***
Был самый обычный зимний вечер. Ученики сидели в Большом зале, каждый факультет за своим столом, и делали домашнюю работу. Ну как делали? По крайней мере этим точно занимались волшебники с Ревенкло и неугомонная Гермиона Грейнджер, которая бегала туда-сюда в поисках нужной книги для выполнения задания по трансфигурации. И нет, она вовсе не мешала привыкшим к этому Гарри, Рону и другим ученикам, но изрядно портила жизнь, именно жизнь и никак иначе, Драко Малфою. Он следил за каждым движением девушки: вот она встаёт, параллельно шепча что-то Рону и недовольно насупившись, подвигает к нему свой пергамент и тут же её след простывает, но в одно мгновение она появляется снова с кучей книг, раскладывая аккуратно их на столе, что выглядело довольно-таки смешно, учитывая «любовь» Драко к книгам, смахивая надоедливые кучерявые волосы на спину, вот она берёт резинку и завязывает их высокий конский хвост, облегчённо вздыхая, вот она садится и её взгляд падает на пергамент Рона, и она даёт ему подзатыльник и её возмущение слышно почти на весь зал. — Рон, я ведь сказала, чтобы ты добавил что-то от себя! Ну сколько можно так себя вести? На лице Драко в этот момент проскочила усмешка. «Между ними ничего нет, » — подумал он. Но собственно говоря: почему. Если это его мало касалось. Отбросив эту непрошеную мысль, он снова бросил свой взгляд на неё — девушку, что заставляла думать о себе. Она была не рассержена, только улыбалась, когда Рон поднял руки, словно сдаваясь ей и сказал: — Гермиона, ты ведь знаешь, как у меня с этим плохо. Лучше просто скажи, что написать. В этот раз я постараюсь и не опозорю тебя. — У тебя вряд ли это получится, — рассмеялась Гермиона, а вместе с ней Гарри, Невилл, Джинни и Дин Томас. «Почему она вечно улыбается ему?» — Снова промелькнуло у него в голове. — «Что между ними? Почему она так никогда не улыбается Поттеру? И почему этот Уизли не замечает взгляда, который она на него бросает? Хочу, чтоб она так смотрела… Да какая мне вообще разница?» Драко недовольно захлопнул книгу и уже готов был встать из-за скамьи, но его оставил голос Гермионы: — Что, Малфой, неужели ты поумнел и закончил раньше? Смотри, профессор Макгонагалл не терпит ошибок, — крикнула Гермиона через весь зал, привлекая к себе внимание. — Гермиона… — непонимающе зашипел Гарри, — что ты делаешь? Драко лишь усмехнулся и ответил: — Да куда ж мне до тебя, зазнайки? Только и можешь учиться. Ты получаешь удовлетворение от учёбы, которое не может дать тебе он? Малфой указал на Рона, который в сию секунду же стал весь пунцовый, но не Гермиона, нисколько не смутившись, она рассмеялась и скверкнув своими карими глазами, спросила у него: — Да ты никак ревнуешь, а, Малфой? Зал взорвался от смеха. Смеялись все, кроме слизеринцев, которые недоуменно смотрели на Драко, потому что он тоже смеялся, а его глаза так и искрились не добрым огнём. — Ты, видимо, забыла своё место, грязнокровка, — с этими словами он перепрыгнул через стол и быстрым шагом подошёл к Гермионе. Рон и Гарри тут же встали, готовые встать на защиту своей подруги, что ещё больше позабавило Малфоя, — но ты не расстраивайся, Грейнджер, — прошептал он ласково, чуть касаясь своей рукой её щеки, — у тебя есть верные защитники, которых ты очень возбуждаешь, раз они даже встали, чтобы стояк не мешал им сидеть. Отбросив его руку, она смотрела в его холодные голубые глаза, в которых кипела буря эмоций к ней и ответила: — А тебе, видимо, виднее, да? Сам вон как подскочил. Сзади раздались смешки. Гарри и Рон дали друг другу пятак, победно смотря на Драко. Но не обращая на это никакого