя, но память не позволяет. — Его смерть — это большой удар для всех нас. Чимин был нашей семьёй. Мы видели как он спит, как просыпается, мы видели как он читает или чистит зубы. Мы видели его ленивого и целеустремлённого, усталого и супер бодрого. Мы ели за одним столом, тренировались в одной комнате и выступали на одной сцене. Мне кажется, что вы понимаете, как тяжело мне говорить об его смерти, — Ким сначала посмотрел на журналиста, а потом поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Сокджином. Ему нужна помощь. С каждым словом Намджун чувствует, что обещание быть сильным и держаться перед этим журналистом рушиться. Это как карточный домик, который Ким построил в своей голове. Если задеть не ту струну своей души, то он распадётся, как и намджуновское хладнокровие. — Если Хоби был нашей надеждой, то он, определённо, был нашим счастьем. Его улыбка могла заставить нас увидеть во всём плохом хорошее даже тогда, когда это было очень сложно. Знаете, мне, как лидеру, тогда пришлось очень нелегко. Я отвечал за всех, и все полагались на меня. Если бы мы заметили чуть раньше, всё было бы иначе. Этого разговора бы не существовало, а мы бы прыгали на сцене, исполняя новые песни. Когда нам сообщили, что Чимин скончался, я позволил себе взглянуть на лица остальных мемберов. Как сейчас помню… Кто-то упал на пол и зарылся пальцами в волосы, кто-то опёрся о стену, кто-то бил эту же стену не щадя свои пальцы, кто-то беззвучно плакал, а кто-то находился в истерике. Лишь я один стоял и молча слушал врача, который продолжал что-то рассказывать, не обращая внимания на наши слёзы. Я держался как мог. Врач сказал, что сердце Чимина не смогло выдержать огромное количество адреналина и оно остановилось. Я старался вежливо слушать этого врача, но с каждой секундой это становилось всё сложнее. Чёртов Чимин и его безразличие к своему здоровью! Если бы он нам сразу сказал, то всё могло бы обойтись. Но нет! Он обязан был скрывать это от нас, потому что на носу был крупный концерт! Никогда не любил его характер! — Ким уже срывался на крик. Он чувствовал, как каждая частичка его души ныла от вновь нахлынувших воспоминаний. Карточный домик рассыпался, и он больше не может контролировать свои эмоции. Он похож на ребёнка, потерявшего близкого человека. У него такое же пустое сердце, и кажется, что ему уже никто не поможет смириться со смертью Чимина. Он винит себя, что не уделял ему достаточно времени. Неужели было так сложно лишний раз переговориться парой слов или по-дружески обнять, когда на его душе скребли кошки. Вместо него это делали другие. Намджун жалеет, что он понял это так поздно. — Спокойнее, Намджун, — ласково сказал Джин и опустил свои руки на плечи друга, слегка оперевшись о них. — Мы все знаем, что тебе тяжело. Если хочешь, то я могу продолжить… — Нет, — отрезал Намджун и положил свою ладонь поверх ладони хёна. — Я сам справлюсь, — Ким перевёл взгляд на журналиста. — Врачи подарили Чимину ещё полгода жизни. Мы каждый день приходили к нему. Кто-то был разумнее и приносил фрукты, а кто-то постоянно плакал. — Когда вы узнали о том, что Чимин болен? — подал сиплый голос журналист. На вид ему было не больше тридцати лет. Низкорослый мужчина сидел на кожаном кресле в закрытом помещении с двумя бывшими звёздами. Он смотрел то на сидящего в таком же кресле Намджуна, то на Сокджина, который решил встать со своего места и подойти к другу сзади во оказание безмолвной поддержки. К слову, журналист нервничал так же, как и Намджун. Он первый услышит причину смерти своего кумира от 1-го лица. Он услышит правду, а не фанатские предположения, что Чимин мог покончить с собой, что он заигрался с наркотиками или ещё хуже. Он рад, что сможет поделиться с такими же АРМИ этой историей. Но его сердце разрывалось, смотря на лидера, который так отчаянно пытается не сорваться. — Когда он потерял сознание после концерта. Это произошло 24 января 2018 года.