***
Чей-то палец больно ткнулся ему в щеку и разбудил. Поттер хотел резко подорваться на месте, но за ночь так замотался в одеяло, что получилось только вяло и неубедительно дернуться и снова повалиться на подушку. Рон тихонько заржал у него над ухом и протянул очки. — Я смотрю, ты жив, — с некоторой долей разочарования обратился к Гарри Рон, — как и Малфой. Я проиграл два сикля, тебе должно быть стыдно. Гарри молча уставился на него, пытаясь прийти в сознание. Рон был встрепан как сова, летящая против ветра и лоснился от улыбки. Красные следы от подушки на веснушчатом лице показались Гарри такими родными, что он чуть не полез обниматься. — Симус, кстати, выиграл бы почти галлеон, но утром к нам зашла Гермиона и отобрала весь банк, представляешь? — А на что ставил Симус? — хрипло каркнул Гарри и сам поморщился от своего голоса. Его взгляд прилип к спине на соседней койке против воли хозяина. Спина каменно застыла и не шевелилась. — На то, что вы будете просто спать. Кто бы мог подумать. А вот Дин… — Рон почесал затылок и с тяжкой борьбой на лице посмотрел в потолок. — Дин что? — Ох, Гарри. Рон вздохнул и, потеснив Гарри бедром, уселся на кровать, наклонился к нему как можно ниже, стреляя глазами в сторону Малфоя. И зашептал: — А Дин сказал, что я найду вас в одной кровати. Гарри подавился воздухом и громко закашлялся прямо в лицо фыркающему от смеха другу. Малфой взвился на кровати и бросил в них подушку, грязно ругаясь. Та угодила Рону в ухо, и тот чуть не навернулся с кровати, цепляясь за одеяло. — Может, вы заткнетесь в шесть чертовых утра, а?! Нормальные люди пытаются поспать! Рон сел нормально и прижал к себе чужую подушку, изумлённо оглядываясь. — Как же так, Малфой, — с сожалением произнес он, — но, кажется, все нормальные люди уже ушли! Малфой послал Рона повертеться у Мерлина на посохе и накрылся одеялом с головой. Секунду спустя подушка рванулась из рук ухмыляющегося и жутко подмигивающего Поттеру Рона и влетела к Драко под одеяло. — А попросить у нас жопа отвалится, — заметил Уизли и толкнул Гарри, — и как ты выжил? Гарри пожал плечами. Наскоро вызванный Темпус действительно показал шесть утра и Гарри оценил такую самоотверженность Уизли. Подняться за час до подъёма — дорогого стоило. — Ладно, — Рон громко хлопнул себя по коленям ладонями, Малфой зарычал под одеялом, — я тебя проверил, пока Гермиона проверяет первокурсников, и ухожу. Доживи до завтрака. Ты ведь придешь на завтрак? Гарри прислушался к своему состоянию. Тело больше не ломило, будто на нем станцевал тролль, а общая слабость от сна должна была пройти совсем скоро. Он кивнул. — Скорее всего, я себя нормально чувствую, думаю, мадам Помфри отпустит. Погоди, зачем Гермионе проверять первокурсников в шесть утра? Да и она не староста вообще. — Староста один раз — староста навсегда, — Рон скорчил мину, — чтоб ты знал, у нас кое-что случилось в спальнях первоклашек. — Кое-что? — Кое-что. Никто не знает, что именно, но детишки жутко перепугались, и девочки вломились в спальню к Гермионе, пока парни жались к камину. К старосте потом пошли, всем составом. Никто толком не объяснил, но одни говорят, что по их спальням ходили чужие взрослые, а кто-то, что их пытались проклясть, пока они спали. Рон нахмурился, сжал пальцами одеяло, немного помолчал. — Мне кажется, это не первый раз за этот год. Некоторые, не только наши первокурсники, напуганы. Я все понимаю, война кончилась несколько месяцев назад, не все спокойно, но не здесь же. Думаю, многие родители отпустили их в Хогвартс через силу. Макгонагалл сказала, что поступивших меньше, чем отправленных писем. Да и старшие курсы вернулись не все. Гарри прикрыл короткую улыбку ладонью. Староста один раз, да? Рон мог показаться безалаберным, но