внимания, он сказал: — Ох, наивная и невинная Гермиона Грейнджер. Запомни раз и навсегда: ни у кого, особенно у меня, и никогда не встанет на тебя, потому что ты лохматое чудовище, вечно вставляющая свои пять копеек, которые, ну вот честно, никому не нужны. Захлопни уже свой умный ротик, из которого вылетают всякие непрошенные советы и открой его для члена одного из них, — Драко указал на Рона и Гарри, — только у них встанет на тебя. И то вряд ли… Мои самые лучшие пожелания для тебя, грязнокровка, — Драко наслаждался сменой эмоций в её карих глазах: от гнева до обиды. И слёз…? — Надеюсь, ты найдёшь того, кто захочет к тебе прикасаться, которому я заранее очень сочувствую. С этими словами Драко развернулся и направился к выходу под взрыв аплодисментов слизеринцев. — Не надо, — прошептала Гермиона, когда двое её лучших друзей хотели уже было пойти в сторону Малфоя и как следует ему навалять, — останетесь со мной. Он того не стоит…***
После того случая по Хогвартсу стали ходить слухи о том, что Гермиона встречается с Гарри и Роном за спинами друг друга, над которыми трое друзей смеялись, изображая на людях любовь между ними. И этот факт очень злил Драко. Он хотел её растоптать за те чувства, что испытывает… то есть просто растоптать, чтобы она знала своё место, а эта грязнокровка посмела извлечь из этого выгоду. И как же сильно в такие моменты он её ненавидел, особенно сейчас, когда она на глазах у слизеринцев изображала любовь с Роном. Он отчаянно краснел, когда она касалась его руки, а она так задорно смеялась, что становилось неприятно на душе. «Почему она так не может смеяться со мной? Почему она касается его? Зачем она…?» Драко хлопнул дверью именно в тот момент, когда Гермиона — девушка, к которой он… — наклонилась к Рону для поцелуя. «Почему с ним? Почему не Поттером? Что в нём такого, чего нет во мне? Почему Уизли? Он её не достоин. Поттер и то выгоднее рядом с ней смотреться будет. Почему я вообще об этом думаю?» Драко остановился, пытаясь собрать мысли в кучу, но перед глазами была картина, на которой Рон и Гермиона целуется. — Чёрт! — Крикнул он, ударяя стену кулаком. — Почему ты? Что в тебе такого? Почему я не могу выбросить тебя из головы?***
Вскоре всем эта история надоела. Да и нашим троим друзьям тоже. Хотя Рон довольно странно стал реагировать на Гермиону, что не осталось без внимания Драко. «Этот идиот наконец-то понял свои чувства к ней. Только пусть попробует ей признаться. Она принадлежит… то есть с ним она будет несчастна. Да и какое мне собственно говоря дело?» — Подумал Драко, отворачиваясь в другую сторону от вида счастливой Гермионы. Она весело смеялась, что злило Малфоя. «Почему она смеётся, когда я зол? Почему она счастлива, а я думаю о всякой чепухе, вроде неё? Почему я хоть и не смотрю на неё, но чувствую, что сейчас она безгранично рада? Почему меня так сильно влечёт… то есть, да это не моё дело!» С этими мыслями он повернулся и увидел, что она смотрит на него своими прекрасными карими глазами. И улыбается…? «Но почему? Как она может улыбаться мне после всего, что я наговорил? И почему я слегка поднимаю уголки рта, чтобы улыбнуться ей в ответ? Что эта девушка делает со мной?» — Драко? — Привлекла его внимание Панси, — ты только что улыбался Грейнджер, а она улыбалась тебе в ответ? Внимание слизеринцев и близстоящих учеников переключилось на сложившуюся ситуацию. — Панси, дорогая, не неси чушь. Я и грязнокровка, — прошептал он ей на ухо, поглаживая бедро девушки. — Это невозможно. Он прижал её к себе и поцеловал. Но Драко так же видел, как отвернулась Гермиона и как на её щеках промелькнули