- Сокджин грубо перебил друга, показывая, что пока он не успокоиться, он не позволит ему говорить. — Чимин как-то показывал, что он плохо себя чувствует, что ему плохо? — журналист стал нервно кусать кончик ручки, ведь в комнате повисло молчание. Тишина окутала их, словно барьер, не позволяющий постороннему звуку мешать этой идиллии. Но была ли это идиллия? Это скорее мучительное и очень плотное напряжение, давящее на них с каждой секундой всё больше и больше. — Нет, он никогда не показывал нам этого. Это и угробило его, — Намджун взъерошил свои волосы в ожидании следующего вопроса. — Расскажите про болезнь Чимина. — Центральный рак лёгкого. Он поражает главные бронхи. — Он курил? — Нет, это наследственное. Его дядя тоже скончался от этого. — Чимин знал, что ему осталось недолго, поэтому и не рассказывал нам, — вновь заговорил Сокджин. — Удивительно, как мы не заметили, что у нашего друга рак третьей стадии. Врачи долго нас отчитывали, но мы не могли ничего поделать. Чимин в последние несколько месяцев от нас всё тщательно скрывал. Он даже не ночевал дома, чтобы мы не слышали его кашель, — он сильно сжал плечо Намджуна, чтобы вернуть его из далёкой планеты под названием «Воспоминания». — Тогда как он смог выступить? — Никто не знает и врачи распускают руки. Они сказали, что у Чимина появилась маленькая цель — продержаться и не потерять сознание на сцене. Можно сказать, что он тратил всю свою оставшуюся энергию не на концерт, а поддержание себя в сознании. Это очень страшно и достойно, прежде всего, уважения. Он человек, который искренне любил своих фанатов и готов был ради них на всё. Даже ценой собственной жизни. — А кашель? На концерт он не кашлял? — почему-то переспросил журналист. — Как я знаю рак лёгких включает себя ещё и кровохарканье. Как вы не заметили? — он заметно нахмурил брови, продолжая вертеть в руках искусанную ручку. — Мы заметили перед самим выступлением, а именно увидели его платок, который был весь в крови. Но он сказал, что кровь из носа это ерунда, что с ним всё отлично и он может выступить. Мы до сих пор поражаемся его воле. Но, как и сказал Намджун, это и погубило его.- может Джин и кажется более хладнокровным и невозмутимым в сложившейся ситуации, но он был таким же, как и Намджун. Его тоже нужно было приводить в чувства, тоже успокаивать. Но он не мог оставить друга в таком состоянии, и наплевав на себя, он начал показывать Киму своё спокойствие и выдержку, словно давая хороший пример тому, как нужно держать себя под контролем. — Как на данный момент поживают бывшие участники легендарной группы BTS? — Прошло два года со смерти Чимина, и жизнь продолжает двигаться вокруг нас. Мы уже взрослые люди. Чонгук с Тэхёном преподают музыку и танцы в школе искусств, Хосок помогает сестре с интернет-магазином, продолжает писать музыку и выпускает новые песни. Я и Джун работаем в кафешке моей семьи, на досуге Намджун пишет музыку. Юнги… — Мы слышали, что он перенёс смерть Чимина очень тяжело, — журналист грубо перебил Джина. — Можно даже сказать даже не перенёс…- уже чуть тише произнёс мужчина. — Да, всё верно. Он сейчас в клинике Северанс проходит курс лечения, — Сокджин сглотнул вязкую слюну и уставился на журналиста, который уже готовился задать новый каверзный вопрос. — Из-за чего он попал в психиатрическую больницу? Что же случилось с Мин Юнги? — Это тайна, которую мы пообещали друг другу никому не рассказывать. Даже родственники Юнги не знают истинной причины, — Сокджин обещал, что не будет врать, но он же не может выдать секрет Мина, который они пообещали не рассказывать ни одной живой душе. Вот только родители Юнги всё знали. Джин сказал это, давая понять, что на такие вопросы он будет отвечать подобным образом. — Как часто вы посещайте могилу Чимина? — Мы раз в неделю собираемся все вместе и едем к нему. Мы всегда покупаем ему много-много цветов. Всё началось с того, что мы не могли определиться, какие лучше. Тогда мы чуть не скупили целый магазин, — Сокджин постарался выдавить из себя смешок, чтобы разрядить накалившуюся обстановку. — Каждый держит свои купленные цветы у себя в руках, и встав в линию мы кладём их перед могильным камнем. Дальше мы начинаем рассказывать ему последние новости, рассказываем о себе, и очень часто это заканчивается тем, что мы начинаем плакать. Мы все испытываем огромную вину перед ним, — Сокджин вновь сжал плечо друга и положил другую руку на его голову, перебирая крашенные пряди. — Нам было очень приятно пообщаться с вами господин Намджун и господин Сокджин.- журналист встал со своего места, и дождавшись, когда Намджун тоже встанет со своего места, принялся кланяться и пожимать руки. — Нам тоже было приятно, спасибо.- Сокджин попрощался, а когда человек скрылся за дверью, смог наконец успокоиться. Всё позади. Теперь нужно спасти Намджуна от очередного самобичевания и отправится домой, где их все ждут.***