это же Рон, на него теперь пялились в коридорах — высокий, рыжий и тощий как жердь — он и так притягивал взгляды, но еще он был героем. Всегда был. А еще внимательным — Гермиона взяла назад свои слова о чайной ложке, — и не боялся трудностей. А Гарри все проглядел, хреновый Гарри. Об этом стоило подумать и быть внимательнее. Гарри снова захотелось его обнять, и он не стал в этот раз противиться этому желанию. Рон удивленно крякнул, когда Гарри крепко его обнял, но не стал ничего говорить, тоже стиснув в медвежьей хватке. Малфой, неизвестно когда вылезший на свет божий, с отвратительным звуком прочистил горло, смотря на них с лютой неприязнью. Рон закатил глаза. — Завидуй молча, — посоветовал он и, взлохматив не успевшему отдернуться Гарри волосы, пошел на выход из больничного крыла. В дверях он чуть не налетел на мадам Помфри, потому что играл с Малфоем в злобные гляделки, но спешно попросил прощения и исчез в коридоре. Гарри стало тоскливо. Помфри занесла над ним палочку.***
Их отпустили, сунув в руки по плитке шоколада. Одевались и шли вниз они в полном молчании, только вот Малфой не пошел в Большой зал, а ушел в сторону подземелий, в то время как Гарри спешил на завтрак. Шоколадка канула в желудок, как камень в глубокий колодец, и теперь рябь от нее раздражала ощущением сосущего голода. За столом Гермиона отодвинулась от Рона, увлеченно читающего Пророк, и усадила Гарри между ними, тут же заботливо придвигая к нему тарелки. — Извини, что не зашла утром, — вполголоса сказала она, заводя прядь мешающихся волос за ухо, — но мне нужно было много чего проверить. — Ерунда, Рон отлично справился за вас двоих и рассказал мне, — Гарри кинул на Дина через стол многозначительный взгляд и тот ему нервно улыбнулся, — что все-таки произошло? Гермиона расстроенно пожала плечами, но тут же воинственно вскинула подбородок. — Клянусь, когда я узнаю, что происходит, всем виноватым в этом сильно не поздоровится! Первый курс не спал полночи, они же на уроках будут как зомби. — И мы с ними, — добавил Рон, сворачивая и отдавая Невиллу Пророк. Подпер рукой щеку и переводил взгляд то на Гарри, то на Гермиону, а другой пододвинул к ним самое большое блюдо с бисквитами. Гермиона обхватила ладонями свою кружку с горьким и черным, как ночь, кофе, и вздохнула. Сверху захлопали крылья. Гарри силой заставил себя не поднимать глаза в слепой надежде увидеть белые крылья своей совы. Утрата даже спустя время ощущалась тяжело. Кроме того, ему не должно было быть почты. Молли Уизли и Артур, Ариадна передавали письма для него через Рона или Джинни, письма фанатов — ужасно смущающая, а иногда и просто ужасная часть его нынешнего существования, — попадали к директору, а та проверяла их на чары. Макгонагалл предложила это сама, и Гарри был ей благодарен. Больше никто ему не писал. Все родные были здесь. И тем не менее, в тарелку с его омлетом упал серый конверт с печатью Министерства. Ткнулся острым углом в сосиску и остался стоять, возмутительно притягивая внимания всех, кто сидел рядом. Многие знали, откуда приходили такие письма и теперь глазели на Поттера с отнюдь не праздным интересом. Гарри аккуратно отсоединил конверт от безвременно почившей свиной сосиски и вскрыл его ножом. Конверт забрал Рон, начиная вертеть его в руках, читая изумрудные надписи, а Гарри развернул небольшой сложенный листок, Гермиона заглянула ему через плечо. — Кингсли! — воскликнули все трое и переглянулись. Пара однокурсников попытались заглянуть тоже, но Рон мягко и решительно заставил их сесть на место. Гермиона резко встала и, подхватывая сумку на плечо, одним могучим глотком допила свой кофе. Пара людей рядом непроизвольно скривились, Рон вытряхнул оставшиеся бисквиты в свою сумку, и вдвоем они, подхватив опять залипшего в письмо Поттера, понеслись прочь из Зала. Малфой на завтраке так и не появился.***