капельки слёз. «Почему она заплакала? Что значат эти слёзы?» — Но тем менее ты смотришь на меня, — парировала Гермиона бодрым голосом, словно и не было никаких слёз. «Неужели мне показалось?» Тут же разорвав поцелуй под возмущённый вздох Панси, он повернулся к Грейнджер, в глазах которой был азарт. — Просто ты уже давно не можешь сам себе признаться в очевидных вещах, — смеялась девушка. — Не нужно выдавать желаемое за действительное, Грейнджер, — рассмеялся в ответ Драко, обнимая Панси. «Ревнуй» — думал он, — «Как ревновал… то есть, не важно.» — Мы кажется с тобой всё уже обсудили. Ты и я — полярные вещи. — Что, Малфой, боишься признаться, что тебя возбуждает грязнокровка? Что ты только о ней и думаешь? Что ты всего лишь навсего трус, который прячется за юбкой своей матери? Ты боишься, Драко? Своего отца? Нет. Ты боишься Волдеморта. Драко расстерялся и выпуская из объятий Панси, он прошептал: — Да что ты знаешь, Грейнджер? Он меня выбрал! Понимаешь? Выбрал! С этими словами он схватил её правую руку и приложил к своей, чтобы она почувствовала ту пульсацию, что причиняла боль. Гермиона с ужасом отдёрнулась. — Нет… — Да, смирись, это правда. От неё не убежать, — Драко взмахнул вверх руки, словно демонстрируя отчаяние. — Драко… — прошептала она, касаясь его щеки, как он когда-то. — Не трогай его, грязнокровка, — раздался откуда-то визг Панси, но Малфой смотрел в такие красивые карие глаза, которые искрились нежностью. Однако быстро опомнившись, Драко разорвал контакт и быстрым шагом попытался скрыться. — А что это сейчас за фокус был с руками? — Недоумённо спросил Рон, заставляя Драко остановиться и истерично засмеяться. — Твой парень настолько тупой, что даже не смог понять! Гермиона взглянула на Рона, который покраснел по самым уши. «Нет, только не это. Всё было так хорошо! Зачем он портит?» — Подумала девушка. — Малфой! — Крикнула Гермиона, — ты мне надоел! Я тебя ненавижу! — Да ну? — Всё ещё смеялся Драко. «Почему она не отрицает? Почему не говорит, что не встречается с ним?» — По-моему ты влюблена в меня! — Да у меня есть как минимум семь причин, чтобы ненавидеть тебя! — Парировала девушка. — Да хотя бы пять придумай! — Будут все семь! — Удачи, — злорадно улыбнулся Малфой, чем ещё больше разозлил Гермиону. — Засунь себе её в жопу, Малфой! — Гневно ответила Гермиона под смех Драко и развернувшись, убежала в неизвестном направлении под удивлённый взгляд зевак.***
Следующие три дня Гермиона корпела над списком причин. В один из таких вечеров к ней подсел Гарри и спросил: — Как давно, Гермиона? Она обречённо вздохнула и ответила: — Сама не знаю… Это просто произошло. — Скажешь Рону? — Спросил тихо юноша. — Ох, Гарри… — Девушка заплакала, обнимая своего друга.***
В лицо Малфоя прилетел пергамент. Он уже готов был разорвать того, кто это сделал, но увидев Гермиону, передумал. На пергаменте было написано: «Семь причин моей ненависти к тебе.» Довольно ухмыльнувшись, Драко встал и направился в свою комнату, чтобы насладиться чтением. Его распирало от любопытства, но в тоже время он жутко боялся правды. Особенно после того, как она поняла, что у него скрывается под рукавом. Он уже пожалел об этом много раз. Но каждый день Драко чувствовал на себе её взгляды, а значит, по идее, было всё хорошо. Закрыв за собой дверь, он со вздохом развернул пергамент. И рассмеялся. «Никогда бы не подумал, что у неё настолько плохой почерк. Ох уж эта девчонка. Полна сюрпризов.» — подумал Драко. И, словно прочитав его мысли, первое предложение было такое:Малфой, ты будешь самый большим придурком, если посмеёшься над моим почерком.