— Юнги-хён, Юнги-хён! — раздался голос в голове Мина, — Хочешь я расскажу тебе сказку? — Конечно, дорогой, рассказывай, — парень сел на белоснежный мягкий пол, и оперевшись о такие же мягкие стены, стал слушать голос любимого у себя в голове. — Жил был мальчик по имени Мин Юнги. У него был друг по имени Пак Чимин. Друзья любили проводить время друг с другом, вскоре они полюбили друг друга. Но потом пришёл ангел Смерти и решил забрать Пак Чимина. Мин Юнги много плакал, и ангел Смерти впервые сжалился над возлюбленными и разрешил пожить Чимину ещё один день вместе с любимым. Юнги был счастлив. Они весь день гуляли по любимому парку, а когда время заходила за полночь, ангел явился перед влюблёнными. Он забрал жизнь Чимина, и когда бездыханное тело возлюбленного упало на его руки, Мин попросил, чтобы он его забрал с собой. Он не хотел оставаться один. Ангел Смерти решил исполнить желание молодого парня и забрал его душу себе, поместив их души в одну колбу. Они слились в одно и возлюбленных больше нельзя было разлучить. Даже после смерти они были вместе. Ангел оказался великодушным. — Чимин-и, это прекрасная история, вот только жаль, что ангел Смерти не послушал меня и забрал тебя. Я остался. — Нет, глупенький Юнги-хён, ты не понял. Ангел подарил меня тебе. Теперь я часть тебя, я в твоей голове. Ты слышишь меня, можешь разговаривать со мной. Он оказался великодушен и в нашем случае. Я буду с тобой до конца, милый, я тебе обещаю. Юнги поднялся с колен и хотел приобнять парня, но смирительная рубашка не позволяла ему это сделать. Он хотел, чтобы здесь был Чимин. Настоящий Чимин, а не плод его больного воображения. Он хотел чтобы Пак его обнял как раньше. Ему нужно видеть его лучезарную улыбку. Настоящую. Видеть милые пухлые щёчки. Он хочет дотронуться до него. Коснуться кончиками пальцев гладкой кожи. Вновь ощутить мягкость его волос. Он многого просит. Он был светом в его жизни. Лучик солнца, который смог проникнуть сквозь тёмные тучи миновского сердца. Юнги плакал от безысходности. Он понимал, что нездоров, но ему нравиться болеть Чимином. Но его не нужно лечить. Не нужно пичкать таблетками, делать какие-то терапии, сдавать анализы. Он не хочет выздоравливать. Ему и так хорошо.***
— Хей, Юнги-я, почему ты такой грустный? — О, нет, Чимини, я не грустный. Я просто вспоминаю, как ты выглядел в первый день нашего знакомства. Ты был таким булочкой, — Мин широко улыбнулся и засмеялся. — Да, уж, мои щёки тогда были огромными. А, ты, Юнги-я, как был худеньким и щупленьким, так и остался. — Вообще-то я не щупленький! — Щупленький-щупленький. Ты такой худышка, что мне тебя даже жалко. Почему ты не кушаешь, что тебе дают? — Чимин-а, здесь вся еда напичкана таблетками, даже вода с какими-то витаминами, названия которых мне говорить отказываются. — Юнги, милый, ты должен поесть, — ласково проговорил Чимин. — Может тут нет зеркала и ты не видишь своё состояние, но я-то вижу. У тебя появились большие мешки под глазами из-за недосыпа, и ты ужасно сильно похудел. Ты можешь даже пощупать свои выпирающие рёбра. Ты исхудал, дорогой. — Я не буду жрать эту еду! Она отвратительна на вкус! — Будто ты пробовал! — усмехнулся Чимин. — Смотри, чтобы завтра тебя насильно не кормили, дорогой. Я ведь волнуюсь за тебя. — Не волнуйся, булочка, со мной всё будет в порядке. Не умру же я с голоду. Через несколько дней к Юнги пришли какие-то незнакомые люди в белом. На их лицах были натянуты маски, а глаза так и источали решимость. Они ему сразу не понравились. Он знает всех своих лечащих врачей, но вот эту троицу он видит впервые. Они подходят к нему всё ближе и ближе, а Мин отползает от них всё дальше и дальше, когда наконец не упёрся спиной о мягкую стенку. Юнги сидел в уголке, поджав к себе колени, всё больше осознавая, что это не медработники. Они пришли, чтобы