— Я не верю, что Кингсли собирается это сделать, — возбужденно протараторил Рон, шагая с друзьями к кабинету директора, — нет, серьезно! — Я верю, что он может попробовать, Рон, но у него не выйдет, — охладила его пыл Гермиона и выхватила из толпы за шкирки двух несущихся сломя голову второкурсников. — Бегать по коридорам с такой скоростью небезопасно, — авторитетно сказала она и отпустила их. — Честно, мне иногда не хватает значка старосты. — Почему это не выйдет? — Рон… я подозреваю, что переспорить портрет профессора Дамблдора не выйдет ни у кого. Рон заметно приуныл и с безмолвной мольбой посмотрел на Гарри. Но тот только раз за разом перечитывал письмо, где Кингсли сетовал на то, что Поттер и Уизли очень бы пригодились ему на службе, и он не согласен с их решением вернуться в школу. — Будто нас кто-то спрашивал, — проворчал себе под нос Гарри и принялся читать опять. Весьма обнадеживающими словами Кингсли уверял его, что сегодня он посетит кабинет директора сразу после завтрака и попробует обговорить этот вопрос с Макгонагалл и портретом Дамблдора. Плюс, он собирался сделать заявление позже, в котором хотел пригласить прочих нынешних восьмикурсников в академию. Гарри хотел надеяться и не мог. В этом он принимал сторону Гермионы. Письмо с приглашением на восьмой курс принесла школьная сова на площадь Гриммо. Хотя, это скорее было не приглашение, а практически прямой приказ. Никого волновало, что Гарри и его друзья уже были совершеннолетними магами и могли выбирать куда двигаться дальше. Гарри не стал отвечать на письмо и перекрыл доступ в камин, уже строя планы на вот-вот обязанную начаться новую жизнь. А про портреты он забыл. Дамблдор вынырнул на одном из полотен как белый северный зверек, внезапно и нежданно. Огладил свою бороду и обратил на Поттера мудрый и хитрый взгляд голубых глаз. Сливочное пиво, которое Гарри медленно потягивал, полилось у него изо рта, пока он откашливался, приходя в себя от краткого испуга. Обычно портреты на Гриммо — кроме бесноватой матушки Сириуса, — с ним не разговаривали. А профессор заговорил и долго не затыкался. Слегка попутавший берега в своем новоприобретенном отчаянии, Поттер допил сначала одно пиво, потом второе и начал третье, пока директор вещал о долге, моральной поддержке и просто отдыхе. Отдых. На месте битвы. Там, где умирали его друзья и враги, где умер последний из Мародеров, мать его крестника и брат Рона. Гарри не спорил с директором. У него не было на это сил и желания. Он выслушал Дамблдора, покивал и попрощался, когда тот отчалил с картины. А после написал друзьям. К ним директор не приходил, но они оба ответили на письмо, Гермиона согласием, а Рон отказом, уверенный в том, что осенью он уже будет в академии авроров. Но когда он узнал и понял, что выбора особого нет, то покорно отправился в Хогвартс. Они, наконец, дошли до каменной горгульи и неожиданно поняли, что пароль на сегодняшний день им неизвестен. Горгулья хищно щурилась и, кажется, готова была зарычать. Рон умоляюще поскребся в постамент горгульи, но та чуть не отхватила ему палец. — Бесполезно, — закусила губу Гермиона, — если только… Экспекто Патронум! В легкой дымке закружилась небольшая светящаяся выдра и прильнула к руке Гермионы. Гермиона подняла зверька к лицу и заговорила, передавая сообщение: — Профессор МакГонагалл, это Гермиона Грейнджер. Со мной Рон Уизли и Гарри Поттер. Мы стоим у горгульи и не можем пройти, передайте нам пароль. Выдра кивнула и, закружившись юлой, взмыла в воздух, просачиваясь сквозь горгулью, к ее вящему разочарованию. — Теперь ждем, — пожала плечами Гермиона, и они стали ждать.