Драко улыбнулся и продолжил читать:Далее следует семь причин почему. Они не вырваны из контекста. Они реальны, такие, какие есть. Если после этого ты высмеешь меня перед всеми, развесив это по школе — значит пусть так и будет. Всё на твоей совести. Хотя у тебя её нет. И это и есть первая причина. 1. Ты всегда, словно ни при делах, словно это не ты, а вот Забини, что сидит рядом с тобой. И тебя абсолютно не волнует дальнейшая его судьба, то есть наказание. Главное — ты вышел сухим из воды. 2. Ты принижаешь других, тем самым возвышая себя над ними. Зачем? Это так глупо. Почему нельзя доказать всё обычным путём. Ты ведь гораздо выше всего этого, я знаю.
Драко сердито нахмурился. «Ничего эта проклятая девчонка не знает.»3. Я ненавижу тебя за то, что ты называешь меня грязнокровкой. Это действительно неприятно слушать, хоть я и стараюсь не придавать значения этому, но от тебя, именно от тебя, слышать это вдвойне неприятно. И очень больно. Сама не верю, что пишу об этом, но да, правда.
«Неужели тебя задевает то, что я говорю? По тебе незаметно, только твоё мимолетное раздражение. Неужели я причиняю тебе боль? Не хотелось бы… Я просто… точнее мне просто нравится задирать тебя, потому что только так ты обращаешь на меня внимание.»4. Знал бы ты как сильно меня задевает всё то, что ты говоришь. Просто до дрожи. В особенности то, что ты говоришь о моих друзьях. В такие моменты я ненавижу тебя очень сильно.
«Я не хотел бы, чтобы ты испытывала ко мне только это чувство… Мне нужно нечто другое.»5. В тебе я так же ненавижу твой пафос и роль «золотого мальчика». Твоё высокомерие. Потому что на деле ты не такой. Хватит притворяться, хотя бы передо мной. Я прошу тебя, Драко.
«Мне кажется, ты не поняла ту мысль, то действие, что я пытался донести до тебя, когда дал тебе возможность ощутить мою руку. Ты не понимаешь, да?»6. Драко, возможно, ты удивишься, но я понимаю. Точнее, нет, другое слово. Мне всё равно, что у тебя там на руке. И за это ненавижу. Потому что мне должно быть противно. Но это не так…
«Я не хочу, чтобы тебя было противно прикасаться ко мне, потому что…»7. Я хочу прикасаться к тебе, хочу держать тебя за руку, хочу целовать, хочу смотреть в твои совершенно красивые голубые глаза, которые так и искрятся эмоциями, когда я рядом, потому что я давно уже люблю тебя. И за это я ненавижу больше всего на свете.
***
Драко спустился в библиотеку в надежде найти её там. Девушку, что навсегда покорила его сердце. Своей вспыльчивостью и такой необъятной ранимостью. Он подошёл к ней сзади и позвал её: — Грейнджер. Девушка вздрогнула и повернулась. Столкнувшись с холодными голубыми глазами, она нервно сглотнула. Уже пожалев, что вообще написала этот список и связалась с Драко Малфоем. — Я прочитал твой список, — продолжил он, — и надо сказать, что я впечатлён. Так точно попасть ни в один из пунктов надо постараться, ну, кроме последнего, пожалуй. На этом я знатно посмеялся. Ну, неужели ты вдруг подумала, что я могу полюбить тебя в ответ, Грейнджер? Ты себя видела? — Откровенно смеялся юноша. — Малфой, я не думала, я это знаю. — Ответила просто Гермиона. — Хватит уже притворяться. Она смотрела на него. И видела его настоящим. Того мальчика, что скрывается под маской пафоса и безразличия ко всему и ко всем. — Я люблю тебя, Драко. И знаю, что ты любишь меня. В ответ он притянул её к себе и поцеловал. — Я об этом очень давно мечтал, Грейнджер, — прошептал он, обнимая девушку.